Это серьёзно.

      Прогулки. Что это вообще такое и как к этому относиться? Кто-то ответит, что это прекрасное времяпрепровождение с близкими друзьями. Возможно кто-то заявит, что это лучший способ найти удовлетворение и спокойствие в компании самого себя. Но кто-то Ян. Тот, кто не возражает и даже согласится отправиться гулять, но внутри которого всегда теплится надежда, что планы все будут отменены. Он редко набирается энтузиазма, чтобы пригласить своих друзей даже пройтись вместе после школы, не говоря о долгих прогулках. Вот и сегодня у него не было энтузиазма даже принять приглашения, поступив как самый нехороший человек в большой компании: ответил на сообщение, когда время выхода уже почти настало. Нахал, не так ли? Вот и сам Ян себя в этом винил, но каждый раз ничего не мог с собой поделать. Он любил проводить время в компании самого себя, а ещё больше любил заниматься тем, о чём никому не стоило знать.       В комнате слышалась мелодия, навязчивая. Юноша уже который раз прослушивает её на повторе, надеясь, что к следующему он прекратит повторять её мотив в голове, и рот предательски не будет воспроизводить слова. Ну, как слова? Это было сложно назвать словами, потому что непонятно: песня на другом языке, или это просто непонятный родной. Сегодня странные тенденции музыкальной деградации. Несмотря на свой возраст, Ян это понимал. Отчим его познакомил с немалым количеством старых групп и не один раз рассказывал, как создавалась и писалась тогда музыка. Иногда Ян тайком пробирался в его рабочий кабинет, чтобы поставить пластинку и послушать это. Конечно, всегда можно найти музыку в интернете, но в том кабинете с проигрывателем было нечто особенно чарующее. Ощущения словно ты становишься частью всего этого ... Но Ян как-то отвлёкся от своего плана. Пытаясь напевать, не без мало стеснения в горле, юноша подошёл к большому шкафу. Руки раскрыли дверцы и потянулись к самой верхней полке. Ему пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться до неё. Коробка пурпурного цвета, на которой где-то остались следы от жидкого клея и иголок. Словно боясь, что кто-то её заметит, Ян прижал коробку к груди, подтолкнул дверцы ногой и направился к столу. Да, это был один из таких дней, когда он мог посвятить время самому себе, не боясь, что в любую секунду кто-то ворвётся в его комнату или телефон будет разрываться от сообщений с вопросами о домашнем задании. Главные причины головной боли сегодня тратят время на прогулки.       Подойдя к рабочему столу, юноша поставил коробку, расплываясь в улыбке. Раскрыв её, он осторожно выложил всё, что могло понадобиться для шитья: несколько ленточек, нитки, новый набор иголок. Ян даже заранее обклеил пальцы прочным пластырем, чтобы промахи не давали о себе так ощутимо знать. Он не любил напёрстки, не удобно. И венец всего творения - платье. Ян держал его в собственном шкафу, но в чехле. Это на случай, если маленькая принцесса решит заглянуть и не увидела свой подарок раньше времени. После последней попытки его закончить, осталось лишь пришить несколько деталей и всё будет готово даже раньше выставленных сроков. Определённо, когда Ян проверял уже проделанную работу, подмечал, что могло выйти и лучше, или где-то стоит подправить шов. Ему требовалось ещё очень много практики, чтобы создать что-то поистине прекрасное, но Ян старался смириться с тем, что пока это лучшее, на что он был способен.       Принявшись за работу, он полностью погрузился в свои размышления. На удивления, они даже не касались злосчастной старухи-статистики, которая так портила ему все юношеские годы. Нет. Недавно он закончил читать небольшой рассказ который написал Люк. Он рассказывал о детективе, которого перевели из отдела, отвечающего только за Землю, в отдел, который раскрывал преступления всей галактики Млечного Пути. Детектив так нервничал и переживал, что был единственным человеком в этом отделе, что попадал в комичные ситуации. Да, хоть Люк с виду был серьёзным и спокойным, говорил только по делу, но когда он писал, то