Вечная тьма заполняет всё вокруг, вгрызаясь в твоё тело и в этой тьме ты видишь лишь пару кровавых бездушных глаз. Один взгляд хозяина и вот твоё собственное тело стремится исполнить любой его приказ, не взирая на твои желания, пренебрегая твоими страданиями.
Она обманчиво нежно касается твоей щеки и столь же нежно улыбается, вырезая у тебя на груди своё имя. «Теперь ты принадлежишь мне!» — торжественно произносит она.Он медленно рассекает кожу у тебя на спине, явно наслаждаясь процессом. Он мог бы приказать тебе молчать, даже заставить тебя улыбаться, но зачем, если твои вопли боли так для него упоительны. «Ты принадлежишь мне!» — глумливо шепчет ледяной голос.
Видение унеслось как вихрь, оставив Астариона и Карлах молча стоять вцепившись друг в друга странными взглядами, наполненными болью, пониманием и злостью. — Я помогу тебе, — наконец процедил вампир, — но при одном условии: прошлое моё мы обсуждать не станем! — Идёт, — кивнула Карлах, и пробормотала уже отвернувшись, — я и так увидела достаточно. Застава не представляла из себя ничего выдающегося: простое двухэтажное здание с несколькими входами, стоявшее на небольшой возвышенности прямо у дороги. Ни забора, ни укреплений, не было даже смотровой вышки. Тут вряд ли планировали держать оборону или отбивать мало-мальски серьёзное нападение. Скорее всего здесь квартировалось лишь несколько солдат при сборщике податей, что обирал проезжающие мимо караваны купцов. Но сейчас это мирное на первый вид местечко, затерявшееся среди густых лесов и обрывистых скал, было щедро залито кровью и усыпано трупами с разной степенью целостности. Астарион даже присвистнул от столь живописного зрелища и постарался не делать глубоких вдохов, запах крови и так щекотал ему ноздри, пробуждая в вампире хищные инстинкты. В основном на пропитавшейся кровью дороге были распластаны тела гноллов, изрубленных словно в мясорубке. Реже попадались останки крестьян, растерзанных с животной жестокостью, и всего парочка одетых в видавшую виды броню молодцов, что видимо и служили на этой несчастной заставе. Астарион приближался неспеша, отдавая должное прихвостням дьяволицы — сражаться ребята точно умели и в лоб их было не взять. Но на их с Карлах стороне будут неожиданность и кровожадное желание расправы. На криво сколоченных ступенях небольшого крыльца подбоченившись сидел коренастый и смуглолицый, с длинными волосами цвета вороного крыла, дварф, задумчиво куривший трубку и совершенно не брезговавший опираться ногой на порядком окровавленное тело крупного гнолла. Подошедшего Астариона он окинул въедливым, но беззлобным взглядом. — Здорово, путник! Что скажешь о наших трудах? — с этими словами он обвёл рукой с зажатой в ней трубкой место побоища. — Как погляжу вы славно повеселились, — поддел его вампир, пытаясь понять из какого тот теста. Дварф сперва сузил глаза, но затем задорно хохотнул: — Твоя правда, эльф. Знатная выдалась заварушка. Но кто завалил самого здорового сучьего гнолла? — с вызовом спросил он и, не дожидаясь ответа, гордо заявил, — Я, мать его, конечно! И кстати, если ты держал путь на север, то можешь воротаться. Дорогу там камнепадом перекрыло, даже налегке не перелезть. — Да что вы! — театрально всплеснул руками Астарион. — Боги, да мне и возвращаться-то некуда и до ночи я вряд ли найду себе укрытие, — обречённо произнёс он, будто с грустью разглядывая клонящееся к горизонту солнце. — А, так добро пожаловать к нам, — звонко хлопнул себя по колену дварф. — Заходи, все остальные внутри. — Остальные? — добавив боязливости в голос уточнил Астарион. — Мы паладины. Сражаемся за справедливость во имя Тира и стараемся обезопасить эту дорогу для беженцев. — Вы паладин? Серьёзно? — А что длинноухий тебя не устраивает? — прищурился дварф. — Я по-твоему лицом не вышел или у тебя какие-то претензии к моему народу? — О, нет! — тут же примирительно улыбнулся Астарион. — Мне просто не приходилось раньше общаться с представителями вашего рода занятий. — Так вот он твой шанс! — вновь гортанно захохотал дварф. — Заваливай. Андерс тебе сейчас всё по полочкам размажет про род наших занятий. С этими словами он отпихнул ногой труп гнолла, освобождая Астариону проход. Проскальзывая мимо, Астарион подумал, что предпочёл бы оставить расправу над этим весельчаком Карлах, а выпускать