Раб Малфоя

Скоро Драко Малфою должно исполниться 18, что означало его приближающуюся помолвку с какой-нибудь известной графиней. На примете была мисс Гермиона Грейнджер, которую мистер и миссис Малфои все время расхваливали и звали на все почетные застолья. И они всячески недоумевали, почему Гермиона вызывает у их сына такой прилив злости и отвращения. И правда, каждый раз, когда он лишь слышал что-то на подобие: "Сегодня Гермиона приедет к нам на ужин, оденься получше", его просто выворачивало наизнанку. — Да провалитесь вы со своей Гермионой! Я не хочу, — сквозь зубы прошипел парень, — Не хочу жениться! Граф и графиня все время разводили руками. В ответ все лишь печально пожимали плечами, не понимая, что происходит. — Потерпи, дочка, потерпи. Он одумается, я с ним поговорю еще, — заверяли они Гермиону, признавшуюся им в любви к их сыну. Но что бы они ни делали, их единственный отпрыск отказывался перенимать их титул. Нет и все тут. Каждый такой разговор кончался орами и ссорами в замке, как было и сейчас. Под закрытой дверью орал отец, а на отца в свою очередь наезжала мать. Юноша закатил глаза, понимая, как же все это его достало. У него уже пальцы путались от этого давления со стороны. — Давайте помогу, Ваша Светлость Малфой-младший? — откуда не возьмись, вырос за его спиной Гарри Поттер. Гарри давным-давно работал в замке, обслуживая единственного наследника. — Ты офигел меня пугать? Совести нет! — подпрыгнул от неожиданности Драко. Он всегда ругал своего слугу, когда выглядел перед ним, как последняя тупица. А сейчас вообще в двойне: мало того, что не смог развязать галстук, так еще и обделался, как последний трус. — Так вам помочь, Ваша Светлость... — Не надо, Гарри. Протри лучше вон ту полку, где стеклянная ваза. И мы же договаривались — просто Драко. Если вы скажете, что полка была слишком грязная и ее правда надо было почистить — вы глубоко ошибаетесь. Гарри каждый божий день драил эту полку, что еще до сих пор удивлялся, как она не сравнялась с землей. Но план Малфоя был непоколебим — он любил своего слугу и ждал, когда он набедокурит. Собственно, разбитая стеклянная ваза была отличным поводом, чтобы наказать этого ошеломительного брюнета с зелеными глазами. "И только почему он так трясется над этой вазой? Придурок, я ее специально купил, чтобы ты ее разбил!" — злился Драко, смотря на то, как вазу нежно укатали в полотенце и бережно переставили на нижнюю полку. У того аж вена на виске запульсировала от ярости и бессилия. — Да что ты делаешь!? Я просил ее трогать? А ну поставь обратно! — безумным взглядом цепляясь за блестящую драгоценность, закричал Малфой. — Я ее разобью иначе, Ваша Светлость Малфой-младший. — Вернул вазу, я сказал! Вернул! — так заорал Драко, что у Гарри затряслись руки. Знаете, да там целый особняк затрясся от такого. Если бы они жили в недействующем вулкане, он бы сразу же начал извергаться, так он орал. Блестящие на солнце осколки со звоном разлетелись по всему полу. Это было так красиво, будто капли воды встречаются с радугой и солнечным светом. Только слишком, слишком громко для предстоящего интима. — Поздравляю, Гарри, — пытаясь сделать недовольную мину, рассмеялся Драко. Так заливисто и заразно, что Поттер тоже засмеялся. Правда, ненадолго. — Ты избавился от никому не нужной вазы, но мне все же полагается тебя как-нибудь наказать. В прошлый раз я сократил тебе зарплату на пару месяцев, но это было неэффективно — ты так хорошо работал, что пришлось ее тебе даже повысить. В позапрошлый я хотел тебя уволить, но не нашел достойной замены. А в первый раз я отчитал тебя, но это совсем не помогло — раз ты уже четвертый