Время героев прошло

Время героев прошло. Любая эпоха, любой фрагмент истории имеет свойство заканчиваться. Рыцари в сверкающих доспехах нужны только в том случае, когда есть башня, а в ней сидит принцесса, а башню охраняет дракон. Но зачем нужен герой, если некого спасать? Все уже спасены, все уже получили свой кусочек счастья. А что остается герою? Обыденность с вечным напоминанием о том, что когда-то ты носил кожаный плащ и умел уворачиваться от агентских пуль, да слепое обожание в глазах спасенных, которое со временем превращается в скупую констатацию факта. «А, это тот самый, ну как его… Избранный…» Просто все привыкли что он герой, он всех спас, но это было чертовски давно по меркам реального времени. Нео понял, что он здесь лишний, практически чужой. Его время прошло, рыцарь может снять свои сверкающие доспехи и уйти на покой туда, откуда он в свое время пришел. «Я хочу вернуться», — это первое, что он сказал, когда встретился с Морфеусом. Тот пытался отговорить его, просил остаться. Но Нео лишь качал головой. Ему казалось, что это сон, что он силится проснуться, но сновидение словно огромный спрут-охотник опутывает его с ног до головы и не отпускает. «Вам больше не нужен герой. Вам больше не нужен Избранный. Вам больше не нужен я». Синяя таблетка оказалась безвкусной, а может он просто забыл, что красная была точно такой же. У свободы не было вкуса, нет и сейчас. Морфеус еще раз спросил, уверен ли Нео в своем решении. Нео промолчал, он не хотел говорить, что боится. Он боялся, что потеряв память, потеряет что-то большее, чем кусочек глупой и бессмысленной истины. Он боялся, что потеряет себя. Но таблетка соскользнула в горло и оказалось, что терять было нечего. Все уже было потеряно.

***

Томас Андерсон проснулся в своей квартире около восьми часов утра и понял, что опаздывает на работу. Как всегда. Быстро собраться, быстро выпить кофе, и так же быстро спуститься в метро. На работе получить очередной выговор от начальства, и уйти обедать на час позже, чем положено по договору и трудовой дисциплине. Как обычно. Томас Андерсон, рядовой программист Метакортекс, всегда обедал в кафе на углу: сэндвич с курицей, сэндвич с беконом, кружка черного кофе без сахара для желудка и плиточка горького шоколада для мозга. Он всегда обедал за одним и тем же столиком, но сегодня его место было занято брюнеткой в черных латексных штанах. «Здравствуй», — тихо сказала она и в ожидании чего-то посмотрела в лицо программисту. Мистер Андерсон рассеянно кивнул в знак приветствия и принялся за сэндвичи — начальство не простит еще одного опоздания. Брюнетка печально улыбнулась, еще чуть-чуть помолчала, а потом накинула на плечи плащ и покинула кафе. Кажется, она плакала. Томас Андерсон продолжал пить кофе. У кофе не было вкуса. Программисту вдруг показалось, что он забыл или потерял что-то важное. Но он боялся признаться себе в этом. Кружка показала дно в паутинке тонких трещин на пожелтевшей эмали. И Томас Андерсон понял, что что-то в его жизни закончилось. Только он не мог вспомнить, что именно. Он выложил на столик горстку монет и попрощался с официанткой. Его жизнь, как и свобода, не имела вкуса.