его из виду во время боя нельзя будет ни в коем случае. Сразу за дверью располагалась просторная комната с большим камином, двухярустными койками почивших ныне солдат и мощным столом, устланным красным сукном, явно созданным для того, чтобы внушать людям уважение к сидящему за ним сборщику дани. Сейчас же рядом с ним стоял, опёршись на ободранную столешницу ладонями и внимательно изучая какие-то бумаги, прямой как жердь мужчина с острыми чертами лица, облачённый в тяжёлые доспехи. Он поднял на Астариона пронзительно голубые глаза и приветливо улыбнулся: — Добро пожаловать, дружище. Я — Андерс. Надеюсь твой путь был не столь опасен и жесток, как наш. Но теперь ты в любом случае можешь расслабиться — здесь безопасно. Теперь ты под защитой Тира и его верных паладинов. С этими словами он поднял руку, указывая на небольшую группу пирующих в углу войнов: светловолосая женщина-халфлинг, хорошо сбитый краснолицый мужчина и девушка в простой мантии, с зачёсанными за уши тусклыми волосами. Поверить в то, что эта разношёрстная компания не первого сорта бойцов является паладинами мог только последний идиот. Именно таким и решил выставлять себя Астарион. — Ох, вы не представляет, какое это облегчение, — радостно воскликнул он. — Чего я в дороге только не повидал и отыскать безопастный приют — я не мог о таком и мечтать. — Что же, проходи и будь нашим гостем. Признаться, правда, мы и сами здесь не хозяева, но их, к сожалению, постигла прискорбная участь быть растерзанными гноллами. Мы с братьями и сёстрами решили, что глупо отказывать себе в сухом ночлеге и горячем ужине, но с радостью готовы разделить их со всеми путниками. Лицо мужчины и впрямь будто излучало благодать, а выправка и строго остриженные волосы подсказывали, что он, пожалуй, и вправду мог быть паладином. Астариона так и подмывало спросить, с чего же столь благородный воин, решил продать свою душу падшей владычице Аверно? Но раскрывать себя пока было рано. — Вы очень добры, — широко улыбнулся Астарион, стараясь незаметно обежать взглядом оружие членов отряда и решить, кого из них стоит выводить из игры первым. — Такое дружелюбие не часто встретишь на дороге в эти дни. В лучшем случае тебя обложит отборной бранью какая-то однорогая тифлина, а в худшем ты рискуешь оказаться закуской в пасти у гноллов. Эта, казалось бы, невзначай произнесённая фраза произвела на присутствующих просто магический эффект: воины, все как один, тут же оставив свои кружки и миски с едой, подняли на бледного эльфа хмурые взгляды, а их предводитель сделал в сторону Астариона порывистый шаг. — Ты видел по пути тифлингшу с одним рогом? — с сомнением и в тоже время с надеждой уточнил Андерс. — Красная кожа, тёмные косы, а в глазах пылало настоящее адское пламя? — Да, очень похоже на ту грубиянку, что встретилась мне у реки неподалёку, — спокойно подтвердил Астарион мотнув головой. На этот раз воины пришли в движение: заскрипели ножки стульев об неотёсанный пол, зазвенели брошенные ложки, звякнуло подхваченное оружие. — Тебе повезло остаться в живых после встречи с ней, — серьёзно смотря в глаза вампиру, произнёс их бравый командир, панибратски положив Астариону руку на плечо. — Эта дьяволица может и выглядит как тифлинг, но на самом деле она настоящее адское создание, проникшее в наш мир прямиком из Аверно. Она убивает невинных без счёта и сожалений, а наш святой долг — её остановить. Мужчина говорил так проникновенно и горячо, что, пожалуй, любой поверил бы его речам. Астарион наверняка бы поверил, не встреть он заранее Карлах и не имей возможности заглянуть ей в мысли. Ему, естественно, было бы совершенно плевать и на святой долг, и на невинных жертв, и на беглую дьяволицу. Да он даже ввязываться бы в разговор с этими лжепаладинами не стал. И всё же, талант к убеждению их командира изрядно впечатлил эльфа. В ответ вампир не менее искусно расширил глаза в притворном страхе и изумлении. — И я надеюсь, ты не откажешься помочь нам в нашем правом деле и проводить мой отряд туда, где ты встретил это адское отродье? Астарион лишь хищно про себя улыбнулся, Карлах оказалась права: ребятам так не терпелось до неё добраться, что они бросились за наживкой без лишних вопросов и малейших сомнений. Весь отряд, включая Рюрика, так звали весельчака дварфа, двинулся по извивающейся