Иллюзия для страданий

«Секс — последнее, за что можно судить человека». И эта фраза крутится у Джисона в голове уже чёртовы две недели. Он думал, даже нет, он был уверен, что знает Минхо, как самого себя. Но ошибался, когда наконец понял, что Ли не простой недоступный хулиган, со сложным характером. Минхо стал загадкой, ответ которой никто всё ещё не нашёл. Его размышления, его короткие, но такие правдивые фразы, что он изредка вставляет в диалог компании. Его, казалось, красивая, но на самом деле просто восхительная внешность. Его привычка никогда не смотреть в глаза и хруст пальцами. Да что уже говорить, весь он, просто целый отдельный мир. Хан никогда особо с ним не общался, даже не контактировал. Да, они были с одной компании, с кучей общих друзей и знакомых, но Минхо всегда всех от себя отталкивал. Он был тем человеком, кого при упоминании в разговоре, вечно называли даже не по имени, а просто чьим-то другом. Он был тенью всех своих друзей, но был стеной, за которую можно спрятаться и забыть обо всём. Два его близких друга, Феликс и Чан, полные его противоположности, вечно с улыбкой и кучей весёлых историй. А Минхо не рассказывал ничего, ни о себе, ни о других. Его толком то никто и не замечал, зато все учителя и директор знали в лицо. Драки, кражи, опоздания, низкие баллы, несоответствующий внешний вид, да и просто хамское поведение. Он не грубил, даже матом не ругался, но умел унизить так, что доводил до слёз даже самых стойких преподавателей. Джисону было просто интересно, побыть с ним наедине. Попробовать на вкус его пухлые губы, что он часто кусал и обдирал тонкую кожицу пальцами. Хану было даже немного жалко смотреть на фиолетово-синий оттенок его губ, что уже совсем измучались, от постоянных трещин. А Минхо и не сопротивлялся, даже не собирался. Умело целовал в ответ и тихо стонал от жарких прикосновений. Хан был настроен, всего на один раз, но проснувшись утром в постели с одноклассником, как-то быстро изменил своё мнение. Ли выглядил мило, словно неосознанно спрятал все свои колючки, и показал настоящего себя, беззащитного и требующего внимания. Минхо на удивление, не ушёл сразу после пробуждения. Позволил тепло обнять под одеялом, и прижать себя ближе к обнажённой груди. Джисон не особо понял тот момент, когда у них вошло в привычку субботним вечером встречаться в квартире Минхо. Это была каждая суббота и именно суббота, потому что в пятницу после уроков, Минхо сразу куда-то оживлённо торопился. Иногда даже сбегал с последних двух предметов. Хан немного боялся спрашивать, а Ли не торопился всё объяснять, но Джисон всё равно, всегда, как по расписанию, после встречи с друзьями или скучного дня дома, садился на автобус и ехал к нему. Он даже перестал спрашивать, состоится ли очередная встреча наедине, субботой в семь вечера. Прекрасно знал, что состоится. Минхо молчал, почти всегда. Не здоровался в классе, ничего не спрашивал, не просил ручку или тетрадку. Даже открывая дверь квартиры, сразу уходил куда-то в комнату. Между ними со временем уже пропали всякие стеснения, но Ли всё равно встречал его на пороге в огромном худи и длинных широких штанах в клетку. Джисон всегда говорил «Привет», а закрыв дверь и зайдя в комнату, всегда спрашивал «Ты один?». Минхо всегда кивал, сразу снимая с себя верхнюю часть одежды. Хан давно знал, ответ на свой вопрос, но продолжал каждый раз спрашивать, а Ли был не против. В квартире Минхо всегда было довольно мрачно. Ни одной фотографии, никаких картин или плакатов, а все вещи всегда лежали на одних и тех же местах, словно он ими и не пользуется. На кухне всегда было четыре кружки, четыре тарелки и в таком же количестве, столовые приборы. Хан иногда, как-то невзначай, спрашивал о семье, но Минхо всегда игнорировал. Эта тема была закрыта на особый замок, ключа для которого, Джисон не находил. У него не было ни одной идеи, даже чтобы понять, живёт Минхо один или его родители просто всегда на работе. В коридоре на вешалке, всегда висело только две куртки Ли, одна кожаная, а вторая джинсовая. Возле двери на отдельном коврике стояло только три пары обуви. Изношенные конверсы, которые Хан видит на Минхо со средней школы, более новые кроссовки, что появились совсем недавно, и похожие на них старые, уже ни раз зашитые. В квартире было три комнаты, просторная кухня