he's my brother, i just raise him

Уилбур ненавидел дождь. Он напоминал ему о слезах, как будто небо было грустным и решило сделать это проблемой для всех остальных. Фил не переставал плакать с тех пор, как родился Томми. Уилбур был совершенно уверен, что Томми тоже не переставал плакать. Уилбур уставился на кроватку, глядя кричащему ребёнку прямо в глаза. Они были яркими и голубыми и так похожи на глаза Фила. “Я буквально отдам тебе все деньги из своей копилки, если ты перестанешь плакать.” Ребёнок не перестал плакать. “Перестань плакать.” Уилбур застонал, уронив голову на край кроватки. Как долго ребёнок плакал? Дни, как ему казалось. Он хотел, чтобы это прекратилось, хотя бы на несколько минут. Ну, он никогда не хотел, чтобы ребёнок снова плакал, но в этот момент он с радостью согласился бы всего на несколько минут тишины. Ребёнок завыл громче, и Уилбур даже не знал, чего оно хочет. Еды? Спать? Какова бы ни была причина, это начинало раздражать. О, как осторожно, он поднял ребёнка. Оно всё ещё было таким маленьким, слишком маленьким, по его мнению, и Уилбур отчасти боялся, что оно сломается у него в руках. Этого не произошло, но, возможно, это было просто потому, что он держал его так осторожно, как только мог. Он не знал, как это работает. Он ничего не знал о детях, да и с чего бы ему? Ему было двенадцать лет, и до этого момента его единственным братом был его близнец. Он начал тихо петь. Это была песня, которую его мама пела ему и Техно, когда они были маленькими, хотя, сколько бы раз он её ни слышал, он всё ещё не совсем помнил все слова. На середине песни ребёнок перестал плакать. Он уставился на него широко раскрытыми глазами, но не издал ни звука. Уилбур отметил это в своём сознании как первый момент, когда он поладил со своим младшим братом. Конечно, на тот момент ребёнок пробыл у них дома всего несколько дней, но всё же. Это был первый настоящий момент. Может быть, подумал он, просто может быть, он всё-таки сможет поладить с ребёнком. “Были осложнения” вот и всё, что сказали врачи. Не то чтобы он многое понял, ему едва исполнилось двенадцать. Он попытался спросить Техно об этом, но Техно не ответил ему. Было раздражающе ясно, что Техно знал, что происходит, и просто не говорил Уилбуру. Он понял, через пару часов, что означали осложнения. Это означало, что у Уилбура была мертвая мать и младший брат, который был слишком мал. Они думали, что ребёнок тоже умрет. В то время он думал, что это была единственная причина, по которой Фил заставил его и Техно назвать ребёнка (пройдет много времени, прежде чем Уилбур поймёт, что это было только потому, что Фил не мог вынести делать это сам). “Тесей.” Техно предложил, и, конечно, Техно предложил бы это. Техно был на пике своей фазы греческой мифологии и не упустил бы возможности поговорить об этом. Уилбур, вечно терпеливый брат, которым он был, застонал от этого. “Это глупое имя. Никто даже не знает, кто такой Тесей.” “Он крутой! Он убил минотавра!” “Мы не назовём его Тесеем.” “Тогда что ты предлагаешь?” “Томас.” “Ты не можешь говорить, что Тесей плохое имя, а потом предлагать Томми.” В итоге они назвали его Томас Тесей Ватсон. ---- Когда Томми было два года и он начал звать Уилбура звуками, подозрительно похожими на “папа”, Уилбур чуть не заплакал. Не потому, что он был слабым - нет, ему было четырнадцать, и он мог справиться с небольшими эмоциями, но настоящий отец Томми был буквально наверху. Часть его с горечью думала, что его отец на самом деле не был настоящим отцом Томми. Он не воспитывал Томми, ни капельки. Всё это было оставлено Уилбуру, а Уилбур даже не хотел быть отцом! “Не называй меня так." Прошипел Уилбур ребёнку. В течение следующих нескольких дней он немного дистанцировался, но не мог просто бросить ребёнка. Техно был слишком занят в школе, Папа совсем не хотел Томми. Если Уилбур ему не поможет, то никто другой не поможет. Уилбур не хотел быть отцом. До того, как появился Томми, он даже не думал об этом. И с чего бы ему это делать? Ему было двенадцать. Но после рождения Томми Уилбур понял, что не хочет детей. Это было слишком большой ответственностью, слишком большим стрессом. Слишком много рутины, подгузников, бутылочек и бессонных ночей. ---- Уилбуру было пятнадцать, когда Томми исполнилось три. Уилбуру потребовалось три года, чтобы понять, что жизнь никогда не вернется в нормальное русло. Техно начал почти полностью игнорировать своего близнеца и младшего брата. Папа проводил на работе больше времени, чем когда-либо было необходимо. Мама никогда не вернётся. Уилбур не мог не расстроиться из-за этого. Потому что было несправедливо, что ему пришлось так быстро двигаться дальше, что папа и Техно горевали, а Уилбур - нет. Впрочем, все было не так уж плохо. Уилбур рано научился вырываться из негативной спирали своих мыслей. И это было благодаря тому, что он был с вышеупомянутым трёхлетним ребёнком. Томми был диким ребёнком. Он всегда был в движении, всегда что-то делал - обычно это что-то включало