вниз от заставы дороге. Здесь её с двух сторон зажимали высокие скалы, расступающиеся лишь на повороте к реке. Заслышав приближающийся шум воды, Андерс удивительно удачно спросил, повернувшись к Астариону: — Где именно ты видел эту дьяволицу? — Что, сучьи выродки, меня ищете? — тут же раздался у него над головой злобный окрик. Карлах выступила из своего укрытия на вершине скалы и заходящее солнце придало её коже ещё более зловещий, кровавый оттенок. — Передавайте аду от меня привет! — надменно бросила тифлина, выпуская первый болт, что поразительно точно вонзился в незащищённую шею Андерса. Астраион хотел бы по достоинству оценить театральность её появления, но тут же оказался под ударом кинжалов самого расторопного из всей компании, Рюрика. Вот не зря вампиру он сразу приглянулся — дварф явно знал толк в жизни и в драках. — Ах ты ж моль длинноухая! Спелся с этой адской тварью! — плюя слюной и сыпя быстрыми удами, рычал здоровяк. Отбивая стремительные атаки, краем глаза Астарион уловил движение с фланга и, уйдя от очередного выпада ловким кувырком, очутился под ногами у не столь поворотливого краснолицего война со здоровым двуручным мечом. Бедолага даже не успел им воспользоваться — Астарион змеёй проскользнул вверх по его мощному телу, одним молниеносным движением вспорол горло и вонзил клыки в такую аппетитно-мускулистую шею. Кровь пьянящей волной обожгла язык. Терпко-сладкая густая жидкость с привкусом тёрна и горечью табака тут же ударила в голову, наполняя тело живой силой и заставляя забыться. Астарион потерял контроль буквально на мгновение, поддавшись непреодолимому желанию сделать ну хоть ещё один глоток и тут же за это поплатился. — Так ты сучий чёрт ещё и вомпер! — раздалось сзади, и спину полоснуло болью, которая с шипением принялась вгрызаться в кожу, просачиваясь сквозь плоть и доставая до самых костей. Астарион взвыл и в бешенстве метнулся в сторону, бросая уже холодеющий труп война за плечо. Манёвр удался — Рюрик громко матерясь, завалился под весом тела своего павшего товарища в грязь. Но не успел Астарион к нему приблизиться, как его сбила с ног волна обжигающего жара. Тело и так сгорающее изнутри от действия яда, которым были смазаны клинки Рюрика, теперь ещё и пылало, опалённое магическим огнём. Астарион грязно выругался, поднимаясь с земли. «Карлах там заснула или просто решила пустить его в расход?» — промелькнуло в голове. Но тут, наконец, послышался свист второго болта, за которым последовал короткий и пронзительный крик женщины — явно предсмертный. Значит, врагов их осталось двое. Как только Астарион принял вертикальное положение на него в новом яростном порыве налетал Рюрик. Удары длинных кинжалов дварфа сочетали в себе мощь и скорость, а Астариону, тело которого сейчас активно сопротивлялось яду и оттого казалось одеревеневшим, приходилось отступать под его натиском. Долгожданный свист нового болта никак не сказался на состоянии его противника, и, очередной раз выругавшись на себя, Астарион попытался перехватить инициативу. Превозмогая жжение во всём теле, он умело отвёл очередной удар одного кинжала лезвием своего клинка, а второму позволил насквозь пробить своё предплечье, что позволило сократить дистанцию с противником и одним рывком притянуть его к себе для долгожданного укуса. Кровь дварфа с дубовым оттенком и хмельным послевкусием разливалась по телу живительной волной, ослабляя боль и принося головокружительное удовольствие. Не ощущая рядом больше опасности, вампир решил не останавливаться, пока не иссушит тело Рюрика до последней капли. — Смотреть противно, поэтому крикни, когда закончишь, — послышался над головой голос Карлах, в котором Астарион не уловил ни одной нотки осуждения. — Зачем она тебе? — непонимающе спросил Астарион, вытирая остатки своего кровавого пиршества с лица и кривясь от очередного стона жрицы, которой Карлах прострелила бедро и оставила под присмотром вампира, пока сама с трудом спускалась к месту боя. — Ну на тебе может всё и заживает, как на собаке, — раздражённо кинула тифлина, наблюдая, как пробитое десятью минутами ранее предплечье вампира затягивается буквально на глазах, — но мне исцеление не помешало бы. И это было мягко сказано — Карлах даже стоять ровно была уже не в силах, сгибаясь под весом своего же арбалета, а так и не