Сыграешь мне?

Ворвавшись в комнату, Дейв кидает меч в ножнах на пол. Проходит прямиком к аптечке, достает из ящика бинты, вату, перекись. Очередная тренировка закончилась сотней фейлов с его стороны, ах, какая ирония, воин из него еще хуевее, чем из Бро — нормальный опекун. Вернее, сначала-то Дейв этого не знал и думал, что он круче всех крутых, но время раскрыло ему глаза. Но что он способен сделать? Только поорать в подушку. Кэл сидит на столе и наблюдает за ним голубыми стекляшками. Выкинув куклу за порог, Дейв хлопает дверью, сползает по ней, прижавшись спиной. Вздрагивает от шагов Бро где-то внизу, открывает дверь, аккуратно сажает марионетку у стены и возвращается к себе. Щедро поливает бесцветной жидкостью новые ранки, слушает, как шипит, смешиваясь с кровью, перекись и накладывает сверху бинты. Движения плавные и четкие, ну разумеется, он же на этом занятии собаку съел. Просто мрак. Открыв ДК, Дейв видит сообщения от Джона и Дирка. Ответив Эгберту парой ироничных фраз, он залезает в диалог с братом. При виде новых сообщений сердце отзывается теплом, да так, что щеки теплеют — он прикладывает к ним холодные ладони и прикрывает глаза от удовольствия. ЗТ: Тебя снова нет в сети больше трех часов. Когда такое было в последний раз, я несколько часов сидел с тобой и утешал после панической атаки по видеосвязи. Она еще феерически лагала, если помнишь. ЗТ: Не сочти за грубость, просто беспокоюсь. ВД: у меня все четко бро ЗТ: Дейв. Я уже полгода общаюсь с тобой чаще, чем со своим парнем. Мог бы уже перестать пиздеть. ВД: ладно я снова попиздился с бро ВД: не сильно ЗТ: … ВД: ладно сильно ВД: но все будет ок олрайт в этот раз я даже не стремаюсь крови а она везде она не только на одежде и волосах она еще на двери каким-то хуем и тут кэл блять он сейчас все тут испачкает я же вынес его из комнаты какого ЗТ: Дыши. ЗТ: Я хотел с тобой поговорить насчет этого. ВД: насчет кэла ВД: кэл крутой малый он тут вообще ни при чем он сто пудов не живой и не управляемый каким-то безумным психопатом нет нет ЗТ: Как раз о психопатах я и хотел поговорить. ЗТ: Мне не нравится то положение вещей, в котором ты увяз. ВД: о гогподь бобг ВД: начинается ЗТ: Будь добр убрать культяпки от клавиатуры и не перебивать, пока я высказываюсь. ЗТ: Спасибо. ЗТ: Меня порядком достало твое положение. Ты мой брат, и я не хотел бы, чтобы их количество уменьшилось ровно на одну (1) штуку. Поскольку твоя жизнь постоянно под угрозой, а помочь некому, я хотел бы забрать тебя к себе на какое-то время. Пока не насовсем, но бери с собой все необходимое и документы на всякий случай. ЗТ: Билет я куплю на вторник. ЗТ: И да, можешь снова тянуть ручонки к клавиатуре. ВД: я эм ВД: не знаю что сказать бро это крайние меры ты не думаешь ЗТ: Не надо начинать пиздеть о том, как тебе заебато с братом-психопатом, который каждый день наворачивает твои кишки на дерьмовую катану. ВД: ох ВД: спасибо ЗТ: Ты этого заслуживаешь. ЗТ: Я хочу, чтоб тебе стало лучше. Может, могу что-то сделать сейчас? ВД: ты и так делаешь дохуя даже очень дохуя но ВД: можешь мне сыграть ЗТ: Могу. Дирк включает видеосвязь, и Дейв замирает. Его микрофон отключен, однако он все равно боится шмыгнуть или резко вздохнуть, словно брат может услышать его сейчас. Тот настраивает гитару, едва слышно задевая струны, и Дейв наслаждается этим перформансом чуть ли не наравне с теми моментами, где он играет. Дирк играет… неописуемо. У Дейва сердце сладко щемит каждый раз, когда он видит брата с гитарой в руках. Сколько бы он ни смотрел на фото солистов с гитарами, сколько бы роликов с концертов ни проглядел бессонными ночами, никто не вызывал таких чувств, как Дирк. Потому что он в него… Помотав головой, Дейв переносит ноутбук на кровать и ложится на живот, морщась и разравнивая кочки из одеяла так, чтобы они не лежали под забинтованными частями тела. Внимательно