становился другим человеком. И об этом знали немногие. И Ян предполагает, что это из-за неразговорчивости друга. Он уверен, что если бы больше людей прознало о его таланте, то Люк непременно стал куда популярнее. За всем этим Ян даже не сразу осознал, как спокойная музыка сменилась на звук входящего звонка. Отец, сверкало на экране. Как только он заметил это, он тут же сорвался с места, судорожно хватая трубку. Появилось изображение мужчины лет сорока. Аккуратно уложенные каштановые волосы. Возможно даже немного подтянуто лицо, потому что катастрофически не хватало мимических морщин. И даже когда на лице заиграла улыбка, носогубные складки еле себя проявляли. На заднем фоне слышались редкие гудки машины. По всей видимости во дворе была небольшая пробка. — Сынокио! — воскликнул мужчина, чем ввёл в ступор юношу. Тот искренне рассмеялся. — Пап, ну … ты как всегда! — неуверенно ответил наконец Ян, неловко улыбаясь. Затем он осторожно установил телефон около стенки и продолжил шить. — Ты не часто сам, это, звонишь, и так неожиданно, — возможно ему казалось иначе, но на лице его красовалась совершенно глупая улыбка, в какой-то мере неуклюжая, но полная безграничной радости. Неожиданно, но приятно. — И не просто так! — всё также эмоционально продолжил мужчина. — Я по делу, чтобы тебя не отвлекать от … о боже, Ян, это то, о чём я думаю? — Антонио придвинулся к камере, пытаясь рассмотреть рукоделие сына, словно это могло ему помочь преодолеть тысячи и тысячи километров между ними, и не самое лучшее качество изображения. — Да-да, я говорил тебе. Это … Донне. У неё через месяц праздник же, — тяжело вздохнув, юноша взял в руки телефон, показывая своему отцу то, какую работу он уже проделал. Возможно это был единственный человек, которому он так спокойно рассказывал даже о самом процессе создания, докладывая о каждом стежке, каждой ленточке. — И в общем, да, это ей подарок.       Мужчина с серьёзным видом рассматривал любую показанную деталь. Точно не было ясно, понимал он каждое слово, через слово, или не понимал вообще, но Яну было достаточно, что отец его в целом слушал. — А Грегори до сих пор … ? — но в ответ юноша лишь молча махнул рукой, возвращая свой телефон на место. — Так что ты хотел? — Ян продолжил водить иголкой, осторожно затягивая нить. — Точно-точно. Мы с Алехандрой тут поговорили. Она не против твоего приезда. Знаешь, в Мексике будет теплее, чем у вас там. И давно мы не встречали праздники вместе, — мужчина потёр затылок, понимая некоторую неловкость ситуации. — Я поговорю с Лорой, и ты с матерью поговори … Конечно-конечно, если ты только сам хочешь. — Пап … Знаешь же, что да. Просто … Если они захотят отдохнуть? Куда они денут Донну? У них только я есть. — Я оплачу им чёртову нянечку на эти дни, если они не могут дать моему ребёнку отдохнуть на каникулах! — недовольно произнеся это, Антонио проругался, но на другом языке. — Как ты можешь учить детей такому? Что за пример? — театрально возмутился Ян. — Папа, папа, как ты можешь, — он приложил руку ко лбу, показывая всю трагедию и тяжесть произошедшего. — Тебе точно надо было не шить, а в актёры идти, — тот покачал головой. — Забавно. Ты второй, кто мне это говорит, — беззаботно пожав плечами, юноша продолжил шитьё. — Я спрошу у мамы, и у отчима. Может они ничего не планируют. — Знаешь, сынок … — но его слова прервались странными ругательствами на другом языке. — Ты ничего не слышал. Сынок, это с работы. Вечером напишу тебе о результатах переговоров с твоим начальником. Всё, люблю, отключаюсь.       Не успев дать ответ, звонок прервался. Ян даже не поднял головы, так как понимал, что не зачем. Тихая музыка вновь напомнила о себе, заставляя полностью отдаться работе. Петля за петлёй, шов за швом. Лёгкие уколы иглой иногда заставляли вернуться в реальность, но мысли оказывались сильнее, втягивая в себя всё глубже и глубже. Отец находился запретительно далеко, да настолько, что была возможность встретиться не больше двух раз в год. Справедливо ли, если его лишат этой чудесной возможности? Да, Рождество, Новый год … семейные праздники, но кто сказал, что отец – это не часть его семьи? Ровно так же, как и мать, Грегори и малышка Донна. Почему ему, шестнадцатилетнему подростку, необходимо было принимать такое важное решение?       