остановившаяся кровь насквозь пропитала её рубаху и брюки. — Дьявольским тварям исцеления от моей силы не обрести, — тяжело дыша от боли и цедя каждое слово сквозь крепко сжатые зубы, заявила ей жрица. — Засунула бы ты свой поганый, проданный вместе с жалкой душонкой язык себе в задницу! — рявкнула на неё Карлах. — Я не демон и не адское создание. Я всего лишь тифлинг! И тебе, бездушной прислужнице Зариэль, это прекрасно известно! От злости девушка сузила свои и без того маленькие глазки и поджала побледневшие губы. — Итак, — продолжила тифлина кровожадно улыбаясь пленнице, — у тебя есть выбор: исцели меня, и я позволю тебе подобрать костлявую жопу, чтобы уползти отсюда как можно дальше или я продолжу украшать твоё тело кровоточащими ранами. Сперва руки, затем глаза, язык… Астарион втайне надеялся, что жрица окажется упрямицей и ему представится возможность оценить садистские наклонности его новой подруги, но та срываясь на истеричные всхлипы тут же закивала. — Ладно! Ладно! Но если я залечу твою рану, ты обещаешь, что оставишь меня в живых? — Конечно, — уверенно кивнула Карлах, — Мне твоя жизнь не к чему. Помоги мне сохранить мою и можешь идти. — Хорошо, — явно делая над собой усилие кивнула девушка. — Подойди поближе, мне нужно тебя коснуться. — Только без фокусов, — предупредила Карлах, — или я позволю моему клыкастому другу разорвать твою нежную шейку. Астариону не понравилась формулировка, выставляющая его цепным псом, но ещё больше не понравился ему взгляд жрицы, обращённый на него — полный ужасом и омерзением. Ему доставляло удовольствие внушать людям трепет и страх перед его силой, но вот выглядеть в их глазах мерзкой тварью… отчего-то это было неприятно. Жрица тем временем, закрыв глаза и возложив излучающие слабое белое свечение руки на рану Карлах, еле слышно бормотала не то заклинание, не то молитву, от слов которой воздух рядом с ней ощутимо вибрировал. Когда спустя несколько минут тифлина с довольной улыбкой ощупала след от хорошо затянувшейся раны, девушка нерешительно подала голос: — Теперь я могу заняться своей ногой? — Не стоит, — легко кинула Карлах и в следующее мгновение её арбалет был нацелен в голову жрицы. — Но ведь ты сказала… — в отчаянье вскричала девушка. — Я сказала, что ты сможешь идти. Идти прямо в ад к своей владычице! — с хладнокровной издёвкой произнесла Карлах. — И я помогу тебе добраться туда побыстрее. С этими словами она спустила курок арбалета, и болт с глухим чавканьем пробил голову жрицы, заставляя её повалиться навзничь. — Это было впечатляюще! Низость твоих моральных принципов импонирует мне много больше, чем благородство моих прежних спутников, — осклабился Астарион, но про себя отметил зародившееся в душе опасение: не решит ли Карлах и его сбросить со счетов с той же лёгкостью, как только помощь ей будет больше не нужна. Путешествуя в числе безумного отряда ему не приходилось ежедневно опасаться подлого удара исподтишка (ну, разве что от Лаэзель) и только сейчас вампир понял, что было в этом нечто… приятное. Карлах подняла тем временем на него озлобленный взгляд: — Я не чудовище, — процедила она. — Я в жизни не убила никого, кто бы не заслужил. Не моя вина, что заслуживают этого слишком многие. — Видишь, вон те мелкие белые цветы? — ткнул Астарион пальцем в небольшой кустик, робко пробившийся среди пожелтевшей травы, когда они брели с Карлах обратно к заставе. — Срежь их и завари для себя. Это — кровавник. Поможет восстановить силы после такой сильной кровопотери. Тифлина взглянула на него с недоверием, но всё же остановилась и сорвала несколько соцветий. — Откуда ты это знаешь? — всё же не сдержавшись спросила она. — Неужто ты ещё и травник? — Нет, — скривился вампир, уже ругая себя за странный порыв, тифлина и без настоев бы прекрасно обошлась, — узнал от одного надменного и раздражающе всезнающего мага. — Я бы не отказалась иметь подобного союзника на своей стороне, — хмыкнула Карлах как-то хитро глядя на эльфа. — Я обыщу окрестности, а ты проверь что там внутри, — бросил ей в ответ Астарион и направился прочь, не имея ни малейшего желания продолжать вспоминать о Гейле. Точно не о нём. Они с Карлах решили остаться до утра на заставе, предполагая, что ночью туда вряд ли кто-то забредёт, и считая, что лишать себя шанса провести хоть одну ночь под