смотрит на отражение камеры в треугольных очках, на бегающие по грифу крепкие пальцы, на невыразительные губы. Дирк играет и поет, его голос наполняет наушники и питает Дейва невидимыми ресурсами. От звучания его голоса словно заживают раны — мгновенно и безболезненно. А еще заживает главная — на сердце. Спев пару песен, Дирк извиняется и говорит, что ему надо работать. Дейв не настаивает: благодарит за время, уделенное ему, и выключает компьютер. Можно и поспать, а через пару дней он соберется и уедет к нему. Подумать только — жить с ним… слушать, как он играет вживую… дотронуться… Сняв очки, Дейв укладывается и обнимает одеяло, представляя вместо него любимого человека. — Спокойной ночи, Дирче. *** Дейв похож на бездомного котенка. Дирк не мог похвастаться глубокими познаниями его быта и характера, однако, кинув взгляд на брата, он понял, что видит его до самых костей. Это даже не рентгеновское излучение: это глубже и серьезнее. Это взгляд в его душу. Пока Дирк помогает ему с вещами, Дейв сутулится и старается быть ближе к нему. Люди вокруг, как делает вывод старший Страйдер, напрягают его, и хоть младший уже сам не замечает дискомфорта — настолько привык терпеть — Дирк все же старается побыстрее проводить его до такси и сесть рядом, сжав холодную ладонь в своей. В последний раз он видел его всего год назад. Дейву теперь шестнадцать: он подрос сантиметров на пять, на лице и плечах прибавилось веснушек, а еще… шрамов. Если считать мелкие хаотичные, разбросанные тут и там, на нем вообще живого места нет. Дейв отказался снимать толстовку и надевать шорты вместо джинс. Дирк не стал заставлять, но заметил, что тот нервно трет руки. Передвигался он очень тихо. Вообще если бы Дирк не имел хорошую реакцию и слух, он и не заметил бы брата, который старался не издавать звуков вообще. Сначала он даже не разговаривал и лишь потом разболтался, расслабился и, наконец, оставил руки в покое. Однако красться не перестал. На еду Дейв накинулся с энтузиазмом, и Дирк рад бы был выдохнуть, но вспомнил, что Бро мог и сутками не приносить еду в дом. Сердце снова дрогнуло и сжалось, когда он увидел, как брат вымакивает кусочком хлеба остатки соуса. — Спасибо, бро, ничего в жизни вкуснее не ел, — тараторит он, прожевывая, — это прям шедевр кулинарии, каждый день бы так. — Я могу готовить пасту почаще, — Дирк забрал грязную посуду и сложил в раковину. — Я все съем, что сготовишь, бро. И снова сердце болезненно дрогнуло. Мда, повезло ему с семейкой. Когда Дирк предложил Дейву вздремнуть, тот пожал плечами и сказал, что не устал. Чем с ним заниматься, старший не имел понятия: обычно, будучи один в квартире, он непрерывно работал. Сейчас он хотел взять небольшой отдых, но как его провести — не имел ни малейшего понятия. Дейв предложил посмотреть телек, сбросил кроссовки и забрался на диван. Впихнулся в самый угол, сложил ноги по-турецки и облокотился на мягкую ручку. Он так и не снял очки, поэтому Дирк не понимал, спал тот или просто смирно сидел, но его все устраивало. Он не лез к нему, давая привыкнуть, и лишь иногда перекидывался короткими комментариями по поводу передач, чтоб понять, уснул тот или нет. Дейв не спал. Проживание с Дейвом показалось Дирку приручением уличного котенка: шестнадцать лет прожив с Бро, тот стал зашуганным настолько, что крался по дому в любое время суток, пугался громких звуков и неожиданностей, всегда отвечал расплывчато насчет своего состояния и никогда не просил, если что-то было нужно. Дирк ощущал уже физическую боль, глядя на него. «Надо было схватить его, перекинуть через плечо и увезти от этого психопата подальше еще лет тринадцать назад», — с сожалением думал Дирк, готовя ужин. На самом деле у него в голове сложился небольшой план: поговорить с Дейвом по душам и предложить переехать к нему насовсем. Но, понаблюдав за братом, он понял, что просто так этого