Будь осторожен

В аудитории было тихо. Но не мертвенно-тихо, когда ученики боятся издать хоть звук при строгом лекторе, а благоговейно тихо, когда слова преподавателя настолько ценны, что пропустить их — до жути обидно. Именно в такие моменты у студентов неожиданно появлялась болезненная тяга к знаниям, которую хороший преподаватель от души старался удовлетворить. Медленно крадущийся в аудиторию Том не сразу понял, почему его однокурсники так странно себя ведут — на парах профессора Роу обычно царило приятное оживление. Старая лекторша никогда не отчитывала опоздавших, а иной раз вовсе не замечала, что кто-то появился в аудитории, увлеченная темой занятия. Том обожал старушку, во многом потому что она не обращала внимание на его бесконечные опоздания и из раза в раз хвалила за сочинения и ответы. Не говоря уже о том, что у нее была коллекция смешных шарфов, очевидно связанных вручную. На мгновение стало еще тише, словно все звуки, кроме напряженного дыхания Тома, исчезли. В эту секунду Холланд понял, что всё внимание приковано именно к нему. Какой неловкий момент! Том старался вести себя тихо и незаметно — тем досаднее был тот факт, что его вторжение всё-таки обнаружили. Почему в его жизни всегда происходило нечто подобное? Том не успел ответить на свой мысленный вопрос. Он медленно обернулся, чтобы посмотреть на преподавателя, на ходу пытаясь понять, почему на этот раз его скромная персона стала магнитом для чужих взглядов. Том уже понял, что не увидит старушку, однако в его сердце неумолимо билась надежда. И она разбилась вдребезги, когда Том увидел у доски молодого — бессовестно — привлекательного мужчину, место которому было не в аудитории среди ленивых студентов, а, как минимум, на глянцевом календаре среди полуобнаженных пожарных (месяц декабрь). Темные волосы преподавателя были убраны назад, на лице — легкая растительность, которая ничуть его не старила. Том открыл рот, пытаясь заставить себя дышать. Выразительные глаза смотрели прямо на него, кажется, пронизывая насквозь. Холланд открыл рот ещё шире, и, наконец, услышал смешки. От однокурсников его изумление не укрылось. И — что было более унизительно — не укрылось от них и его восхищение. Пришлось откашляться, чтобы дать себе лишнюю секунду. – А где профессор Роу? – наконец, спросил Том, чувствуя, что ему нужно что-то сказать. Явно не это, потому что от него, очевидно, ждали извинений за прерванную лекцию. Однако преподаватель не выглядел взбешенным. Его взгляд по-прежнему казался изучающим — он смотрел прямо на Тома и очевидно не собирался выгонять его из аудитории. – Во время каникул профессор Роу решила отправиться в путешествие по Монголии, – произнес преподаватель спокойно. – Так что она спешно вышла на пенсию и покинула университет. – Не может быть, – ахнул Том, невольно представляя, как старушка в смешном шарфе пытается влезть на лошадь. Однако он не успел вообразить всё в мельчайших деталях, потому что на него по-прежнему смотрели внимательные глаза преподавателя, от которых нутро выписывало шальные кульбиты. До сегодняшнего дня Холланд даже не думал, что у него существует нутро. – И Вы теперь... Вы? Его губы так и не смогли завершить предложение. Перед ним явно был преподаватель на замене, ведь не мог же такой мужчина в самом деле вести лекции в университете. Том всё ещё думал о календаре с полуобнаженными пожарными какой-то задней частью своего мозга. – Меня зовут профессор Джилленхол, и теперь я Ваш преподаватель по современной литературе. Я также буду вести у Вас мировую литературу до следующего семестра, – сказал мужчина, махнув головой в сторону доски, на которой было написано его имя и название предмета. – И Вы бы знали об этом, если бы не опаздывали. Мистер..? – Холланд, – прошелестел Том и немедленно устремился на самый последний ряд, чтобы скорее занять свое место. Всё, о чем он мечтал — быстрее скрыться с глаз мистера Джилленхола. Подумать только, вместо того, чтобы извиниться за опоздание, он стал задавать ему дурацкие вопросы, и... – Ауч! Том каракатицей растянулся на ступеньках и невольно застонал. С кем ещё могло произойти нечто подобное? Он так спешил, что невольно запнулся о свою ногу. Тело пронзила неприятная боль — кажется, он ещё и ударился о ступени. Ну и стыд! И