Между

Солнце медленно поднимается над горизонтом. Сяо больше чувствует, нежели видит это, взгляд его обращён вниз на простирающуюся долину, укутанную утренним туманом. Кто-то бы посчитал это удивительным: туман окутывает собой основания тысячелетних гор, но не дотягивается до пиков — за него это делают облака. Сяо, однако же, нет никакого дела до подобных деталей. Умиротворяющая тишина Заоблачного предела приносит ему покой, столь необходимый после долгих сражений. Во всяком случае, пока другие адепты не решили обозначить своё присутствие. Чем они обычно стараются не заниматься. Он сидит посреди подвесного моста в Каменном лесу Хуагуан, свесив с него ноги, и просто глядит перед собой. Даже подсознание твердит, что подобное поведение ему не свойственно — чрезмерно собранный адепт всегда чуток в том числе и при отдыхе, по правде говоря, в другое время Сяо бы сказал, что занятие глупое и бессмысленное, а для людей — и вовсе опасное. На крайний случай, умиротворение можно найти и над Пиком Цинъюнь, на парящем острове, и воспользоваться для того куда более подходящей скамьёй. И тем не менее, он продолжает сидеть. Наверное, дело всё-таки в… Венти. Лёгкий ветерок, совсем чужой среди этих острых колючих пиков, мягко треплет волосы, и якше упорно кажется, что в его шёпоте он слышит едва различимую мелодию лиры. Едва ли это правда [и это вызывает внутри слабое разочарование, которое он упорно подавляет], потому что время суток слишком раннее, Венти наверняка крепко спит где-нибудь в Мондштадте, и его совершенно не заботит измотанный Сяо, потому что всем этим битвам никогда не бывает конца, как нет конца и его бесконечной усталости. Нет. Так нельзя говорить. Адепт качает головой на собственные мысли. Может, ему и тяжело поверить в правдивость чужих слов [он недостоин этой правды], но Сяо не имеет права их оспаривать. Он вспоминает тонкий изгиб бровей, сводящихся в беспокойстве и затаённой печали, стоит якше в очередной раз пренебречь собой. Беспокойство Архонта Венти всегда несомненно искреннее, но Сяо часто задаётся вопросом, чем он его вообще заслужил. Он не понимает. Венти — в свою очередь — не понимает его непонимание. [ему ещё многому предстоит научиться] Сидеть, свесив ноги с моста, — это определённо больше по части Венти, и Сяо с толикой горечи думает о том, как низко он пал, желая внимания того, кто должен оставаться недостижимым. Желая близости с ним, его присутствия, выражая это таким простым действием. Неосознанно. [ты не должен желать взаимной любви от звёзд] [не должен] [но не можешь контролировать свои желания] Но Венти здесь нет, да и кто он такой, чтобы его тревожить по подобному пустяку. Ему достаточно нежных касаний ветра и эха далёкой лиры, и чувства, будто он действительно не один. Даже если это совсем не так. [Венти бы точно его отчитал за такие мысли] Сяо сидит так в одиночестве ещё какое-то время, пока долг не зовёт его дальше, к новым сражениям, в пылу которых он совсем не заметит, что ветер несёт за собой благие вести. [и гостей] [смиренно принявший собственную судьбу почему-то никак не может принять и то, что он кому-то действительно нужен] [будто это что-то невозможное]