крышей было бы настоящим кощунством. Обыскивая заставленный кучей грубо сколоченных ящиков и погрубевших от времени мешков задний двор заставы, Астарион пытался понять, что подтолкнуло его, постоянно осуждающего за сердобольность своих бывших союзников, помочь этой отчаянной тифлине. Знакомая ему не понаслышке история порабощения? Отозвавшиеся в нём боль и отчаянье, что он ощутил в её воспоминаниях? С каких пор подобные сантименты стали его трогать, заставлять пренебречь принципами собственной выгоды и благополучия? Размышления вампира прервал отчаянно злобный рык. Оскалив внушительные клыки и сильно топорща некогда белую, а теперь измазанную в грязи и запёкшейся крови шерсть, на него кидался крупный пёс, за спиной которого, привалившись к густо залитой кровью поленнице, сидел мужчина. Астарион даже не стал прислушиваться к сердцебиению — по его белой с лёгкой синевой коже и так было понятно, что незнакомец давно мёртв. У лап разъярённого пса валялся ещё и труп гнолла с явно разодранной собачьими клыками глоткой. С тех пор как Астарион стал вампиром животные всегда реагировали на него агрессивно, чуя в нём опасного хищника. Он бы мог, конечно, легко избавить эту шавку от страданий и напрасного ожидания пробуждения его уже усопшего хозяина, но что-то в храбрости и слепой верности этого пса подкупало. Астарион примирительно улыбнулся не обнажая клыков и очень медленно присел. Зверь не перестал рычать, но нападать на незваного гостя не спешил. Один из последних лучей уже скрывающегося за горизонтом солнца, вдруг отразился яркой искоркой среди спутанной шерсти пса и, приглядевшись, Астарион различил нацарапанные на небольшом медальоне буквы. — Шкряб? Что за идиотское имя? — с издёвкой спросил вампир. Различив звук собственной клички и не обратив никакого внимания на прочие слова, пёс перестал рычать, неуверенно качнул хвостом и взглянул на Астариона по-новому: с надеждой и хорошо знакомым вампиру голодом. — Астарион, как ты относишься к выпивке? — весело крикнула Карлах, выглядывая из окна второго этажа, крепко сжимая тёмную бутыль, вероятно наполненную вином. — Крайне положительно, радость моя! — отозвался он, стараясь не слишком сильно повышать голос, чтобы не напугать едва успокоившееся животное. — А как ты относишься к собакам? — Ты же сам сказал, что его стоит покормить, — позабавленная его брезгливым выражением лица, хохотнула Карлах. — Я думал ты бросишь ему из окна пару костей, — недовольно пробурчал вампир. — Я не предлагал приманивать его и позволять этой грязной псине есть с нашего стола. — Никакой он не грязный. Он хороший мальчик, который дал себя хорошенько вымыть, — сюсюкая и причмокивая произнесла тифлина, не прекращая активно чесать белоснежного пса, вывалившего от счастья длинный слюнявый язык. Единственное что удерживало Астариона от едких комментариев было немалое количество уже выпитого вина. От того он лишь раздражённо подкатил глаза и вновь сделал большой глоток терпкой с приятным привкусом костра жидкости. Кто бы мог подумать, что это мохнатое создание растопит сердце кровожадной демоноубийцы. Оторвавшись наконец от своего нового питомца, Карлах подставила Астариону свой едва опустевший кубок. — Ну что, хочешь послушать о моих героических свершениях на поприще демонической войны? — задорно спросила она, наблюдая, как густо-рубиновый напиток, бурля, наполняет бокал. — Уверена, таких кроваво-бравых историй тебе слышать ещё не приходилось А покрасоваться я люблю! — Знаю я ещё одного любителя героических балад, — весело усмехнулся Астарион, — Ты бы ему точно понравилась, у него слабость к… рогатым девам. — Ещё один твой бывший спутник? Один из инфицированных? Сколько вообще вас было в отряде? — голос Карлах резко стал серьёзным, а лицо оживилось интересом. — А ты что же, хотела бы к нему присоединиться? — с издёвкой спросил вампир. — Обзавестись полезными союзниками с которыми меня связывает общая проблема — это очень заманчивая идея на самом деле, — задумчиво изучая содержимое кубка произнесла она и сделала большой глоток. — Серьёзно? — искренне поразился Астарион её ответу. — А как же «я крутая демоноубийца и никогда не прошу о помощи»? — И где бы я сейчас была без помощи одного язвительного вампира? — махнула она руками, не сильно заботясь о расплескавшемся на пол вине. – На