рисование на стенах или проникновение туда, куда ему не полагалось, но это всегда было что-то. Томми также был громким. Уилбур понял это в тот день, когда их отец забрал его из больницы. Ребенок смог закричать что-то ужасное. За последние три года он не стал спокойнее. За исключением того факта, что Томми ещё не заговорил. Он пробормотал что-то, что, Уилбур узнал из нескольких поисковых запросов в Google, было тем, чего ему больше не следовало делать. Очевидно, к двум годам дети должны были знать хотя бы несколько слов, но Томми, похоже, не знал ни одного. Что ж, он понимал слова. Он откровенно игнорировал инструкции, но тем не менее понимал их. Он просто не мог ответить. Или, может быть, не хотел. Хороший отец отвел бы его к логопеду. Уилбур поднимал эту тему по меньшей мере пятьдесят раз к тому времени, как Томми исполнилось три года, но из этого ничего не вышло. Даже если бы Фил просто назначил приём, Уилбур отвез бы Томми на автобусе. Но нет, Фил был слишком занят, чтобы заниматься подобными вещами. Так что Томми просто молчал и, возможно, никогда бы не заговорил. Но это не значило, что он был тихим. Томми лепетал и визжал, и это было бы мило, если бы Уилбур не был так обеспокоен этой задержкой речи. И, возможно, это не должно было его так сильно волновать, потому что Фил, казалось, не беспокоился, как и Техно, а Техно был самым умным человеком, которого он знал. Уилбур читал Томми сказку на ночь, когда случайно задремал. Это было не нарочно, книга была просто… Что ж, она была скучной. К тому же он уже прочитал её по меньшей мере два десятка раз. Даже если Томми ещё не знал книгу наизусть, Уилбур точно знал. Только что Уилбур читал книгу, а в следующую минуту уже задремал. “Уилби?” Боже, как он устал. Когда он в последний раз нормально высыпался ночью? Возможно, до того, как родился Томми. “Уилби.” Подождите-ка. “Уилби, закон’и истолию.” Глаза Уилбура распахнулись, и он сразу же уставился на ребёнка на соседней кровати, который выжидающе посмотрел на него. “Ты только что бл- ты только что назвал меня ‘Уилби’?” Томми кивнул. Он протянул руки и подтолкнул книгу к Уилбуру. “Закон’и эту истолию.” Повторил он. “Ты… Томми, как давно ты можешь говорить?” Он пожал плечами, затем указал на книгу. “По’алуста?” “Я… Да, конечно, малой. Неважно.” Томми заснул до того, как Уилбур закончил рассказ, а Уилбур заснул вскоре после этого, всё ещё в кресле-качалке рядом с кроватью Томми. С этого момента Томми стал говорить намного больше. На самом деле говорить, не просто лепетать и кричать, но использовать свои слова вместо действий. И с этого момента Уилбур не мог заставить ребенка заткнуться, даже ради его спасения. ---- Уилбуру было шестнадцать, когда Томми исполнилось четыре. Фил не пришел на вечеринку по случаю дня рождения, оправдываясь тем же, что и каждый год, - что на работе что-то случилось в последнюю минуту, и он не сможет прийти. Техно просто ушёл, заявив, что у него групповой проект, что, как знал Уилбур, было чушью собачей, потому что Техно ненавидел групповые проекты. Уилбур знал, что Филу нужно время, чтобы оплакать потерю жены. Он не мог винить его, мысли о ней тоже огорчали Уилбура. Но прошло уже четыре года, и как бы ему ни хотелось провести день на кладбище, кто-то должен был хотя бы попытаться устроить ребёнку вечеринку по случаю дня рождения. Несмотря на то, что Томми ходил в детский сад, у него действительно не было друзей, о которых знал Уилбур. Даже если бы он знал, Уилбур, шестнадцатилетний мальчик, не собирался приглашать группу четырехлетних детей и их родителей в свой дом в одиночку. Уилбур полностью намеревался устроить вечеринку только для него и Томми. Он надул воздушные шары, купил торт в магазине и потратил те небольшие деньги, которые мог, на один-два подарка. Несмотря на то, что Уилбур был достаточно взрослым, чтобы работать, между школой и Томми (и иногда сном) у него не было времени, чтобы устроиться на работу. Однако в этом году, Томми узнал о вечеринках по случаю дня рождения, а это означало, что Томми ожидал людей, хорошего торта и подарков. В ночь перед днем рождения Томми Уилбур засиделся допоздна, лихорадочно обзванивая всех своих друзей и задавая им один и тот же вопрос. “Хочешь прийти на день рождения моего четырёхлетнего брата завтра?” Фанди, первокурсник их школы, которого он более или менее “усыновил”, согласился, пообещав сделать Томми хороший подарок. Ники, его самая близкая подруга, конечно, сразу согласилась. Она также предложила испечь им торт с нуля, который он с благодарностью принял. Ещё один мальчик, Эрет, которого он не очень хорошо знал, но за которого поручилась Ники, тоже согласился прийти. Уилбур провёл остаток ночи, надувая воздушные шары и развешивая украшения, пытаясь сделать хороший сюрприз для Томми, когда ребёнок проснется утром. Даже если Уилбуру не хватало сна на следующий день (в итоге он проспал весь урок английского), это стоило того, чтобы увидеть чистое волнение на лице Томми. Видеть счастливого