не добиться. Придется действовать очень осторожно. — Хэй, Дейв. Тот насторожился. Дирк закусил губу, понимая, что надо было звать его не по имени. — Что планируешь делать дальше? — В каком смысле, бро? — тот откидывается на спинку стула и откусывает хлеб. И когда успел взять? — В прямом. — Поем да спать завалюсь, а ты? Дирка слегка бесит его обманчивая расслабленность и очень бесит своя тупость. Он, черт возьми, не психолог, и это ужасно плохо сейчас. Так плохо, что он готов провести всю ночь в обнимку с бутылкой виски и ноутбуком с перепиской с Роуз. — Я не в таком прямом смысле. Ты планируешь съезжать от Бро? Куда ты подашься? Ага. Дейв замялся и отвернулся, отложив кусок хлеба. Потом нерешительно ответил, помяв подбородок. — Я не думал об этом. Типа, хах, вдруг я завтра помру? Я не привык так далеко планировать. — Может, хочешь переехать ко мне? Насовсем. Я буду не против. Дирку показалось, что Дейв с надеждой посмотрел на него — или просто это его интерпретация чувств брата. Тот выпрямился и снова взял кусок хлеба, крутил в руках. — Надо подумать. Я-то с радостью, но не хочу, чтоб Бро вычислил меня и пришел к тебе, чтобы… в общем, чтобы заговнять тебе жизнь. — Я не боюсь его. — Стоило бы. Они замолчали. Дейв съел хлеб и сидел, ссутулясь, в ожидании ужина. Дирк тихо мешал овощи в сковородке, поглядывая то на брата, то в окно. Смеркалось. *** Жить рядом с Дирком оказывается более невыносимым, чем Дейв представлял себе. Постоянно хочется коснуться его, поговорить, обратить на себя внимание… он чувствует себя надоедливым ребенком и ненавидит себя за это. Пока Дирк работает, Дейв запирается в ванной и уродует руки, а потом как ни в чем не бывало садится обедать и шутит об этом. Дирк все чаще упоминает Джейка — его нового парня — и из его рассказов Дейв понимает, что Инглиш очень красив, спортивен и не так глуп, как кажется. В общем, идеальный. От этого Дейву становится совсем паршиво. А через пару дней он опрокидывает на себя полку с деталями и схватывает паническую атаку. Дирк возится с ним как нянька класса люкс, но от этого только противнее. Дейв чувствует себя нытиком и дилетантом. Он не встает с кровати весь день, чем заставляет Дирка сидеть возле него, и от этого хочется выпилиться сразу же. Что Дейв и пытается сделать на следующий день. Дирк ловит его за ногу и втаскивает обратно в окно, а потом отпаивает горячим кофе и прижимает к плечу, пока Дейв льет слезы и физически чувствует, как горячая смоляная ненависть к себе прожигает дыру во внутренних органах. Спустя пару дней после этого инцидента Дирк спрашивает, может ли пригласить Джейка домой. Дейв отвечает: «Бро, это твоя квартира, ты имеешь право, типа, приводить кого угодно, хоть мамонта, я буду не против в любом случае, типа, посижу где-нибудь как будто меня нет». Брат отвечает, что прятаться не обязательно и им с Джейком вообще стоит познакомиться, и выглядит при этом таким сияющим от счастья, что Дейв не может отказать. Он послушно сидит на диване рядом с Джейком и старательно увиливает от его вопросов про дом и занятия. Пьет чай, разглядывая из-под очков нового парня своего брата — как бы он хотел оказаться на его месте - и кивает, приводя цитаты из боевиков двадцатилетней давности. Джейк от цитат приходит в восторг и начинает делиться впечатлениями по поводу этих же фильмов, от чего Дейву совсем гадко — черт возьми, он еще и знает толк в крутых фильмах, действительно идеальная пара для его брата. Через пятнадцать минут Дейв говорит, что уйдет вздремнуть, но запирается в ванной, бесшумно ревет и царапает ноги. Никто не идет проверить его. Джейк появляется в их квартире все чаще. Дирк все больше выглядит счастливым, да и вообще отношения идут ему на пользу: Дейв замечает, как квартира освобождается от хлама и пыли, в холодильнике все чаще появляется еда — все здоровее со временем — а его брат все больше