Это серьёзно.

      Чудесное утро, иначе никак не выразить эти смутные чувства. Казалось, что солнце подходило к своему зениту. Его лучи безжалостно палили и обжигали макушки пробегающих мимо людей. А больше всех страдали учащиеся. Нет, они не могли наслаждаться лёгким морским бризом, глубокой синевой неба, прекрасной погодой. Морская вода всё ещё радовала тёплым течением, а песчаное дно мирно покоилось в трепетном ожидании лёгкого ажиотажа под водой. Нет, каждый подросток должен был открыть глаза этим чудесным утром и представлять первый учебный день.  

Звонок, звонок тревожный.

        Дети с тоской и неким отчаянием в глазах оглядывали школьный кабинет. Что год назад, что два, ничего не менялось: беспорядок на полках, пустой учительский стол, безвкусные плакаты и портреты, которые не вписывались даже в тон цвета стен, не говоря уже об общем интерьере. В кабинете нараспашку раскрыты окна, но никакой свежести это не придавала. Море находилось запретительно далеко, а школьные правила обязывали носить невероятную форму малинового цвета. Но по крайней мере пошив этих ягодных пиджаков был в меру уродливый, что граничило с понятием «приемлемый» для любого школьника. Ветер боялся войти в класс, иногда легко покачивая створы. Это он так напоминал, что ждёт всех снаружи.   — Друг, ты серьёзно? Это ведь … Это ведь вторая! — удивился юноша, восхищённо оглядывая своего одноклассника. Тот накручивал на палец тёмные волосы и мечтательно смотрел в окно.   — Ага, — ответил он и томно вздохнул. — Но я хочу настоящей любви, как ты не поймёшь.   — Мой дорогой Ян, чтобы получить любовь, не надо, а – бегать к каждой, кто кажется тебе потенциальной жертвой, и б – быть внимательным. Друг, я тебе серьёзно говорю, иногда ты не выносим, — потирая затылок юноша откинулся на спинку деревянного стула. Он пальцами ухватился за свои рыжие волосы. Интересно, в этом году их распределят снова в один класс? Или же удача будет на его стороне?   — Эй, не понимаю, почему сразу жертва? — Ян шлёпнул того по макушке головы и встал со своего места. — Всё, уйду я от тебя! — и направился к выходу.   — И опять учитель Джонс будет ругаться, — покачав головой, он пожал плечами и подозвал девушка перед собой, расспрашивая, как же у его прекрасной подруги протекали эти серые дни за границей. Горы? Её брат учил кататься на лыжах? Что же, юноша мог только похвастаться, что этот год в Ирландии был достаточно тёплым.         Закрыв за собою дверь, Ян сунул руки в карманы тёмных брюк и направился прямо по коридору. Он шёл бесцельно, размышляя о грядущих школьных проблемах: лекции, контрольные, тесты, зачёты, и ещё много-много головной боли. Но самой большой ему казалось лишь одно: через два года выпуск, а он так и не встретил своей настоящей любви. По статистики самых доверенных источников (кхм, бульварные журналы и непроверенные колонки о любви в интернете), «только в школьные годы возможно встретить верного человека, пару по жизни, и это самые долгие и счастливые браки». И как поспорить со статистикой? Статистика – это цифры, а они не стали бы обманывать, не так ли?         Нет, ни в коем случае, Ян далеко не прогульщик, не любитель проблем, но бунтарский дух и недостигнутые цели дают о себе знать! Просто … никто не понимал, насколько это важно, встретить любовь всей своей жизни в школе, ведь статистика не говорила, что происходило после выпуска. Раз писали, что «самые крепкие браки … самые долгие отношение …», то это могло значить лишь одно: после школы встретить свою любовь невозможно!   — Ой, ты чего тут гуляешь? — удивился Ян, заметив как по коридору от одной двери к другой кто-то пробегал. Его тёмная макушка осторожно заглядывала в прозрачную часть двери. Он был как потерянный котёнок. — Прогуливаешь классный час? — юноша заулыбался, подходя ближе.         Молодой человек остановился. Он пальцами зачесал иссиня-чёрные волосы назад, поправил свой тёмный жилет и малиновый пиджак, который противоречил все школьным правилам и аккуратно лежал на согнутой руке. И наконец выдохнув, он обернулся. Лишь мгновение, несчастная доля секунду, Яну показалось, что он точно заметил заострённые зубы в этой непринуждённой и даже неловкой улыбке. Но его всё же поразили глаза: такие яркие, живые. Так и хотелось воскликнуть, что в них поселилось нечто нечистое и манящее. Да и парень сам выглядел … Какое бы слово стоило подобрать? Привлекательный. И дело вовсе не во внешности. Дело в нём самом, что-то так и манило к себе и это было чем-то, что так сразу и не описать. И цепкий взгляд не делал задачу легче. А атлетичное телосложение? Даже эта форма не могла изуродовать этот образ. По всей видимости – спортсмен, и Ян не встретится с ним, только если этот человек не окажется любителем любовных историй и клуба романтики, который уже который год так хорошо скрывался под ликом книжного. Хотя, романы и рассказы о любви читались только так.   — Я … Я ищу тринадцатый кабинет, но заблудился, — низкий голос звучал завораживающе и в какой-то степени неожиданно. Яну даже показалось, что он не должен принадлежать этому человек. Он ему не слишком-то и подходил. Такой чистый, словно хорошо записанная плёнка или пластинка, а каждое слово точно музыка витала вокруг, не давая осознать, что оказался под какими-то сильными чарами.   — Официально заявляю, ты слишком крут для меня, — Ян покачал головой. — Это на третьем этаже. Поднимаешься здесь и, ну, лево… право … — он смотрел то на одну, то на другую руку, что-то высчитал в голове. — Налево.   — Но почему третий? — незнакомец решил не обращать внимания на странный комментарий незнакомца.   — Не знаю, но на третье этаже все третьи кабинеты. Двадцать третий, тридцать третий. Для выпускников … О, так ты выпускник, — Ян заулыбался. — Добро пожаловать в это странное место, где мы носим страшные ягодные пиджаки.   — Да вроде нормальный цвет, — мотнув головой, тот протянул руку. — Джеймс. И, да, спасибо.   — Хм, не похож ты на Джеймса. Что же, к твоей чести, Ян Склифосовский, — юноша театрально поклонился. — Просто Джеймс, как бы мне не нравилось тебя слушать, но я должен идти. Адью! — развернувшись, он направился в обратную сторону. Хотя, ещё точно не был уверен, что не завернёт туда, откуда ему не дойти до класса. Ему просто хотелось скорее уйти, пока не появился классный руководитель..   — Адью? — не совсем понял тот. Слушать? Джеймс лишь усмехнулся и направился к лестнице. О чём только говорил этот странный парень? Что он имел ввиду? Вопросы, слишком много вопросов для первого дня.