это на глазах у нового профессора! – Вы в порядке? – спросил профессор Джилленхол, очевидно, наблюдая за ним из-за кафедры. – Помощь не нужна? Можно подумать, он подошел бы к Тому, чтобы помочь подняться на ноги, если бы Холланд попросил. – Нет, спасибо, от стыда я и сам могу умереть, – пробурчал Том, поспешно схватив спортивную сумку и устремившись к свободному месту. По всей видимости, преподаватель его услышал, потому что он громко засмеялся, а вместе с ним развеселились и однокурсники Тома. По крайней мере, теперь всем стало понятно, что профессор Джилленхол не из тех, кто будет кричать или выгонять из аудитории за малейший промах. Том решил, что лучше всего сделать вид, будто он не имеет к происходящему никакого отношения — вытащил тетрадь, ручку и с деланным вниманием уставился на свой старый конспект. Вместо текста он увидел корявый рисунок лошади. Просто отлично! – Итак, до того, как лекция... мм... была прервана, мы обсуждали творчество зарубежных писателей и успели перейти к шотландцам. Я по-прежнему хочу услышать кого-нибудь кроме Вальтера Скотта, Роберта Бёрнса и — прости Господи! — Ирвина Уэлша, – произнес профессор Джилленхол и с мягкой настойчивостью обвел взглядом аудиторию. – Да хотя бы Иэн Бэнкс, – по привычке прорезался Том. На каникулах ему на глаза попалась «Осиная фабрика», и хотя он не был фанатом подобной литературы, Том решил хотя бы ознакомиться. Пожалеть не пришлось — Том проглотил книгу за одну ночь, а потом всё утро делился впечатлениями в твиттере. – О, так мистер Холланд отличается не только отсутствием будильника, но и избирательным вкусом, – развеселился профессор Джилленхол, вгоняя Тома в краску. – Замечательно! На самом деле именно о Бэнксе я и хотел поговорить. Том с облегчением выдохнул. Не все преподаватели любили, когда кто-то отвечал, не поднимая руку, однако Том был именно таким студентом. Он просто не мог дождаться, пока его спросят, и напрашивался на диалог, если тема казалась ему интересной. Несколько раз его осаждали за такое поведение, и теперь Холланд немного побаивался. Между тем профессор Джилленхол, кажется, сам дорвался до любимой темы, потому что вид у него теперь был вдохновленный. Голос преподавателя струился как река, и Том непроизвольно поплыл по этому течению. Теперь-то он понял, в чем была причина такой завораживающей тишины в аудитории. Ощущать себя корабликом оказалось приятно. Том не то чтобы был ведомым, но ему нравилось чувствовать попутный ветер. В глазах нового преподавателя было что-то морское, вдохновляющее, и когда он ходил взад-вперед по кафедре, Том невольно любовался его фигурой. Везение это или нет? С одной стороны, горячих преподавателей на свете не то чтобы много... С другой, Том боялся, что у него появятся серьезные проблемы с концентрацией. Не то чтобы их не было раньше, но ситуация могла усугубиться. Том понял, что ему не столько важно что говорит профессор Джилленхол, сколько он заворожен самим тембром его голоса. – Вот те раз, – произнес профессор Джилленхол, взглянув на часы, и покачал головой. – Почему никто не сказал, что занятия закончились десять минут назад? Отдыхайте. Или Вам очень хочется писать дома эссе? Студенты немедленно засуетились — письменные принадлежности и тетради моментально разлетелись по рюкзакам и сумкам. Засуетился даже Холланд, которого ни капли не пугала перспектива писать эссе — уж трепаться-то он был мастер. Тем не менее, Том чувствовал, что ему надо объясниться, иначе бы он просто не смог взглянуть в глаза преподавателю в следующий раз. И это было бы досадное упущение. – Всё в порядке? – спросил профессор Джилленхол раньше, чем подкравшийся к кафедре Том успел открыть рот. – Ты не ушибся? – Нет, сэр, со мной такие вещи происходят чаще, чем могло показаться, – произнес Том смущенно. Он уже начисто забыл о своем падении, и вопрос преподавателя застал его врасплох. Профессор еле заметно улыбнулся. Он явно не хотел смущать Тома слишком сильно, и, кажется, именно поэтому Холланд стеснялся и переживал вдвое больше. И ещё потому что он уже успел вообразить преподавателя полуобнаженным, и ему казалось, что профессор об этом догадывается. Наверное, это была вполне тривиальная мысль для каждого, кто с ним разговаривал. – Я хотел извиниться, – проговорил