Джо

Джо носит милые платьица (которые ей не идут), старается не комплексовать из-за своего высокого роста, заплетает волосы в косы и влюбляется в самого клёвого старшеклассника школы. Она идёт на вечеринку, где тот громко объявляет, что его «не интересуют пацаны в юбке». Джастин, любимый старший брат, неплохо отделывает кретина, но сказанного не воротишь. Джо обрезает волосы назло придурку-Стэнли и твёрдо решает, что любовь — не для неё. *** Джастин — это кожаные куртки, длинные волосы в хвосте, весёлый характер и байки. Гонки. Мотоциклы буквально пропитали всю его жизнь: коллекция спорт-байков в гараже, ещё больше их валяется в разобранном виде. На стенах постеры и плакаты, перемежающиеся с чертежами. Джо уверена: её брат самый крутой. Она ходит за Джастином хвостиком и степенно подаёт инструменты, пока брат ковыряется во внутренностях очередной «малышки». К пятнадцати Джо знает все отличия немецкой сборки от американской и может разобрать (ну почти, кое на что банально не хватает силы) любой байк с закрытыми глазами. Стильная стрижка похожа на воронье гнездо после шлема, старые комбинезоны Джастина ей как раз впору. А купить девчачий… Джо не хочет разгуливать в этом розовом кошмаре. Она гоняет наравне с парнями, приятелями Джастина, которые искренне считают её «мелким братишкой Джея». Эркхарты смеются, но не поправляют. Это и правда весело. Джо выигрывает свою первую уличную гонку. Азарт и адреналин бушуют в крови, толпа ликует, а её компания орёт что-то радостно-поздравительное. Но главное не это. Джастин ей гордится, тихо шепчет на ухо: — Стань чемпионом и признайся. Вот им будет обидно, что уделала девчонка, — и заразительно смеётся. Джо не может удержаться от того же. Угольно-чёрный комбинезон, ещё с утра висевший мешком, сидит по фигуре и отливает фиолетовым. *** Её Джастина больше нет. Ублюдок-Стэнли вступил в банду и решил отомстить. Джо стоит перед надгробием и понимает, что похоронили их обоих. Она пробует всё подряд: гонки, спуск с горы, трюки. Но всё так или иначе вращается вокруг мотоциклов. Ей пророчат мировую славу все ведущие и спонсоры, а друзья Джастина — ещё год-два жизни. Оптимисты. Она убьётся раньше. Но она почему-то выживает. Каждый раз, не важно, что происходит. Она слетает с байка на скорости за двести и, по-хорошему, должна напоминать освежёванный кусок мяса; она переворачивается на спуске с горы и катится до тех пор, пока сверху не рушится её (Джастина) байк. С каждым разом коллекция мотоциклов всё редеет; они не переживают тех аварий, в которые попадает Джо. Красавица Ямаха разбивается глупо — на Джо налетает пьяный кретин около парка. Ей страшно думать, что будет, когда сломается последний байк. (Она вскроет вены). Но это так глупо. Отчаянный экстремал или самоубийца — первое звучит всё же лучше. На её счету так много страшных аварий, падений и неудачных трюков, в которых не выживают, что к ней прицепляется прозвище Бессмертный. Джо исполняется семнадцать. *** Друзья, их с Джастином компания, всё время теребят Джо, заставляют куда-то идти и что-то делать. Единственный способ отвязаться от них — убедить, что она оправилась. Джо учится широко фальшиво улыбаться, смеяться без повода и притворяться беззаботной. Организаторы не хотят пускать её на гонки: это шоу, это ставки, это деньги. А кому интересна унылая депрессивная Джо, пусть она и каждый раз побеждает? На улицах нельзя быть собой. Нужен образ. Так появляется Скалл — современный шут короля. Джо каждый день рисует дурацкий макияж, красится в фиолетовый, делает тату-слезу (единственное, что осталось от настоящей Джо) и ведет себя как неумёха-дурачок. Публике нравится. Бессмертный Скалл становится знаменитостью. *** Скалл — это фиолетовые волосы, коротко стриженные под шлем (ещё короче, чем в четырнадцать), всё те же костюмы брата и его байки, что стабильно разбиваются в хлам. У Джо всё ещё чертова куча денег — у Джастина был неприлично большой счёт в банке, который не прохудился от пары сотен мотоциклов. Около города доделывают новую дорогу, и гонки превращаются в грызню за трассу с владельцами авто. Очередной придурок доказывает, что четыре колеса лучше двух. Около Джо клубится фиолетовая дымка, а шикарный спорт-кар этой сволочи ломается, когда мотор разрывает его изнутри. Она, спустя столько времени, понимает свою силу. Изменение размера. *** Джо находит тех, кто повинен в смерти брата и взывает к той странной, пугающей силе. Здание уменьшается, уменьшается… Люди внутри мечутся, кричат, бьют в окна и двери — бесполезно, теперь они прочнее стали. Они непреодолимы. Крики затихают, когда шикарный особняк лишь немногим больше фургона. Внутри сплошное месиво из плоти и крови, что давит изнутри на стёкла. Она убирает эту странную фиолетовую дымку, что рассеивается как облака. Дом возвращается к своему изначальному виду, разве что по стёклам стекает… масса. Джо отворачивается и сгибается пополам, не в силах удержать завтрак. Она ненавидит их, свою силу и себя. *** У Джо поддельные документы, купленные за бешеные деньги у профи, и высокий рост — спасибо генам мамы-модели — поэтому ни у кого нет вопросов, когда она регистрируется во всех гонках. Ей говорят уйти. Отступить. Потому что тут, в США, все