твоём месте я бы серьёзно подумала, не стоит ли вернуться обратно в компанию товарищей по несчастью. — На твоём месте, я бы не лез с непрошеными советами к тому, кому они не нужны. — огрызнулся вампир. — Я прекрасно обойдусь без товарищей. Хотя, если ты хочешь объединить усилия по поиску исцеления… — Звучит заманчиво, правда, — раскованно улыбнулась Карлах, — но сперва мне нужно вернуть один должок. Завтра же я отправлюсь во Врата Балдура. Пусть я рискую, но покуда не доберусь до того, кто отправил меня в ад, не собираюсь отвлекаться ни на что другое, тем более если есть шанс, что долго мне не протянуть. Не успокоюсь, пока не залью улицы его кровью. Отсветы огня, играющие на её коже, кровожадная улыбка и адское пламя полыхающее в глазах неожиданно показались Астариону страшно привлекательными. Да и вино явно раскрепостило сжатую прежде, словно пружина, девушку. И раз они больше, вероятно, и не встретятся, а сейчас она благодарна ему за спасение своей жизни, стоило попробовать получить от столь безумного поступка всю возможную выгоду. — Но сегодня мы ведь здесь? Празднуем столь славную победу, — заигрывающе произнёс он немного подавшись вперёд. — И что нам мешает, радость моя, немного развлечься? Узнать друг друга поближе, так сказать. Он услышал, как сердце Карлах немного запнувшись, застучало чаще. Она растянула губы в игривой улыбке и переклонившись через стол, так что Астарион почувствовал волну жара и пряный запах её кожи, медленно и томно прошептала ему прямо в лицо: — Я, радость моя, скорее уж со Шкрябом постель разделю. — Жаль, — вздохнул Астарион, скрывая разочарование и злость за глумливой улыбкой. — А я было принял тебя за кого-то с хорошим вкусом. Ну хоть в вине разбираешься. — И вот от ещё одной бутылки я точно не откажусь, — весело хохотнула Карлах. Астарион изогнулся через плечо, в попытке дотянуться до вина, не вставая со скамьи, и услышал надрывный треск ткани, напомнивший ему, что удар кинжала в бою вспорол его дуплет и рассёк рубаху — стоило приглядеть на заставе себе новый доспех. — Что это? — вдруг изумлённо спросила Карлах и по приближающемуся жару вампир понял, что она протянула руку к его оголившейся спине. — Ничего! — резко рыкнул он, вновь оборачиваясь и встречая встревоженный взгляд горящих глаз. — Это тебя не касается. — Это то, что вырезал твой хозяин? — не собиралась так легко сдаваться Карлах. — Бывший хозяин, — зло прорычал Астарион ей прямо в лицо, но тифлина и не подумала отстраняться, продолжая испытывающе смотреть на вампира. — И да, это поэма его сочинения содержания которой я не знаю и знать не хочу. — Не слышала, чтобы Инфернал использовали для поэзии, — покачала она головой, настороженно прищурившись. — Что?! — только и смог выдохнуть Астарион от изумления. — Символы на твоей спине — это язык преисподней. Стихов на нём не пишут, Астарион. Лишь проклятья, призывы демонов и обращения к дьяволу. Астарион замер, как громом поражённый. За все эти десятилетия ему и в голову не приходило усомниться в том, что на его спине красуется какой-то мерзкий сонет, посвящённый крови и власти. Он мало что помнил о той ночи, когда Касадор наградил его этим «шедевром», кроме чудовищной боли, своих криков и блаженно-садистского голоса бывшего хозяина, что стыдил его за неусидчивость. Астарион не мог вспомнить никаких подробностей, ни малейшего намёка на блеф со стороны Касадора, лишь его расслабленное посвистывание, которым он сопровождал каждый новый разрез. — Если ты позволишь, я могла бы попытаться прочесть, — осторожно предложила Карлах. — Это не твоя проблема! — огрызнулся Астарион, глядя на тифлину с недоверием. — Раненая беглянка из ада с дурным характером тоже твоей проблемой не была, — невозмутимо парировала Карлах, — но ты мне помог. Позволь вернуть должок. — Что ж, если ты настаиваешь! Хуже уже вряд ли будет. — Тогда снимай одежду, — уверено скомандовала она. Если бы не страх перед очередной неизвестной угрозой со стороны Касадора и боль от ярко вспыхнувших воспоминаний он наверняка бы выдал пошлый комментарий, но в этот раз Астарион молча скинул с себя дуплет с рубахой и нехотя повернулся к тифлине спиной. Карлах придвинулась так близко, что вампир ощутил её горячее дыхание у себя на загривке, отчего по телу пробежала нервная дрожь. Скользнувшие вдруг по спине