Выпускной

Скоро выпускной. Значит, стоило бы заиметь костюм. А с этой просьбой можно обратиться только к одному человеку. К Такаши Мицуе. А ему для любимого друга не жалко и постараться. Тем более, практика нужна. А классические костюмы — ещё какая практика. — Я пока только наметал. Сшивать ещё рано, мало ли что нужно подкорректировать, — Такканчик рассказывал что-то в своей манере, полностью увлекшись поправлением пиджака на чужих широких плечах. — Вот тут хорошо сидит, а воротник нужно будет подправить, — пробубнил про себя парень и взял в руки маленький кусочек мыла. Оставил им пару меток в зоне ворота и довольно ухмыльнулся, — хоро́ш. — Успеешь до выпускного? — спросил Хаккай, нервно шмыгая носом. Его немного смутили те касания к груди и теплые мягкие ладони на своих плечах. Почему-то ощущалось очень необычно, а от чужих пальцев то и дело бросало в дрожь. — Естественно, — ответил швец и отошёл на пару шагов, любуясь проделанной работой. Ему нравилось то, как эта замечательная синяя фактурная ткань охватывает силуэт друга. Как хорошо она сочетается с волосами Хаккая и только подчеркивает этот бунтарский стиль. Даже ещё не готовый пиджак уже смотрелся хорошо на этих точёных плечах. — Дай мне пару дней. Сделаю все в лучшем виде, — Такаши снова подошёл к Хаккаю, помогая ему аккуратно снять пиджак, — только вот на брюки мне ещё молнию найти нужно. Не факт, что управлюсь. Но, думаю, тебе не к спеху. — Да. Главное, чтоб к выпуску был готов, — Хаккай наконец освободил свои руки от стесняющих рукавов. Костюмы он не очень любил. Красиво, но непрактично и неудобно. А с его стилем жизни и вовсе излишне. Но ради друга хотелось наряжаться. Почему-то парню очень льстил тот взгляд, который кидал на него Мицуя, когда видел его в костюмах. Этот взгляд будто что-то пробуждал. — Хорошо. Тогда увидимся, я работать буду. Если что, обращайся, — Хаккая тут же выставили за дверь мастерской. Как бы ему не хотелось наблюдать за работой мастера, друг каждый раз просил уединения. А чужие границы стоит уважать. В следующий раз они встретились уже тогда, когда костюм был готов. Сейчас Шиба стоял в углу мастерской и застёгивал брюки. Мицуя стоял к нему спиной и покорно ждал, пока друг оденется. Ему уже не терпелось увидеть парня в подготовленной им одежде. — Ну как там? — Такаши обернулся, и, наконец, смог выдохнуть с облегчением, — идеально. — Правда? Мне кажется, такая одежда мне не очень идёт, — парень поправлял рукава, пытаясь как-то изменить свои ощущения. Как бы ему не хотелось выглядеть солидно, он сам так себя не чувствовал. — Как по мне, так ты настоящий принц. Мне нравится. Тебе очень идёт, — Мицуя подошёл ближе и застегнул несколько пуговиц на пиджаке друга. Затем ласково улыбнулся. Хаккай не смог выдержать такой нагрузки на свое сердце и повернул голову в сторону, направляя глаза в стену. — Ты танцевать будешь? — вдруг послышалось от Мицуи. Он продолжал улыбаться, пытаясь словить чужой взгляд своим. — Танцевать? На выпускном? — парень все ещё не мог отвести глаз от стены. Его очень беспокоило то, что друг стоит слишком близко. — Да. Умеешь? — Ага. Меня Юдзуха учила, — ответил Шиба, а Такканчик протянул ему руку, демонстрируя желание потанцевать: — Давай со мной. — Сейчас? Почему? — Захотелось побыть твоим принцем. Давай потренируемся, а? — сказал Мицуя, а Хаккай вложил свою руку в чужую и неловко кивнул. Затем партнёр положил ему руку на талию, что заставило его невольно вздрогнуть. Даже через плотную ткань пиджака и рубашки это прикосновение показалось ему очень интимным. В ответ он положил свою ладонь на плечо парня напротив и второй ободряюще