и небольшая ванная. Одна из комнат принадлежала Ли, она единственная была всегда открыта. Вторая комната возле кухни и дальняя в коридоре, всегда были закрыты. Минхо никогда не заходил туда при Джисоне, а тот не смел зайти без разрешения. В нём было очень много странностей, которые немного отпугивали, но Хан всё равно был очень заинтересован, поэтому не прекращал общение. Он видел в Минхо что-то особенное, что-то что очень притягивает. Джисон как всегда приходит к нему к семи вечера. Пятнадцать минут топчется у двери, потому что Ли как-то раз сказал не приходить раньше и не опаздывать, быть ровно в семь. Хан вновь проверяет время и наконец нажимает на звонок. Минхо открывает через какие-то пару секунд, видно уже был готов. — Привет — улыбнувшись, произносит Джисон. Ли уныло отводит глаза, снова шагая в сторону комнаты. Хан сам закрывает дверь и по привычке проходит на кухню, оставляя на столе плитку шоколада. Горький шоколад с мятой, настоящая любовь Минхо, если это можно так назвать. И это было единственное, что Джисон смог вытащить из него, наконец вынудив рассказать хоть о каких-то своих предпочтениях. В спальне Минхо, стоящий возле стола, с телефоном в руках. Волосы как и обычно, расчесаны и идеально уложены. Домашняя одежда, в виде безразмерной широкой футболки и тех самых, клетчатых штанов, и то, всё аккуратно выглажено. На ногах лишь тонкие белые носки, а Хан всегда удивляется, как они всегда остаются чистыми, даже после долгого хождения по квартире. На шее одна цепочка, а на ухе проколотый хрящ, с тонким колечком. Джисон подходит со спины, обнимая за талию, и ведёт кончиком носа по шее, слабо касаясь губами ближе у ворота футболки. Он лишь краем глаза, как-то даже неосознанно заглядывает в телефон Минхо. Открыт диалог, но вместо имени, написан только номер, а ава пуста. Хан замечает, среди сообщений от самого парня, слово «Папа», и сразу отводит глаза. Продолжает выцеловывать шею, водя руками по подтянутому торсу. Хотя в голове всё равно задумывается, почему за всё это время, он даже не видел его семью на родительских собраниях или особых школьных праздниках. Второй откладывает телефон обратно на стол, и убирает от себя его руки. Он сразу стягивает футболку, представляя виду красивое тело, которое Хан уже не специально представляет перед собой почти постоянно. Минхо убирает футболку на стол, и сам подходит к нему, накрывая чужие губы своими. Он всегда целует терпеливо, но настойчиво. Показывает, кто из них всё это контролирует, хоть всё лидерство и лежит на Джисоне. Хан всегда знал, что со стороны кажется, что это он использует Минхо для своих целей, точнее для своего удовлетворения. Но на самом деле, в ситуации с Минхо, это невозможно. Джисон давно понял, кто кого использует, и в этой игре, он к сожалению, проигравший. — Ты один? — произносит Хан, в перерыве между поцелуями. Ли кивает, запуская руки под чёрное худи Джисона, холодными ладонями лаская пресс. Ему всегда нравится этот контраст. У Минхо всегда холодные руки, что так нежно касаются его тела. Он весь такой, словно вечно замёрзший, и иногда даже дрожит, несмотря на любую погоду. Хан тянет его к кровати, толкая спиной назад, и нависает сверху. Он оставляет мокрые поцелуи на шее, и слегка лижет кончиком языка. Спускается ниже, прикусывает кожу на груди, засасывая. Минхо никогда не разрешал ставить свои метки там, где их видно, а Джисон никогда не возражал. Зато на всех местах, ниже ключиц, любил оторваться по полной. Так, чтобы их было очень много, ярких и особо видных. Поставив последний, он обводит языком вокруг соска, и до побеления костяшек сжимает бёдра. Минхо не особо любит ласки, а Джисон наоборот. Просто обожает проходить каждый участок тела, трепетно уделяя внимание каждому. Но здесь, Ли ему уступил, дав волю. Хан бережно ведёт пальцами по рёбрам, и вновь касается губами впалого живота. Цепляет пальцами резинку штанов, стягивая их вниз к ногам, а сам снимает с себя кофту. Минхо знает, как именно нравится Джисону, поэтому поднимается на локтях, и укладывает его спиной на матрас. И сказать честно, сам он это просто ненавидит, но иногда делает это для него. Поцелуи в шею, те же, что сам Хан постоянно дарит Минхо. Джисон только шумно вздыхает, и мычит что-то неразборчивое. Но как только Ли укладывает ладонь на его возбуждение, поглаживая