Шахматы на желание

– Не такой уж и умный ход, Фёдор. Мне кажется, ты хочешь проиграть. Видишь, – Дазай лёгким движением снёс вражеского слона пешкой. – Оп, и нету довольно важной фигуры. Зато моя пешка теперь под ударом. Это плохо. Ведь кто знает, эта фигурка могла стать королевой. Фёдор улыбнулся. Ему в самом деле было интересно, что б загадал Осаму, но всё же он хотел Дазая. Это было бы его желанием, и чёрта с два он проиграет. Хитрый ход крысы, идеально. – Дааа, – протянул Достоевский, изящно прихватывая пальцами верхушку ладьи. – В самом деле, тебе понадобится новая королева. Фёдор протянул руку и сбил белого ферзя ладьёй. У Дазая оставалось 6 фигур, у Федора - 8. – Неплохая попытка, – усмехнулся Осаму, "съедая" ладью конём. – Но только попытка. – Шах, – тихо произнёс Достоевский. Белый король оказался под угрозой со стороны чёрного слона. Дазай хихикнул, отводя короля немного в сторону. Через три хода Дазай вдруг потянулся. – Кажется, мне бессмысленно пытаться, – суицидник бесцельно двинул пешку на клетку вперёд. – Шах и мат, – улыбнулся Фёдор вставая и подходя к Дазаю. Похотливая искорка в фиолетовых глазах притворялась азартной. Однако Осаму косо посмотрел на противника и немного отодвинулся. – Давай быстрее желание и я пойду. Меня Куникида убьёт, если я опоздаю. – Быстро? Это как получится, – всё так же маньячно улыбаясь, Достоевский положил руку на плечо суицидника. – Встань. – А где пожалуйста? – проворчал Дазай, вставая. Фёдор резко прижал его к стене. Осаму, не ожидавший такого, распахнул глаза, пытаясь понять, что происходит. – Вот что, Осаму, я хочу... тебя. – А я... – А твоё мнение сейчас не учитывается, – улыбнулся Фёдор. – Я мог бы и не спрашивать, но так ты не сможешь сказать, что это было изнасилование. Мы ведь сговорились, помнишь? Я на диктофон записал. – Одним словом - крыса. Фёдор снова улыбнулся и скинул жилетку Дазая на пол. Последний дёрнулся, но бежать было бессмысленно и бестолку; комнатка маленькая, не было никакого оружия, да и двери здесь - массивные, дубовые, петли ржавые. Фёдор расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке Дазая и хмыкнул: – Ну и вид у тебя. Ты напуган так, словно я собираюсь тебя пытать. Но я ведь, напротив, собираюсь доставить тебе удовольствие, разве нет? Дазай улыбнулся. Он прижал руки ладонями к стене, чтобы не мешать. Уговор есть уговор. Фёдор медленно расстёгивал рубашку шатена, иногда как бы невзначай дотрагиваясь до тела Осаму, заставляя его втягивать воздух и тихо выдыхать. Когда с последней пуговицей было покончено, Фёдор отошёл от партнёра. – Я дверь забыл закрыть, – лукаво улыбнулся он. Дазай кивнул. Рубашку он не снял - совсем без одежды оставаться не хотелось. Фёдор скрипнул засовом и подошёл к Осаму. – Готово, – брюнет приложился губами к шее Дазая и поцеловал, слегка прикусывая. Суицидник откинул голову, открывая шею, чтобы Достоевскому было удобнее, пытаясь параллельно сдержать стон. Низ живота прокалывало, а Фёдор, коротко лизнув напоследок кожу на шее шатена, выпрямился и посмотрел жертве в глаза. – Здесь холодновато, – хихикнул Дазай, около одной из стен стоял камин, он неплохо отоплял комнатку, но Осаму лишь хотел намекнуть Достоевскому, чтобы тот побыстрее закончил. – Замёрз? – брюнет провёл пальцем по торсу суицидника, опускаясь к ремню. – тебе это не нужно. Звякнула пряжка и Фёдор выдернул ремень из петель. Где-то сбоку грохотнуло железо об бетонный пол. Достоевский отошёл на пару шагов, остановившись в метре от стола. Протянул назад руку и скинул шахматы на пол. Потом вытянул руку к Дазаю, вжавшемуся в стену – Дай-ка руку, – улыбнулся он, другой рукой расстёгивая рубашку. Осаму уже догадался, зачем и протянул руку с готовностью упасть на дубовый стол возможно ударившись при этом головой. Брюнет резко дёргает суицидника за руку и швыряет на стол. Осаму не напуган, просто ждёт чего-то неопределённого. Фёдор медленно расстёгивает ширинку шатена и срывает брюки. Дазай вздрагивает, как бы от холода. Достоевский начинает ласкать партнёра в области ключиц, прихватывает губами сосок, выбивая таки из Осаму сдавленный стон. – Молодец, – шепчет Фёдор стягивая с шатена бельё. Достоевский расстёгивает ширинку уже на своих брюках и скидывает их. Дазай откидывает голову назад и стонет снова. Фёдор начинает входить, с каждым толчком всё резче, Дазай стонет под ним уже не сдерживаясь, ибо сдерживаться нереально. Брюнет глубоко и страстно целует Осаму, чтобы заткнуть ему рот, когда последний стонет уж слишком громко. Достоевский сдержанно простонал, кончив в Дазая и продолжил двигаться, уже чуть медленнее. Шатен вцепился руками в спину Фёдора, иногда стоном произнося его имя. Достоевский требовательно резко толкался в Осаму, задевая простату и выбивая из последнего сладкие громкие стоны. – мААххх... мгххх... Ф... Фёдор... ещё, – внезапно просит Дазай. Это немного ошарашивает брюнета, но он начинает двигаться быстрее. Суицидник кончает одновременно с Достоевским, после чего последний выходит и натягивает бельё. – С тебя хватит, пожалуй, – улыбается Демон, глядя на рвано дышащего Осаму.