места уже заняты — ещё один гонщик, который выигрывает, им не нужен. Они ломают её байк — очередной, на самом-то деле — и на закономерный отказ хотят переломать ей руки-ноги. — Калеки не участвуют в гонках, — глумится лидер. Джо плевать на деньги и на себя, но байки и гонки это всё, что есть в её жизни. Трещина под ногами увеличивается, превращается в разлом, что всё глубже уходит в землю. Бездна. *** — Я хочу предложить вам работу, — улыбается мужчина в шахматной маске. — Не интересно, — Джо смотрит в окно. В Чикаго занимается весна, а значит скоро начнутся подпольные гонки. Скорее бы. У неё ещё остались три мотоцикла. — Хотя бы выслушайте: достойная зарплата для самых лучших, возможность проявить себя… — Вы можете вернуть мёртвых? — резко прерывает его Джо. Мужчина качает головой. — Вот видите, вам нечего мне предложить. Она поднимается со стула, чтобы покинуть раздражающее место. Ей не нравится этот человек, не нравится его манера речи и то чувство опасности, что от него исходит. На пальце незнакомца вспыхивает кольцо. Бессмертный Скалл согласен на работу. *** Скалл вступает в аркобалено (Джо не хочет.) Скалл ходит на миссии (она ничего не понимает). Скалл улыбается Луче (ей страшно). Первым неладное замечает Фонг. — Вам будет дорого это стоить, — бурчит Вайпер и подходит ближе. — Хн. Действительно, качественное воздействие Тумана. Как я не заметил? — уязвлённо говорит иллюзионист. Джо впервые за долгое время приходит в себя. Как будто просыпается: она всё помнит, но как-то… как сон. Кошмар. Она с криком отшатывается от шагнувшего к ней Реборна. — Не подходи! — панически кричит Джо. — Ты… ты — убийца! — И что? — теряется киллер, не понимая сути претензий. — Как что?! — задыхается Джо. Как мало ей нужно, чтобы начать снова ценить свою жизнь: всего лишь попасть в логово к маньякам. А, нет, поправочка: к сильнейшим маньякам своего времени. Взволнованный Фонг усаживает её на диван и приносит чай. Джо пытается упорядочить мысли. — Хватит игр, среди мафиози подобное не в почёте, — бурчит Лар, стараясь скрыть своё замешательство. — Мафия? Как в «Крёстном отце», что ли? — интересуется Скалл. Аркобалено растерянно переглядываются. — Сколько тебе лет? — хмуро спрашивает Реборн. Реборну за тридцать, и он самый успешный киллер Европы. По Фонгу сказать сложно — медитации добавляют возраст взгляду, а гены азиата отбирают годы из внешности. Верде около сорока пяти. Луче беременна, и вроде бы не в первый раз. Лар тридцать шесть, её ученику Колонелло, считавшемуся самым молодым из них — двадцать пять. Джоан аркобалено облака, и по законам США ей до сих пор нельзя пить. — О, господин Реборн, на молоденьких мальчиков потянуло? — картинно прикрывается руками Скалл. — «Джо» Эркхарт. Восемнадцать лет, — откуда-то зачитывает Верде и, не удержавшись, повышает голос. — Восемнадцать?! *** Луче печально улыбается, но уже слишком поздно. Джо часть мафии, и даже совместные усилия аркобалено не могут ничего исправить. Реборн и Колонелло, стараясь скрыть неловкость и вину, называют её на японский мотив «кохаем» и учат по мере сил и способностей. Вайпер фыркает, когда Джо называют «своим парнем», но не сдаёт. По мафии ползут слухи о страшном свободном киллере, что уничтожил европейскую семью. «Нувола». Джо всё ещё не умеет пользоваться пламенем, а месть Стэнли не считает стоящей такого внимания. Фонг грустно улыбается и опекает её по мере сил. *** В семье Каркаса Скалл чувствует себя на своём месте. Ну, насколько это возможно в мафии. Каркаса — такие же неудачники, как и она сама, случайно попавшие в мафию без своего желания. Они держатся вместе, защищая друг друга и изо всех сил поддерживая имидж дураков, с которых и взять-то нечего. Это Скаллу понятно. Это защищает лучше любого оружия. Иногда Каркаса нападают (разумеется, безуспешно) на мелкую семью или курорт — просто чтобы напомнить, что они есть. Они всё те же слабаки и идиоты. Уйди они в тень, сразу начнутся вопросы. А вдруг есть деньги? Земли? Влияние? Не зря же скрываются. Остальные аркобалено презирают его выбор. Скаллу плевать. Образ дурака — это тяжёлый труд. Хотя злить Колонелло, нападая на Мафия-Лэнд, оказывается неожиданно весело. *** — Я всё знаю, — говорит Реборн, когда находит Джо после снятия проклятия. Такой серьёзный и опасный. Он всегда угрожает и хватается за пистолет, когда не может контролировать ситуацию. — Ты — это Нувола, — мужчина сильнее давит дулом в голову. — Объясни, к чему этот цирк. И это бы сработало, опасайся Джо хоть немного за свою жизнь. — Всё знаешь? — тянет она. — Ну и как меня зовут, мистер Я-знаю-всё-на-свете? — Джо, — недовольно кривит губы Реборн, понимая, как этого мало. — Джоан, придурок. Она взывает к своей силе, и пистолет разрывает изнутри. На землю падает огромная пуля. Джо выросла, ей уже давно не четырнадцать и даже не восемнадцать. Пустышка не сжирает пламя облака, а сама она более не испуганная девчонка, обманом завлечённая в мафию. Джоан глава мафиозной семьи, и опыта у неё в избытке — мало кто может похвастаться титулом аркобалено до официального совершеннолетия. Джо вполне может стать сильнейшей из их семёрки. И сейчас… Сейчас она этого хочет. Реборн впервые в жизни не знает, что сказать.