В пиджаке и без

      В гримёрку они смогли попасть далеко не сразу. Сперва поклоны, цветы, потом срочные переговоры с кем-то из организаторов, поклонники, пробившимся через кордон администрации… В общем, наедине Костя и Саша остались спустя добрых часа полтора после официального завершения чтений.       Саша совершенно не ожидал, что после тихого щелчка замка его неожиданно припрут к стене. Костя смотрел на него сверху вниз (и как умудрялся только со своим ростом?..) и крепко держал за обмотанный вокруг кулака галстук, заставляя слегка наклониться. — Т-ты чего? — от неожиданности Цыпкин начал заикаться. Поведение Кости выходило за привычные рамки. За галстук он Сашу, правда, уже хватал. Когда тот впервые его не забыл. Собственно, с этого между ними и началось что-то более серьезное, чем переглядки и восторженные сашины вздохи украдкой. Но сейчас… — Это ты чего? — взгляд Кости пробирал до глубины души. — Ты опять за свое, Саш?       Ах, вот в чем дело. Саша покраснел и попытался отвести взгляд в сторону, но Костя снова дёрнул его за галстук, заставляя смотреть глаза в глаза.       Сказать, что у Цыпкина были комплексы касаемо веса — не сказать ничего. Бесконечные диеты, тренировки с тренерами и самостоятельно, смены видов спорта, семинары, тренирующие силу духа… Может, это и помогало, но желанного результата Саша никак не мог достигнуть. Его идеал попросту не совпадал с комплекцией и генетическими данными. Вот и не оставалось ничего, кроме как пытаться приблизиться к своей мечте. Дотянуться до звёзд, так сказать.       Костя поддерживал его в занятиях спортом и стремлении вести здоровый образ жизни, но причину не одобрял. " — Ты здоровый человек, Саш,» — говорил он, когда, приехав с гастролей, заставал Цыпкина за очередной изнуряющей и не приносящей ожидаемого результата диетой. — «Что спортом занимаешься, йогой, там, своей, это ты молодец. Что дрянь всякую стараешься не жевать бесконтрольно — тоже. Но вот это… Этим ты себя только убиваешь, Сань.»       В общем, были у них на этот счёт некоторые разногласия. И Саша своей шуточкой про нарушенный единый дресс-код сам себя обрёк на очередную лекцию о том, что здоровый образ жизни не равно голодовке, а комплексы в себе нужно искоренять, а не культивировать.       Но у Кости, кажется, были иные планы. В его глазах вдруг разгорелся шальной огонь. Саше стало жарко от этого взгляда потемневших глаз. — Н-ну за своё… — рядом с Костей он почему-то всегда чувствовал себя несмышленым мальчишкой, хотя Хабенский наоборот воспринимал его как равного себе. Восхищался даже. Чем тут восхищаться Саша искренне не понимал. Вот Костя другое дело, поистине великий человек, во всех смыслах, а он… — Отставить самокритику. — тихо, но властно приказал Костя и Саша ощутил, как внизу живота становится горячо. — Тебе слов не нужно, и так все видно. — По глазам? — слабо улыбнулся Саша. Хабенский действительно умудрялся «читать» его как открытую книгу. — Не только. — Костя говорил своим невозможным бархатным голосом, опаляя горячим дыханием сашину шею, а Саша таял от всего этого. Даже паническая мысль, что их застукают, отступила на задний план. — Так что, Сань, ты чего снова? — Как-то вот так получается… — говорить литературным языком в таком положении у Саши категорически не получалось. Слишком отвлекала близость Константина Юрьевича. Особенно его колено между сашиных ног. Все красивые слова сразу из головы вылетали и возвращались только когда Саша пересиливал себя и садился писать новый рассказ. Костя ещё потом ругался и исправлял ошибки. — Да и пошутил я, Кость… Народ развлек, сам улыбнулся… Смешно же?       Вместо ответа Костя провел пальцами по сашиной обросшей щеке. Цыпкин потянулся за его ладонью, желая продлить прикосновение. — И что с тобой, таким, делать?.. — задал риторический вопрос Костя. Саше показалось, что огонь страсти в его глазах потух на мгновение, что его затмили какие-то другие мысли и воспоминания. Ему стало стыдно: вот у Кости сколько проблем в жизни было, с карьерой, со смертью жены (Саша невольно глянул на левую Костину руку. Рукав рубашки плотно прикрывал запястье, да и не было там давно ничего видно, но Саша знал, где можно нащупать шрам)… А он тут из-за какой-то ерунды ноет и про комплексы свои на всю страну вещает. Саша не успел додумать эту мысль, потому что Хабенский тряхнул головой и вернулся в реальность. Одного взгляда ему хватило, чтобы считать сашины мысли. — И об этом тоже не думай, Сань.       Чувство вины, грызущее изнутри, и не думало никуда исчезать. Костя вздохнул: — Что ж… Тогда будем сжигать… — и не то поцеловал не то укусил Сашу в шею. — Что сж-жигать? — стон вышел каким-то жалобным. Ноги бессовестно подкашивались, отказываясь держать. Костя ухмыльнулся. — Что-что… Калории и глупые мысли, что ж ещё.       Следующий поцелуй был уже в губы и Саше хватило сил, чтобы достойно ответить. Все мысли действительно моментально выветрились из головы.

***

      Гримёрку они покинули нескоро. Саша намотал на шею шарф, который самым бесстыдным образом позаимствовал (отжал) у Кости. Он, конечно, языком владел отлично и мог из любой ситуации вывернуться, но объяснять администрации и самым стойким поклонникам откуда у него на шее засосы, если их не было ещё пару часов назад, а в гримёрке с ним был только Константин Юрьевич, не хотелось. Костя поймал его взгляд и подмигнул. Саша улыбнулся в ответ, чувствуя невероятное тепло. Что ни говори, и от комплексов иногда бывает польза.