Услуга за услугу

Лив не знала, чего хочет больше: стереть снисходительную усмешку с лица Андвари или стащить с его головы опостылевшую шляпу. Было непохоже, что он собирается снять ее даже в спальне или вообще раздеться. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и обернулся, разглядывая Лив. Взгляд казался одобрительным, но Лив не обольщалась: наверняка, как и на празднике Соль, Андвари больше нравилась одежда, а не тело под ней. Шелковистое сукно и мягкий мех, сверкающий металл и превосходно выделанная кожа — лучшее из запасов Лиод. Девушка из Мидгарда — явно не такая диковинка, которой можно впечатлить избалованного цверга. Минуты текли. Ничего не происходило. Лив начала нервничать. От жары и волнения над верхней губой выступили соленые капельки. Вот, наверное, сейчас потешается Локи! Сагр и Улль одергивают его, но сами обмениваются встревоженно-недоумевающими взглядами, а Лиод задумчиво хмыкает. Только Ванадис сидит прямая, как палка, с поджатыми губами, и транслирует свое неодобрение происходящего на все Девять Миров. Как же Лив хотелось оказаться сейчас вместе с компанией! Она не Фрейя. Ничего хорошего из ее затеи уже не вышло. — Госпожа намерена предаться страсти прямо в своих мехах? — Звонкий высокий голос цверга вырвал ее из раздумий. Андвари был по-прежнему изысканно, издевательски учтив, и Лив вновь почувствовала слабый укол возбуждения. Азарт, заставивший предложить свою цену, возвращался. Нет уж, она не позволит этому манерному остроухому коротышке взять над ней верх и, посмеявшись, выпроводить за дверь. Она выполнит свою часть соглашения, чтобы он выполнил свою. «Думай, Лив, думай! Цверги падки на лесть. Чем можно удержать внимание Андвари?» — Если мастер Андвари не возражает, я бы как раз хотела переодеться во что-то более подходящее. Красиво очерченные брови цверга нахмурились. — Переодеться? Лив старательно придала лицу невинно-глупое выражение: похлопала глазками, чуть округлила губы. — Наверняка такой элегантный мужчина, как вы, владеет самыми изысканными нарядами на все случаи жизни! Морщинка между бровями Андвари стала не такой глубокой. Жестом он указал Лив на огромный, окованный сияющей медью сундук, сам откинул крышку. Плечом к плечу они склонились над ворохом пестрых тканей. Их руки задевали друг друга в недрах сундука, и Лив в очередной раз поразилась тому, как эти изящные маленькие кисти могут быть руками кузнеца. Не сдержавшись, она задела плечом шляпу Андвари, и та наконец спланировала на пол. Недовольно бурча, цверг наклонился за ней, но Лив остановила его, запустив пальцы в темно-русые вьющиеся волосы. — У вас невероятные локоны, мастер Андвари! Вы необыкновенно скромны, раз прячете их от всего света! Не бог весть какой комплимент: цверг фыркнул и даже ухом не повел — тем самым заостренным длинным ухом, которое Лив почти нестерпимо хотелось прихватить зубами. Однако он не отстранился и позволил Лив ласкать его волосы, в самом деле удивительно шелковистые и мягкие. «Самовлюбленный и избалованный, как кот. Тоже привык, что каждому хочется погладить его нежную шкурку». — Госпоже что-нибудь приглянулось? — Да, благодарю, — Лив поспешно выхватила из сундука белую шелковую рубашку и длинный пунцовый кушак, украшенный пушистыми кистями. Скромно отвернувшись, она начала раздеваться, стараясь подражать степенной важности движений Андвари. Звезда стриптиза из нее вряд ли вышла бы, но под прикрытием плаща нужно было поскорее скинуть белье — простой спортивный лифчик и трусики; что-то подсказывало Лив, что их Андвари оценил бы куда ниже пышных одежд. Рубашка узкоплечего цверга даже не сошлась на груди, но это полностью устроило Лив. Она торопливо препоясала чресла — «Так, кажется, называлось