раз после этого бедокуришь. Значит, пора попробовать что-то другое. Сам выберешь себе наказание. У тебя есть три варианта: первый, второй или третий? — Вы их не огласите? — с ужасом спросил Гарри, пятясь от осколков. — Не бойся, они равные по своей силе и жестокости. Выбирай. — Первое? — с ужасом, почти что спросил Гарри. Его ноги в страхе подкосились, и он почти упал на разбитое стекло. — Что там, скажите, Ваша Светлость Малфой-младший! — Там? Хах, — усмехнулся Драко, — Ну сейчас мы быстренько позанимаемся любовью и все забудем. — от такого заявления глаза у Гарри полезли на лоб. Впрочем, они у него всегда лезли куда-то не туда, когда речь шла о наказаниях. Но сейчас это было особенно видно. — Сам же выбрал. Последняя связная мысль, посетившая голову Гарри, вдруг растворилась в каком-то волнующем и до страсти колком трепете. Только что они лишь молча глядели друг другу в глаза, а сейчас теплые, но неумелые губы Драко уже накрывают его. Поттер явно не ожидал, что его выбор будет настолько приятным и убивающим все живое изнутри. Он думал о публичном смехе или телесных наказаниях, но только не об этом. Он был ошеломлен и до смешного обезоружен. Их первый и невинный, как касание, поцелуй жаром и холодом разливается по клеточкам всего тела, доводит до озноба и дрожи в коленях. И все эти чувства — это их безграничное желание, копившееся до ненормального долго. Им хочется еще ближе прижаться друг к другу, чтобы почувствовать всю реальность происходящего. Драко легко проводит своей широкой ладонью по спине Гарри, лишь слегка царапая ногтями. Неумело и не торопясь, словно этот момент будет длиться вечно, он пытается играть со ртом Гарри, касаясь языком белоснежных зубов, и медленно водит между губами, легко покусывая их. Поттер стоит, словно его ударило током — наслаждается неумелыми движениями Малфоя, но и в то же время пытается справиться с собой, осуждая за их действия. Он не может ответить ему на поцелуй, как бы страстно и невозможно этого бы не хотелось. Его тело словно сковало тяжелыми кандалами страха, неожиданности и неправильностью ситуации. Его всего парализовало, и он словно боится вкусить заветного плода. Драко нервно отстраняется и, быстро глянув на Гарри, вздыхает. Ему вдруг кажется, что Поттер не хочет всего этого, что он не умеет, что он вообще не тот и что все не так. Усмехаясь своим мыслям, блондин вдруг резко втягивает своими губами его, но уже не нежно, а скорее властно, как и нужно делать "его светлости", до боли прикусывая губу Гарри. Тот покорно открывает рот, чувствуя, что сердце падает в глотку и что он уже начинает задыхаться. Вот так, уже лучше. Пауза. Им обоим нужно время, чтобы немного утихомирить стук в ошалевших сердцах и набрать в легкие побольше воздуха. Чтобы тут же потянуться навстречу друг другу, уже без страха, который парализовал в прошлый раз. И сейчас Гарри нужно с первым ощущением мягких и мокрых губ проникновенно ответить ему на сногсшибательный поцелуй. Ему не жаль подарить ему свои первые, еще зеленые и неопытные движения. Медленно-медленно их языки все же соприкасаются. Парней словно ударило током, они оба не верили в происходящее. Пугливо и стыдливо Гарри вдруг начинает мычать и резко "отдергивает" свой язык от точки соприкосновения. Одновременно кладя ладонь на его поясницу и властно тяня на себя, Драко догоняет его кончик языка и начинает чертить на нем круги. Волна возбуждения проходит по всему телу Поттера, голова начинает предательски кружиться. Он немного переминается с ноги на ногу, чтобы не упасть и еще поближе оказаться к мощному телу Драко. У него такой мощный торс — грудь теплая и до страсти горячая. Драко