И всё это чёртова старуха-статистика. Мать встретила его после окончания школы, вот и их брак оказался не вечным, как всегда обещается во время свадебной церемонии. Ложь, всё это только ложь и глупый фарс! Ян задумывался о том, что же это на самом деле, семья, дети, любовь … Нет, он не позволит ни своим детям, ни самому себе принимать такие решения, как «с кем провести эти праздники». Нет, ни в коем случае! Он не станет совершать ошибок своих родителей.       И понимая, что он окончательно растерял всё желание шить – остановился. Взглянув на платье, юноша с облегчением выдохнул. Его работа почти закончена, и намного раньше, чем он полагал. Отличный повод для гордости и, как нельзя кстати, перерыва! Что могло быть лучше горячего чая и лёгкой закуски в унылую погоду? Так рассуждал и сам Ян, - ничего. Переполненный энтузиазмом, он сложил всё на своей кровати и быстрым шагом бросился прочь из комнаты. Ухватившись за перила, юноша не сбавил шагу при спуске по лестнице ровно до того момента, пока не заметил чьи-то ноги. Замедлив шаг, Ян нервно улыбнулся, выглядывая из-за перил. Грегори. Невысокий мужчина сидел в кресле, спокойно читая книгу при свете напольного светильника. В очках отражались страницы с мелким шрифтом. Он сидел немного набок, ближе к свету с закинутой ногой на ногу. Ян не мог даже точно сказать, был ли он польщён, что Грегори читал книгу, которую он посоветовал, или же смущён, что его застали в таком перевозбуждённом состоянии. — Здравствуй, Ян, — негромко проговорил мужчина, отрываясь от книги. Пристальный взгляд глубоких, как две впадины, глаз заставил юношу встрепенуться, а внутри всему чуть сжаться в комок. Спустившись на первый этаж, он убрал руки за спину. — Привет, Грегори, — весело заулыбался он. — А что ты читаешь? — довольно поглядывая на небольшую книжонку от Никкенса. Губы мужчины растянулись в лёгкой улыбке. Пальцы вставили бумажную закладку, и книга была закрыта. — Ты меня ловишь каждый раз, паршивец, — произнеся это, Грегори промочил горло стаканом воды. — Раз спустился вниз, то собрался поесть. Зачем ещё молодёжь выходит из своих комнат, — он отложил книгу, отключил свет и поднялся на ноги. Размеренными шагами мужчина направился на кухню. — Поедим нормально, Ян.       Понимая, что все планы с лёгкой закуской были разрушены, юноша старался не унывать. Грегори не часто, но готовил. И возможно лучше в доме не готовил никто, даже его мать. Ян с любопытством наблюдал, как мужчина выбирал продукты, и он сам с неохотой чистил овощи, но с нетерпением ждал момента самой готовки. Это искусство давалось ему тяжело, а понимая, что в будущем он должен будет радовать свою жену прекрасным ужином, как делал сам Грегори, старался понимать всё с первого раза. — Помнишь, что я говорил про лук? Пока его обжарь, а я нарежу остальное, — скомандовал тот точно также, как делал это на работе. Иногда юноша задумывался: не надоедало ли этому человеку готовить не только на работе, но и дома? — Иногда – безусловно. Но вам всем нравится, так почему бы иногда не пойти против своей лени? — Ты не хочешь этого делать? — несмотря на лёгкую беседу, Ян сосредоточился на жарке лука. — Тебе бывает лень делать то, что любишь? И не ври, что нет. Дай волю, ты будешь лениться всю жизнь, — было непонятно, шутка ли это, или нет. Грегори нашинковал перец, морковь и грибы. Его руки, подстать рукам Яна, были в мелких шрамах, напоминание о прошлых ошибках, и мозолях от ножа. — Но ты делаешь, потому что хочешь почувствовать удовлетворение, гордость собой. Я это чувствую, когда вся моя семья сыта.       