ребёнка было главным событием его дней в течение некоторого времени, хотя он не был уверен, когда это началось. Сама вечеринка прошла на удивление хорошо. Ники испекла клубничный торт, который Томми с удовольствием съел. Фанди и Эрет принесли подарки: игрушечную корову и деревянный меч. Они играли в настольные игры, включали музыку и в конце концов собрались в гостиной, чтобы посмотреть фильм. Уилбур, Ники и Эрет заняли диван, в то время как Фанди и Томми были на полу. Томми торжественно объяснил Фанди, что у стариков больные колени, поэтому они слишком слабы, чтобы подняться с пола, если сядут на него. Это заставило Фанди взвыть от смеха. Томми заснул на середине фильма, оставив подростков разговаривать между собой слегка приглушенным тоном. “Я действительно ценю, что вы все пришли, он был так взволнован, узнав, что все крутые подростки придут на его день рождения.” Сказал Уилбур со смешком. “Конечно, Уил, мы были рады прийти.” Сказала Ники с улыбкой. Она склонила голову на плечо Уилбура. “Да, это было на самом деле довольно весело. И ребёнок выглядел счастливым.” Сказал Эрет, кивая на Томми, который оказался в чем-то вроде кокона из одеял. “Но, э-э, ты не возражаешь, если я спрошу, почему твои родители не устраивают эту вечеринку?” Поговорим о полной смене настроения. По крайней мере, для Уилбура это была смена настроения, может быть, больше никто этого не заметил. Нет, дело было не в этом, потому что Ники определенно заметила, как он напрягся при этом вопросе. У Уилбура не было проблем с разговорами о своей домашней жизни, это действительно так. Некоторые вещи было просто более неловко объяснять, чем другие. “Уил, ты не должен говорить об этом, если не хочешь.” Быстро сказала Ники. Но на самом деле он не возражал. “Мама умерла несколько лет назад. Ну, когда она рожала Томми. Папа очень тяжело это перенёс." Он понизил голос тише, просто чтобы убедиться, что Томми его не слышит, несмотря на то, что тот спит. Это было так болезненно очевидно для Уилбура, но он не хотел, чтобы Томми пришлось нести это бремя. Он был слишком мал, чтобы знать. “Я думаю… Я думаю, папа винит его в этом." “Оу. Это… Это звучит очень сложно. Мне жаль, приятель.” “Всё в порядке, правда.” “Ты знаешь… Если тебе что-нибудь понадобится, мы здесь для тебя, хорошо? То же самое относится и к твоему младшему брату.” “...Спасибо, Эрет. Я ценю это. Правда.” ---- Уилбур не был уверен, когда его отношения с отцом начали напрягаться. Он подумал о вечеринке по случаю дня рождения Томми и на мгновение задумался. Он немного поговорил со своими друзьями об этой ситуации, и все они согласились, что всё было запутано. Но на самом деле это было не тогда, когда началась ссора с его отцом. Это началось до рождения Томми. До того, как ему пришлось воспитывать своего младшего брата. Всё началось с фаворитизма и с тех пор всё пошло как снежный ком. Потому что, что бы ни говорил его отец, Техно явно был его любимым ребёнком. Он брал Техно в походы и на школьные мероприятия и подбадривал его на каждой спортивной игре. Но он не сделал бы этого для Уилбура, на самом деле, не таким образом. Не так, как сделала бы его мать. Папа был рядом для Техно, а мама была рядом для Уилбура. Она пела ему перед сном, когда он был ребёнком, она оставалась с ним, когда ему снились кошмары. Она водила его по магазинам и разговаривала с ним. Она играла ему на гитаре и предлагала научить его тоже, если он захочет учиться. Он начал брать в руки инструмент только за несколько месяцев до её смерти. Если бы он мог что-то изменить, это было бы вернуться в прошлое, сказать "да", когда она предложила научить его в первый раз, когда ему было девять лет. Но теперь она ушла. Больше не было ни музыки, ни уроков игры на гитаре, ни походов по магазинам, пока Техно и папа занимались неизвестно чем. Уилбур едва успел оплакать её, как ребёнка сунули ему в руки, и он ненавидел это. Когда папа пренебрегал Уилбуром, мама вмешивалась, чтобы прикрыть его недостатки. Вот почему Уилбур должен был помочь Томми, потому что больше никто не мог этого сделать. Иногда скорбь проявлялась во вспышках раздражения по отношению к его семье. Он так старался держать это подальше от Томми, и обычно ему это удавалось. Даже когда он случайно кричал на ребёнка, Томми прощал и довольно быстро забывал. ---- "Меня зачислили!" Крикнул Техно, и это была самая большая эмоция, которую Техно когда-либо показывал в своём голосе. Фил сиял. Даже Томми, который ещё толком не понимал, что такое колледж, выглядел взволнованным. "Поздравляю, Техноблейд,” Прочитал он из письма, “Мы надеемся увидеть вас в следующем семестре." После этого был хороший день. Они пошли поужинать и даже купили Техно десерт в его любимом кафе-мороженом. Всё шло так хорошо, пока во время фильма Фил не задал вопрос, которого Уилбур избегал. "Так, Уил, подавал ли ты документы в университет недавно?" "...