через ткань одежды, он уже не сдерживается, заполняя тишину протяжным стоном. Ли еле заметно ухмыляется, но Хан успевает это увидеть. Минхо как всегда, решает подольше продлить время, в самый неподходящий момент. Мучительно аккуратно снимает с парня джинсы. У него немного прикрыты глаза, на которые падает отросшая чёлка, но Джисон всё равно лишь думает, как он прекрасен. Хан сглатывает скопившуюся слюну во рту, как только тот избавляется и от нижнего белья. Второй же обхватывает лёгким кольцом из пальцев его член, плавно проводя по всей длине. Он лишь на секунду, обращает своё внимание на Джисона, который рвано дышит, хватая воздух приоткрытыми губами. Ли гладит большим пальцем по головке, после чего ускоряет движения рукой. Хан издаёт что-то больше похожее на рык, и откидывает голову на подушки. Минхо сразу берёт наполовину, дальше помогая себе рукой. Он задерживается, когда вновь доходит до головки, и выпускает член со рта, по дьявольски проводя языком по уздечке. Минхо отстраняется, тянется к прикроватной тумбочке, доставая тюбик смазки. — Ты готов? — уточняет Хан. Тот положительно кивает, и выдавив небольшое количество густой жидкости себе в ладонь, растирает по члену второго. Минхо всегда готовится сам, и редко когда позволяет Джисону себя растянуть. Но несмотря на это, Хан продолжает всегда спрашивать этот вопрос. Ли не церемонится, поднимаясь с бёдер парня на свои колени, и подставляет головку ко входу. Опускается сразу на всю длину с громким вздохом, а на выдохе протяжно стонет. Хан укладывает широкие ладони на подкаченные бедра второго, и закусывает губу. Минхо упирается руками в грудь Джисона, начиная двигать бёдрами. Проникновения со временем становятся всё быстрее, отчего Минхо прикрывает глаза, надрачивая себе рукой. А Хан смотрит как будто зачарованный, Минхо кажется ему и вовсе ненастоящим. Словно весь он, со своей молочной кожей, русыми волосами, немного прилипшими ко лбу из-за пота, и обычной маленькой родинкой на крыле носа, словно весь он, его иллюзия. Ли на него не смотрит совсем, лишь куда-то перед собой, либо и вовсе снова закрывает глаза. Джисон чувствует, как сильно расслабляет тело от приближающейся разрядки. И так только с ним…только с Минхо он ощущает все человеческие чувства сильнее. Только его касания, так сильно обжигают кожу, что хочется сгореть в его объятьях. Ли откидывает голову назад, отчего выделяется кадык на шее, и Хан уже просто готов на всё, чтобы видеть его рядом всю жизнь. Минхо наконец издаёт громкий, но низкий стон, кончая себе в руку. Продолжает двигаться на Джисоне, доводя его до оргазма. Хан до покраснений сжимает ягодицы, изливаясь внутрь него. Второй же медленно, с уставшим вздохом поднимается с бедёр одноклассника, и тянется вновь к тумбочке, доставая салфетки. — Иди в душ, потом я — холодно говорит Ли. А тот лишь продолжает смотреть, запоминая каждую секунду, проведённую вместе с ним. — Хан — поворачивается к нему Минхо, надев наверх футболку, привлекая внимание. Ли даже сейчас не смотрит на него, а куда-то в пол. И даже сейчас, не называет его по имени. Он всегда, с самого первого дня знакомства, зовёт его по фамилии. Вот только тому очень хочется услышать из уст Минхо именно имя, простое «Джисон» или же как его зовут друзья «Джи». Но говорить об этом Ли он боится. Скорее, не боится, а лишь не хочет. Пусть лучше Минхо зовёт его так, как ему угодно, Джисону всё равно будет приятно, слышать как зовёт его именно он. — Да, сейчас — приходит в себя Хан. И это уже традиция. Джисон приходит ради простого секса, после они по очереди идут в душ, а затем на кухню. Минхо всегда наливал себе кофе, засыпая три ложки сахара, ему нравилось послаще, а заедал горьким шоколадом. Он всегда вытаскивал Джисону что-то вкусное. Конфеты, печенье, какие-то булочки с повидлом и прочую ерунду, на которую Хан не особо обращал внимание, наблюдая как вроде нежные, но крепкие руки парня открывают коробки с едой. Но он замечал одно, если сегодня Минхо открыл новую пачку, то до следующего прихода Джисона, не пропадет ни одна печенька. Было ощущение что Минхо почти ничего не ест. Он никогда не видел его с едой в школе, не заставал его во время ужина дома, да и вообще не видел, чтобы он чем-то питался, кроме шоколада, который приносил Хан. Но он видел, что когда Минхо доставал