В этот момент Ян боялся даже вздохнуть. Грегори никогда не стеснялся говорить о своих чувствах, о своих мыслях. Возможно эта открытость и привлекла его мать. Но самого юношу это только смущало. Он не мог похвастаться той же честностью не только с окружением, но и с самим собой. — Дурная твоя голова, — проворчал мужчина, покачивая головой. — Средний огонь, а не большой. Ладно, займись курицей, — оставив тому на макушке лёгкий шлепок, Грегори занялся обжаркой овощей.       Потребовалось ещё некоторое время, чтобы отварить бульон, приготовить обжарку и подготовить клёцки для супа. За время часового приготовления, Ян почувствовал, что в действительности пора было поесть, и желательно – нормальной еды. Желудок издал предательский рокот, оповещая мужчину-повара о своём состоянии. Довольный взгляд направился в сторону юноши, безмолвно сообщая о собственном превосходстве. Но Ян старался быть выше этого, демонстративно не замечая этого. Он нарезал хлеб, достал столовые приборы и сел за стол-барную стойку. Кухня была совмещена со столовой, и была небольших размеров. Когда собиралась вся семья, они выдвигали небольшой стол, встроенный в стену, но он был нечастым гостем в доме. — Приятного аппетита, — по привычке проговорил себе под нос Грегори. — Чем занимался сегодня? — казалось он просил отчёта. — Да, приятного, — проглотив первую ложку супа неловко ответил Ян. — Ну, знаешь, уроки делал, к контрольной работе готовился. Поговорил с новым приятелем. Я рассказывал, Джеймс. И, ну, — юноша отвёл в сторону взгляд. — Поговорил с папой, — возможно ему показалось, но на кухне повисло лёгкое напряжение. Несколько секунд молчания показались вечностью: такие тяжёлые и давящие... — Ясно. И как дела у Антонио? — точно было не понятно, двигал ли им истинный интерес, или же формальность. — Ой, ну, хорошо всё. Папа передавал всем привет. И тебе, — глупо посмеявшись, Ян поднял глаза. Он не мог точно сказать, что же отражалось на лице Грегори, но это была ни одна и ни две эмоции. Целый спектр негативных чувств состарили его и без того не по возрасту отмеченные временем черты лица. — О, да, я почти закончил платье для Донны, — стараясь перевести тему, начал юноша. Мужчина лишь поднял на него взгляд. — Ясно, — ответил он, продолжая свою трапезу. Мужчина и до этого не с особым энтузиазмом принимал сам факт, что этот ребёнок занимался не самым достойным мужчины делом, однако вкупе с новостью о его настоящем отце, вовсе окропляли мысли чёрными красками. Однако, он бесшумно вздохнул и мягко улыбнулся. Во всяком случае точно попытался. — Молодец. Донна точно будет рада. — Ты так думаешь? — подняв полный воодушевления взгляд, Ян хлебнул ложку супа. — А ты посмотришь, когда закончу? — Ох, да, конечно, — опешил мужчина. — А сейчас ешь. Будут ещё попрекать, что я детей своих не кормлю.       Ничего не замечая вокруг, Ян доел суп, и под надзором Грегори перемыл всю грязную посуду. Возможно это самое страшное и ненавистное из всех занятий. По заявлению самого юноши, он точно в будущем приобретёт посудомоечную машину, и своих детей он не будет заставлять заниматься подобным делом.

***

      Ян стоял поодаль от дерева, в его тени. Прохладный ветер обдувал лицо, заставляя щёки покрыться естественным румянцем. Глаза поблёскивали, губы изгибались в лёгкой улыбке. Сегодня тот самый день! За последнее время у него было множество возможностей подойти и заговорить с той прекрасной девушкой. Что о ней было известно? Имя – Лиссия, статус – младшая сестра новоприбывшего актёра-старшекурсника Джеймса. Но это не всё. Ян каждый день украдкой наблюдал, куда она ходила, какой путь выбирала для дороги домой, когда заканчивались её уроки. И вот, задний двор школы. Пронзительный взгляд юноши был направлен на выход в ожидании. Тихий скрип и отворилась дверь. Высокая, рыжая и покрытая веснушками девушка что-то бурно обсуждала со своей подругой. Миниатюрной, с чёрными, как сама пустота волосами. Они выглядели невероятно воздушными и мягкими, возможно даже пахли чем-то цветочным или ягодным. Яркие глаза, как два янтаря сияли не то от света, не то от счастья. Маленькие ручки украшали тонкий золотой браслет и аккуратное колечко с сапфиром. По крайней мере, так оно выглядело со стороны. Скорее всего всё это была