Нет, пап, не совсем." "Уилбур,” Вздохнул Фил, “ты не можешь продолжать откладывать это. Если ты в ближайшее время не подашь заявление, то вообще не поступишь." Уилбур сделал паузу. Он посмотрел на Техно, который игнорировал его и смотрел фильм. Томми, который не отрывал глаз от экрана, но наклонял голову всякий раз, когда они с Филом разговаривали, этот маленький подслушиватель. Фил, который выжидающе смотрел на него. "Я не собираюсь в колледж." Это заставило Томми слегка повернуть голову, а Фила приоткрыть рот. Реакция была забавной, особенно с учетом того, что Уилбур составлял свой план в течение последних двух лет. "Уилбур-" "Я не пойду. У меня есть деньги на дешевую квартиру, у меня также есть место на хорошей работе." "Уилбур, мы уже говорили об этом. Колледж важен." "Я знаю, я знаю." Уилбур украдкой взглянул на шестилетнего мальчика, которому, должно быть, наскучил этот разговор, так как теперь он снова смотрел фильм. Он понизил голос, надеясь, что Томми не расслышит следующую часть. "Но кто-то же должен воспитывать Томми." "Уил-" "Нет, не ‘уилкай’ мне тут. Я уезжаю и забираю его с собой." “Уилбур, ты ведешь себя нелепо. Ты не пропустишь колледж, чтобы ‘вырастить’ Томми." Фил говорил резким шепотом, хотя Томми всё равно определенно его слышал. “Я не веду себя нелепо! Ты не обращал никакого внимания на ребёнка последние пять лет, я был тем, кто делал всё, пока ты сидел сложа руки!” Уилбур не шептал в ответ. Он позволил эмоциям овладеть собой, но ничего не мог с собой поделать. “Я не сидел сложа руки!” Его громкость возросла, но опять же, как и у Уилбура. “Ты делал именно это! Ты даже не был ни на одном школьном мероприятии для него, не смей говорить мне, что ты не сидел сложа руки!” “Ты не понимаешь ситуации!” “Я понимаю! Я был в той же самой- я был в худшей, но тебе наплевать!” “Я никогда не говорил такого!” “Тебе и не надо!” Когда они начали кричать? Он не знал. Но было ясно, что Техно и Томми в настоящее время слышат… Ну, вообще всё. Уилбур не мог найти в себе сил для беспокойства. "Ты потерял свою жену, Фил, и это- это отстой, ясно?” Уилбур продолжал кричать, “Но я потерял свою мать, и вместо того, чтобы, я не знаю, утешить меня, ты бросил меня, чтобы растить ребёнка! Ты не можешь злиться на меня за то, что я хочу продолжать воспитывать его!” “Я твой отец! Я его отец!” “Правда, Фил? Потому что ты не ведёшь себя как таковой!” “О, будто это делаешь ты?” Техно схватил пятилетнего ребенка и перекинул его через плечо, утащив в комнату Техно. Он что-то пробормотал Томми, хотя Уилбур не совсем расслышал, что было сказано. Он не мог утруждать себя размышлениями об этом. “Да, я ближе к этому, чем ты!” “Ты не-” Голос Уилбура снова понизился до обычного разговорного тона. Он произнес следующую фразу как вызов. “Какой у него любимый цвет, Фил?” “Красный. Уилбур, пожалуйста, это так-” “Это голубой.” “Нет, это не так.” “Это так.” “Все его вещи красные. Он- он носит только красные футболки.” “Он предпочитает голубой. Может быть, если бы ты действительно время от времени разговаривал со своим сыном, ты бы это знал.” “Уилбур, не смей начинать-” “Ты можешь либо подписать документы об опеке сам, или я звоню в службу по делу пренебрежения. Зависит от тебя.” “Ты угрожаешь мне.” Это был не вопрос, а утверждение. “Я… Да. Да, папа, я угрожаю.” Фил уставился на него на мгновение, прежде чем сделать глубокий, прерывистый вдох. “Тогда я сделаю это.” ---- Фил передал частичную опеку Уилбуру. Это была не полная опека, но было достаточно для того, что Уилбур был главным опекуном Томми, и этого было для него достаточно. Они сняли двухкомнатную квартиру, и Уилбур начал работать с девяти до пяти в каком-то офисе. Он начал курить почти сразу после того, как съехал. Стресс от оплаты счетов, воспитания ребёнка, работы по сорок часов в неделю и борьбы с тем, что он считал своими ‘проблемами с гневом’, сказывался на нём. Курение немного снимало этот стресс, даже если после этого его легкие горели, а руки дрожали. Это был достойный компромисс. Ему не потребовалось много времени, чтобы стать зависимым. Он ненавидел называть это так, но как ещё можно было это сказать? Он не мог целый день прожить без сигареты. Это определенно считалось зависимостью. С курением пришла выпивка. По крайней мере, это было недостаточно тяжелым, чтобы походить на проблему с сигаретами, но всё же… Он не мог прожить без этого целую неделю. И ему должно было быть плохо, но он не мог заставить себя беспокоиться. Это было забавно. Когда он жил дома с Филом и Техно, он действительно думал, что полностью заботится о Томми, но чем больше тянулось это время, тем больше он понимал, что это не так. По крайней мере, не полностью. Потому что долгими ночами Техно иногда приходил и отвлекал Томми достаточно, чтобы позволить Уилбуру работать. Фил водил их всех в кафе-мороженое. Уилбур был так глубоко погружен в свои мысли, что больше не видел поверхности. Потому что теперь ему нужно было оплачивать счета, работать и смотреть за Томми. Теперь совершать ошибки не означало провалить урок, это означало потерять работу, что означало бы потерять свой дом и своего брата. Он не позволит этому случится. Поэтому он делал всё, что мог. Он курил и пил, но, по крайней мере, держал Томми подальше от всего этого. По крайней мере, он так думал. “Уилбур?” Уилбур укладывал Томми в постель, хотя в свои семь лет он был уже слишком взрослым для этого. А может, и нет, Уилбур не знал, он давно не читал книг по воспитанию детей. “Да, Томс?” “Твоё дыхание пахнет ужасно.” “...