это в сагах?» — кушаком, приспустив длинные концы между ног. Получилась весьма сомнительная защита скромности, ну так этому бастиону надлежало пасть весьма скоро. С милой улыбкой Лив повернулась к цвергу. Зрачки его кошачьих глаз сузились. Лив больше не сомневалась: Андвари нравится все, что он видит. Бледный шелк заманчиво контрастировал со смуглой кожей; при дыхании полы рубашки расходились сильнее, открывая упругие груди с напрягшимися темными сосками, а яркий атлас кушака подчеркивал тонкую талию и длину стройных ног. Конечно, она не была богиней, но и требовалось ей не поклонение. Кроме того, вид собственной безупречной одежды явно поднимал Андвари настроение. Поэтому единственной одетой в спальне как можно быстрее должна оказаться только она. — Не желаете ли тоже приготовиться к постели, мастер Андвари? — Если госпоже это будет приятно, — все так же учтиво отозвался он, однако кончик языка быстро прошелся по кромке зубов, слегка задевая верхнюю губу. Этими мелкими белыми зубами он легко прихватил указательный палец перчатки. Обнаженная кисть легко выскользнула из тесного плена, беззащитно забелела в полумраке — и Лив поймала и осторожно сжала обе руки — гладкую лайковую и чуть шершавую живую. — Позволите вам помочь, мастер Андвари? Он заколебался, похоже, уязвленный тем, что она нащупала мозоли — серьезный изъян для того, кто так печется о безупречности, потом все же благосклонно склонил голову, которой едва доставал Лив до плеча. Занятно, что разница в росте смущала его куда меньше, — впрочем, благодаря этому ее груди прыгали у него прямо перед глазами. Лив подцепила перчатку у основания, осторожно потянула, словно очищая готовый брызнуть соком фрукт. Оголила узкое запястье, костяшки, похожие на косточки маслин под оливковой кожей («Осторожней, Лив, а то ты действительно захочешь его съесть!»), один за другим высвободила пальцы. Андвари пробормотал что-то невнятно-ободрительное. Горячее дыхание касалось груди Лив, и соски напряглись уже не только от волнения. «Да не стой как манекен, капризная ты сучка! — мысленно твердила она, развязывая и пропуская между пальцев ленту шейного платка. — Хочешь выглядеть невозмутимым — носи не такие узкие штаны!» Теплые пальцы легли на ее бедро — там, где покачивалась тяжелая атласная кисть кушака. — Госпожа не отличается долготерпением? Он читал ее мысли — или все было написано на лице? Или даже не на лице, потому что пальцы уверенно двинулись дальше, прижались к самому входу. Лениво качнулись туда-сюда, собирая скользкую влагу. Лив прикусила губу. — В некоторых случаях это похвальное качество, — сообщила она, глядя ему в глаза. Андвари только усмехнулся и слегка повел плечами, помогая ей стянуть длинный синий сюртук. Одеяние соскользнуло прямо на пол, но на этот раз по лицу цверга не скользнуло недовольной гримаски. Пока Лив один за другим расстегивала крючки на его рубашке — сколько же их было! — он развлекался тем, что щекотал ее концом кушака, то едва касаясь пушистой кисточкой, то проводя костяшками пальцев между бесстыдно расставленных ног, но не больше. Казалось, Андвари вовсе не смущало, что Лив до сих пор занята только его одеждой, — и явно нравилось наблюдать, как она сама изнывает от самих его взглядов, легчайших прикосновений, влажного дыхания на обнаженной коже. Наконец на нем остались только штаны и сапоги; цверг мимолетно глянул вниз, явно рассчитывая, что Лив его и разует, но тут уж их планы не совпадали. Слава богу, она попала не в Османскую империю, и разыгрывать из себя одалиску не было нужды. С чувственным удовольствием Лив прижала ладони к мужской груди, наконец-то позволяя себе насладиться моментом... и что есть силы толкнула опешившего Андвари на