молоко для кофе, там всегда стояла одна и та же кастрюля, и по всей видимости, не пустая. Они вместе пили этот кофе, и каждый раз Джисон терпел этот слишком сладкий вкус, пил то же самое что и он. Зачем он это делал, он не осознавал. Хотя, возможно, просто хотел сделать вид, что хоть в чём-то они схожи. Ли никогда не начинал разговор первым. Не смеялся на шутки, даже самые действительно смешные, и никогда не отвечал на сообщения и звонки. У него были социальные сети, но нигде не было ни одной фотографии, ни одной аватарки. Он был в беседе их класса, но никогда ничего не писал, чаще всего даже не читал сообщения. Ему раз в месяц, во время их, так называемого ужина, кто-то звонил, но Минхо не обращал внимания. — Может ответишь? — каждый раз спрашивал Хан. Но тот не реагировал. Тихое «Забей», и он снова подносил кружку к губам. Вечно после трапезы, они ложились обратно на кровать. Минхо иногда включал какой-то фильм на ноутбуке, ставя его на живот Джисона. Сам же ложился рядом на его плечо, слегка прижимаясь к нему. Хану это очень нравилось. Смотреть какой-то фильм, сюжет которого он никогда не запоминал, зато можно было просто держать Минхо за руку, переплетая пальцы или еле ощутимо перебирать его волосы. Хан всегда отводил глаза, когда Ли садился на кровать, забирая ноутбук на свои колени, и искал другой фильм. В такой момент, он отчётливо видел шрамы Минхо на руках. Одноклассник всегда, сколько Джисон помнит, носил рубашку строго с длинным рукавом, даже в дни самой жары. Ли никому их не показывал, Хан увидел их, только когда он впервые снял всю одежду. Эти рубцы действительно выглядят очень страшно. Довольно широкие, что кажется Минхо делал очень глубокие порезы. Джисон с ужасом, каждый раз вспоминает то время, когда Ли пропал из школы почти на месяц. Чан, парень с параллельного класса, ходил сам не свой. Постоянно нервничал и о чём-то думал. А Феликс, их одноклассник, и вовсе замолчал. Вечно весёлый парень, вдруг просто забыл об улыбке. Тогда они с Джисоном ещё не были близки так, как сейчас. Но Хану больно даже думать, что тогда Минхо пропал не по болезни, как сказали учителя, а попал в больницу, по собственной воле. Хан спросил всего один раз об этом, но получил короткое «Не обращай внимания, пожалуйста». Он иногда, когда видел, что Минхо чересчур грустный и слишком задумчивый, брал его руки в свои, и целовал его ладони, переходя на запястья и дальше. Ли молчал, внимательно наблюдая, и всегда после этого прижимался к нему. Джисон тогда наконец и видел хоть какие-то его эмоции, точнее, слышал. Он часто, стабильно раз в месяц, плакал на его руках, тихо шмыгая носом и неровно дыша. Он очень сильно дрожал, отчего Хан вечно старался прижать его к себе, как можно крепче. Минхо плакал обычно час, либо два, а после успокаивался, и засыпал на его груди. Тогда Джисон оставался на ночь. Ли ничего против этого не возражал, даже утром готовил завтрак. Чаще всего, был омлет или просто жаренные яйца. Хан просто обожал смотреть на него, такого домашнего. А ещё, Минхо много курил, как минимум по пачке в день. Джисон не знал об этом, точнее догадывался, потому что после каждой перемены чувствовал от него запах сигарет, но не видел лично. Увидел, только когда впервые пришёл в его квартиру. Ли всегда курит в комнате, что не особо нравится Джисону. Но Хан любит за этим наблюдать. Парень протягивает ему почти докуренную сигарету, пуская тонкую струйку дыма в его сторону. И Джисон действительно видит в этом, особенную эстетику. Сам не понимает, что в этом такого, всего лишь обычная картина, что он видит каждый день за школой с друзьями. Но когда он видит, как курят его друзья, его это не привлекает, скорее даже вызывает отвращение. Только когда курит Минхо…его выворачивает наизнанку, от пылающих чувств, пока внизу живота завязывается тугой узел. — Я не курю — отвечает ему Хан, а сам облизывает губы. Эти длинные ресницы, тёмные, бездонные глаза и убийственный взгляд. Он многих этим отталкивал, потому что со стороны кажется, тем ещё демоном. Но Хан почему-то уверен, что глубоко внутри Минхо очень добрый и искренний, просто никогда этого не показывает. — Почему? — тихо произносит Ли, поднося фильтр обратно ко рту. И Джисона будто уносит на другой свет, как только его губы обхватывает самый край, а два пальца слабо придерживают