Спасибо, Томс.” “Оно пахнет дымом и той гадостью, которую ты пьешь. Мне это не нравится.” Простонал Томми. “Я…” “Я не знаю, как ты это делаешь, Уилби. Дым плохо пахнет, а у напитка неприятный вкус, так что я не знаю, в чём смысл." "Ну, видишь ли...” Он сделал паузу, когда понял, что именно только что сказал Томми. “Томми, почему ты знаешь, что то, что я пью, отвратительно на вкус?” Глаза Томми расширились. “Я не знаю.” “Томми.” Его голос был предупреждающим. “Ты… Ты накажешь меня, если я скажу тебе?” “Я не твой отец, я не собираюсь тебя наказывать.” На самом деле он мог бы наказать его, в зависимости от того, что скажет Томми, но это было для него, чтобы знать, и для Томми, чтобы узнать. “Это была не моя вина. Это была немного моя вина. Ух… У тебя была чашка воды- ну, это была не вода, но я думал, что это вода- на столе, и мне хотелось пить, поэтому я взял попить. Но все это было отвратительно, и я чуть не выплюнул это на ковер." О нет. “Но я не выплюнул на ковер, так что пожалуйста.” Его семилетний брат выпил чистую водку. “На самом деле, я выплюнул её в раковину.” Томми продолжил, поправляя мысли Уилбура. “Но это было ужасно, Уил. Я не сказал тебе, потому что думал, что ты разозлишься.” “Я… Я не сержусь, Томми. Всё в порядке. Я не должен был оставлять её с самого начала. На самом деле, если уж на то пошло, то это моя вина.” “Всё в порядке.” Нет, не в порядке. Уилбур закончил укладывать его спать и вышел из комнаты, но не раньше, чем взъерошил волосы младшего брата и включил ночник. Если он плакал из-за этого позже той ночью на балконе с сигаретой в дрожащих пальцах, никому не нужно было знать. ---- После этого он начал ходить на собрания анонимных алкоголиков. Не потому, что он был алкоголиком, он им не был, но у него явно были некоторые пристрастия, с которыми ему требовалась помощь. Даже несмотря на то, что он презирал необходимость вставать и объяснять свою ситуацию с выпивкой и курением. И инцидент с Томми. Как он так погрузился в собственные мысли, что его младший брат в конце концов выпил немного его водки. Люди в группе, казалось, понимали его, хотя он не чувствовал, что заслуживает этого. Они сделали небольшой перерыв в разговоре, давая всем возможность успокоиться. Уилбур сидел снаружи с несколькими курильщиками, которых он изо всех сил старался игнорировать. Он также хотел бросить курить, но это не помогало. Он попытался дистанцироваться от группы, но довольно быстро рядом с ним всё равно появился мужчина. На нем была толстовка с Рейганом и Бушем. Каштановые вьющиеся волосы были заправлены в кепку Янкиз, и у него было начало того, что выглядело как борода, хотя он также выглядел молодым, ненамного старше самого Уилбура. “Я слышал твою историю. Это было мило.” “Я- что?” “Ты знаешь, вся эта,” Он перешел на фальцет, явно издеваясь над ним, "Я родитель-одиночка, моя жизнь такая тяжелая" ситуация.” “Думаю, ты что-то путаешь.” “Нет, я никогда в жизни ничего не путал. Дома меня называют “человеком памяти”.” “Никто тебя так не называет.” “Они могут.” “Конечно. В любом случае, алкоголь разве не портит тебе память?” Мужчина глубоко затянулся сигаретой, игнорируя его вопрос и глядя при этом Уилбуру прямо в глаза. “Хочешь одну?” “Д- нет. Я пытаюсь бросить курить, придурок.” Мужчина посмотрел на него на мгновение, а затем начал смеяться. Это больше походило на хихиканье, чем на смех. “Бросаешь курить и пить одновременно? Удачи с этим.” Он сделал ещё один глубокий вдох, затем выпустил дым в лицо Уилбуру. Это был стресс. Это был нервный срыв. По крайней мере, именно это он собирался сказать полиции. Уилбур изо всех сил ударил мужчину в челюсть. Сигарета упала на землю, и он, спотыкаясь, отступил на несколько шагов. "Ты знаешь...” Пробормотал мужчина, тут же выпрямляясь и потирая уже покрывшуюся синяками челюсть. “Ты бьешь, как девчонка." Уилбур сжал кулаки. "Оу? Тогда, я уверен, ты не будешь возражать, если я ударю тебя ещё раз.” Мужчина снова рассмеялся. “Спасибо, но я пас." Он убрал руку с подбородка и вместо этого протянул её для рукопожатия. “Ты сказал ранее, что тебя зовут Уилбур, да?” "...Да." Он не ответил на рукопожатие. Не разжал кулаки. “Шлатт.” “...