следит за собой и не засиживается допоздна с заказами. И он был бы счастлив, если бы не ревность, которую он старается запихнуть поглубже в сердце, что только ускоряет ее отравляющее воздействие. Он злится как глупый подросток в пубертате, коим себя и считает после, когда раздумывает над всем этим, злится и ничего не может поделать. Злость отражается кровавыми полумесяцами на щеках и ровными тонкими царапинами на ногах. А тем временем его брат готовит вместе с Джейком, смеясь и ставя друг на друге отпечатки мукой, вместе смотрят фильмы, ходят гулять и держатся за руки, думая, что Дейв не видит. Но Дейв видит. Он замечает очень многое — и то, как двое в шутку лапают друг друга за задницы, и то, как они смотрят друг на друга, и то, что при нем Дирк однажды снял очки, чего при Дейве никогда не делал, и то, как Джейк пытается скрыть засосы под воротником. Дирк играет им двоим на гитаре по вечерам, и Дейв руку готов на отсечение отдать — смотрит он в основном на Инглиша. Дейв действительно рад за брата. За кого он действительно не рад, так это за себя. *** Насвистывая что-то веселое, Дирк вышел из ванной и повесил влажное полотенце на край двери. Дейв сидел на диване, обхватив ноги, и сосредоточенно смотрел в одну точку. Под закадровый смех в его очках отражались актеры, строили гримасы удивления, но тот никак не реагировал. Дирк сел рядом и медленно протянул к нему руку, невесомо тронул за плечо. — Хэй. Ты стал замкнутым в последнее время. Даже не ври, я вижу. Что не так? Тот поежился и отвернул голову. Старший уже понял, что Дейв не любит задушевные разговоры, но старался показать, что ему можно доверять. Казалось, что все как об стенку горох: раньше он хоть что-то рассказывал о Бро и своей жизни, сейчас он глухо молчал, как железная стенка. Хоть горох кидай. — Ничего, просто устал. — Если тебе нужно побыть одному, дай знать, я могу и прогуляться. Или уйти к Джейку на денек. Дейв ссутулился еще больше. — Тебе не нравится Джейк? — осторожно спросил Дирк. — Нравится. То есть… не в том плане. Нравится как твой парень, я имел в виду. Все ок, все олрайт, бро. Некоторое время братья молчали. Один не знал, что спросить, второй — что ответить. — Я хочу домой вернуться, — все-таки нарушил молчание Дейв. — А потом если что снова к тебе. Если ты не против. — Приезжай в любое время. Мягко обняв его, Дирк потрепал светлые волосы и достал из-за дивана гитару. Дейв схватил пульт и выключил телевизор, жадно уставившись на то, как брат настраивает инструмент и играет пробные аккорды. Морщится, крутит колки и, одобрительно кивнув, начинает играть. Дирк видел, с каком выражением лица на него смотрит в это время брат. Такого он не видел даже у Джейка: интерес читается в глазах даже сквозь темные очки, весь он подался вперед, жадно ловя звуки, следя за сильными пальцами, которые плясали по струнам. Дирк не любил петь, но Дейву хватало и простой игры. После этого он сердечно хлопал ему, вкладывая в это такую тонну благодарности, что тот смущенно улыбался и сжимал гриф, царапая пальцы жесткими струнами. Весь последний перед отъездом вечер они пили колу, разговаривали обо всем на свете и Дирк играл брату на гитаре, наблюдая за его лицом. Затем они легли спать, и Дирк не стал прогонять Дейва, когда тот перелег к нему спустя полчаса — он уже видел, что ему снятся кошмары, но даже без них не прогнал бы. Махая Дейву, смотрящему из окна самолета, в ответ, Дирк ощутил, как сердце болезненно сжалось. В голове мелькнуло ощущение, что он теряет что-то важное, дорогое — мелькнуло и снова исчезло, словно никогда и не появлялось. *** Переступая порог дома, Дейв понимает, что все. То темное, что копилось в нем всю жизнь, достигло апогея и сегодня же эта жизнь закончится. На кухне его встречают наггетсы и Кэл, взирающий со шкафа голубыми стекляшками. Дейв бросает в угол рюкзак, перешагивает леску на