Система-только-не-убейся-пожалуйста

Мо Жань сонно ковырялся в своей тарелке. Душераздирающе зевнув, юноша уставился на рис, и пресвятые небожители, ему на секунду показалось, будто рис уставился на него в ответ. Чёртов Чу Ваньнин! Как он посмел заставить этого достопочтенного не смыкать глаз всю ночь напролёт?! Будь ты проклят, Учитель! Вместе с этим подростковым, никчемным, слабым телом! Внутри гремел гром и сверкали молнии, однако снаружи, к своему стыду, бывший Император мира смертных выглядел ничем не лучше побитой(в этот раз почему-то не битой) собаки. Рука ныла после тонны исписанных свитков, глаза все норовили закрыться, а голова раскалывалась от недосыпа. Энергии не хватило даже на более агрессивное пережевывание еды, что хоть чуточку, да помогло бы этому достопочтенному выразить степень своего возмущения. Перспектива помогать на кухне после завтрака тоже не добавляла парню особой жизнерадостности. Через силу проглотив очередную порцию, Мо Жань хмыкнул. Если подумать, ему грех жаловаться. Учитель не отхлестал его Тяньвенью, не послал на публичное наказание, сказать по правде, он даже пальцем нашкодившего ученика не тронул... Всего-то возбудил. Всего-то отослал переписывать правила ордена. Не слишком ли мягкий приговор для человека разом нарушившего все три священных заповеди пика? Слишком, решила заносчивая птаха и подсуетилась. Благодаря дорожайшему братцу размер наказания утверждённого в зале Яньло оказался в разы больше наложенного Учителем. Отныне блистательный Тасянь-цзюнь был под домашним арестом, на сей срок обязуясь помогать школе с грязной работой. Словно какая-то прислуга! Тьфу, птичий хуй, одно слово слетевшее с губ этой шлюхи Чу Ваньнина, а ты уже родного брата готов продать! Натурал называется! Ориентация Сюэ Мэна, теперь стоявшая под вопросом, конечно занятное дело... Но что же сталось с бессердечным высокомерным ублюдком, вечно читающим нотации о праведности другим? С чего это он так раздобрел? По каким причинам так много касался ученика? Почему так странно себя вёл? Кажется, думая, что стоит один, Старейшина Юйхен и вовсе использовал нецензурную брань! А что Учитель вытворял со своим духовным оружием! На щеках проступил румянец, стоило юноше только подумать об этом. Наказание, опять же, считай не дал... Может, это просто затишье перед бурей? Дальнейшие размышления прервало прозвучавшее в считанных цунях от его уха: -Шинсюн, прекращай врать! -Да уж, в книгах только такие барышни водятся! А то и красива, и нежна, и волосы чернильно черными водопадами по плечам, да в лёгких белых одеждах по фигурке! Дагэ, ну ты и нафантазировал! -Ага, в жизни от тебя столько эпитетов не слышал! Столовая всегда была довольно шумным местечком. Повсюду раздавались задорные выкрики, прерываемые заливистым смехом, тут и там слышны голоса девушек и парней, вопросы младших учеников, а иногда даже грозные нотации Старейшин. Каждый стремился разузнать какую нибудь интересную сплетню, обсудить с соседями дела насущные и рассказать о последних событиях. Сейчас вот, прямо около Мо Жаня сидела шумная компания парней. Так что, хочет он того или нет, этим утром придётся послушать о чьих-то ночных похождениях. -Да не вру я! - герой любовник все не желал признавать поражение - Она - брюнет взял театральную паузу - сошедшая небожительница! При её появлении луну заволакивает облаками, а цветы стыдятся своего уродства!* Заслышав полную обожания речь, трое мальчишек в миг согнулись пополам в дружном приступе хохота, а толстячок, назвавший оконфузившегося воздыхателя-дагэ, сквозь слезы произнес: -Чур, в следующий раз дежурить у зала Мэнпо буду я! Глядишь и мне какая красавица привидится! Адепты вновь заржали, и Император наступающий на бессмертных призвал все имевшиеся в запасе крохи самообладания, лишь бы не убить трио дебилов на глазах у сотни другой человек. От стоящего в помещении гула и звучащего рядом смеха головная боль начинала набирать силу. -Не приснилось мне это! Не приснилось! - убеждённо затараторил юноша - Девушка что-то готовила! Не мыши же вытащили продукты и поставили котелок на огонь... -Шинсюн, если эфемерное создание - не просто плод твоего воображения, то... - неожиданно заговорил самый мелкий, а от того и самый вежливый парнишка - Прости, может этот шиди не настолько зорок... Я не видел на нашем пике подобную девушку... Да ещё и в белоснежном одеянии...