Будь здоров?” “Меня зовут Шлатт. Ты собираешься пожать мне руку или нет?” Медленно, очень-очень медленно Уилбур пожал ему руку. “Можно понять.” Он опустил руку обратно к боку. “Сколько ему лет?” Уилбур удивленно моргнул, сбитый с толку этим вопросом. “Кому?” “Твоему сыну. Мы уже говорили об этом- ты сказал, что ты родитель-одиночка, я посмеялся над тобой за это. Сколько лет твоему сыну?” "Он- он не мой сын!” Уилбур не хотел, чтобы эти слова прозвучали так агрессивно, но он это сделал. Он заставил свою следующую фразу быть немного мягче. “Он мой брат, я просто воспитываю его. Хотя ему восемь.” “Мой ребёнок этого же возраста.” Уилбур на мгновение оглядел Шлатта с головы до ног. Может быть, дело было в отсутствии волос на лице или в ужасном выборе одежды, но это никак не мог быть отец восьмилетнего ребенка. “Я думаю, ты обсчитался." “Послушай, может, я и ужасный отец, и, возможно, я здесь только потому, что вынужден, но я знаю, сколько лет моему ребёнку.” “Сколько лет тогда тебе?” “Двадцать четыре. Шестнадцать, когда он был рождён.” “И ты…?” “Вырастил его сам, да. Отсюда и пьянство." Ещё один смешок. Смех этого парня начинал раздражать. “Это… Это отстойно, чувак.” Он пожал плечами. Они сели рядом друг с другом, когда вернулись на собрание. Позже они обменялись номерами телефонов. Они ни в коем случае не были друзьями. На самом деле Уилбур находил Шлатта невероятно раздражающим, но он шептал Уилбуру шутки, пока люди разговаривали, и, по крайней мере, им было терпимо находиться рядом. ---- Уилбуру просто хотелось одного приятного спокойного дня, когда он мог бы просто поработать над своей музыкой. Конечно, всякий раз, когда ему действительно требовался перерыв, он всегда мог попросить Ники посидеть с ребёнком - она жила рядом, и они всё равно всё время проводили вместе. Но Ники была занята в колледже, изучала кулинарное искусство или что-то в этом роде. Она всегда говорила ‘для пекарни’. Пекарня была мечтой Ники и Уилбура, чем-то, что они в основном использовали, чтобы оставаться в здравом уме на протяжении всей средней школы. “Тебе нужно учиться.” Говорила Ники, “Как ещё ты будешь платить налоги в пекарне?”, с другой стороны, Уилбур обычно говорил ей, что ей следует чаще выпекать, чтобы отдохнуть от постоянной рабочей нагрузки и, что более важно, “для пекарни”. Это была просто мечта, и она всегда будет просто мечтой. Даже если Уилбур жаждал этого после особенно тяжелых дней в офисе. Об этом было здорово подумать, но это не то, что когда-либо сбудется на самом деле. Томми было девять, когда он вернулся домой из школы, держа рюкзак под неудобным углом, закрывая лицо. “Обувь.” Крикнул Уилбур из кухни, где в данный момент готовил ужин. Он услышал тихое сердитое бормотание в ответ, а затем стук ботинок Томми об пол. Затем Томми практически вбежал в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Что-то было не так. Томми никогда так сильно не спешил. Он также никогда не возвращался домой, хотя бы не поздоровавшись с Уилбуром, обычно рассказывая о том, как прошел его день в школе. Уилбур выключил плиту и направился в комнату Томми, легонько постучав в дверь. “Я занят!” Прозвучал приглушенный ответ. “Могу я войти?” “Нет!” “Почему нет?” Пауза, а затем, “Потому что я занят!” Если бы Уилбур был отцом Томми, а не его братом, он, вероятно, уважал бы границы и частную жизнь. К несчастью для Томми, Уилбур не был его отцом и никогда им не будет. Он был его старшим братом, и, кроме того, это был его дом. “Я вхожу.” Он открыл дверь и увидел Томми, развалившегося на кровати, отвернувшегося от Уилбура. Он лежал лицом вниз на подушке. “Я сказал, что ты не можешь войти." Заговорил Томми приглушенным голосом. Уилбур подошёл и сел на край кровати, поморщившись от скрипа рамы кровати. Ему действительно нужно было купить Томми новую кровать, времени прошло более чем достаточно, но у него ещё не было денег. “Я беспокоился.” “Почему?” “Ты выглядел расстроенным, когда вошёл.” “Я не был расстроенным.” “Ты так выглядел. Томми, что не так?” Томми ответил, или, по крайней мере, Уилбуру показалось, что он ответил, но слова были слишком приглушенными, чтобы разобрать. “Томс, подними голову с подушки.” Он поднял голову, но не повернулся лицом к Уилбуру. “Ну?” “Я подрался…” "Ты- что?” Уилбур схватил его за плечо и поднял мальчика в сидячее положение, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, и, о, вау. Волосы Томми были растрепаны и покрыты грязью. Полоска засохшей крови спускалась от его носа к подбородку, и на рубашке тоже было несколько маленьких капель. На его левой щеке, прямо под глазом, виднелся небольшой синяк. Первой эмоцией, которую Уилбур испытал по этому поводу, был гнев. Гнев на того, кто это сделал, на того, кто причинил боль его брату. Вместо этого он быстро успокоил её, превратив в беспокойство. “Томми…” “Прости, Уилбур...” Пробормотал Томми. Он прислонился к боку Уилбура, положив голову ему на руку. “Ты хочешь поговорить об этом?” “Это была не моя вина.” “О? И чья тогда?” “Есть один тупой ребенок, Джек,” Уилбур хотел сказать Томми, чтобы он не называл других детей тупыми, но сдержался, “И он смеялся над другим ребёнком по имени Пёрпл или что-то в этом роде, и я сказал ему, что это нехорошо, и чтобы он прекратил это. Но он не стал меня слушать. Поэтому я ударил его.” “Ты ударил ребёнка?” “Он заслужил это!” Уилбур сделал глубокий вздох. “И что