Вражда

Наверно, никто не надеялся, что Мэнсия вернётся так скоро, но она вернулась. Хоть она и вернулась рано, намного раньше, она смогла продвинуться в одном деле. Прошлая Мэнсия была бы в шоке от такого решения, но сейчас это казалось ей правильным. Самым правильным решением за всю ее жизнь. Хоть они и изменили ее жизнь, но также они ее портили, поэтому она решила пойти на это. Не только ради себя, но и ради дочери, которую она хочет оберегать, несмотря ни на что, и даже таким способом. Наверняка она будет об этом жалеть, но не сейчас, и, благодаря этому делу, она смогла узнать очень важную вещь. Сия снова готовилась к одному обряду. В комнате, как и во всем доме, было темно, лишь свечи, которые были расставлены везде освещали ее комнату. В одной нарезанной ранее руке лежал кулон Эстер, который она сильно сжимала. Тот в ту же секунду стал в некоторых местах алым из-за ее крови. В миске, что стояла перед ней, лежали разные травы. Еле двигая губами, она медленно произносила заклинание, пока не подняла руку с кулоном над миской, а потом и вовсе его опустила. Как только кулон оказалась в миске, она сильнее надавила на рану, и оттуда побежала струйка крови, капая в миску. Содержимое тут же вспыхнуло синим огнём, а глаза вампирши стали темнее, чем были, пока полностью не стали черными, словно ночь, и такими холодными, что по коже бегали мурашки. Тяжело вздохнув, Сия начала быстро дышать, пытаясь поглотить как можно больше кислорода. Она снова здесь и снова продолжает свое дело, она даже ни на секунду не думала о том, чтобы остановиться. Встав на ноги, она медленно прошла вперёд. Ветер поднялася вокруг неё, но она привыкла, это не в первый раз. Тёмная и холодная атмосфера очень подходила для данного места. И пока она тихо слушала порывы ветра, которые ее развлекали тем, что создавали шум листьев, она не заметила, как рядом оказалась нужная ведьма. — Я уже привыкла к твоим резким появлениям, — спокойно говорила Эстер, слегка теребя кулон, что на ней был. — Рада это слышать, — так же спокойно ответила Си, словно они были старыми подругами, но нет, они лишь партнёры в общем деле. — Ты знаешь, зачем я здесь, но мне надоело пытаться тебя уговорить помочь, ты ответь здесь и сейчас: поможешь или нет. — Ох, а мне так нравилось на это все смотреть. Я помогу тебе, и кое-кто тоже, но это последний этап, о котором мы поговорим позже, — Эстер медленно двинулась вперёд, а потом остановилась и слегка повернула голову, приглашая еретика за собой. — Всё было бы проще с колом из белого дуба. — Ошибаешься, тогда мне необходимо иметь много колов, и для начала мне нужно, чтобы ты помогла мне сделать так, чтобы все мои друзья не являлись частью родословной первородных, как и все остальные вампиры. Я не желаю им смерти, только лишь твоим детям, и знаю, что это возможно, но я не могу использовать всю свою силу из-за моего ребёнка, — Эстер молча переваривала информацию. Она давно хотела убить всех вампиров. Изгнать эту болезнь, вирус, эпидемию с планет, но Мэнсии нужно совсем другое, она хочет убить Майклсонов раз и навсегда. Это её тоже привлекает, но. Есть «но». Одно такое большое «но». Все остальные вампиры будут жить. — Это меня не особо сильно привлекает. — Я всегда могу найти другую могущественную ведьму. Например, Бонни Беннет, — Эстер усмехнулась, останавливаясь у места, где появилась Мэнсия. — Я подумаю над твоим предложением и сама свяжусь с тобой, но сейчас тебе стоит кое-что увидеть, а мне пора, — Эстер исчезла так же быстро, как и появилась, оставляя Си одну, не понимающую, что ей нужно увидеть, но все сразу же стало ясно, когда она услышала знакомый голос сзади. — Мэнсия… — а вот и Бонни Беннет, и вопрос номер один, что она делает в мире мёртвых. — Ты… — Я жива, — рука, что держала кулон Эстер, тут же взмыла в воздух. — Мой якорь, но что ты тут делаешь? Бонни замялась на месте, поднимая голову выше и быстро моргая. Мэнсия не хотела в это верить, ведь этого не может быть. Это бред, ещё один страшный