Честно говоря, когда я думаю про человека в белом, то на ум сразу приходит... -Ой! Не напоминай! А то щас как явится! Троица наконец перестала донимать беднягу, быстро перейдя на более достоверные сплетни. Мо Жань же, не переставая, пилил задумчивым взглядом понуро опустившего голову парня. В груди росло гнетущее, тёмное чувство. Собственные мысли показались донельзя глупыми. Ну какая сошедшая небожительница из китайской капусты?** Как только он услышал о белых одеждах, то чуть не лопнул от злости. Жгучая ревность овладела его сознанием. И все же, обдумав полученную информацию тщательней, юноша нашёл несостыковки. Чу Ваньнин? Нежный? Даже слепой бы так не сказал. Уж с девицей Учителя и подавно никто не спутает... То ли дело Ши Мэй... Вот кому подходили все эти цветастые фразы. Обаятелен, красив, словно лотос, растущий под полной луной. Кстати о Ши Мэе, где же он? Повертевшись, но так и не найдя в толпе любимого, Тасянь-цзюнь, уподобившись глупому брюнету, загрустил. Ну что за дерьмовый день? Что может быть ещё хуже?! Помешав философским мыслям этого достопочтенного о бренности всего сущего самым наглейшим способом, кто-то дёрнул его за рукав. -Брат наставник Мо! - хлопая глазищами, непонятного, не то карего, не то янтарного цвета, на юношу смотрел младший ученик. Всё в этом ребенке было каким-то не таким. Смуглая кожа, слишком тёмная, чтобы быть загаром, яркиим контрастом выделяла, от чего-то светлые, будто первый снег, кучерявые волосы. Мо Жань легонько ущипнул себя за руку, пытаясь прогнать наваждение, ну, или не отвесить мелкому наглецу подзатыльник, а пацан напротив лишь нетерпеливо шаркнул ножкой. Не галлюцинация. Иностранец что ли? -Брат наставник Мо! Тебе послание. - чудной мальчишка протянул ему листочек. "Мо Вейюй. Отработка в Павильоне Алого Лотоса." Парень обречённо застонал, закрыв лицо руками. -Сюэ Мэн, какая же ты сволочь... А вот и "хуже" пожаловало. -Может, не пойдёшь?- с надеждой спросил малыш, вновь привлекая к себе внимание. - Знаешь, вчера у щели Сыгуй был огромный разлом! Мне сказали оповестить об этом Старейшину Юйхена. Он наверное очень устал, и спать хочет ужасно, не заметит если ты сегодня останешься помогать посудомойке. Мо Жаня искренне тронуло сочувствие этого наивного маленького шиди, только Учитель, и не заметит? К сожалению, только в мечтах, только в его мечтах! Конечно же, он решительно отмел идею этого младшего брата. Ведь мало ли, вдруг акт милосердия не повториться дважды? Валяйся ещё потом дохлой рыбой с неделю после порки Тяньвень! Поэтому, повздыхав над своей незавидной судьбой, Тасянь Цзюнь встал и героически не завалившись спать лицом в чью-то еду по пути, поплелся к Южной горе пика Сышен. Вот же ж выпендрежник! Забрался туда, куда ни одно нормальное существо в трезвом виде не полезет! А этот достопочтенный значит, пусть мучается! От души проклиная все на свете, Мо Жань миновал бамбуковую рощу и вышел к спокойным водам пруда, сплошь усеянных алыми лотосами. Солнце отбрасывало блики, делая сотни огненных цветов ещё ярче. Маленькие хрустальные капли на их лепестках, казалось, вовсе не утренняя роса, а десятки драгоценных камней, которые зачем-то рассыпали на растения. Обходя все это показное великолепие, парень едва сдерживал рвотные позывы. Красивой обложкой не скроешь уродливые внутренности! Уж он то точно знал кем является Чу Ваньнин. Почитаемый всеми Бессмертный Бэйдоу заботится лишь о себе и своей славе! Жестокий, холодный демон из павильона сломанных ног! Неожиданно юноша почувствовал, что не заметив, снёс сапогом какой-то небольшой предмет. Но что