улыбнулся. Мицуя начал вести танец, шагая в сторону. Хаккай привыкал несколько шагов, затем полностью поймал темп партнёра и влился в процесс. — Без музыки так неловко, — сказал он полушёпотом. — Сейчас устрою. Там–там–там. Там–там–там, — портной тихо засмеялся, и добавил, — так лучше? — Немного, — кожа Хаккая покрылась мурашками. Он и не думал, что на него так подействует тихий голос друга. Тело самопроизвольно вздрогнуло. Его окутала теплая волна, от которой стало волнительно. Сердце застучало быстрее, отбиваясь в висках. Они продолжали переставлять ноги, руководствуясь ритмом Мицуи. В какой то момент полностью лишились расстояния между ними и их ритмичный вальс превратился в обычный школьный медляк. Такканчик уткнулся носом в ключицу партнёра, из-за чего тот то и дело вздрагивал. Руки тряслись и тело не могло расслабиться. — У нас такая разница в росте большая. Я буквально дышу тебе в плечо, — шептал Мицуя, останавливая танец. Они уже просто стояли посреди мастерской, прижавшись друг к другу и слушая тихие дыхания. — Слушай, — начал Хаккай. Его голос нервно дрожал, как бы он не пытался его успокоить, — спасибо тебе за костюм. Я, наверное, пойду. Встретимся уже на выпускном, наверное? Мне… пора. Шиба освободил свою руку и спешно вышел из комнаты, захватив свои штаны. Он так и ушёл: в классическом костюме и шлепанцах через палец. Просто не мог себе позволить остаться и переодеться. Не было важно, как он выглядел, пока с краснеющими персиковыми щеками бежал домой. Лицо обдувал ветер, но жар не проходил. Не прошёл и тогда, когда Хаккай сидел в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку, лежащую у него на коленях. — Он меня убивает, — сказал он вслух, но подушка заглушила голос. Его страшно пугала перспектива, что друг прогадает о его чувствах. Как бы часто он раньше не шутил о любви к Такканчику, теперь это перестало быть шуткой. И как только Хаккай понял, что рядом с другом чувствует себя странно, то начал все больше отдаляться. Раньше они были не разлей вода, но теперь появилась опасность раскрыть свои чувства. Именно поэтому Хаккаю пришлось ограничить встречи с Такаши. Он находил тысячу и одну отговорку: Юдзуха попросила помочь дома, Майки дал какое-то хитрое одиночное задание или, даже, «домашки много задали». Все, конечно, знали, что парень никогда не делает домашнее задание, но его это не останавливало. Он мог сказать что угодно, лишь бы не выдать своих настоящих причин. Так и жил, постоянно придумывая всё новые и новые варианты лжи. В какой-то момент Мицуя сам перестал его звать. Уже понял, что в ответ получит очередную явную отговорку. Признаться решил на выпускном. Или после. Или на следующий день. Переживал жутко, сколько об этом не думал. И дышать не хотелось, когда представлял отказ. Знал, что принять стоит любой ответ, но от страха вздрагивал все равно. Что будет, если откажет? Если не примет чувства, и Хаккаю придётся дальше жить, убивая их внутри себя? А если их долголетняя дружба будет разрушена? Даже мысль об этом заставляла глаза наполниться слезами. В любом случае их настигнет неловкость. А неловкости не хотелось. И так в последнее время только она и сопутствовала их общение. Из-за влюбленности Хаккай просто физически не мог вести себя непринужденно. Каждый раз непроизвольно пытался контролировать каждое свое движение. Это пугало. Раньше он делал много глупых вещей, а сейчас, наоборот, слишком много думал. Почему-то было страшно сделать что-то «неправильное» или «странное». «А если он догадается? А если поймет по моим движениям?» — подобные мысли то и дело появлялись в его голове. Так было и сейчас, когда