Любить сквозь страх

— Данте, а ты сам чего-то боишься? — спросил меланхолик мудреца, попивая мятный чай. — Возможно, — задумчиво ответил тот, постепенно заменив свою чашу с чаем на кое-что покрепче, притом совершенно не палясь перед своим собеседником, — Не могу сказать точно, друг мой.       Данте поднял свой ещё трезвый взгляд на Зонтика. — Хотя знаешь, ты мне не совсем друг. Нечто большее.       Слова любви красноволосый шепнул на ухо так тихо, что никто бы этого не мог услышать, кроме них самих.       Однако Зонтик почувствовал слабый запах перегара от Данте и, немного отпрянув, сказал: — Т-ты пьян. — Сакэ ещё не успело отуманить мой разум и чувства, Зонтик. Но если мои чувства невзаимны — я приму это как должное.       Зонт впал в смятение, а Данте уже в открытую «подсыпал» себе. — Они взаимны, Данте. Н-но не пей больше, пожалуйста.       Тепло улыбнувшись меланхолику, философ поставил оставшийся напиток в сторону, подошёл к голубоглазому и осторожно его обнял, уткнувшись носом в длинные густые волосы...

***

      Проснулся Данте в своей кровати. Он почти ничего не помнил.       Но рядом с ним, под одеялом, кто-то был. И этот кто-то мирно сопел.       Довольно быстро вспомнив, что ничего такого, о чём мог бы подумать читатель, не было, красноволосый тепло улыбнулся и решил приподнять одеяло, дабы взглянуть на Зонтика.       И тотчас с грохотом отпрыгнул на тумбочку с немного прифонаревшим лицом.       Под одеялом лежала огромная собака колли голубого цвета. От грохота животное проснулось.       «Что же Данте делает на тумбочке?» — удивлённо подумал Зонтик, зевая, — «И почему он смотрит на меня так удивлённо?» — Данте, доброе утро. А что случилось?       Но красноволосый отошёл на два шага и теперь уже стоял на краю тумбочки с хмурым лицом.       «Он меня... Боится?»       Недоумевающий парень присел и собрался было немного прочесать свои волосы пальцами, да только резко обнаружил, что вместо рук у него пушистые лапы со страшными и острыми когтями.       «Я стал... Собакой?»       Данте тем временем успел догадаться, что это за собака, а когда животное начало жалобно скулить, окончательно убедился: это Зонт.       Медленно, не отрывая взгляда от парня, который приобрёл теперь такой вид, красноволосый спустился с тумбочки.       «Данте боится собак?»       От этой мысли Зонту-собаке стало ещё грустнее. Но затем он ощутил на себе тёплые руки, осторожно, возможно чуть тревожно, перебирающие его длинную густую шерсть. — Мы настоящие только с теми, кого любим, Зонтик. И ничто иное не должно на это как-либо влиять.       Эти слова успокоили Зонта-собаку. Он начал слабо вилять хвостом.       А Данте почувствовал, что страх ушёл на второй план.