Про осень и про лето

Франциск Бонфуа — это про лето. Лето не изматывающе липкое и душное, но достаточно жаркое для расстёгнутых до середины груди свободных рубашек. Его время — от заката и позже, его место — терраса кафе под полосатым навесом, непременно с бутылкой вина, лёгкими закусками и ненавязчивой музыкой. Франциск Бонфуа — это наполовину смеющиеся, наполовину томные взгляды из-за стёкол винтажных очков-авиаторов и обворожительная улыбка, пронзающая сердце любого, кому случилось оказаться рядом. Это привычка флиртовать так же легко, как дышать, и тягучие поцелуи, которые даже в порыве страсти кажется преступным портить спешкой. Франциск Бонфуа — это небрежно перевязанные дорогим шёлковым платком волосы и руки, прикосновения которых ощущаются горячее летнего полуденного солнца. Франциск искренне любит лето и готов бесконечно купаться в нём, а потому неизбежное наступление осени делает его меланхоличным и раздражительным. И тогда на помощь приходит Артур. Артур Кёрклэнд — это воплощение осени с её хмурым небом и распластанными по мокрому асфальту разноцветными листьями. Артур смотрит на мир недоверчиво и холодно, но для замерзающего Франциска в глубине его глаз зажигается огонь — мягкий и уютный, словно отсветы ночных фонарей в лужах. Объятия Артура согревают теплом шерстяного клетчатого пледа, колючего, как и он сам. Артур готовит для Франциска чай с молоком и кормит его приторно-сладкими булочками со смородиновым джемом, цукатами и сахарной глазурью. «Это просто ужасно, у меня слипнется всё, что только может слипнуться», — бубнит Франциск, грея руки о кружку размером с небольшой заварочный чайник. «Не слипнется», — коротко и так же ворчливо отвечает Артур, устраиваясь рядом и утыкаясь носом и губами в шею Франциска. Франциск отхлёбывает чай — внутри мигом разливается тепло — и думает, что при таком раскладе он, пожалуй, сможет дожить до следующего лета. Как минимум для того, чтобы, сидя в сумерках на террасе маленького кафе посреди оживлённой улицы, помогать Артуру примириться с его нелюбимой порой года. В своём стиле, безусловно, то есть подливая вино в бокал, улыбаясь и украдкой забираясь пальцами под расстёгнутую до середины груди рубашку — точно так же, как у него. В стиле, который — Франциск точно знает — нравится Артуру, несмотря на кажущееся сопротивление.