сон, которые может закончиться, если поверить, что это неправда. И сейчас она пытается изо всех сил поверить в то, что это страшный сон, но все действия, которые совершает Бон, говорят об обратном. — Ты не могла… Ты не могла нас оставить…мне хватило. Мне хватило Кола, моего сына, Аларика, Дженны, Лекси, Лилит, мне хватило всего этого… И ты. — Я… мне жаль, но это жизнь, — Беннет сделала шаг вперёд, а Си два назад. — Люди, и не только они, умирают, это нормально, ты лишь должна это пережить… — Я должна пережить? А ты должна была прожить свою жизнь! Но почему-то ты этого не сделала, так что я не обязана справлять с…этим всем! — громко кричала Мэнсия, пытаясь хоть как-то не заплакать. Она не хочет снова чувствовать опустошение, эту боль, солёные слезы, которые стекают по ее щекам. Она не хотела всего этого. Но ее никто не спрашивает, хочет ли она этого или нет, и сейчас ее тоже никто не спрашивает. — Когда? И как? — Давно, я умерла в тот момент, когда вернула Джереми к жизни. Ты меня учила контролю, но в тот момент я его потеряла, — Бон нервно усмехнулась, что резануло по ушам Сии. Она плохой учитель, раз она не смогла научить самому главному. — Не вини себя, ты хорошо меня учила, я просто забылась, и это меня привело к смерти… — То есть ты была мертва все это лето, но кто… Джереми…он знал? — Беннет промолчала. — Он знал, как мы все. как я за тебя переживала, но не решился рассказать, что ты мёртва. — Не вини его, это я. Я просила его никому не говорить. — Бонни, чёртова Беннет, ты должна всем рассказать! — Уже, они все знаю. Тайлер, Деймон, Мэтт, Елена, Кэр и Стефан…где-то уже неделю… — Ты серьёзно? — сдерживать слезы все сложнее и сложнее. — Все уже неделю знаю, что ты мертва, но не я? И Стефан вернулся… Друзья так не поступают, и, видимо, ты не считаешь меня своим другом, как и другие, раз вы решили так поступить, — Бонни не знала, что сказать. Она стояла со стеклянными глазами и молчала. Она не смотрела на неё. На землю, на небо, на обувь, куда угодно, но не на неё. — Пошли вы со своей опекой, — прочитав заклинание, Сия оказалась в своей временной комнате. Она не плакала. Держалась, как могла. Ей хочется плакать, биться в истерике, крушить все вокруг, как следует покричать, убивать. Но она не позволяет себе сдаться. Ведь если она начнёт, то не скоро закончит. Не скоро. Она лишь крепко сжимает кулон, острой стороной впиваясь в ладонь. Царапая ее до крови, пытаясь физической болью заглушить моральную. Хоть на немного, на малую часть, но заглушить.

***

Мистик Фоллс чуть изменился, хоть она и уезжала не на долгий срок. Она запомнила каждую деталь, каждую мелочь. Каждый его сантиметр, а там и миллиметр. Каждую пылинку, и он изменился. Не полностью, даже не на половину, но что-то в нем другое. Атмосфера. Словно все счастливое, что когда-то с ней тут происходило, исчезло, и осталась лишь эта тёмная и вязкая полоса смертей, печали и горя. Словно она не радовалась тут, не улыбалась, а всегда плакала. Она думала, что вернётся в Мистик Фоллс с улыбкой до ушей и с ребёнком в придачу, но нет. Она предполагала, что вернётся раньше, чем появится ребёнок, чтобы помочь ребятам или увидить Бонни и Стефана, и даже в этот момент на неё лице будет видна улыбка, но, видимо, не судьба. Она медленно проезжала мимо заученных домов, и на ее лице не было улыбки, даже намёка на неё, лишь пустое выражение. Словно все ее эмоции украли, забрали, не спросив её и даже не дав гарантию, что их вернут. Все стало чёрно-белым, и краски, часть их, что у неё появилась с осознанием, что у неё будет ребёнок, забрали, снова. Сейчас она держалась, держала себя и эмоции. Пыталась быть холодной, червстой и жестокой. Настолько другой, что ее нельзя было узнать, но это все блеф, маска. Старая добрая маска, которая спасает, иногда делая хуже. Она снова ее надела, снова эта маска. От которой у неё в горле встаёт ком. Ее тошнит от самой себя, от такой себя. Холодной, червстой и другой. Но она прекрасно понимает, что это временно, как