бижутерия, но очень хорошо выглядящая. — И-извините, привет! — неловко заговорил Ян, идя на встречу двум дама. Он в знак приветствия неглубоко поклонился и неловко заулыбался, видя вопросительные взгляды. — Лиссия? Извини, ам, могу я поговорить с тобой? — юноша сжал руки в замок, стараясь держаться уверенно, но, если быть честным, то таким образом он старался скрыть дрожь в руках. — Что же, — начала девушка, поднимая довольный взгляд на подругу. Та одними глазами кричала «иди!». Хитро улыбнувшись, Лиссия вскинула подбородок и поправила волосы. — Ладно. Синди, я подойду к воротам, — заявила она и направилась за Яном. О нём она слышала, и не только от подруг, но и от старшего брата. Как сегодня она помнила тот разговор. Неожиданно для неё, Джеймс защищал этого человека, указывая на … достоинства. «Он ... неплохой». Это загадочное молчание дюже интриговало. Вот и сейчас, что он мог сказать? Они мельком виделись, даже перекидывались парой фраз, но разговоры были короткими и не информативными.        Ян же уже боялся разжать руки. Чем дальше они отходили от входа, тем сильнее они тряслись. По коже бегали мурашки. В горле пересохло. Это не первый раз, когда ему приходилось признаваться девушке в чувствах, или приглашать её на свидание, но такое состояние он явно испытывал впервые. Неужели это только потому, что она выглядела действительно привлекательно? Или может виною её брат? Было беспокойно, если он никак не понравится Лиссии, то и их с Джеймсом общение может сойти на нет. Или может её брат будет против этих отношений? — Прости, я-я немного нервничаю. Слова не подбираются для разговора, — честно признался Ян и глупо посмеялся над своим же состояние. Он где-то читал, что если честно признаться в своём страхе, то люди не будут судить так строго. — Да? А брат говорил, что ты, ну, всегда о чём-то говоришь, — девушка пожала плечами и убрала руки за спину. — А что ты хотел сказать? — внезапно спросила она, как только Ян остановился. В округе никого. В школе во всю шли уроки, ученики либо в классах, либо давно разошлись. Во дворе школы вдоль забора высажены деревья, и в осеннюю пору они выглядели особенно прекрасно. Золотые одежды украшали их, а когда ветер заставлял листья шелестеть и летать их вокруг, то напоминала какую-то сказку. — В общем, Лиссии. Хотел спросить, может ты … — Ян криво заулыбался, отводя взгляд. Ему хотелось смотреть девушке в глаза, но он не мог задержаться долго на них, постоянно отвлекаясь на что-то ещё. — Не хотела бы ты прогуляться со мной? Да. — Вот так! — воскликнула она в ответ и задумчиво потёрла подбородок. — Конечно, но только при одном условии, — гордо вздёрнув нос, девушка наслаждалась лёгким испугом собеседника. Казалось, что она ждала этого момента, точно зная, что он настанет. — Твоя слава опередила тебя. — О, вот оно как, — Ян смущённо улыбнулся, потирая затылок. Но затем лицо озарило непонимание. Какая слава? — Ты только и делаешь, что успеваешь встречаться с каждой встречной! — возмутилась Лиссия и упёрла руки в бока. Не дав возможности тому высказаться, она нахмурила брови. — Если за две недели ты ни на кого даже не посмотришь, то обещаю тебе одно свидание. — А одноклассницы? Мне с ними учиться. Меня ещё в пару с Элеонорой поставили. — Вот мальчики все такие, находите оправдания! Ладно, с ними можно, но только по урокам. Увижу или узнаю, что ты нарушаешь обещание, то прости, прощай и не скучай! — девушка пригрозила пальцем, но затем мило заулыбалась. — Я разрешаю тебе подходить и разговаривать со мной в школе, а не просто смотреть. — Ой, — засмущался Ян, опустив взгляд. — П-прости. Давай провожу до ворот?       