Том, собравшись с мыслями. – Мне жаль, что я сорвал лекцию своим внезапным появлением. Я хотел тихо сесть на свое место, но ужасно удивился, увидев Вас на месте любимого преподавателя, и зачем-то стал задавать глупые вопросы. Профессор Джилленхол степенно покачал головой, и внутри у Тома всё снова стало с ног на голову. Он думал, что и без того смущен и обескуражен, а теперь до него доносился запах шампуня его преподавателя, и Том изо всех сил старался не принюхиваться специально. Аромат казался слишком дразнящим, и его ноздри раздувались, как жабры у рыбы. – Я тоже учился у профессора Роу и вполне разделяю твое удивление, – произнес преподаватель, опираясь рукой о стол. – Думаю, не бывает глупых вопросов. – Вы передумаете, пообщавшись со мной еще немного. Взгляд профессора Джилленхола казался неуловимо теплым, несмотря на то, что Том городил одну глупость за другой. Его даже слегка потряхивало, и, конечно, новый преподаватель это видел. Том мог бы простить себе это — он был на год младше своих однокурсников, однако сейчас Холланд меньше всего хотел себя оправдывать. – Не переживай, – сказал профессор Джилленхол ободряющим тоном. Он казался Тому очень добрым, из-за чего Холланд чувствовал себя даже ещё хуже, ведь он успел и пофантазировать о новом учителе, и прервать его лекцию. – Я не из тех преподавателей, которые специально заваливают студентов. Проблем не будет. Ты произвел неплохое впечатление. – Спасибо, профессор Джилл... холл... Какой кошмар... – прошептал Том, краснея. Он несколько раз попытался произнести имя про себя, и в голове у него получилось намного лучше. Преподаватель насмешливо поднял брови, и Том почувствовал себя так, словно его сбросили со скалы. Без умолку болтать всю жизнь, чтобы погореть на этом! На миг профессор отвернулся, взял со стола желтый стикер и вывел на нем «профессор Джейкоб Джилленхол» перманентным маркером. Том следил за его действиями, как загипнотизированный. – Ты не первый студент, у которого возникают проблемы с моей фамилией. Поупражняйся немного, – посоветовал он, протягивая Тому стикер, и, подхватив ежедневник и учебный план, вышел из аудитории. Том понял, что попал — он чуть не ответил, что лучше бы поупражнялся с его именем и совсем в другой плоскости, но вовремя себя остановил. Профессор вполне мог бы решить, что он дерзит или пытается увеличить свои шансы на сдачу экзамена. А ведь Холланд даже не знал ничего о его ориентации. Профессор Джилленхол вполне мог быть женатым мужчиной, которому не нужны интрижки на стороне, особенно с парнями. Тем не менее, преподаватель произвел на него впечатление. Он не казался занудой, но и не был слишком веселым, чтобы начисто убрать из процесса обучения всю познавательную часть. Том не любил преподавателей-клоунов. Ему нравилось, когда в нужный момент появлялась серьезность. Того же Холланд в перспективе хотел бы от своего партнера — и он ни разу не думал об этом до нынешнего вечера, пока в его голове не начал крутиться новый преподаватель. Сбивало с толку то, что профессор Джилленхол был безбожно горячий и обаятельный. Том старался об этом не думать, потому что подобные мысли вели его к интенсивной дрочке — а он-то решил, что уже перерос это! Том также старался не думать о том, что у него не было возможности подготовиться к следующему занятию после первой лекции, потому что профессор Джилленхол не дал домашнее задание. Он лишь заучил его фамилию — с членом в руке это оказалось неожиданно просто. И хотя Том искренне пытался произвести хорошее впечатление, он всё равно опоздал на следующую пару профессора Джилленхола, потому что в его жизни так и не появилась ответственность. Зато появился аккаунт профессора на фейсбуке, который он добавил в закладки на телефоне. – Нет, мистер Бойд, Вы не можете жить проблемами прошлого, – услышал Том голос преподавателя и тихонько прошмыгнул в приоткрытую дверь, стараясь двигаться по стеночке. – Литература отображает проблемы современности. Можете создать для себя комфортную среду и даже не прикасаться к современной литературе, но потом не удивляйтесь, что мир за дверями вашего дома отличается от Вашего представления о нем. – Получается, нужно читать только реализм, чтобы у меня сформировалось правильное представление о мире «за дверями