обычно и то, что до спадении маски осталось совсем немного и до слез тоже. Деймон, он заставит сбросить с себя маску лишь один присутствием, а когда начнёт оправдываться, что не хотел говорить ей о том, что Бонни мертва, пойдут и слезы. Хотя не только Дей будет тем, заставят снять маску все они. Все, кто скрывал от неё это. И тогда ей придётся со всем столкнуться. Со всеми эмоциями, которые она подавляет в данный момент, со всем этим. И тогда она снова будет заложницой своего мирка слабости, печали, скорби; ненависти ко всему миру и к себе. Но пока есть возможность, она хочет сходить в место, которое смогла найти по сильной энергии, магии. Место, где все они собирались, чтобы попрощаться с Бонни. Все они, но не она. Она была далеко отсюда и даже не догадывалась о этом. У неё даже мыслей таких не было, что это возможно. Бонни Беннет — ее лучшая подруга, ее товарищ, ее ученица — мертва. Она, которая жертвовала многим ради других. Она, которая всегда спасала их и помогла им. Она, которая стала родной каждому, даже Деймону Сальваторе, который не мог ее переносить и жаловался Мэнсии, что эта ведьма в могилу его сведёт. Но а теперь, эта сильная и могуществанная ведьма, которая является ведьмой из рода Беннетов…мертва. Она же совсем ребёнок… Ребёнок, который пережил смерть бабушки, уход матери, а потом ее смерть и становление вампиром, и ещё один уход, странные отношения с отцом, смерть парня, которого и вернула к жизни, смерть учителя и тёти Елены, а также ее родителей. Она пережила Кэтрин, которая все время все портила, Майклсонов, экспрессию, Сайласа. Она все это пережила, хотя являлась ребёнком, который только в этом году закончил школу и должен был поступить в колледж с подругами. Где Бонни ходила бы на вечеринки, хорошо училась, обустраивала комнату, знакомилась с парнями, может быть попробовала отношения с девушкой. Она должна была жить и наслаждаться этим, но сейчас она может лишь смотреть за тем, как ее друзья проживают жизнь, радуясь каждый день и жалея, что ее нет с ними. Это все, что ей останется. Дойдя до пенька, где каждый оставил какую-то вещь, связанную с Бонни, она аккуратно подошла ближе, словно там будет лежать ее сердце или что-то на подобии этого. Тут была общая фотография, перья от подушки, колокольчик, помпоны со школы, гримуар и роза, одна роза, которая уже успела высохнуть. Все это споконо лежало тут, а некоторые перья вокруг пенька. Ветер слегка поднимал ее волосы, которые она оберазала до плеч. Перья улетали все дальше и дальше от места, где их оставили. Листья деревьев раздраженно качались и шуршали на ветру. Все это ее раздражает, бесит. Подойдя ближе, Мэнсия с помощью магии вернула розу к ее первоначальному виду и перья тоже. Магия их также держала на месте, чтобы те больше не разлетались. Сама она слегка потеребила свою коженку, которую она хотела оставить в машине, но так этого и не сделала. Она сама не понимает почему. Может, из-за того, что Бонни часто ее носила? И сейчас это был словно ее спасательный круг. Наверно, да. Это главная причина, по которой она не стала снимать куртку. Ещё раз оглядев все предметы на пеньке, она спокойно слегка дёрганной рукой положила местами помятый, жёлтый лист. Зажав один из краёв гримуром. Это лист являлся черновиком общего заклинания Бонни и Сии. Они сами пытались придумать заклинание, которое бы являлось усилитем для сильных заклинаний. Это заклинание должно было помогать при мощных заклинания, при которых уходит много магии. Это заклинание усилило бы твою магию и сохранилр часть. Усиление, все очень просто. Но они так и не закончили заклинание, бросили его после смерти Джереми. А там и забыли про него. Мэнсия оставила его в своём гримуре и совсем недавно нашла. Последний раз на все взглянув, она тут же оказалась у своей машины. Не было желания идти медленно от того места, куда она больше не вернётся. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Сев в машину, она двинулась к дому, где все проясниться. Где она снимет маску и встретит Стефана, которому тоже как следует вмажет за то, что не писал и не звонил. За то, что бросил ее. И ей пофиг на то, что он пытался смириться с решением Елены. Она его никогда не бросала, даже когда Кол умер, она была рядом, хоть в тайне и пыталась найти решение того, как вернуть любимого, но она была рядом. Она всегда была рядом и будет, несмотря ни на что. Ей плевать на то, что он не мог по другому, он мог хотя бы ей писать. Он помог злиться на Деймона, на Елену, но не на неё. Мэнсии важно, чтобы ее родные были рядом, несмотря ни на что. Да даже пусть они будут на другом конце мира, но она ждёт от них хотя бы одного письма в год. Ей это важно, очень важно. Дом Сальваторе в данный момент был пустым. Всё осталось на своих местах. За такой короткий срок все так, как и было. И пахнет тут так же. Алкоголем, кровью, камином и нотами дорогого парфюма. Так пахнет ее дом. Место, которое она никогда не забудет и будет помнить всегда. Это запах ее любимый, самый родной. Она хотела подняться в свою комнату и посмотреть, заходил туда кто-то или нет, но решила оставить это на потом. Сама она села в кресло рядом с камином, который зажгла. Звук часов и угля в камине не давал Мэнсии уйти в свои мысли в этой тишине. И так даже было на руку. Не хотелось сейчас копаться в себе и во всем в том дерьме, которое она хотела оставить тут, уехав в другой город. Но сейчас это действие кажется ей самым глупым на свете. Уехать и все бросить, это очень глупо. Хоть и на время. И теперь она точно знает, что не уедет отсюда, даже если в ее животе находится ребёнок. Сейчас она на пятом месяце, и она удивлена, ей страшно. Она боится сделать что-то не так, ведь у неё не было примера хорошей матери, лишь плохой, самый ужасный. Ей страшно, что она может быть такой же, как и Франческа, ее мать. Ей страшно, что ее ребёнок будет ее ненавидеть, как она свою мать, это ее пугает. Но рядом есть те, кто ей помогут. Подскажет, если что, и она благодарна судьбе, что та дала ей обрести, хоть не кровную, но семью. Мэнсия медленно подняла взгляд на дверь, когда услышала, что та открывается. В гостиную с сумками зашли Елена и Стефан. Тот выглядел потеряным, но когда увидел неизвестную фигуру в гостиной, посмотрел на Елену. Та быстро перевела взгляд на Си и бросила Стефану, что это ее подруга попросила поднять того наверх. Сия не поняла что сейчас произошло, ведь это выглядело странно. Она ожидала, что Стеф обнимет ее или что-то типо того, но он ее не узнал. Вроде не узнал, и это ещё больше пугало. — Мэнсия, — слегка удивилась брюнетка. Она явно не ожидала увидеть ее тут, да и вообще ее увидеть в данный момент. — Что-то случилось? Зачем ты приехала? Сия с кривой ухмылкой на губах, встала с кресла и подошла к Елене, между ними оставался жалкий метр. Гилберт почувствовала себя не уютно от действий подруги, из-за чего слегка поежилась. — Хочу посмотреть сначала в твои лживые глаза, а потом и в глаза остальных, — было неприятно находиться с тем, кто не сказал про смерть Бонни. Про смерть ее подруги. Мэнсия могла это ожидать от Деймона, даже от Стефана, но не от неё и Джереми. — Я не понимаю, о чем ты… — возможно Елена начала догадываться, о чем пойдёт речь, ведь до своего ответа она молчала секунды четыре. — Начнём с того, что вы мне не позвонили, когда вернулся Стефан! Как он давно тут? От тебя я этого не ожидала вообще, — Мэнсия с обидой смотрела на Елену, которая слегка опустила голову. — Лживые суки, вы все. Ты, Деймон, Джереми, Кэролайн, Мэтт и Стефан! Вы все! — Мэнсия, ты…тут много чего произошло.