"Жаркая" ночь
10 сентября 2021 г. в 14:46
Примечания:
Meg Myers - Desire
Накахара округлил глаза почувствовав, как его губы накрывают губы персикового мальчика. Сперва он оторопел, а после стал пытаться вырваться из его хватки. Но кажется лишь разжёг в Осаму азарт, и тот лишь сильнее сжал запястья поэта и укусил за нижнюю губу, заставляя того приоткрыть рот. Воспользовавшись этим, юркий язык красноволосого парня проник внутрь и принялся хозяйничать там. Обводить кончиком зубы блондина, сплетаться с его языком, заставляя того покраснеть и простонать в поцелуй. И то, что сперва показалось отвратительным, стало приятным. Может Дазай отлично умел целоваться или так показалось из-за ударившего в голову алкоголя? Накахаре стало не важно, важным было то, что прижимают к стенке и целуют, целуют страстно и с чувством, словно действительно любят.
Наконец, почувствовав что сопротивление сошло на нет, писатель отпустил руки юноши, которые тут же вцепились в его плечи, сжимая ткань рубашки. И вместе с этим блондин неуверенно ответил на поцелуй.
На это златоглазый мысленно усмехнулся, и одна из рук легла на щёку Накахары, и погладила большим пальцем. Просто жест, но в нём были нежность и чувственность, которые он хотел дать этому маленькому беловолосому "ёжику".
Чуя обнял юношу за шею. Продолжительный поцелуй вскружил ему голову, и не хотелось чтобы это чувство пропадало. Хотелось ещё.
Почувствовав это, писатель оторвался от губ кареглазого и приник к тонкой шее, покрывая её поцелуями и слегка покусывая. Поэт не противился, лишь прикрыл глаза, позволяя "персиковому засранцу" делать с собой всё, что тот пожелает.
Добравшись до кадыка Дазай обхватил его губами и оставил "метку", чувствуя как собутыльник дёрнулся в его объятиях и негромко вскрикнул:
- Ах! Аххх, Д-Дазай… ублюдок, не оставляй… ммм, следов
Декадент пару раз провёл языком по месту засоса, затем чуть ухмыльнулся, любуясь своей работой. После он вовлёк Чую в новый поцелуй и стал вести прямо к постели. Добравшись до конечной цели, он тут же прервал поцелуй и опрокинул блондина на кровать, после чего тут же улёгся на него сверху, любуясь тем, как бледноватое лицо покрылось очаровательным румянцем.
- Боже, какой же ты красивый, - произнёс Осаму и заправил блондинистые волосы за ухо.
Накахара запрокинул голову и прикрыл глаза, снова давая позволение делать Дазаю всё, что тот пожелает. И тот делал.
Раздеть партнёра по пояс оказалась проще простого, так как никакого сопротивления со стороны он не встретил. Так же просто оказалось целовать ключицы, играться языком с розоватыми сосками и пощипывать их пальцами. И как же приятно было слышать постанывания, чувствовать как миниатюрное тело бьёт мелкая дрожь, и как по нему бегают мурашки.
Единственное, чему воспротивился блондин, это тому чтобы с него стягивали штаны. Он перехватил ловкие пальцы Дазая и сжал его руки с громким:
- Нет!
Красноволосый удивлённо моргнул, ведь до этого Чуе было в удовольствие позволять любителю персиков целовать и ласкать его. А тут вдруг дал заднюю? Нет, так не пойдёт.
- И в чём дело? - спросил Осаму, и убрав ладони поэта, стал поглаживать томящийся в плену нижнего белья и штанов член. - раз до этого не сопротивлялся, чего сейчас-то начал?
Продолжая поглаживания, декадент наклонился к партнёру и поцеловал того, не давая возможности ответить.
Чуя недовольно промычал в поцелуй, и вновь попытался убрать руку Осаму. Но тот предвидев это, первым схватил тонкие запястья, и теперь руки поэта, как и при первом поцелуе, были в плену златоглазого писателя.
Прижав запястья к постели, Дазай углубил поцелуй, и в тот же момент надавил коленом между ног, заставляя Накахару промычать в поцелуй и выгнуться в спине.
Ещё никогда блондин не думал, что его может так возбудить другой мужчина, не думал, что тот будет настойчив, но и нежен одновременно. Эта смесь обезоруживала, даже его, такого вспыльчивого любителя по-пьяни подраться.
- Видишь? - произнёс Осаму, проведя языком по кадыку, и спускаясь ниже к груди поэта. - даже без рук я могу касаться тебя там. Но ведь тебе нравится, верно?
- У-ублюдок… - тихо произнёс Чуя, но тут же заглушая ругательством стоном.