моего дома», – насупился Бойд. – Не утрируй, – не выдержал Том. Изначально он планировал незаметно проникнуть в аудиторию, однако его нетерпеливая натура то ли требовала внимания, то ли ему действительно было, что сказать. – Ты прекрасно понял, о чем сказал профессор. Литература не описывает мир, а отображает его. Когда ты читал «Скотный двор», ты, правда, думал, что Оруэлл всего лишь описывает животных? Бойд гневно открыл рот. – А вот и мистер Холланд! И снова опоздал, – заметил профессор Джилленхол, снисходительно оглядев Тома: он медленно отползал на задний ряд, стараясь не упасть — это было бы уже не смешно. – Однако он прав, мистер Бойд. Вы прекрасно поняли, о чем я говорю. Я не заставляю Вас любить современную литературу, – мягко произнес преподаватель. – Я бы слукавил, если бы сказал, что мне нравятся все современные писатели — иногда лучше включить Нетфликс. Однако это Ваш профиль, и Вам следует хотя бы ознакомиться со знаковыми писателями этого времени. Просто, чтобы было что обсудить в компании других зануд, когда Вас пригласят на какую-нибудь вечеринку, где будут сплошь спортсмены и бизнесмены. Вид у профессора был мирный, и аудитория позволила себе рассмеяться. Студенты всё ещё не знали, что ожидать от нового профессора, однако постепенно они начали сходиться во мнении, что перед ними адекватный преподаватель, который не пытается быть на короткой ноге с молодежью, невольно превращаясь в Стива Бушеми со скейтбордом на плече, и при этом не дистанцируется слишком сильно, постоянно демонстрируя, что он «старше и умнее», отталкивая учеников от себя. – Читать попсу мне тоже нравится, – повеселел Бойд и решил сознаться. – Особенно Стивена Кинга. – Вот видите, у всех нас есть свои маленькие слабости, – профессор Джилленхол улыбнулся и перевел взгляд на Тома, что активно старался слиться с окружающей средой. Удачно мимикрировать не получилось, потому что преподаватель сразу его нашел. – Наверное, у Вас была веская причина, чтобы опоздать, мистер Холланд. – Очень веская, – бесстыдно кивнул Том. – Самая веская причина из всех, какие только могут быть. Очевидно, по его красному лицу было понятно, что у него не было серьезной причины для опоздания, однако профессор Джилленхол не стал его мучить — только понимающе улыбнулся и вернулся к лекции. Он казался Тому всё более замечательным, и не только потому что позволял себя перебивать, чтобы задать вопросы или внести какие-то ремарки. Просто от него веяло уверенностью и бесконечной любовью к своему предмету, и оба этих качества были невероятно заразительными. После занятий Том снова оказался у преподавательского стола, хотя внутренний голос велел ему убраться из аудитории, как можно скорее, и найти более полезное занятие. Мало ли дел у студентов? Зная себя, Холланд понимал, что ищет на свою неугомонную задницу приключение, однако остановиться не мог. Ему хотелось показаться преподавателю на глаза и — да, снова — объясниться, потому что он явно выставил себя большим дураком, чем являлся на самом деле. – У меня дежавю, – сказал преподаватель, отрывая взгляд от своего ежедневника. – Простите за опоздание, профессор Джилленхол, – вежливо произнес Том. Стоило ему сказать это вслух, как на виски надавило осознание — прощение следовало просить сразу, когда профессор обратился к нему во время лекции. – Фамилию выучил, уже прогресс, – засмеялся профессор. Голос у него во время смеха становился более сочным, и Том искренне наслаждался каждой секундой. – Опоздаешь ещё раз и придется выдумать для тебя какое-нибудь наказание. – Правда? – спросил Том, задохнувшись. Профессор смерил его внимательным взглядом, и Том немедленно стушевался. Слишком уж с большим энтузиазмом он отреагировал. Несколько секунд они смотрели друг на друга — Тому мерещилась какая-то молчаливая борьба. Может, преподаватель действительно рассматривал вариант его отшлепать — Том бы точно не отказался. Но ничего такого вслух профессор Джилленхол не произнес. – Думаю, ты уже не мальчик, чтобы писать строчки, – спокойно произнес профессор Джилленхол. – И если я дам тебе дополнительное домашнее задание, ты, может быть, и вовсе пропустишь занятие... – Я бы так не поступил! Сэр, – смущенно проговорил Том, пытаясь справиться с эмоциями. Сейчас они брали