и — Только не смей сейчас оправдываться, вы меня обманули. Вы мне, блять, не сказали, что Бонни мертва! — громко, как можно громче, прокричала Мэнсия. Елена уставилась на неё с мокрыми глазами, в ее голове все ещё стояла эхом последняя фраза. Фраза, в которой есть имя ее мёртвой подруги. — Я…мне жаль, правда…но все сложно, мы не хотели тебя беспокоить… — Сия, усмехнувшись, впечатала Гилберт в стену, крепко держа ее за плечи. Еретик, не ожидавшая ничего, прикусила губу от резкого удара в стену. Теперь ее прижимали, и это была не Елена, а Деймон, что внезапно оказался в доме. Он был не один, рядом с Еленой стоял Джереми, а у входа в гостиную появился Стефан. — Успокойся! — она была права, он легко сорвет с неё маску, лишь одним видом. Оттолкнув от себя старшего Сальваторе, она подошла ближе к камину, становясь ко всем спиной. Ее руки начали вытирать слезы, которые полились из глаз. — Что произошло? Почему ты набросилась на Елену? И что вообще ты тут делаешь? — Я знаю о смерти Бонни… — Откуда? — произнёс Джер, чья рука лежала на плече сестры. — Уж точно не от вас, — все ещё стоя спиной ко всем, говорила Мэнсия. Слезы бегут все быстрее, глаза и нос красные, а руки трясутся. Хочется завернуться в одеяло и лежать пока слез не останется. — Повернись уже… Мэнсия, подняв голову выше, повернулась ко всем. И выглядела она не очень, разбитой, помятой. Словно она плакала недели две, а не несколько минут, что тут находится. — Си… — Вот только не надо Деймон, все эти твои слова, на подобии «мы не хотели тебя тревожить» и остальное — чушь. Вы просто не имели права скрыть от меня это, все вы. И ты в особенности. Она и моя подруга тоже, а вы так поступили со мной…я вас знать не хочу. Вы мне противны, делаете вид, что печетесь обо мне, но нет. Вам насрать на меня с высокой колокольни! — Не говори так… — тихо, почти шёпотом произнесла Елена. — Ох, так я не права? Тогда что вам помешало не сказать мне об этом и о том, что Стефан вернулся! — Мэнсия перевела взгляд на младшего Сальваторе, который стоял дальше всех. Он встретился со взглядом Си, и в нем была жалость, грусть и усталость. — Я думала, что мы семья, где никто ничего не скрывает, разве не так? И ты этого хотел больше, чем я, — глаза, наполненые слезами, уставились на Деймона. — Этого хотел ты! Ты больше меня рвался снова найти семью. Вновь быть в хороших отношениях с братом, иметь девушку, друзей. Это ты все это любишь и сколько бы ты не говорил в начале, что маленький город и семья это не твоё, но это не так. Мне это не нужно было. Я бы дальше продолжала всех убивать, развлекаться, пить. Вести разгульную жизнь, если бы не ты, который показал мне все это, и ты, — взгляд опять остановился на Стефане. — Но почему то именно я страдаю все время от этого. Я, блять, хожу с ребёнком в животе! Я просила немного, лишь Д.О.В.Е.Р.И.Я и П.Р.А.В.Д.Ы. Ничего другого, только это. Бонни мертва, и я это узнала не от своей семьи, а сама. Сама. Мне не нужна ваша помощь и любовь, если вы не можете мне дать доверия и правды. Если вы ы этого не можете мне дать, то зачем давать клятвы, касающиеся моей дочери. Каждый в этой комнате обещал, что будет помогать мне и заботиться о Стефании, каждый из вас, но я не верю. Больше нет, — оглядев всех взглядом, тяжёлым и холодным, Сия двинулась из дома. Кто-то хотел за ней пойти, но Деймон попросил этого не делать. Мэнсия сидела на одном из больших камней рядом с рекой. Смотря на траву, что слегка качалась от ветра, она теребила кончик куртки. Как только она услышала шаги, то отбросила его от себя и молча подняла взгляд на Стефана. — Мне жаль, что тебе не рассказали о смерти подруги, — Стеф говорил так, словно это не он. — Но я тебя не помню… Мэнсия подняла потерянный взгляд на вампира и тот, вздохнув, принялся все рассказавать. Обо всем, что тут случилось, пока ее не было. О том, что Сайлас жив, о том, что ему стёрла память бывшая Сайласа, Кетсия. О том, что как оказалось, все три месяца лета он был в реке, где должен был быть Сайлас. О том, что он является его двойником. О том, что они хотят вернуть Бонни с помощью Сайласа. А том, что сегодня, вот совсем недавно Кетси вернула ему память, он все помнит, но не помнит свои родных. Частично он их помнит, но…все сложно. Мэнсия, тяжело вздохнув, положила свою голову на плечо Стефана, говоря, что наверно погорячилась с ребятами и вообще о том, что не знает, что делать, ведь она устала, как и все.