тысяча и одно недопонимание

Как все к этому пришло было сложно ососознать. Она поцеловала Хуа Чэн! Поцеловала свою же ученицу, поправ все правила, нормы и этику. Поцеловала, приревновав ту к одному из её одноклассников, который чуть ли не ужом въется вокруг неё. Да, она влюблена в эту невозможно настырную и общительную девушку! Но сути дела это не меняет. Позор на её несчастную голову! У неё внутри бушевало такое количество эмоций, что казалось, её смоет таким шквалом и размажет о скалы её, Се Лянь, убеждений. Ну серьёзно, она взрослая девушка, а пристаёт к своей восемнадцатилетней ученице. Но ей так понравилось... Черт, выкинь эту муть из головы, Се Лянь. Она лишь твой ученик, ты не можешь. Сама Хуа Чэн не делала эту ситуацию проще. Она словно нарочно, хотя какие тут могут быть сомнения — она явно делала это специально: проходила мимо и как-бы случайно касаясь рук, талии, плеч Се Лянь, неизменно сопровождала это таким пробирающим, неизвестно от чего, взглядом. Таким, будто эта чёртовка готова была съесть её. Или облизать. И уже не знаешь даже, какой вариант она в тот момент предпочла бы. И Се Лянь неизменно велась, заливаясь румянцем при каждом прикосновении, ощущая где-то внутри удовольствие от этой своеобразной игры. Но потом резко накатывало осознание, погружая её во все большую тоску и заставляло задуматься, что же привлекло эту яркую ученицу в ней, скромной преподавательнице физкультуры. Фигура? Ха, от неё отказывались все её бывшие, когда осознание её силы доходило до их, видимо, глупых голов. Се Лянь по своему телосложению была бы слегка мужеподобна, если бы не рост и бедра. Её прес был завистью чуть ли не  всех особей мужского пола, которые удостоились чести его увидеть. Вот и Ши Цинсюань, её давний друг, который привёл свой класс на занятия, уже в который раз пристал к ней, не столько серьёзно, сколько по привычке, выпрашивая номерок тренера, благодаря которому она оказалась так хорошо сложена, при этом щупая её живот, слегка щекоча, заставляя хохотать и в шутку отбиваться. А Се Лянь на это и сказать нечего. Не отправлять же его работать разнорабочим, как она в свое время. За всем этим рутинным приставанием впервые наблюдала весьма и весьма заинтересованная девушка, яростно щурясь и чему-то в неком предвкушении ухмыляясь.

***

Выкрасть ключ от пустующей аудитории не составило для неё труда, осталось занять выжидающую позицию и выловить одного учителя, который на протяжении года мучает её, измываясь над её, Хуа Чэн, чувствами. Хотя, она допускает такой вариант, просто не догадывается о них. Хотя она сама! Сама! Недавно её поцеловала, а потом убежала не объяснив ничего! А сегодня на её глазах вообще произошёл вопиющий случай: их учитель лапал её Цзецзе! Этого её бедное сердечко не вынесло, поэтому сейчас она там, где находится.

***

Се Лянь же, не ожидающая никакого подвоха, спокойно шла в учительскую, прихватив с собой журнал, который оставил последний класс, видимо, просто напросто забыв о нем. А ей что, сложно? Вот она и шла, пока не почувствовала крепкую хватку на предплечье и не была утянута в класс. Практически пустой, как оказалось, класс, единственными обитателями которого сейчас оказались она и... Хуа Чэн? Которая, к слову, выглядит не так уж добродушно, являя собой чуть ли не демона воплоти. Улучшению атмосферы так же не способствовали закрываемые ей двери и медленные, крадущиеся, шаги. И Се Лянь, неожиданно, поддалась атмосфере и стала медленно отступать назад, вжимаясь в стену за спиной. Чего, собственно, и добивалась Хуа Чэн, ловко подхватывая её за бедра прижимая к себе, немного наваливаясь на стенку и поудобнее размещая свои руки на бёдрах девушки. — Я долго терпела вашу нерешительность, невнимательнось или как еще можно назвать ваше поведение, учитель, но того факта, что мою, — слово "мою" она почти прошипела ей в губы, сильнее сжав ягодицу Се Лянь, — мою Цзецзе будет кто-то трогать... Сама мысль об этом приводит меня в ярость. И впилась, по другому не скажешь, в губы девушки, сильнее притискивая ее своим телом к стене, освобождая себе одну руку, которой в противовес губам, мягко гладит талию постепенно поднимаясь выше. Се Лянь поддаётся, плавясь от её прикосновений, мягко положив свои руки на плечи явно увлечённой девушке. Но когда та начала поцелуями спускаться ниже, попыталась вернуть голос разума. То ли себе, то ли ей. — Хуа.. — Дыхание все никак не удавалось восстановить, что не способствовало разговорам. — Хуа Чэн, послушай... И стонет, ощущая зубы слегка прикусившей её сосок девушки. — Цзецзе такая восхитительная, — возбужденный шепот Хуа Чэн, казалось, проникает ей прямо в черепушку, оседая там, — хотя я и не могу ощутить все её великолепие через все эти мешающиеся тряпки, — под конец её голос был слегка разочарованым. — Мэймэй, сладкая моя, — она сопровождает свои слова лёгким поглаживанием макушки Хуа Чэн, — может нам нужно хотя бы немного поговорить? Не заметив хоть какой-нибудь адекватной реакции от выцеловывающей её ключицы Хуа Чэн, (о том, как завтра будет выглядеть её шея, она старается не думать) Се Лянь хватает её лицо ладошками и уже сама впивается в чужие губы, практически сразу проникая в рот языком, сминая хоть какой-нибудь протест (Боги, он вообще мог быть?). Хуа Чэн, явно не ожидавшая этого, растерялась, чем и воспользовалась Се Лянь, кардинально меняя свое положение. Оказавшись на полу, она, не теряя времени, хватает ученицу за руки и сама прижимает оную к стене, закидывая  стройные ноги девушки себе на талию. — "Вот это силища" — думает Хуа Чэн, даже не думая вырываться, лишь с восхищением внимает своей Цзецзе. — Для начала я хотела бы прояснить несколько моментов...