сигарету на весу. — Мне не нравится — отвечает он. Минхо как-то неоднозначно ухмыляется, выпуская клубок дыма. Долгий разговор не вязался никогда. Только пара вопросов от Джисона и короткие ответы от Ли. Это был самый короткий разговор, который мог у них быть. Хану было обидно, когда он узнавал, что с Чаном и Феликсом Минхо разговаривал часами, хоть и только по переписке. Ему было бы достаточно, получить хотя бы чуть больше двух сообщений. Оба его друга, давно признались Джисону, что Ли очень скрытный и ненавидит говорить о себе. Чан сказал, что у него есть только отец, а живёт Минхо один, потому что тот всегда в командировах. Феликс говорил что всего один раз, Минхо, кажется случайно, произнёс «Мама с работы пришла». Сказать честно, Хан очень запутался после того, как по отдельности попросил каждого из них рассказать. Потому что они в принципе говорят абсолютно разное, словно о двух разных людях. У Джисона даже появилась глупая мысль, что у Минхо есть брат близнец, о котором он не в курсе. Но всё же откинул эту идею. Чан отметил, что Минхо пропадает из сети каждый четверг, после уроков, и Чан всегда пишет ему первым. Но причины всему этому он выяснить, так и не смог. Добавил, что Ли кажется занимается танцами, но это не точно. Ещё сказал, что у него самого нет доверия к Минхо, уж сильно он странный. Но общаться они продолжают, потому что у Чана близких друзей кроме него не осталось. А главное, говорил, что когда они гуляют наедине, Минхо часто оглядывается назад и смотрит по сторонам. Феликс говорил всё в точности, но наоборот. Что Минхо всегда пишет первым, при этом отвечает всегда сразу, в любое время суток. Сказал, что при разговоре было что-то наподобие «Ненавижу танцы, глупая хрень». Говорил, что он полностью ему доверяет. Сказал, что Ли очень уверенный в себе и с немного завышенной самооценкой. И сказал, что Минхо самый адекватный, из всех, с кем он общается. Ему показалось, что к Феликсу Минхо относится как-то иначе, не как к другу. Он думал так, до момента, пока со слов Ликса, не узнал о невзаимной любви Минхо в средней школе. Феликс рассказал, что тот очень поломанный внутренне человек, не каждому открывается, и редко даёт себе волю на новое общение. Он был удивлён, когда узнал об их встречах с Джисоном. Но сказал, что это было ожидаемо. Почему это было для него ожидаемо, Феликс не раскрыл. Но, признался, что и от него, у Минхо секретов полно, хоть они и общаются почти постоянно. Начать влюбляться в Минхо, стало самой большой ошибкой в жизни Джисона. Он чувстовал, холодное, безразличное отношение к себе, но чувствовал, что хочет быть рядом. Они бывает, просто лежали на кровати, в полной тишине. Каждый думал о своём, но иногда они тянулись к друг другу за поцелуем. Минхо делал это чаще, чем Хан, чем давал какой-то шанс на взаимность, но всё равно не подпускал к себе ближе. Джисон ни раз ему говорил, «Как же ты мне нравишься», «Ты самый прекрасный», но ответа не получал. А сказать о настоящих чувствах хотелось, очень и очень сильно. Но он обжёгся, решившись на это, и этим кажется, сильнее оттолкнул от себя Ли. — Я люблю тебя — внезапно произносит Хан, разрушая долгую тишину. Сердце бешено стучит, на готове выпрыгнуть из груди. Его немного тресёт, от страха быть отвергнутым. Но его больше в страхе держит мысль, жалеть о недосказанном. — Скоро это пройдёт — отвечает Минхо, прикрывая глаза. Внутри что-то трескается, разлетаясь осколками. И это не приувеличение, у Хана действительно кольнуло сердце. Ему показалось, что вот он конец, не видать ему ту доброту, которую он хотел когда-нибудь увидеть в Минхо, по отношению к себе. — Ты не веришь мне? — решает спросить Хан. — Тебе просто кажется, что ты меня любишь. — Нет, Минхо, я же… — начинает Джисон, но Ли не даёт продолжить. — Наши встречи, лишь временное увлечение, ты и сам скоро это поймёшь — с усмешкой, произносит Ли, отчего Джисону становится ещё больнее. — А что если я не хочу, чтобы это было лишь временно? — Тогда, просто уходи — спокойно говорит Минхо, а на лице не дёргается ни одна мышца. Но Джисон не ушёл. Он сделал свой выбор, остаться с ним. Минхо окончательно закрылся от него, после тех слов. Но в следующую субботу, открыл дверь и впустил в квартиру. Всё было как по сценарию, но теперь слов не было ни от кого. Хан теперь тоже