входе в кухню, сгребает со стула кнопки, слушает, как они катятся по полу, и садится за стол. От сверления взглядом на протяжении получаса наггетсы грустно остывают — есть их у Дейва нет никакого желания, да и те наверняка с ловушкой какой-нибудь, типа, поднимешь одну штуку и активируешь мину, Бро может. Он и не такое делает. Дом пахнет железом и резиной, а еще смертью, как думает Дейв. Он никому никогда не скажет, что у него в голове застряла мелодия смерти и он не может избавиться от нее на протяжении восьми лет — кажется, тогда она впервые заиграла за полукружием кости, когда Бро оставил ему глубокий шрам поперек груди. Точно он уже не скажет. Позабыл за произошедшим. Не заходя в комнату — там наверняка уже покопались — Дейв идет в ванную и выкручивает вентили на полную, заткнув ванну пробкой. Мир темнеет и сужается до размеров раковины. Взяв лезвие, Дейв глубоко вонзает его в предплечье и морщится, ведет наперерез многочисленным царапинам, жмурится, но доводит от локтя до плеча. Кровь капает на бортик ванной и стекает на пол, смешиваясь с лужицами воды. «Красиво», — мимолетом замечает Дейв. На этом моменте в ванную заходит Бро. Дейва переебывает, он молча стоит и краем глаза следит за тем, как тот выключает воду, вытаскивает пробку и подносит катану к его шее. — На крышу. Сейчас. И уходит. Дейв идет за ним. Он думает о том, что уже нет разницы, каким способом умереть: самостоятельно или от рук Бро. Он уже не выберет жизнь в любом из всевозможных исходов — а их слишком много, чтоб просчитать по дороге на крышу, и это при том учете, что Дейв шарит за математику. Бро как будто знает о его мыслях: вынуждает драться по-настоящему, не пассивно лезть под катану. И Дейв действительно дерется. Не чувствуя ни единой эмоции, даже когда лезвие вскраивает кожу, бросается вперед, атакует, уворачивается, блокирует. Падает, встает, снова падает, снова встает. Время растянулось в ленту и укусило себя за хвост: кажется, что оно никогда не закончится, что Дейв застрял во временной петле наедине с Бро и их оружием. Однако после очередной атаки меч выпадает у Дейва из рук. Вслед за ним тот падает на колени, чувствуя, что в голове белый шум и слов Бро не разобрать от слова совсем. Тот, кажется, уходит, и он остается на крыше один умирать. Весь шифер залит красным, красный закат подливает масла в красный огонь, красные глаза отражаются в экране телефона. На их фоне номер Дирка — Дейв нажимает на него и подносит телефон к уху. Голос внезапно тихий и хриплый, как будто Дейв ведро стекла съел. — Сап, бро, как дела? — Дейв? Господь, что случилось? У тебя приступ? Что случилось, Дейв, говори! Дейв откашливается и ложится на теплую крышу, лицом к заходящему солнцу. — Ничего особо, мы с Бро… слегка не поладили, вот. На заднем фоне слышно, как взволнованно шепчет Джейк. Дейв криво улыбается. — Я сейчас вызову тебе скорую, Дейв, не бросай трубку, — и Дирк переключается на другую линию. Дейв и не бросает. Пальцы немеют и не слушаются даже простых приказов. Солнце расплывается, и Дейв чувствует, как по щеке и шее течет что-то теплое. — Все, я здесь. Говори со мной, не молчи. Как это произошло? Может, полицию тоже вызвать? Голос Дирка четкий и звенящий. Голос Дейва едва слышный, прерываемый хрипами и кашлем. — Сыг-граешь мне?… п-пожалуйста… — Не сейчас, Дейв. Сейчас не время. Что он с тобой сделал? — Сыграй… Дейв слышит его бормотание — что-то вроде «упрямый ты говнюк, Дейв». Потом щипки о струны его гитары. — Что тебе сыграть? Впрочем, ладно, сейчас. Джейк, подержи… Слыша любимую мелодию, Дейв закрывает глаза и глубоко выдыхает. Вдыхается уже плохо, а вот назад — очень даже. В ушах сильно гудит, где-то визжит мигалка, из телефона доносится голос Дирка и бряцание струн. Потом все затихает и темнеет. — Дирче… *** Той же ночью Дирк узнал, что Дейв умер по дороге в больницу, так и не придя в сознание.