вдруг резко, словно ошалев, рывком дергает вниз его одежду — как же она мешает. Фрак и белоснежная рубашка трещит по швам, невесомо спадая с тела молодого парня. Отмечая какой он горячий и до страсти красивый, Малфой начал быстрее двигаться языком, пытаясь хаотично изучить его рот. Он медленно, смакуя каждое действие, проводит языком по небу, давая Гарри забыть, как нужно дышать. Брюнет, все еще боясь собственной неопытности, пытается прикусить кончик языка Драко и быстро зализать его. Выходит неумело, но Малфой с рыком выдыхает в него горячий воздух. Гарри даже и не заметил, как и Драко остался без своего костюма. Он вдруг ощутил, как близко их разгоряченные тела находятся друг к другу, как тяжело он дышит ему в шею. Бегая пальцами по спине и проводя другой ладонью по животу, он снова начинает со страстью прикусывать губы Поттера. Губы уже горят от проникновенных укусов и ярого, почти что страстного, как сжимание, поцелуя. Болезненно отстраняясь друг от друга на смутно слышимый стук, Драко стягивает с себя брюки, жестами показывая Гарри повторить за ним. Это, кажется, миссис Малфой, интересующаяся состоянием сына. Черт, как же долго она говорит все эти короткие слова! Как же Драко опять мечтает набросится на эти сладкие губы, как пчела на мед. Как же он чертовски хорош и красив! Вот он стоит, разглядывая блондина, и тоже ждет, когда наконец она закончит что-то там говорить. Только лишь послышались отходящие шаги, как Драко повалил его на свою кровать. Он сверху. Гарри начинает чертить какие-то непонятные узоры, доводящие блондина до дрожи. Малфой властно откидывает его руку, пытаясь еще плотнее прижаться торсом к молодому телу. Он сильнее и сильнее хочет почувствовать эту связь между ними, но ближе уже некуда. Не спрашивая, согласен ли тот, Драко лишь тихонько шепчет ему на ухо властное: "перевернись". Нависая сверху, он безумно медленно касается шеи Гарри. Это такой нежный и воздушный поцелуй, что он заставляет Гарри пошло выгнуться, слегка касаясь его лопаток. Драко нереально нежно и намного осмелев, начинает посасывать молодую кожу Гарри, перебираясь мокрыми поцелуями к мочке уха. Драко стягивает с себя последнюю вещь, отделявшую их друг от друга. Гарри прикрывает глаза, боясь признаться, что это будет его первый раз. Да еще и с тем, к кому он пытался спрятать свою симпатию уже несколько долгих и мучительных лет. Но это происходит. И происходит с красивым блондином, который уже стягивает и с Гарри непослушную, ненужную ткань. Они вновь целуются. Язык Драко бродит по подбородку, вновь заставляя вернутся к губам. Это сносит крышу, будто он прыгнул с большой высоты. Все уходит из-под ног. Его губы такие вкусные, как только что испеченная шарлотка. Их поцелуи такие сладкие, такие вкусные, но такие колкие, как шипучая кола. Они пенятся, но это невозможно, хочется еще и еще. Гарри выгнулся от ленивых движений его языка, скользящего почти на ключицах. Он вдруг плотно сжал рукой ягодицу Гарри, давая понять, чего хотят они оба. По телу Поттера вдруг разлилось желание, он захотел, чтобы его поставили на коленки и начали грубо, как будто в пошлом фильме... о нет, он боится даже думать об этом. Это так заводит его, но он очень, очень стесняется всех своих мыслей. Но хочет, хочет чтобы все это случилось с ним прямо сейчас. Драко вдруг положил ладонь на промежность, легонько поглаживая и пытаясь проникнуть пальцами внутрь. Как неловко — лежать под ним, закидывая ноги ему на шею. Гарри готов был умереть, лишь бы не позволять себе ловить удовольствие от таких действий. Он вдруг опять начинает ласкать шею, даже не давая Гарри опомниться. Он уже стоит на