они делали командную фотографию с одноклассниками. Выпускной бал в самом разгаре, празднование уже началось. Некоторые свастоны, учащиеся в этой школе, пронесли в зал для празднования алкоголь. А всё потому, что если свастоны что-то празднуют, то они делают это на славу. Именно поэтому сейчас по рукам шла небольшая бутылка сётю*, как бы учителя не старались это предотвратить. Мицуя тут же от нее отказался. В отличии от Хаккая, который «для смелости» налил себе стаканчик, разбавив газировкой. Как бы мерзко это не было на вкус, его это не остановило. Трясущиеся и вечно потеющие руки хотелось как-то угомонить. Даже если он и не был уверен, что это сработает. Благодаря тому глотку алкоголя, сознание Шибы изменилось буквально через пару минут. Он тут же почувствовал себя, будто в тумане. Мир не мог задержаться на одной точке, а взгляд плыл из стороны в сторону. Почему-то хотелось закрыть глаза и куда-то улететь. В какой-то момент Хаккаю очень захотелось выйти на свежий воздух, а когда Пэян ткнул его в бок кулаком, то это желание превратилось в конкретную цель. Пиджак остался висеть на стуле, когда владелец уже выскочил на улицу. Он глубоко вдохнул и сел на бордюр. Холодный ветер отрезвлял и успокаивал ум. Ещё пару вдохов и парень уже чувствовал себя куда лучше. Всё-таки, алкоголь — явно не лучший вариант, чтобы перестать волноваться. Удивительно, что его спокойствие не ушло и тогда, когда рядом с ним сел Мицуя. Даже при том, что тот умостился так близко, что их бедра касались друг друга. — Твой пиджак, — сказал Мицуя и накинул на плечи Хаккая его же недавно пошитый пиджак. Мигом стало теплее. Это было очень своевременно, потому что кончики пальцев уже начали замерзать, благодаря прохладному вечернему ветру. — Тебе уже лучше? Я видел, как тебя там шатало, — Такканчик хихикнул и похлопал парня рядом по спине. — Да, уже нормально. Не думал, что так будет, когда пил. Знал, что зря это, — Хаккай опустил голову на свои ладони, будто пытаясь спрятаться. — Зачем тогда пил? — спросил Мицуя, уже зная ответ на вопрос. — Для смелости. Спокойствие Шибы мигом прошло, когда его руку взяла чужая. А когда пальцы переплелись, то сердце и вовсе пожелало выскочить наружу. Спину обдало холодом, пусть на ней и томился согревающий блейзер. — Так теплее? А то ты весь от холода аж дрожишь, — он крепче сжал ладонь друга в своей, лишь ещё больше заставив нервничать. — Я не от холода, — тихо пробубнил Хаккай и поднял голову. Он, наконец, заставил себя посмотреть на Такаши. Глаза второго отливались в свете придорожных фонарей, заставляя смотреть в них ещё дольше. Взгляд Шибы постепенно перетекал от глаз Такканчика до губ, будто начерчивая дорожку. То ли благодаря вечерней романтике, то ли уже выветривающемуся алкоголю, парню так и хотелось коснуться губ Мицуи. Они казались такими приятными на ощупь, что рука сама к ним потянулась. Мозг осознал это только тогда, когда большой палец уже лежал на чужих губах. И в правду мягкие. Когда Хаккая уже успел пробить страх, а желание тут же извиниться почти достигло своего пика, Мицуя лишь нежно улыбнулся. Глаза Шибы округлились в немом шоке. «Неужели он не станет препятствовать?» — возникло у него в голове. Здравый смысл кричал остановится. Даже получив эту мягкую улыбку, парень всё равно не мог позволить себе что-то большее. Он убрал руку, смущённо опустив взгляд. — Я тебя понял, — Мицуя смешливо выдохнул. Затем медленно провел свободной рукой сзади по шее Хаккая, остановившись на затылке. Второго будто током ударило. Сердце стучало так быстро, что, казалось, через секунду сломается и остановится. — Спрошу один раз. Тебе нужно