пальцы тифлины обожгли словно угли костра, и Астарион резко отпрянул. — Прости, — тут же отозвалась Карлах и эльф вновь придвинулся к ней. Теперь она осторожно водила пальцами над кожей, едва задевая выступающие части шрамов, и каждое такое касание отдавалось электрическими разрядами, что неприятно пронзали всё тело вампира. — Ну и что же там? — нервно спросил Астарион, не выдержав затянувшегося молчания и всё сильнее нарастающего напряжения. — Я не уверена, — глухо прозвучал разочарованный голос Карлах у вампира над самым ухом. – Надпись странная — будто это всего лишь часть какого-то большого текста. Но мне кажется это… Она вдруг замолчала, запнувшись на полуслове, и Астарион обернулся, с тревогой посмотрев на её растерянное лицо. — Это часть какой-то сделки с дьяволом, — наконец выпалила она. — Сделки… с дьяволом, — медленно выговаривая каждый звук, произнёс Астарион, пытаясь уложить эту идею в голове. Его тело мелко задрожало, наполняясь бессильной яростью. — Что же этот сукин сын со мной сделал! — громко взревел Астарион, обрушивая сильный удар кулака на ни в чём неповинный стол. Столешница жалобно затрещала, проламываясь, на пол со звоном полетели кубки и пара пустых бутылок, а к звуку разбивающегося стекла приплёлся жалобный визг Шкряба, поспешившего убраться подальше от бушующего вампира. Астарион вскочил на ноги, в гневе сжимая кулаки и обнажая в злобном оскале клыки. Даже не взглянув на Карлах, он вылетел на улицу, желая сейчас растерзать что-нибудь посерьёзнее обеденного стола. Прохладный ночной воздух остудил в итоге пламя ярости, раздирающее его изнутри, а может остыть помогла схватка с медведем, который пришёл к заставе на запах мертвечины, а теперь валялся неподалёку бесформенной горой бурого меха, готовясь сам послужить пищей для падальщиков. Астарион пялился в густо усеянное холодными искрами звёзд ночное небо, по которому величественно плыла идеально круглая луна, пытаясь понять во что ещё втянул его Касадор. Зачем могла понадобиться ему сделка с дьяволом? Ему — высшему вампиру, главе крупнейшего ковена, обладающему бессмертием, силой и уникальной властью. Чего ещё могла желать эта жадная, властолюбивая тварь? И как в этой сделке замешан сам Астарион? Его размышления прервала тихо приблизившаяся Карлах. Девушка молча опустилась рядом с вампиром на сырую от ночной росы траву и следуя его примеру подняла глаза к небосклону. — Как же красиво, — с искренним восторгом и стойким запахом перегара выдохнула она. — Мне этого не хватало. В Аверно небо абсолютно чёрное. Живущие здесь и не представляют, какое это богатство — иметь возможность каждую ночь восхищаться таким видом. Астариону невольно вспомнилась другая, подобная этой, звёздная ночь, когда он впервые осмелился заговорить с Тианой о чём-то кроме их плачевного положения и боевой тактики. Вспомнился трепет и напряжение, которые вызывали её слова, сверкающие изумрудами глаза и громко грохочущее сердце, что отзывалось на все его недвусмысленные намёки. А ещё небывалый приступ жажды, что расплавленной сталью обжог ему горло и острой болью пронзил каждую клеточку тела, стоило глубоко вдохнуть дурманящий аромат её кожи. Астарион скривился от этих воспоминаний, стараясь выбросить из головы образ охотницы. — Сделки с дьяволом не шутка. Тебе придётся с этим разобраться, а для этого необходимо найти остальные части договора, — вдруг выдала Карлах, не утруждая себя тактичным переводом темы. — Об этом я и без тебя догадался, — холодно ответил вампир. — Но где их искать? — будто в никуда произнесла тифлина. — А вот это отличный вопрос, — язвительно передразнил её эльф. — Но если Касадор придерживался единого стиля в своих «творениях», то возможно остаток текста носят на себе другие его отродья, я ведь был далеко не единственной его игрушкой. — Но я так понимаю, наведываться в гости к своему бывшему хозяину ты пока не собираешься? — с нажимом на выбранном слове уточнила она. — Нет, — вздохнул Астарион. — В отличии от тебя, я считаю первоочередной задачей взять под контроль этого чёртового червяка в моём мозгу. Об остальном я, пожалуй, предпочту на время позабыть, пока не представится более благоприятный момент. Тут он посмотрел тифлине в глаза и постарался произнести максимально мягким голосом, чтобы она не восприняла это за очередную