Змей Сергей и Побег из террариума

Змей Сергей был коброй. Очковой. А в минуты особого душевного подъема — трехочковой. Но сейчас — после (очередного) блестящего побега из террариума и (очередного же) не столь блестящего путешествия по канализации — он был, в основном, коброй голодной. И покачивался у холодильника, размышляя, как бы его открыть. Помочь ему никто не мог: единственный потенциальный претендент на помощника — пучеглазая чихуахуа — полуобморочно трясся у противоположной стены кухни. Возможно, чихуашке не понравилось, что ее пытались задушить? По мнению Змея Сергея, неподвижным змеиным взглядом сверлящего упрямую дверцу, это была чрезмерная реакция. Подумаешь, дело-то житейское. Тем более что Змей Сергей вовремя вспомнил, что а) он не питон б) если ему и охота сожрать какую-то собаку, то разве что хот-дог, не меньше. На сосиску в тесте ушастое недоразумение никак не тянуло, поэтому пришлось распустить кольца, освобождая истошно орущую псину, и гипнотизировать холодильник. Тот пока не поддавался. — Змей Сергей! — Дверь кухни приоткрылась, и в щель просочилось крупное темное тело. Судя по тянущемуся за ним мокрому следу, попало это тело сюда точно так же, как и Змей Сергей — через канализацию. — Я пришел забрать тебя домой! — Не хочу домой, — капризно сказал Змей Сергей. — Пиццу хочу. — Но кобры не едят пиццу, — возразил Олег Стратег (а это был именно он). — Я не кобра, я гремучник. — В доказательство своих слов Змей Сергей потряс детской погремушкой, кое-как примотанной к кончику хвоста. — И я хочу пиццу. Сраженный этой железной логикой, Олег Стратег подполз к лучшему другу (чихуахуа пискнула и грохнулась в обморок) и тоже уставился на холодильник. Да, Змей Сергей порой страдал диссоциативным расстройством идентичности, но разве это препятствие для настоящей дружбы? — Зачем мы смотрим на холодильник? — не выдержал Олег Стратег через пять минут, за которые несчастная чихуашка успела прийти в себя и уползти из кухни (по заразительному дурному примеру — оставляя за собой мокрый след). — Чтобы он открылся, — последовал ответ. Олег Стратег хотел озадаченно моргнуть, но вспомнил, что у змей нет подвижных век, а потому просто полез на стоящий рядом с холодильником стол. Пиццы в холодильнике не было. Там вообще ничего не было, даже повесившейся мыши (при воспоминании о мышах Олег Стратег украдкой облизнулся). Только на верхней полке скучала одинокая открытая банка сардин с не менее одинокой сардиной внутри. Сардина смотрела на кобр — простите, на кобру и самопровозглашенного гремучника — через круглые очки и восторженно улыбалась. — Как здорово! — воскликнула сардина. — Теперь я смогу увидеть мир! Меня зовут Дима Сардина, а вы кто? — Я Олег Стратег, кобра, — представился Олег Стратег. — А это Змей Сергей, он тоже… — Гремучник, — торопливо перебил Змей Сергей. — Кто-кто? — Дима Сардина приставил плавник к уху. — Погремучник? Какая славная у вас погремушка. Голубенькая. Змей Сергей разозлился. — Вообще-то, я хотел пиццу, но на безпиццье и сардина лазанья, — зашипел он и подобрал кольца, готовясь прыгнуть. В этот момент дверца морозилки с грохотом распахнулась, и оттуда вылетела глыба льда. Грохнувшись о шкафчик, глыба разбилась и превратилась в длинную рыбу в шарфике и кепке. — Я Игорь Угорь! — объявила рыба. — Я не дам вам съесть моего друга! Будем драться! — Почему с него кепка не падает? — поинтересовался Олег Стратег уважительным шепотом — некоторое безрассудство во имя дружбы он понимал и ценил. — Приморозилась, — поморщился невпечатленный Змей Сергей и распахнул пасть, демонстрируя ядовитые зубы. — Готовься умереть, Игорь Угорь! — Не кусай его, зубы сломаешь! — Не смейте трогать Игоря! Консервная банка, слетевшая с верхней полки, грохнулась бы Змею Сергею на голову, но Олег Стратег самоотверженно оттолкнул друга, принимая удар на себя. Капли масла веером брызнули по полу. Диму Сардину, выброшенного из банки — ну что поделать, не оснащены консервные банки ремнями и подушками безопасности — Игорь Угорь ловко поймал в успевший оттаять шарф. Обе змеи неловко барахтались на скользком от масла полу. — Вы вообще должны умереть, — мстительно прошипел Змей Сергей. — Здесь воды нет. Игорь Угорь с Димой Сардиной переглянулись. Задумались. И умерли. Правда, ненадолго, секунды на две — Змей Сергей даже позлорадствовать не успел. — Фиг тебе, я уже замороженный, — заявил Игорь Угорь. И добавил, прислушавшись к себе: — И потрошеный. — А у меня срок годности закончился, — пискнул уютно устроившийся в шарфе, как в слинге, Дима Сардина. — Сами понюхайте. Или на банке почитайте. Змей Сергей хотел что-то сказать, но тут в замке входной двери заворочался ключ. — Линяем! — встрепенулся Олег Стратег. — Да я только неделю как… — возразил Змей Сергей. Одновременно он попытался развернуться, чтобы с выгодного ракурса продемонстрировать свою и впрямь шикарную после недавней линьки золотисто-пеструю кожу, но Олег Стратег зацепил его хвостом и поволок к раковине. Змей Сергей ругался, вырывался, однако волочился как по маслу (хотя почему «как»?). — Мы тоже линяем? — спросил Дима Сардина у Игоря Угря. — Мы рыбы, мы не умеем линять, — отозвался тот. — И то правда, — опечалился Дима Сардина. — Мы даже унести ноги не можем. И навострить лыжи. И драть когти. И засверкать пятками… Что же мы будем делать? Игорь Угорь был краток. — Смываемся! Хозяин квартиры, кое-как успокоивший отчего-то перепуганного чихуахуа, увидел только приоткрытую дверь в санузел. И еще лужи самых разнообразных жидкостей на кухонном полу. И распахнутый холодильник. И валяющуюся в углу консервную банку. И пестрый хвост, исчезающий в сливном отверстии. И погремушку, которая в отверстие не пролезла. И понял, что двухлетний ребенок соседа сверху (снова) стянул крышку с террариума. И пошел ругаться (снова). Но это уже совсем другая история.