замолчал. Они не произнесли ничего, но делали всё то же самое. С порога Джисон стал снимать одежду, завалил Минхо на кровать, и жадно целовал губы. Оставлял всё те же засосы, всё так же ласково вёл поцелуи вниз. Минхо также пошёл после него в душ, и поставил чайник. Но фильмов не было, Ли явно был на это не настроен. Тихо сопел на обнажёной груди Джисона, крепко прижавшись к нему, а сам Хан, молча обнимал за талию, сопящего парня, пока по щекам стекали слёзы. Это зашло слишком далеко. Хан, как всегда, приносил горький шоколад, приходил каждую субботу, и без слов заваливал на кровать. Обнимал со спины, пока тот курил у окна. Всё также бережно перебирал его волосы, которые Ли перекрасил в чёрный. Как и всегда любовался им, целовал руки, и держал на своём плече, когда ему было плохо. Только теперь он плакал вместе с ним. Беззвучно, постоянно сглатывая ужасный ком в горле. Еле как держался, чтобы Минхо не заметил смены дыхания. Но Ли, кажется, совсем не обращал на это внимание. Ему нужны были тёплые руки рядом, а не сам Джисон. Ему нужно было греться в чьих-то объятьях поздним вечером, когда в квартире наступала та же температура, что и в холодильнике. А Хан не бросал попыток стать для него чем-то большим, чем простым способом «развлечься». Ему нужна была любовь, ему нужен был сам Минхо. Спустя долгое время таких встреч, перемены в нём заметили друзья. Все уже догадывались, в чём дело. Все советовали прекратить, но Джисон уже не мог. Он утонул в собственной любви, которую он дарил Минхо, не оставляя себе ни кусочка, и не получал того же взамен. У него начались сильные и серьёзные проблемы. Срывы, нервы, злость без причины. Он скатился в учёбе, рыдал в комнате каждую ночь, но всё равно ходил каждую субботу в его квартиру. Он стал считать дни, до каждой встречи. Наблюдал за ним в школе, а после уходил в туалет, и брал сигареты у других одноклассников. Это стало его расслаблять. Он ненавидел этот запах, ненавидел вкус дыма во рту и постоянно кашлял с непривычки. Он ненавидел курить, но любил Минхо. Он подсел на успокоительные, которые уже не помогали. Это всё вышло из под контроля. Его любовь, стала его приговором. Он видел, что Минхо тоже стал чаще засматриваться в одну точку. Видел, как появились свежие порезы и вышел из себя. Громкие крики, но пробить Ли на хоть малейшую эмоцию, он не смог. — Тебе нравится только моё тело. Секс — последнее, за что можно судить человека. Ты должен понять, что я приношу тебе только боль. Тебе нравится со мной трахаться. Поэтому ты думаешь, что мы могли бы встречаться, но это не так, ты ошибаешься. Это было последнее, что Минхо ему сказал, прежде, чем Хан снова замолчал. Встречи продолжились. Джисон всё также приходил, приносил горький шоколад, а сразу после секса шёл в душ. Хан видел эти порезы, что становились всё глубже. Стал умолять его остановиться, буквально вставал на колени, уговаривая его прекратить и довериться ему, дать всего один шанс. Но Минхо был неприклонен. И в одну пятницу он не пришёл в школу, впервые, за долгое время. Джисон боялся, сильно боялся, что он всё же это сделал. Но Феликс показал сообщения от Ли «У меня дела», «В школу не приду», и немного успокоился. Вот только в субботу вечером он дверь не открыл. Хан сидел на холодном кафеле, ожидая. Но дверь так и не открыли. Мимопроходящая соседка сказала, что давно не видела Минхо. Что домой он не возвращался с пятницы. Снова звонки Феликсу, но тот не брал трубку, видимо где-то гулял. Он приехал домой, а в квартире, вместе с родителями, сидела полиция. — Вы Хан Джисон? — спросил офицер, и Джисон выронил телефон из рук. — Где он? — произнёс Хан, он сразу понял причину их приезда. Он был мёртв. Минхо не было в живых уже почти двое суток. По словам полиции, это было самоубийство. По камерам было видно, как Ли сам шагнул на проезжую часть, прямо под грузовик. Он специально сделал это утром, зная что в это время едут грузовики со стройки в его районе. Джисон не мог поверить. Не мог поверить, что теперь его нет. Он долго рыдал, впал в истерику, что даже полиция не смогла привести его в себя. Его отвезли в больницу, где врачи дали сильные успокоительные. Через месяц ему стало лучше, точнее, он слез с этих таблеток. Он пришёл на свежую могилу к Минхо, вместе с Феликсом. Ликс присутствовал на похоронах, но сказал, что так