над ним верх прямо как в старшей школе. Это было так досадно! Холланд снова возвращался к тому, что, как ему казалось, он уже перерос. – У меня проблемы с тайм-менеджментом. Вечером кажется, будто времени ещё много, а потом наступает ночь, и оказывается, что я всё это время проторчал в телефоне. А потом выясняется, что я не сделал доклад по истории, а затем... – Я понял, – засмеялся профессор Джилленхол. – У тебя не просто проблемы с тайм-менеджментом. Это настоящая катастрофа. Придется побыть хорошим профессором и присмотреть за тобой. Его рука красиво убрала волосы назад, и Тому на самом деле понадобилось несколько секунд, чтобы перестать пялиться с открытым ртом. Календарь — это слишком мелко. Том хотел иметь целый журнал профессиональных снимков. И не полуобнаженного профессора, а совсем... совершенно... со всеми подробностями! – Вы и так хороший профессор, – сказал Том, пытаясь собраться с мыслями, но воображаемые фотографии не давали ему покоя. – То есть, не то чтобы я не хотел, чтобы Вы за мной присматривали. Возможно, именно об этом я и думаю. Господи, на кой черт я это сказал? – Холланд закрыл глаза рукой, чтобы не видеть, как на него посмотрел преподаватель. Стыд сжигал его изнутри, словно он проглотил дюжину острых перцев. – А Вы можете сделать вид, будто Вы не слышали, что я говорю? – Что ты сказал? – спокойно спросил профессор. – Я задумался, извини. Том даже отнял руку от лица и на секунду открыл рот. До него не сразу дошло, что преподаватель просто незамедлительно отреагировал на его просьбу. В голове Тома так и роились мысли. Если бы профессор Джилленхол просто был горячим засранцем, всё было бы намного проще, но он казался таким добрым и внимательным, что все пикантные мысли, посетившие Тома накануне и во время лекции казались ему страшно неуважительными и постыдными. Не мог же он всерьез попросить такого человека нарушить субординацию и... И с чего Том решил, что он мог быть в его вкусе? – Сейчас я чувствую себя ещё более неловко. Извините, – Том поправил сумку на плече и со всех ног устремился прочь из аудитории. Разумеется, это должно было случиться снова. Ведь он же чертов везунчик! На самом деле Том даже занимался спортом, и у него неплохо получалось, но когда он волновался... Всё шло через самое известное место. – Ты в порядке? – спросил профессор Джилленхол, в мгновение ока оказываясь рядом и протягивая ему руку. Том не успел даже взяться за неё — профессор уже обошел его, подхватил и помог подняться на ноги. Холланд сразу ощутил себя крошечным, особенно, когда его спина задела широкую грудь. Руки у профессора тоже были сильными — Том вроде начал качаться, но по сравнению с мистером Джилленхолом выглядел, как кузнечик. От прикосновения профессора у Тома дыхание перехватило, и он стал даже более красным, чем был. Как стыдно! И как приятно! – Ничего не сломал? – повторил профессор, оглядев его с ног до головы. – Только гордость, не привыкать, – произнес Том, опуская глаза. Профессор снова тихо засмеялся, и Том бросил в его сторону беглый взгляд. – Извините. Я всегда странно себя веду. Я не должен был... почему я не могу просто написать всё это в твиттере? По лицу профессора Джилленхола было понятно, что он еле сдерживает смех. – Ходи аккуратнее, – чутко произнес мистер Джилленхол. – Если ты снова споткнешься и растянешься на полу, я себе этого не прощу. О, подожди минутку, не убегай, – профессор обошел стол и достал из ящика потрепанный экземпляр «Убить пересмешника». – Моя любимая книга. Ознакомься. – Я уже читал, – моментально воспрянул Том. Настроение неуловимо поднялось: хоть здесь не оплошал. Может, профессор даже придет к мысли, что Том не совсем пропащий. – Перечитай, – мистер Джилленхол доверительно улыбнулся. – Писать эссе не прошу, но если захочешь обсудить какие-то моменты, чувствуй себя свободно. А, да...– взгляд у профессора неуловимо изменился. – Не обращай внимание на цветные стикеры и загнутые уголки, в первый раз я читал эту книгу двадцать лет назад, и мне было неловко делать пометки прямо на страницах. – О! Да! Спасибо, сэр! – Том схватил книгу и направился к выходу из аудитории, стараясь хоть на этот раз не упасть на глазах профессора. Он собирался посвятить весь вечер пометкам в книге, и... Они оба это знали.