И для него это был странный момент. Казалось бы, он сделал всё, как и запланировал, получил положительный ответ, но на душе было как-то скверно, словно он совершал нечто противозаконное. Нечто такое, из-за чего он мог пожалеть в обозримом, а может и не очень, будущем. И после недолгих размышлений до него дошло. Джеймс. Этот человек стал камнем преткновения. Как можно было забыть о самом важном: просить благословения от родственников. И чтобы не затягивать это дело, Ян наведался в учительскую. Приложив немалые усилия, он добыл расписание Джеймса. У него мирно протекал последний урок иностранного языка у мадам Дивуш. Интересно, этот человек действительно его знал? Или же как и большинство школьников усердно делал вид и умело списывал? Ян долгое время ходил на дополнительные занятия, чтобы хоть как-то начать поспевать за школьной программой. Он помнил, как Грегори в тот день жутко вспылил, что единственный учитель оставлял жалобы на ребёнка во время родительского собрания. Но недовольство было направлено не много не мало на самих учителей. Ян лишь мельком подсматривал и точно помнил эти слова: «Дело не только в ребёнке с лучшей успеваемостью в классе, но и в Вашей безответственности и наплевательском отношении, мэм».       Ян ещё долго не вдумывался в значение этого поведения, всех этих слов отчима. И лишь сейчас его словно осенило. Подобными словами этот человек действительно пытался защитить его в тот момент. Да, после собрания ему тут же назначили репетитора, но оно того стоило. Почему только сейчас он действительно об этом задумался? Но слишком сложные размышления были прерваны дверью в кабинет, где проходило занятие Джеймса. И следующие двадцать минут всё, что он мог – просидеть около двери, дожидаясь окончания занятий. Но его дорогой знакомый вышел несколько раньше остальных. — Что делаешь? — закрыв за собой дверь, молодой человек сразу же обратил внимание на бродящего из стороны в сторону знакомого. Янтарные глаза осторожно поглядывали на дверь кабинета, словно его незаконно отпустили, и на глазах Яна разворачивалось настоящее преступление. — Джеймс, дорогой мой друг, — воодушевлённо пролепетал юноша, сжав руки в замок. — Я ждал тебя. Ты рано, убегаешь? — Тише, — тот щёлкнул Яна по носу. — Она просила уйти по-тихому, понимаешь? — направившись дальше по коридору, Джеймс убрал руки за голову, смотря куда-то вверх. — У тебя же давно закончились занятия, нет? Что-то серьёзное? — Ну да, закончились. А ты откуда знаешь? — Ян глупо заулыбался, боясь начать разговор. Самая подходящая возможность использовать всевозможные пути отступления, пока ничего не останется. — Ой, ну, знаешь. Хотел с тобой пойти в кофейню на углу. Говорят, там вкусный чай и шоколадные кексы. Ты ведь любишь это. Вот, посмотрел расписания, а у тебя занятий уже не было, — Джеймс смущённо отвёл взгляд, в точности, как и сам Ян. Возможно в голове это звучало намного лучше, но не при живом разговоре. — Вот как. Это … мило, — неловко заулыбался юноша. — Ты ещё хочешь туда сходить? Ты меня заинтересовал! Вот честно. Мало где делают вкусный шоколадный кекс. Я хочу сходить. Когда идём? — Хочешь, то хоть сейчас, — тихо посмеялся Джеймс в ответ. Он наблюдал, как наружу выбирался эгоистичный ребёнок, которого уже не интересовали никакие проблемы и возможности. Ян просто хотел съесть сладость и выпить чего-то вкусного. Потрепав того по волосам, молодой человек поправил сумку на плече. — Вижу, что хочешь, идём. По дороге скажешь, что хотел.       Ян заулыбался ещё шире. Он не мог и предположить, насколько же это была замечательная идея взять всю волю в кулак и дождаться этого человека. Кто бы мог подумать, что сегодня у него будет возможность не только вкусно поесть, но и поговорить. Однако, пройдя немного дальше ворот, юноша остановился. Весь его энтузиазм поутих, а на лице проскользнули нотки разочарования. — Не могу. По двум причинам, — Ян внезапно перебил говорящего друга. Тот вопросительно взглянул на него. — Ну, у меня денег только на проезд. — Я тебя зову, значит я тебя угощаю, глупый, — Джеймс по-дружески стукнул того по плечу. — Тогда придержим это для следующего раза? — немного воодушевлённей ответил юноша. — Я должен забрать сестрёнку. Грегори не успевает сегодня, — он тяжело вздохнул. — Пошли тогда. Домой … я не особо хочу, прогуляюсь. Тебя провожу. — Тогда ты должен будешь попробовать пирог Грегори! Он готовит его ну … восхитительно, невероятно. Да, точно, неверитительно! — Ян захлопал в ладоши. Он схватил Джеймса под руку и направился в противоположную сторону от кофейни.       