постель. Он забарахтался в перине, точно в сугробе. — Эй! Я даже не снял сапоги! — послышался из глубин возмущенный, в кои-то веки не приторно вежливый голос. Не теряя ни секунды, Лив оседлала его. — Госпоже это ничуть не помешает. А мастеру Андвари? Она как следует потерлась о его пах. Влаги собралось столько, что тонкая ткань промокла вмиг. Цверг притих, оценивающе глядя на Лив снизу вверх. — Что ж, некоторыми условностями можно пренебречь... в данный момент, — наконец согласился он. Пока Андвари не передумал, Лив живо развязала кушак и стянула запястья цверга петлей, потом притянула к изголовью кровати. Совсем слабый узел — ей вовсе не хотелось, чтобы бедняга дергался под ней от шока и возмущения, а не удовольствия. Взглянула на Андвари — попробует ли освободиться? Нет, он лежал тихо, и только глаза совсем по-кошачьи блестели в полумраке. — Кажется, госпожа желает не оплатить услугу, а сама взыскать долг? — осведомился он. Ей одновременно и хотелось, чтобы он назвал ее по имени, и эта обезличенная вежливость нестерпимо возбуждала. Лив наклонилась к насмешливо кривящимся губам, прошептала в них: «Исключительно к взаимной выгоде, мастер Андвари» и наконец приникла долгим поцелуем. Против ожиданий, он ответил на поцелуй, — кажется, Андвари нравилось чередовать отзывчивость и небрежение, не переставая удивлять, — сплел свой острый язык с ее собственным. И не собирался уступать, — оба задыхались, когда Лив наконец отпрянула, оставляя его с блестящими от слюны губами. Не сдержавшись, она куснула его за губу и принялась вылизывать уже острое ухо. От ее прикосновения оно вдруг дернулось, и Лив со смешком прихватила его губами, прежде чем двинуться вниз. Шея — кожа тонкая и гладкая, как у девушки; впадинка между нею и плечом, куда так приятно зарыться носом; выпирающая под тонкой кожей ключица — ее просто необходимо вылизать, наслаждаясь твердостью под языком; плечи — скользнуть по ним ладонями, чувствуя неожиданную силу под обманчивой хрупкостью, грудь... Андвари высвободился неожиданно. Скользнул рукой между их тел, и Лив ахнула, наконец-то почувствовав прикосновение там, где больше всего было надо, — но и теперь он только дразнил ее. Удовольствие расходилось по телу мягкими кругами в такт ленивого кружения пальца, и Лив, не сдерживаясь, рванула завязки штанов. Плевать на самодовольство Андвари — да, она легкая добыча, и хочет поскорее быть пронзенной хваленым цверговским копьем! ...А ведь это и правда было целое копье — сладкий туман в голове даже поредел, когда Лив опасливо ощупала торчащий член от основания до головки и возблагодарила себя за то, что сверху. «Рисковая штучка была эта Фрейя. Да и Локи, если он правда знаком именно с этими копьями». И все же думать о других не хотелось. Закусив губу, Лив опустилась на цверга, принимая в себя столько, сколько могла вобрать. Да, так было лучше всего: контролировать процесс самой, балансируя на самой границе боли и приятной заполненности, искать разные углы, — и смотреть, смотреть в искаженное удовольствием лицо. Андвари подавался ей навстречу и, хныча, притягивал к себе, тиская грудь, искал губами губы и вновь откидывался на подушки. Его рука вновь поднялась, нажимая там, где было нужнее всего, и Лив закричала, добирая удовольствие резкими частыми рывками. Глаза больше не удавалось держать открытыми, и она зажмурилась, переживая пик, как яркую вспышку. Казалось, прошли часы, прежде чем Андвари рядом с ней зашевелился, спустил ноги с кровати. Притворно — а может, и непритворно — застонал, разминая плечи, и первым делом почему-то поднял с пола шляпу. — У госпожи определенно есть стиль, — сообщил он, обернувшись через плечо. — Мы можем договориться об оплате услуги в рассрочку.