- Не думал, что коротышка такой чувствительный, - хихикнул декадент и принялся ласкать затвердевшие соски языком.
Всё это казалось Накахаре какой-то изощрённой пыткой, но парадокс в том, что он не хотел, чтобы она прекращалась. Единственное, что пугало - Дазай собирался зайти дальше простых поцелуев и ласк, и снова потянул руку к штанам.
И в этот раз расстёгивает их, сразу же засовывая руку под нижнее бельё, заставляя поэта громко охнуть и сжать руками одеяло.
- Ооо, и что это у нас тут?~ - произнёс Осаму сладко-елейным голоском, обхватив руками напряжённый орган. - ты уже возбудился? Позволишь помочь тебе с этой… вставшей проблемой?~
- Ах! Ах ты… ты ещё и смеёшься, сволочь? - взглянул на него раскрасневшийся от стыда и возбуждения Чуя. - ну погоди, только это всё зако-- ах! Аааххх, ммм! Убью-- мммххх!
Пальцы медленно заскользили по влажному и горячему члену блондина, заставляя того одной рукой сжать одеяло, а другой зажать рот, пытаясь заглушить стоны.
Для Осаму это было умилительно-соблазнительное зрелище, от которого во рту выделилась слюна и он облизал губы. После чего он решил заменить пальцы на язык, который принялся сперва лизать чувствительную головку, как мороженное. Во время этого, красноволосый декадент чуть ли не урчал от удовольствия, чувствуя, как реагирует партнёр. Бедный Накахара не знал чего хотел больше - умереть от неимоверного смущения или чтобы Осаму вобрал орган в рот. Но все мысли улетучились, стоило ему ощутить, как горячий член погружается в прохладный и мокрый рот писателя. Следующие несколько минут блондин метался на кровать, пока не кончил на кровать выгибаясь в спине и вскрикнув. Вновь повалившись на кровать, Чуя прикрыл глаза рукой и пытался отдышаться от испытанного только что оргазма.
Дазай же тем временем тоже старался выровнять дыхание, параллельно с этим вытирая руку об одеяло, а затем остатки горячего семени он стёр рукавом рубашки.
Любуясь обнажённым и кончившим Накахарой, красноволосый почувствовал, как и ему хочется кончить, ведь у него давно встал.
Услышав шорох одежды, Чуя убрал руку и решился посмотреть, что этот совратитель собирается делать, и чуть не подавился слюной, когда увидел, что тот успел снять с себя рубашку, галстук, жилет, плащ и скинуть это всё на пол. И уже хотел приняться за брюки, как блондин отполз от него в самое изголовье кровати. Вот уж чего-чего, а этого Чуя не собирался позволить с собой сделать. Но Дазая это кажется мало волновало. Он, всё ещё оставаясь в брюках, приблизился к поэту и притянул сопротивляющегося юношу к себе.
- Отвали! Ах, я… Я не хочу! - возмущённо произнёс Накахара, когда любовник начал поглаживать его ягодицы.
- Это ведь твой первый раз с мужчиной, Чуя? - шёпотом спросил Осаму, проведя кончиком языка по ушной раковине кареглазого, а после проникая языком внутрь уха.
От этого блондин вздрогнул и громко охнул, прекращая сопротивление, и лишь когда почувствовал, как два пальца поглаживают его колечко мышц, слабо дёрнулся.
- У-ублюдок, ублю--аааххх, боже… что ты делаешь?
- Ничего, что могло бы сделать больно… - ответил декадент, оставляя в покое ухо поэта, и переходя на шею. - не волнуйся, я знаю, что нужно делать…
После этого Дазай уложил коллегу на живот и раздвинул его стройные ноги. После наклонился и поцеловал в "загривок" снова оставляя засос, а затем поднёс ко рту блондина те пальцы, которыми ласкал его дырочку и сказал:
- Оближи их
Моргнув, кареглазый поэт сперва ничего не сделал, и только поняв, что от него не отстанут, высунул язык и принялся слюнявить тонкие пальцы. Воспользовавшись положением любовника, Осаму буквально впихнул пальцы Накахаре в рот, и стал двигать ими. Этим он лишь добавил азарта блондину, который старательно исполнял то, что сказал ему Осаму.
От ощущения, как старательно коротышка работает языком, красноволосый пожалел, что это лишь пальцы, а не кое-что побольше. Но он понимал, что для такого Чуя ещё не готов, точно умрёт от смущения. Постепенно, нужно всё делать постепенно. Спустя минуту, декадент вытащил смоченные слюной пальцы. Другой рукой он потрепал блондина по голове.
После чего наклонился и шепнул на ухо:
- Расслабься…