Джеймс лишь молча следовал за своим приятелем, слушая его невероятные кулинарные истории, где главным поваром был неизвестный Грегори, а в центре внимания – его блюда. На закономерный вопрос о его собственных умения готовить, Ян лишь пожал плечами, загадочно улыбнувшись: «хочешь проверить?». И молодому человеку стало не по себе. Это был призыв к действию? Вызов? Угроза? Но почему-то его ответ оказался положительным.       Сев в автобус, им повезло занять пустующие места, и, что неожиданно, они просто молчали. Джеймс смотрел в окно, разглядывая людей, идущих по тротуарам, останавливающихся рядом машин. Всё вокруг. Ян же утонул в своих мыслях об отчиме. На душе начали скрести кошки. Он не мог понять, достаточно ли яркое это описание для его нынешнего состояния. За время рассказов ему в голову пришла мысль о том, насколько замечательным был Грегори. Но самое важное, что каждый обнаружил к концу поездки – они просто наслаждались тишиной и компанией друг друга. И пока они шли до детского сада, лишь перекинулись парой слов. — Что-то не так? — остановившись возле калитки, Джеймс вытянул руку перед своим другом, преграждая путь. — Нет-нет, всё нормально, — юноша махнул рукой и обошёл того.       Перед ними было небольшое двухэтажное здание, обложенное декоративным кирпичом. Чёрная крыша привлекала к себе большое внимание, так как там находился дымоход, который смотрелся достаточно несуразно. Большие окна со стороны комнат увешаны длинными шторами, закрывая обзор. Ян спокойно подошёл к двери и воспользовался звонком. Динь-дон, послышалось несколько раз. И дверь тут же открыла высокая женщина. Она выглядела уставшей от долгого рабочего дня, но на лице всё также красовалась приветливая улыбка, пусть и казалась она измученной. — Склифосовский, Вы опоздали. Донна Вас уже заждалась, — с наигранным недовольством произнесла она и сделала шаг назад. Секунда и Ян подхватил на руки смуглую девочку, крепко обнимая её. — Прости-прости, я так больше не буду, — оставив лёгкий поцелуй на её виске, юноша поставил ту на ноги. — Меня задержали в школе, ещё и автобус попал в пробку, — невинно улыбнувшись, Ян попрощался и, взяв сестрёнку под руку, направился обратно по тропинке. — Донна, познакомься. Это мой друг, Джеймс. — Ты такая чудесная, — Джеймс опустился на корточки и протянул девочке руку. Она лишь осторожно спряталась за братом, смотря на пальцы незнакомца. Но казалось, что взгляд какой-то расфокусированный. — Тебя зовут Донна? — та неуверенно кивнула в ответ, слыша своё имя. — Он хочет с тобой поздороваться, дорогая, — Ян взял ту за руку и вложил её в ладонь друга. Тот медленными движениями её пожал. — Я совсем не страшный. Твой брат обещал нас вкусно покормить. Отведёшь нас домой? — Д-да, — неуверенно, но с лёгкой улыбкой ответила девочку. — Туда, — указала она и потянула брата за собой в сторону автобусной остановки.       Поднявшись на ноги, Джеймс молча направился за ними. С какой-то стороны это могло показаться невероятно милым. Маленькая девочка вела двух взрослых парней. Или же милым выглядело то, как Ян вёл себя с этим ребёнком. В автобусе Донна несколько раз тянулась к уху брата и что-то ему нашёптывала, пристально смотря на нового знакомого. И это навевало страшно давние воспоминания, когда его чудесная Лиссия была такой же маленькой. Как же они ненавидели друг друга. Но всё, что он мог сейчас сделать, это облокотиться локтем об окно и с лёгкой улыбкой наблюдать, как Ян о чём-то беседует со своей сестрой. Он бы сам назвал этот разговор "о том, о сём", потому что девочка пыталась рассказать всё, что произошло за день. Возможно она выдумывала даже больше, потому что в её истории появлялись дикие дикие животные и пустыня. Чем же занимался этот ребёнок? Джеймс лишь потирал подбородок, глупо посмеиваясь. Нет, ему бы не хватило столько терпения слушать этот несвязный бред, но не Яну. Каким-то образом он находил даже что