и не увидел его родителей. Кто всё организовал, он не знает, но на почту пришло сообщение, с временем и датой. Джисон попросил Феликса остаться за пределами кладбища. А сам пошёл к Минхо, в субботу, в семь вечера, с плиткой горького шоколада с мятой. Хан бесконечно говорил слова «Я люблю тебя», роняя слёзы на холодную землю. Он не мог уйти, оставшись почти на четыре часа, пока его не забрал Феликс. Но он всё равно продолжил туда ходить. Каждый день, вечером субботы, с шоколадом в руке. Он провалил все экзамены, не прошёл в институт. Съехал от родителей, устроился на работу с мизерной зарплатой, но на оплату аренды и еды хватало. Джисон не пропускал ни одну неделю, чтобы сходить к Минхо. Но уже не плакал, молча сидел до глубокой темноты. Но спустя всё это время, он получает сообщение, пятницей, после обеда. «Можешь прийти сегодня, а не завтра?» Номер не записан, а аватарка пуста. «Мы знакомы?» Отправляет Джисон, на что получает незамедлительный ответ. «Хан, это я, Минхо» — Минхо… — шепчет парень, а глаза за секунду наполняются слезами. Он всё это время так хотел получить его сообщение и наконец получил. Его сообщение, сообщение от Минхо. Он неосознанно улыбается, закрывая глаза и закрывает лицо рукой. — Ты чего? — спрашивает напротив сидящий Феликс. В кафе довольно людно, но Джисон уже не обращает внимания на посторонний шум, вновь вчитываясь в сообщение. — Смотри — говорит Хан, продолжая улыбаться, и показывает экран. — Что? — не понимает Феликс, смотря в телефон. — Ты что слепой? Прочитай, это же Минхо, ты понимаешь? Он меня ждёт, ты представляешь? Минхо, он меня ждёт — не скрывает радости Хан. — Джисон — тяжело вздыхает Ли — Это же диалог с Чаном и он пуст. Ты просто так написал ему «Мы знакомы?». — Что? — хмурится Хан, вновь смотря на диалог — В смысле? Он же ответил, что это Минхо. — Слушай, Джи, ты пил сегодня таблетки? — говорит Феликс, доставая телефон. — Да какие таблетки? Ты понимаешь, что я говорю? Минхо сам мне написал — не перестаёт Хан. — Давай, я лучше позвоню твоему психиатру, Джисон. Я думаю, он тоже будет рад услышать, что Минхо тебе написал. — Уверен? — смотрит прямо в глаза Хан, а на губах нездоровая улыбка. — Да, думаю, да — приподнимая уголки губ, говорит Ли, печально смотря на него. — Тогда давай — отвечает Джисон. И так не в первый раз. Хан часто стал видеть то, чего нет на самом деле. И каждый раз Феликсу приходится звонить личному психиатру Джисона. Вот только в последнее время ему становится ещё хуже. Галлюцинации становятся более отчётливыми, а Хан всё чаще стал утверждать, что видит Минхо. От этого Феликсу очень за него страшно. Он вместе с Чаном, старается следить за его состоянием. Пытается делать всё, чтобы он не нарушал приём таблеток и вовремя посещал врачей. И всё снова по заученным репликам. Феликс звонит доктору Пак, сообщает что Джисону стало хуже. Вызывает такси, отвозя его в больницу. Затем звонит Чану, и после приёма он забирает Хана домой. — Джисон, ложись спать, ладно? — говорит Бан, стоя в коридоре. — Всё нормально, Чан, правда — отвечает он. — Обещай, что просто ляжешь спать — строго говорит парень. — Обещаю, всё хорошо — улыбнувшись, отвечает тот, пожимая плечами. Чан уходит, как всегда останавливаясь на лестничной площадке, и прислушивается к звукам из квартиры. Ждёт, пока Хан закрывает дверь, и только потом уходит. А когда Джисон остаётся один, он видит его. Ли спокойно сидит на его кровати, в тёмной комнате, и всё равно не смотрит на него. — Минхо… — шепчет Хан, улыбнувшись — А мне продолжают говорить, что тебя нет. — Но я здесь — ухмыляется Минхо — Соскучился и решил прийти на день раньше. — Ты скучал по мне? — словно удивляется Джисон, а дыхание сразу спирает. — Скучал… — тихо отвечает тот — Всё время скучаю — грустно поднимает уголки губ парень. — Минхо, я тоже всё время по тебе скучаю… — Ты пропустил прошлую субботу, Джисон. Почему? — спрашивает Ли, поднимаясь на ноги. — Я приходил, Минхо, о чём ты — волнуется Хан, подходя к нему. Он осторожно касается пальцами его шеи, боится что он снова исчезнет. А его тело стало ещё холоднее чем раньше. Губы стали совсем синими, а глаза и вовсе чёрными. — Я ходил, я же принёс шоколад, Минхо — говорит Джисон, мягко поглаживая по щеке. — Но я не смог с тобой встретиться, ты не пустил меня — качает головой Ли, опуская