издёвку: — Но в любом случае спасибо тебе. Знать подобное о себе это… это очень важно. — Ты действительно все эти годы не подозревал что там написано? — с сомнением спросила Карлах. — В зеркало я, знаешь ли, посмотреть не мог! — тут же вновь ощетинился Астарион, задетый тем, что его благодарность отставили без внимания. — А просить кого-то прочитать подобное… я никому настолько не доверял. — А как же та рыжая эльфийка? — вдруг спросила тифлина, тут же заработав от Астариона очередной прожигающий взгляд. — Я знаю, что это не моё дело, — отмахнулась от его злости Карлах и тут эльф заметил, что язык у девушки слегка заплетается, — но я треклятый десяток лет провела в окружении крови, смерти и хаоса, а ощутив твои тягу и страсть к этой девице, стало невыносимо интересно узнать, что же вас связывает? — То же, что и нас с тобой: лишь проклятые черви в головах, — холодно ответил вампир. — Прелесть моя, ты ранил меня в самое сердце, — передразнивая его кокетливый тон обиженно воскликнула Карлах. — Я то думала, что между нами нечто особенное. Астарион невольно улыбнулся, подобная реплика была вполне в его духе. — Ты можешь себе конечно врать, но я то почувствовала, что она много для тебя значит, — уже без издёвки в голосе продолжила тифлина. — И стоя на пороге неизвестности и стольких опасностей, я бы на твоём месте держалась поближе к тем, кто мне не безразличен. Её слова отдались неприятной тяжестью в молчаливом сердце Астариона и, скрипнув зубами, он резко встал отправившись в сторону заставы. — Куда же ты? — Предпочту держаться от тебя подальше, пока ты не протрезвеешь. Злая и замкнутая ты нравишься мне больше, — легко соврал ей Астарион, отправляясь спать. Заставить себя подняться со скрипучей лежанки было тяжело. Голова гудела не то от алкогольного похмелья, не то от кровавого, тело словно задеревенело и слушалось с трудом, а перед глазами всё ещё мелькали обрывки ночных кошмаров. Астариону казалось, что он с ними уже свыкся, но этой ночью они были особенно мучительными и во всех он видел Тиану. Нельзя было ложиться спать с навязчивыми мыслями об эльфийке. Чёрт бы побрал эту Карлах и её пьяные откровения. Это по её милости он всю ночь наблюдал, как Касадор медленно и жестоко истязает рыжеволосую эльфийку. Как бьётся она в агонии, захлёбываясь собственными криками и истекая кровью. Астарион ещё раз встряхнул головой, хмурым взглядом окидывая комнату, готовый выплеснуть на Карлах всё своё ужасное настроение. Но застава оказалась пуста. Вампир ещё раз глубоко вдохнул застоявшийся воздух и ощутил лишь сладкий смрад гниения, что распространяли нагретые полуденным солнцем многочисленные трупы вокруг заставы. От горячего запаха Карлах и едкой вони пса остался лишь слабый шлейф. На столе он обнаружил аккуратный рисунок изогнутых странными кругами знаков и короткую записку: Прощания не мой конёк. Ещё раз спасибо тебе за помощь. Я записала для тебя текст твоих шрамов — надеюсь это поможет. И залатала твой дуплет. Жаль было бы сменить его на зажопестую броню. Уж больно он тебе идёт.Желаю тебе удачи и надеюсь нам суждено ещё будет свидеться!
Астарион сдержано ухмыльнулся и, натягивая добротно заштопанный дублет, с удивлением осознал, что так же будет надеяться вновь встретить эту острую на язык девицу, явившуюся прямиком из ада. Вампир вышел на залитое ярким солнцем крыльцо, подставляя своё тело его тёплым лучам. Вся эта безумная история останется в его памяти одним несвойственным ему порывом, принёсшим тем не менее неожиданные плоды. Астарион ещё раз со злостью посмотрел на исчерченный незнакомыми ему символами листок и аккуратно убрал его в карман. Об этом он сможет подумать попозже, сейчас следовало как можно быстрее добраться до лагеря гоблинов, пока его ретивые бывшие соратники не решились-таки на него напасть, спутав ему все планы. Вампир старался вообще не дышать, уж больно сильно несло от разлагающихся тел, но очередной порыв ветра будто насильно ворвался в его лёгкие, принося с собой ароматы леса, терпкой хвои и… Горло стиснуло в болезненном спазме, всё тело затрясло, а из горла вырвался звериный рык. Запах её крови он не мог спутать ни с одним другим! Метнувшись несколько раз из стороны в сторону, словно загнанный зверь, он с отчаянным рыком и отборными проклятиями бросился по едва уловимому следу.