случилось потом?” “Затем он ударил меня в ответ, и я упал, и мы продолжали драться. И- и ты должен был это видеть, Уилбур, потому что я был очень хорошим бойцом! Я был лучше Техноблейда, и к концу он плакал по своей маме." Позже Уилбур узнает, что это было не так. Томми получил ровно один удар, а потом Джек просто избил его. “Ты в порядке?” Томми кивнул. “Хотя оно болит.” “Что болит?” “Всё. Мои кости. Я чувствую себя как старик.” Глаза Уилбура слегка расширились. “Что ты имеешь в виду, у тебя болят кости?” "Мои- эм...” Он сделал паузу, обдумывая это слово. “Грудные кости.” “Он ударил тебя в рёбра?” Томми кивнул, затем быстро добавил, “Но я пнул его в ответ, так что мы квиты.” “Точно, точно…” Он не читал о школьных драках в руководствах по воспитанию детей. Он понятия не имел, что сказать или сделать. Всё, что он знал, это то, что ему было ненавистно видеть, как его младшему брату причиняют боль. “Ну, тогда давай приведём тебя в порядок. Я горжусь тобой за то, что ты выиграл бой, но… Может быть, в следующий раз никого не бей, хорошо?” Он застонал в ответ. “Хорошо.” “И Томми?” “Мм?” “Если кто-нибудь снова попытается причинить тебе боль, приходи ко мне, хорошо? Я твой старший брат, и моя работа - оберегать тебя. Я обещаю, что больше никому не позволю причинить тебе боль, пока я здесь.” ---- "Как поживает моя прекрасная принцесса сегодня?" С усмешкой спросил Уилбур в телефон. Не обращая внимания на недовольное лицо, которое Томми бросил на него через стол. Шлатт ответил тем же. В последнее время эти двое много разговаривали, особенно с тех пор, как они оба закончили собрания анонимных алкоголиков. Они всегда говорили, что это было для того, чтобы ‘держать друг друга в узде’, всегда отрицая мысль о том, что им просто нравилось быть в компании. "Уилбур Сут Ватсон, я убью тебя и сделаю так, чтобы твоя смерть выглядела как несчастный случай." "Джей ‘человек памяти’ Шлатт, ты не смог бы убить меня, даже если бы попытался." С другой стороны телефона послышалась насмешка, когда Уилбур поставил перед Томми миску с хлопьями. “Если это заставит тебя чувствовать себя лучше, тогда конечно. У тебя есть какие-нибудь планы на день?” “Как бы мне ни нравилось проводить с тобой время, я занят. Я...” Он сделал паузу, глядя на почти десятилетнего ребенка перед собой. “На самом деле я не могу сказать. Это сюрприз для Томми." Шлатт рассмеялся. “Он сидит прямо перед тобой, не так ли?” “Конечно он здесь.” Томми оживился, как только услышал слово ‘сюрприз’, тем более что за ним последовало ‘для Томми’. Сразу же, игнорируя тот факт, что Уилбур разговаривал по телефону, он начал спрашивать, что это был за сюрприз. “Хорошо, тогда я не буду тебя задерживать. Повеселись в своих приключениях, хорошо?” “Понял. Возьми Туббо тоже куда-нибудь, хорошо?” “Посмотрим.” “Шлатт-” “Я отвезу его куда-нибудь, не волнуйся.” “Отлично. Пока, Шлатт.” “Что? Никакого “я люблю тебя”?” Уилбур посмеялся, перед тем как повесить трубку. “Уилбур. Уилбур. Уилбур. Уилбур.” Томми непрерывно постукивал его по руке по меньшей мере девяносто секунд. “Да, Томми?” “Что за сюрприз?” “Сначала съешь свой завтрак, потом ты узнаешь.” “Это домашняя корова?” “Нет.” “Домашняя моль?” “Ешь, Томми.” “Это домашняя моль!” Это была не домашняя моль. После того как Томми поел, Уилбур усадил его в машину, и они поехали на окружную ярмарку. Это было… На самом деле это было действительно весело и очень необходимый перерыв для Уилбура. Итак, практически весь день они катались на сомнительно выглядящих аттракционах, играли в игры (несмотря на то, что Уилбур пытался заверить Томми, что все они были полностью сфальсифицированы) и ели еду. Они также отлично проводили время, шутя над другими людьми. Не карманные кражи или что-то в этом роде, Уилбур не был мальчиком-преступником, это были просто маленькие шалости. Пытались убедить людей, что они путешественники во времени, или другие глупости, которые придумал Томми. К концу дня Томми был совершенно измотан. Уилбур воспринял это как знак возвращаться домой. “Подожди!” Томми крикнул, “Мы ещё даже не купили сахарную вату!” Итак, Уилбур в итоге купил им огромную сладкую вату, чтобы поделить между ними. Томми нес её, но, учитывая, как его веки всё время опускались, Уилбур не был уверен, сколько ещё это продлится. Он поднял десятилетнего мальчика и посадил его себе на плечи, решив донести его на спине до машины. Уилбур не был особенно силен, но, по крайней мере, он был достаточно силен, чтобы нести десятилетнего ребенка. Кто-то остановил их на полпути, протягивая камеру и жестом показывая, чтобы они сделали снимок. “О, правда, я не уверен, следует ли нам-” "Пожалуйста, можем мы сделать одну фотографию, Уилби?” “...