просто кивнуть, — начал Такканчик, произнося это учительским тоном, — мне можно тебя поцеловать? Хаккай кивнул, не раздумывая. Если бы его попросили ответить вслух, то он, наверное, не смог бы. Слишком уж его голос тогда бы дрожал. Мало того, он, наверное, даже не смог бы хоть что-то сказать. Хорошо, что Мицуя его отлично понимал. Живот жутко заныл, когда чужие губы коснулись губ Хаккая. Перед глазами заплясали звёздочки. Было ощущение, что он вот-вот либо взлетит на небо, либо упадет в обморок. Это был невинный нежный поцелуй, который продлился буквально несколько секунд, но даже он заставил лицо Шибы буквально пылать. Щеки налились перманентным румянцем, а подбородок дрожал. — Прости, — прошептал Хаккай, закрыв глаза. — За что? — Я же воняю алкоголем. Тебе, наверное, неприятно, — ответил парень, так и не осмелившись открыть глаз. — Я тогда тоже, — Мицуя сжал чужую руку крепче, пытаясь привести в чувства. — Ты же не пил, — констатировал факт Хаккай и, наконец, поднял взгляд. — Я выпил, прежде чем выйти. Жутко нервничал, — сказал Такканчик, а Шиба в удивлении поднял брови. «Он не выглядит так, будто нервничает. Такое ощущение, что только у меня сердце сейчас выпрыгнет» — думал он. — Ты признаешься первым, или мне это делать? Не знаю, какой момент лучше подойдёт, — Мицуя пытался выразить сейчас свои мысли, что бы было проще понять друг друга. Всё-таки, ему хотелось, что бы Хаккай чувствовал себя наравне. Чтобы он не думал, что один такой. — Я попробую, — Шибу успокоили слова Такканчика. У него словно камень с плеч слёг, когда он понял, что его чувства взаимны. Теперь даже дрожащий голос и сумасшедшее сердцебиение не останавливали его. Бояться было нечего. — Я люблю тебя, — сказал он и тихо выдохнул. «Отстрелялся» — вдруг появилась в голове мысль, которая очень его позабавила. Странный выбор слова для такой ситуации. — Я тебя тоже, — ответил Мицуя и парни встретились взглядами. «Еще один поцелуй» — подумали оба и снова соединились губами. Каждый из них в этом был крайне неловким и точно не знал, что ему стоит делать, поэтому пока чувствовал себя не в своей тарелке. Затем через пару секунд они привыкли, и их губы перестали дрожать. Наконец парни смогли расслабиться и дать волю поцелую, о котором оба давно мечтали. Он был медленным, но полным чувств. Звук поцелуя разрезал воздух, и это звучало крайне возбуждающе. Хаккай иногда немного подрагивал: то ли от самого поцелуя, то ли от чужой руки, блуждающей у него по шее. Пиджак уже давно спал с плеч и лежал на бордюре. Но никому не было до него дела: даже Мицуе, который успел очень полюбить это свое творение. Слишком уж он увлекся процессом. Этот поцелуй казался слишком важным, чтобы прерывать его ради спасения пиджака. Что угодно, но этими губами он не поступится. — Почему ты раньше не признался? — спросил Мицуя, как только они разорвали поцелуй. Он положил свою голову на чужое плечо и закрыл глаза. — А ты почему? Боялся нарушить нашу дружбу, конечно. Если бы ты не чувствовал того же, всё могло бы стать неловким. А я не знаю, что делал бы без тебя, — ответил Хаккай и тоже закрыл глаза. Теперь ему было спокойно. — Не нужно было из-за этого переживать. Я слишком дорожу тобой, что бы позволить нашей дружбе разрушиться, — Мицуя поцеловал парня в щеку. Теперь они могут полностью отдаться этой любви. Теперь их обоих ничего не могло остановить. Они оба понимали, что этот выпускной — лучший из дней в их жизни. Это тот самый день, когда они оба были безумно счастливы, забыв обо всех возможных проблемах. В этот день оба смогли обрести свою свободу в чужих объятьях. Обрести свой дом в нежном поцелуе.