Учитель мог оставить на земле у самой кромки воды? Опустив взгляд ниже, Мо Жань удивлённо выпучил свои императорские очи. Тарелка?... Что тут вашу мать делает тарелка?! Из перевернутой чаши вылилась крохотная лужица недоеденного бульона. Он... Он ел здесь что ли? Совсем с ума сошёл? Или аппетит на свежем воздухе разыгрался? Общая столовая у нас уже ниже достоинства Старейшины Юйхена, да? Произойди такое в прошлом, Тасянь-цзюнь бы непременно осыпал наставника градом насмешек, не жалея ехидства. Однако, сейчас он всего-навсего шестнадцатилетний сопляк, которому нечего противопоставить Юйхену ночного неба. Как бы это не раздражало, он только и мог, что примчится по первому зову, недоуменно глядя в сторону пруда, да постучать в дверь, уважительно пролепетав: -Ученик Мо Жань приветствует Учителя! Минута. Две. -Учитель? Пять. Чу Ваньнин смеет его игнорировать? -Учитель! Я могу войти? Десять. Сколько можно? Потоптавшись на пороге ещё немного, Мо Жань толкнул дверь, заходя в дом. Потом оправдается беспокойством за наставника, а стоять в ожидании снисхождения на крыльце, словно бездомная собака, он не намерен! -Учитель! С вами все в порядке? Да где ж тебя черти носят?! Медленно пройдя по коридору, парень остановился перед комнатой Учителя. Неужели все таки забыл? Эх, послушай он проницательного шиди, сейчас спал бы спокойно на лекции Старейшины Цзелюя, а не топтался перед каждой дверцей. Собравшись с духом, Тасянь-цзюнь уверенно открыв дверь, перед этим состроив почтительную физиономию и уперев взгляд в пол, прошёл дальше. Собственно на этом уверенность его и закончилась. Целиком. Картины мира не стало. В доме вечно идеально выглядящего образцового наставника Чу царил какой-то пизнеописуемый хаус. Человеку и ступить здесь было негде, везде либо валялись деревянные заготовки, либо лежало готовое, но пока недоработанное оружие, по периметру кучками покоились разнообразные инструменты, ножи, чертежи, одежда у кровати... Так. Одежда у кровати? Отвлекаясь от созерцания половиц, юноша посмотрел вперёд. Его брови тут же взметнулись вверх, а глаз задергался. Дыхание участилось, пульс же подскочил до невозможных значений. Чу Ваньнин. Спящий. Почти голый. Его волосы чёрным шелком разметались по подушке, замысловатыми узорами ложась на тонкую шею. Некоторые пряди обрамляли спокойное, без вечной холодной маски безразличия, невероятно очаровательное лицо. Длинные ресницы слегка трепещут, два алых лепестка губ Ваньнина чуть приоткрылись. Ворот нижних одежд безнадежно сбился, ровно настолько, что хрупкие плечи, плавные изгибы ключиц, и о, небесный император, нежно-розовые, словно рассвет, горошины сосков ничего не прикрывало. Грудь наставника мерно вздымалась. Запа́х на бедрах повторил судьбу верхней части тонкого одеяния, то есть, сильно съехал, соблазнительно оголяя жемчужную кожу совершенных ног. Прекрасный цветок среди груды мечей. Мо Жань буквально подлетел к Учителю, лёгкие сразу же наполнил аромат яблонь в цвету, что только усугубило ситуацию. Грубо дернув мужчину на себя, Тасянь-цзюнь взглянул на идеальное тело Бессмертного Бэйдоу. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. ВАЛИТЬ И ТРАХАТЬ. -Ммм...-Юйхен тем временем нахмурился, промычав нечто невразумительное, но так и не соизволил открыть глаза. - М... Мо Жань! -Ч.. Что?-он испуганно застыл, услышав это тихое, возмущённое "Мо Жань!", на парня будто вылили ушат холодной воды, заставляя вынырнуть из густого марева похоти и сотен воспоминаний. Это не та жизнь. Он - не всемогущий Император. Продолжит, и его ждёт мучительная смерть от рук взбешенного наставника. Быстренько убрав лапы со всех неприличных мест и постаравшись вернуть голосу нормальное звучание, он проблеял: -Учитель! Просыпайтесь скорее! Кто б его слушал. Чу Ваньнин, по-кошачьи выгнувшись, продолжил говорить во сне ещё более недовольным тоном, чем был до этого, абсолютно не обращая внимания на слова ученика. -Ты зачем из Сун Цютун холодец сделал? Кто его жрать теперь будет?