ответить. Он так любил детей? — Нет, совсем нет, — ответил Ян, что не мало удивило Джеймса. Он произнёс это вслух? Юноша тихо посмеялся. — Но Донну я люблю. Это моя принцесса, — он заявил это весело. — Он мой принц, — произнесла девочка смущённо. — Нет-нет, дорогая. Я твой рыцарь, — посмеялся Ян. — Ей тяжело это слово выговорить. — Ты похож на принца, — Джеймс беззаботно пожал плечами, но затем удивился смущению друга. Тот неловко посмеялся и начал что-то рассказывать Донне. Больше Джеймс ничего не говорил, только молча наблюдал за ними двумя. Он уступил девушке своё место и встал напротив друга. На поворотах рука придерживала ребёнка, точно живя собственной жизнью. Может и у него есть какая-то любовь к детям, но как-то своеобразная? Молодой человек не любил с ними играть, а если приходили совсем юные актёры в их драмкружок, то всегда куда-то убегал, надеясь не стать наставником.       За размышлениями он даже не заметил, как автобус прибыл на нужную остановку, и пора было выходить. Возможно Джеймс и дальше продолжил бы наблюдать за милой картиной, пока на остановке не произошла странная ситуация. У Донны развязались шнурки, и когда Ян пытался их завязать, то ребёнок постоянно отбегал, не давая тому ничего предпринять. Поначалу казалось, что это просто игра, но лицо ребёнка выглядело далеко не смеющимся, а Ян, казалось, и вовсе потерял цвет лица. Он резко подхватил ребёнка на руки и усадил на ближайшую скамейку. Завязав шнурки, юноша потёр пальцы, смотря, как Донна глядела куда-то сквозь него. И понимая, что же происходило, Джеймс всучил другу свою сумку и усадил малышку на спину, одновременно отмахиваясь от каких-либо протестов Яна. — Прекрати, пожалуйста. Мне больно на это смотреть, — покачав головой, он просто направился за другом в сторону их дома. — Вы что-то с этим делаете? — В детском саду с ней занимаются. Мама и Грегори возят её к врачу. Не знаю, может всё, может нет, — потирая своё плечо, Ян  опустил глаза куда-то в землю, избегая прямого и палящего взгляда Джеймса. Ему даже стало некомфортно. — Ну всё, хватит. В этом нет ничего … такого. Моя мама врач и она занимается таким. Не будем об этом, не надо. Скажи лучше, так о чём ты хотел поговорить? — Джеймс остановился, поправляя поднявшуюся на спине ребёнка футболку. — Всё же не уйти мне от этого, да? — тот усмехнулся. — Ну, знаешь, это касается Лиссии, — Ян краем глаза видел, как его друг немного напрягся. — Я должен тебя спросить, ты брат её и всё такое. Мне нравится с тобой общаться. Ты это, классный парень, вот. — Ян, ближе к делу, — недовольно протянул Джеймс. — Могу я за ней ухаживать? — выпалил тот, как на духу, отворачивая голову. Несколько секунд напряжённой тишины, но затем послышался искренний смех. Ян осмелился поднять на того взгляд. Озадаченный и потерянный. — Прости-прости, — молодой человек взглянул на лицо сонного ребёнка. — В каком мы веке? Так никто не говорит уже, но мне нравится. Знаешь, мне не нравится эта мысль, — видя, что Ян раскрыл калитку, то вошёл во двор небольшого двухэтажного дома. — Но ты мне нравишься. Просто если ты сделаешь что-то непростительное, то, ну, оно непростительно, сам понимаешь, — Джеймс пожал плечами. — То есть я могу … — в ответ он получил лёгкий кивок. Лицо юноши озарила яркая улыбка, и даже открывший дверь Грегори в дурном расположении духа не смог ничего испортить. — Здравствуйте, сэр, — но Джеймс же напрягся. Этот испепеляющий взгляд глубоких глаз не на шутку пугал. — Джеймс помог мне привести Донну, — спокойно проговорил Ян. Грегори оценивающе оглядел молодого человека перед собой, пока забирал дочь с его рук. — Вы со школы? — спокойно начал мужчина, оборачиваясь головой к Яну, чтобы получить ответ. — Идите на кухню, поешьте. Запеканка на плите, пирог в холодильнике. Я уложу Донну и пойду в кабинет. Джеймс, проходи, — и было не до конца ясно, слова этого человека звучали как команды, или же он просто сам по себе грубоват? Но видя, как спокойно себя вёл Ян, Джеймс попытался расслабиться, поблагодарив хозяина дома за гостеприимство.