четвереньках. Его тело мучительно вспыхивает под ласковыми касаниями пронзительных пальцев. Драко делает это так крышесносно, что Гарри уже хочет завыть, зарыдать от приближающегося наслаждения. Он комкает пальцами уголок простыни, лишь бы не услышали, лишь бы не поняли и не узнали. Уже не стесняясь, Драко трогает Гарри там. Неторопливые касания, похожие на поглаживания, направлены в сторону мошонки. Он сжимает ее, всячески играясь и издеваясь. Как плавно, до вздоха, он перекатывает ее в пальцах, потом проводит рукой ниже, сжимая кольцо все плотнее. Это медленное движение такое сладостное, оно сводит Гарри с ума. Все ближе и ближе к основанию члена, где кольцо из пальцев сжимается еще крепче, еще сильнее. Потом он невесомо обводит подушечками пальцев головку, и идет назад. Протяжно, медленно, тянуче. Гарри лежит с закрытыми глазами, чувствуя, как начинает взмокать. Перед глазами встают непристойные картины, но их так не хочется прогонять. То, что Драко творит с ним, не может не вызвать еще большее и самое сильное в его жизни желание. Поскорее, пусть водит побыстрее. Вдруг он остановился, вызывая негодование со стороны Поттера. Но на смену пришли новые и такие же прекрасные ощущения. Указательным пальцем он стал гладить дырочку, обводить по кругу, еле-уловимо массировать, нажимать на нее, пытаясь слегка проникнуть в него. Это было так пошло, но так заводяще. Гарри хотелось уже поскорее испытать это ощущение, которое наполняет его изнутри и его организм. Гарри было нечем дышать, он весь горел, но в то же время с диким желанием подавался вперед. Иногда брюнет даже хрипло сипел, издавал протяжные звуки или всхлипывал, но Драко все равно не торопился, явно оттягивая этот сладостный для обоих момент. Он медленно, словно тянул жвачку, раздвигал его ноги, а вслед за ними и ягодицы. Гарри от смущения покраснел и захотел поскорее спрятаться и больше никогда не появляться на глаза Малфою. Он и желал, и трясся, как маленький, беззащитный и напуганный до смерти котенок. Драко лишь с какой-то странной, даже немного звериной улыбкой-ухмылкой, все так же мягко и медленно мял ягодицы Гарри, томно вздыхая. И вдруг его голова опускается все ближе и ближе, вот он касается языком ягодиц Поттера, и тот лишь очень громко, почти на всю комнату, выдает сиплый и протяжный стон. Его первый, настоящий стон, который лишь сильнее возбуждает, притягивает и манит Малфоя. Он еще более яростно начинает ласкать языком его ягодицы, спускаясь все ниже и оставляя дорожку смачных и громких поцелуев. Он начинает вылизывать его тугой вход, пропихивать туда кончик его языка, обильно смачивая все слюной, двигая языком внутри взад-вперед. Внутри Поттера все становится еще более мокрым, мокрым настолько, что кажется, слышно, как скользит язык Драко. Он опускается все ниже и ниже, специально стараясь издать очень громкие звуки, чтобы сильнее смутить и возбудить Поттера, а потом начинает ласкать его яички. Свободной рукой начинает опять сжимать его член в кольцо, а потом водить вверх-вниз. И он становится такой же мокрый, как и все, находящееся на этой постели. Белье пропиталось слюной Малфоя и смазкой, которой истекал Поттер. Боже, как пошло. Но Малфоя было не остановить. — Ммм, а ты еще вкуснее, чем в моих фантазиях. Поттер суетливо огляделся вокруг. Он молил, чтобы Драко поскорее замолчал со своими тянучими и возбуждающими фразами, иначе он может кончить прямо сейчас только от одного его вида, голоса и нежных, согревающих все тело, движений. И только почему голос Драко, как и его взъерошенные волосы, настолько развратны? Он выпрямляется, продолжая гладить все тело Гарри, не забывая и про самое заветное