взгляд в пол. — Феликс заставил выпить эти таблетки. Прости Минхо, после них ты всегда пропадаешь — шепчет Хан, а с глаз сразу стекают солёные дорожки. — Я скучаю, Хан — внезапно произносит Ли. Они сталкиваются взглядом. Минхо впервые смотрит его прямо в глаза, очень долго. — Я так скучаю по тебе… Джисон — говорит парень. — Минхо… — сглатывает Хан, а голос слышно дрогнул. — Ты не представляешь…как я к тебе привязан — медленно проговаривает Ли. Он касается его лица ладонью, смахивая большим пальцем одинокую слезинку. — Я боялся, что снова влюблюсь… — добавляет парень, укладывая вторую руку на шею. Он сокращает расстояние между ними, мягко и нежно касаясь его губ. Сминает настолько ласково, что Джисон словно плавится в его руках. — Ты такой же тёплый, как и всегда — отстраняется Ли, лишь чтобы это сказать. Целует более пылко, с яркой искрой, что вдруг разгорается между ними. Они сталкиваются языками и жмутся всё ближе друг к другу. — Прошу, согрей меня — шепчет Ли, запуская ладони под его футболку. — Солнце…я рядом… — шепчет Хан ему на ухо. — Я хочу чтобы ты был рядом постоянно — неожиданно говорит Минхо. Постоянно…был рядом, постоянно… — Останься здесь, пожалуйста — просит Джисон, тихо проговаривая каждое слово в его губы. — Джисон — вырывает из колеи тот, вновь отсраняясь. Он снова мягко гладит его по щекам, но смотрит с каким-то сожалением. — Пойдём со мной… — произносит Ли — Я хочу тебя забрать. Так, мы сможем всегда быть вместе… Да, конечно да, конечно да. Для него он готов на всё, лишь бы только Ли не оттолкнул. — С тобой… — произносит Хан одними губами. Минхо опускает взгляд, протягивая ему одно лезвие. — Пойдём со мной — повторяет Минхо, вкладывая кусочек металла в его руку. — С тобой… — повторяет вновь Джисон — Мы…с тобой… — Джисон, я влюбился в тебя — неожиданно говорит Минхо — Я боялся этого, старался скрыть чувства, но не могу… — Ты…любишь меня? — шепчет Хан, пока с глаз вновь начинают стекать слёзы. — Пойдём со мной — снова говорит Ли. Хан опускает глаза, держа в руке лезвие. Его всего начинает трясти, но в голове одно «Пойдём со мной». С ним…с Минхо…уйти с ним и навсегда. Минхо берёт его за запястье, подводя ко второй руке, и поднимает глаза. У самого глаза закрыты прозрачной пеленой, а одна одинокая слеза, скатывается по щеке. — Я люблю тебя — отчётливо произносит Минхо. — Люблю… — повторяет Хан, опуская глаза на руки. Ли продолжает его держать, но не торопит, пока Джисон подносит остриё к венам. — Люблю… — шепчет парень, прежде чем надавить на кожу самым кончиком. Он ведёт тонкую полосу, пока уголок лезвия разрезает кожу. Капли крови уже начинают вытекать изнутри, а Ли надавливает сильнее, что край металла пропадает почти на половину, скрываясь в руке парня. — Люблю… — ещё раз повторяет он. Тело немного расслабляется, а перед глазами внезапно начинает темнеть. — Люблю… — произносит Хан, но видит Минхо не рядом, а возле окна. — Хан — холодно говорит Ли. — Минхо… — зовёт его Джисон, роняя лезвие на пол. По руке, вниз по пальцам стекает алая кровь, каплями падая на пол. — Это ведь был не я — произносит Минхо, не отрывая взгляда от крови. — Что…? — на выдохе спрашивает тот. — Это была твоя иллюзия — отвечает парень — Я бы не посмел просить тебя об этом. — Но ты же…ты сам сказал… — Это был не я, это была твоя фантазия — последнее что произносит он. Минхо исчезает. Пока на полу уже образовывается целая лужа. Хан падает спиной назад, изредка делая вдохи. Перед глазами мутно, а дышать совсем тяжело. — Но я всё равно люблю тебя... — шепчет он в постоту. Его находит Феликс, ранним утром, когда тело уже окончательно остыло. Он винит себя. В том что не остался с ним. Чан думает то же самое, лучше бы он переночевал у него. Психиатор Джисона старается успокоить ребят, но сам весь побледнел от этой новости. Его родители устраивают похороны спустя день. И словно по судьбе, его могила оказывается прямо возле Минхо. Феликс не верит, не верит в такие совпадения, но становится немного жутко даже смотреть. У него не хватает сил видеть двоих друзей рядом, и он еле сдерживая слёзы, уходит чуть дальше. Чан с горечью смотрит на новую свежую могилу, после чего уже на более старую. Он поджимает губы, убирая руки в карманы. — Я хотел, чтобы вы были счастливы вместе, но здесь…с нами — говорит Бан, опуская глаза.