лайфхак для ленивых

Дождь за окном льёт стеной — и уже не первый час. Просыпаться в такую погоду в субботний день — преступление против человека и человечности, поэтому Серёжа смирно лежит и пытается делать вид, что он спит и вообще ни при чём, пока кто-то другой моется в душе и шум льющейся воды, окружающий его со всех сторон, может вернуть его обратно в объятия Морфея. Как будто если спрятаться под одеялом и закрыть глаза, уборкой займутся какие-нибудь другие люди. Посуду он вчера запихнул в посудомойку, а вот нажал ли кнопку — не помнится совершенно. Впереди длинные выходные — в стране снова намечаются праздники — и по идее столько можно было бы успеть. Но дождь идёт, а Серёжа лежит и собирается лежать дальше, пока кто-то ещё не вспомнит, что в квартире вообще-то нечего есть. — Насколько я помню, у нас вчера жрачки вообще не оставалось, — паршиво бодрым для такого серого и холодного утра комментирует Пестель. Он вообще возмутительно хорошо относится к ранним подъёмам, поэтому сидит сейчас, прислонив подушку к изголовью кровати, и бесконечно скроллит свой утренний твиттер, в котором как раз небось начинают обсуждать и страну, и праздники, что неизменно будоражит Паше кровь и приводит его в боевое расположение духа. — Это я тебе подсказываю на случай, если ты пытаешься составить список дел, безотлагательно требующих твоего внимания. Я сужу по тому, как ты нахмурился. Серёжа хмурится ещё больше и реально чувствует, как углубляется морщинка между бровей. Он открывает глаза и с мученическим вздохом садится на кровати, приваливаясь к Пашиному плечу. — Паш, сходи в магазин, а? — пробует он. Спросонья выходит тоненько, жалобно, таким голосом только всемогущих секретарш в офисе умасливать. Но Пашин универ — почти что госструктура, он в кабинет Тевяшёвой ходит и не боится, его так просто не возьмёшь. Он парирует, даже не отрывая глаз от телефона: — Не забудь купить молока, там вообще не оставалось. Слушай, а ещё возьми сливок пожирнее, какие будут? Я давно обещал Мишке семлу сделать. Мне кажется, пора. В Пашиных кулинарных способностях Серёжа, честно говоря, сомневается, это вам не железо собирать, но помнит, что рецепт жирных шведских булок (с видеопрезентацией!) другой, не их, Мишка Бестужев присылал им ещё год назад. Реально пора. В другое время Серёжа был бы рад экспериментам и даже поучаствовал бы, но дождь препротивненько барабанит по стеклу, с каждым тап-тап-тап сводя всякое желание выбираться из тёплой постели на нет. Он заходит с другого боку — метафорически, взаправду прыгать по кровати пока тоже нету сил — и, съезжая по и так мятым после вчерашнего простыням пониже, прижимается губами к Пашиному бицепсу. Паша смотрит на него сверху вниз, недоверчиво, но улыбается глазами и позволяет пока себя целовать. Серёжа ведёт носом вдоль гладкой кожи, трётся небритой щекой, целует это место ещё раз, целует круглое плечо и приподнимается на руках, оказываясь лицом к лицу с Пашиными ключицами и отвоёвывая внимание, которым ещё тридцать секунд назад безраздельно владел мобильный телефон. Паша не признаётся, но иногда он любит подобные утренние нежности. Миша вон жутко боится щекотки, не особо приветствует поцелуи в шею и вообще не подпускает к своим ключицам, визжит и, отбрыкиваясь, задирает кверху острые коленки. Паша же, наоборот, млеет, и Серёжа пользуется этим сейчас, наваливается сверху и выцеловывает его грудь, плечи и шею, пока тот не выгибается на подушках, облегчая ему доступ. Серёжа мокро облизывает выступающую косточку и ведёт языком выше, обводя кадык, прижимается к нему раскрытым ртом и выписывает языком восьмёрки, пока Паша, задыхаясь в хрипе, не начинает ловить ртом воздух. Серёжа снова двигается, стискивает Пашины бока руками, проводит вниз по рёбрам, обнажает кожу, стягивая теперь мешающее одеяло, и усаживается сверху. В сером утреннем свете Паша красивый, хоть слегка помятый со сна, как их простыни, и вообще очень их. Мишина фенечка вокруг запястья, Серёжин засос — так и требующий оставить второй такой же с другой стороны шеи. Пашины руки с энтузиазмом находят его задницу и сжимают до боли и синяков. Они пока не возбуждены, но это легко исправить. Довольно улыбаясь, Серёжа просовывает между ними ладонь, стискивая член, и снова наклоняется к Пашиной шее... — В магазин я всё равно не поеду, даже не проси, — предупреждающий рокот в Пашином голосе Серёжа чувствует губами и грудью и, пойманный на горячем, повержено опускает голову, упираясь лбом в его плечо. — Я на прошлых выходных с Мишкой ездил в ИКЕЮ, твоя очередь. — А я в тот раз гонял в МЕТРО, помнишь, тебе надо было? — Это для дома, общественное, это вообще другое! — Давай я тебе отсосу, а ты сходишь вместо меня, ты же проснулся уже? — начинает торговаться Серёжа. — Ты мне и так отсосёшь, — снова парирует Паша, но ладони сжимает рефлекторно, а после нежно оглаживает. Мысль ему явно нравится. — А я могу… — Давайте вы мне оба отсосёте, — звучит сквозь шум дождя третий голос, отвратительно бодрый голос для восьми утра, и из коридора появляется свежевымытый Миша, даже не пытающегося прикрыться полотенцем, — а я закажу еду в Лавке? Одна голова хорошо — а три лучше. Вдвоём они успеют довести Мишу до оргазма ещё до приезда курьера. А после вместе, втроём хватит времени придумать что-нибудь ещё.