место. Почти невесомо, он все так же лениво продолжает водить рукой вверх-вниз. Малфой вдруг незаметно, как каким-то толчком, едва прижимается к Поттеру головкой. Он остро ощущал горячий член, который несильно был уперт в его дырку. И ему вдруг стало так жарко, так душно, что он чуть ли не лег животом на кровать, оставляя поднятой лишь свою заднюю часть. Гарри болезненно стонал, потому что Драко не спешил входить и грубо иметь его, как он представлял, а лишь упирался во вход, слепо тыкаясь в нее, как будто только что родившийся котенок. Малфой так умело дразнил Гарри, будто занимался таким развратом каждый день. Будто он профессионал, чтобы свести бедного парня с ума. Вместо того, чтобы резко всадить член в Поттера, он лишь легонько водил тазом взад-вперед, мучая его сильнее и сильнее. Нет, он так больше не выдержит. Гарри осознавал, что это может быть очень больно, как боль разольется ватным онемением по всему телу, как он крикнет, как слезы заблестят на щеках, но терпеть такую сладостную, почти идеальную пытку, он был не в силах. Попросить было слишком пошло, наверное Драко именно этого и ждал, но Гарри лишь коснулся одной рукой его паха, заставляя посильнее упереться в его вход. И вот он уже более четко, более ясно чувствует, как Драко постепенно входит в него. На удивление, это было не так больно, как ожидал парень. Наверное, он был слишком возбужден, и его разум чувствовал лишь дискомфорт, вызванный чужим твердым телом. Гарри почувствовал его в себе. Это было до изнеможения приятно, но Драко продолжал сильнее и глубже медленно входить в него. Боль становится намного острее, лишь Гарри слегка дернулся от ощущения желанного человека в себе. Он закусил наволочку и стал ждать. Секунда за секундой, как бесконечность. Внутри что-то распирает, так сильно, что создается ощущение, что это что-то намного больше его члена. Томительное ожидание, наполненное странным чувством и вот он привыкает к этому ощущению, это становится даже приятно, необычно и волнующе. Драко не торопится выходить, медленно двигаясь внутри Поттера, что приносило ему лишь острую боль, но вдруг он что-то задел, проводя по этому головкой. А потом он с бешеной силой, как будто сорвался с цепи, стал сильно, на всю длину вдалбливаться в тело Гарри. Брюнет лишь хотел, чтобы он набирал ритм, доставляя ему еще больше удовольствия, заглушающее боль. Да, немного тянет и жжет, но его горячий член, находящийся в Поттере, и руки, скользящие по ягодицам, делают свое дело. С каждым толчком Гарри чувствует, как это волшебно и сногсшибательно. Драко насаживает его на своей член, раз за разом рывками впечатывая его в свою кровать. Его ноготки аккуратно впиваются в нежную ткань ягодиц и слегка сползают вниз. Гарри начинает стонать, потому что такой букет ярких чувств и соблазна рвет его на куски. Драко тоже начинает стонать. Этот его еле-уловимый, как ультразвук, сип, пронизывают каждую клеточку в Поттере. И это грань, отделяющая Поттера от самой высокой ноты пика, становится все меньше и меньше. Тоньше и тоньше с каждым глубоким, как море, толчком. Вдруг Драко выходит из Поттера и, одной лишь головкой выписывая дикую восьмерку, с силой вдалбливатся обратно. Крик Гарри и громкое шипение Драко смешались воедино. Гарри чувствует, как Драко вынимает свой член из него, как все больше и больше жидкости распирает его изнутри. Она течет и течет из него, как из последней шлюхи. Но это так прекрасно. Перед глазами Гарри стояли звезды и метеориты, словно он улетел куда-то и не хочет вернуться. Но вообще так и было. Из такого состояния его вывел голос Драко: "Мне понравилось, детка. Люблю тебя. Может, повторим?"