Ладно, одну фотографию.” По мнению Уилбура, фотография стоила слишком дорого. Изображение было слегка размытым, и Уилбур даже не смотрел в камеру, вместо этого ухмыляясь Томми. Но Томми выглядел таким счастливым на этой фотографии. Уилбур купит для неё рамку для картины на следующий день, и с этого момента она будет стоять на комоде Уилбура. ---- Уилбур ненавидел дождь. Он напоминал ему о слезах, как будто небо было грустным и решило сделать это проблемой для всех остальных. Он вёз Томми с особенно неудачного родительского собрания. “Он просто не встречает ожиданий." Так сказал учитель. “Он ведёт себя показательно, вызывает беспорядки в классе, и его оценки падают в геометрической прогрессии." “Он ребёнок, они делают ошибки.” “Послушайте, мистер Ватсон,” Он презирал, когда его так называли. Это слишком сильно напоминало ему об отце. “Я немного знаю о его домашней жизни, и, скорее всего, это как-то связано с этим. Если у детей нет сильного родительского влияния в доме-” “Он испытывает достаточно влияния, Мэм.” “Я просто говорю. У него есть какой-нибудь контакт с его отцом?” “Конечно есть. Вы серьёзно предполагаете-” “Я ничего не предполагаю. Я просто имею ввиду, что детей должны воспитывать родители, вот и всё.” Этот комментарий заставил мир Уилбура покраснеть. "Вы не- на самом деле, знаете что?” Сегодня был ужасный день на работе. “Я не собираюсь с этим разбираться. Томми, мы уходим.” Уилбур отодвинул свой стул и быстро вывел Томми из школы. Он разберётся с этим в другой раз, извинится перед учительницей, купит ей цветы или что-нибудь в этом роде, но сейчас он был зол. “Уил? У меня из-за этого будут неприятности?” Томми сидел на заднем сиденье, наклонившись так далеко вперед, что его лицо было прижато к сиденью перед ним, пытаясь получше разглядеть выражение лица Уилбура. “Нет, ты в порядке.” Он был так зол. Почему он был так зол? “Почему ты накричал на моего учителя?” "Потому что она-” Он оборвал себя. Он не ругался при Томми и не собирался начинать сейчас. “Она грубая. Она не имеет права ничего предполагать о нашей семье." Томми на мгновение замолчал. “Она хочет, чтобы я жил с Филом, не так ли?” Уилбур перестал называть Фила ‘папой’, как только тот съехал. Томми последовал его примеру. “Да.” Ещё одно мгновение тишины. “Я не хочу жить с Филом.” “Ты не вернёшься к Филу.” Сказал Уилбур немного более агрессивно, чем намеревался. Он слышал, как Томми откинулся на спинку сиденья. “Я единственный человек, который тебе нужен." “Ну, да. Ты и ещё может быть некоторые друзья со школы и-” “Нет, я не это имел в виду. Я просто...” Он вздохнул. “Кем эта леди себя возомнила? Рассказывает мне, как тебя воспитывать- или как не воспитывать, я полагаю.” “Я не знаю, если-” Уилбур ещё не закончил. “Она идиотка, вот кто она такая. Фил не твой отец.” “Он вроде как-” “Нет, это не так. Он не воспитывал тебя. Я вырастил тебя. Почему никто этого не понимает?” Он повысил голос, не совсем крича, но и не обычным тоном. “Фил тоже. Я заботился о тебе шесть лет, а потом он разозлился на меня за то, что я хотел продолжать воспитывать тебя. Они… Они глупы, вот и всё.” “Я думал Фил был умным-” “Он не такой. Он такой же плохой, как и все остальные. Ты не можешь… Ты не можешь ему доверять. Он будет вести себя хорошо в один момент, а затем полностью изменит своё отношение." Первые двенадцать лет жизни Фил был добрым отцом. Как только родился Томми, эта доброта прекратилась. По крайней мере, так казалось, во всяком случае. “Уилби, что ты имеешь в виду?” “Я имею в виду, что он не хочет тебя.” Огрызнулся он. “Ты никому не нужен.” Он был слишком погружён в свои мысли, чтобы понять, насколько болезненными будут эти слова для ребёнка. Как они будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. Может быть, он действительно понимал это, по крайней мере отчасти, и просто ему было всё равно. “Никто не заботится о тебе, кроме меня, понял? Так что в следующий раз, когда какой-нибудь учитель скажет тебе, что ты должен жить с Филом, скажи им, что они могут пойти на-” Горел зелёный цвет. Горел зелёный свет. Он следил за дорогой, он знал, что горел зелёный. Опять же, шёл проливной дождь. Он мог ошибиться. В любом случае, грузовик врезался в водительскую часть его машины. Следующие мгновения, казалось, происходили в замедленной съемке. Уилбур кричал, Томми кричал. Раздался визг тормозов грузовика, но к тому времени было уже слишком поздно, так как машина Уилбура скользнула через дорогу. Всё, что он мог чувствовать, была боль. В его ногах, спине, шее. Почти сразу же по его лицу потекло что-то теплое и липкое. В отчаянии он дернул руль в попытке снова обрести контроль, но это было бесполезно. Машина двигалась сама по себе, и он ничего не мог поделать. Следующее, что он помнил, было небо там, где должна была быть земля. Переднее стекло разбилось вдребезги, и он чувствовал, как стекло врезается ему в лицо. Небо было на месте неба снова, и потом его там не было, а потом оно там было, а потом… Они были в канаве. Машина была перевернута вверх дном. Он больше не слышал криков. Всё, что он мог слышать был болезненно громкий звон в ушах. Он устал. Его зрение затуманилось, поэтому он закрыл глаза. Как только он это сделал, он почувствовал легкие брызги дождя на своей коже. Уилбур всегда ненавидел дождь.