Family

— Отец, если я должен продолжить род Малфоев, как мне это сделать? Нужно ли мне учить заклинание? Может быть, мне нужно приготовить зелье? — юный Драко Малфой смотрел вверх такими же, как и у отца серо-стальными глазами, хотя и с гораздо большей невинностью. — Ну, Драко. Когда мужчина и женщина обручены, они должны произвести на свет потомство, сделать кого-то таким, как ты, — его отец ответил осторожными словами, обращая строгий взгляд на своего сына. — Но… разве мужчина и мужчина не могут сделать про-прок-потомство? Или женщина и женщина? — говорит Драко, склонив голову набок, запнувшись на незнакомом слове. — Не будь смешным, Драко. Люди одного пола не могут размножаться. И поэтому испытывать к ним влечение и иметь такие… склонности запрещено в этом доме, — Люциус резко выговаривает, заставляя Драко широко раскрыть глаза и яростно кивнуть головой. — Хорошо. Не беспокойся об этом сейчас, сынок. Уверяю тебя, ты женишься на женщине, которая соответствует стандартам нашей семьи, и ты продолжишь нашу чистую родословную с кем-то, кто достоин носить нашу фамилию. - — Мистер Малфой. Можете ли вы перечислить полезные свойства волос единорога в регенерирующих зельях? — Драко отводит взгляд от дремлющего Гарри Поттера, его голова чуть не слетает с шеи, глупый очкастый мерзавец. Неудивительно, что он был так плох в зельях. — Конечно, сэр. Когда волос единорога добавляется в смесь, он помогает восполнить клетки крови и обеспечивает их беспрепятственное прохождение по всему телу. Вот почему этот ингредиент обычно используется в Крововосполняющих Зельях, — с гордостью говорит Драко, повторяя определение слово в слово. — Верно, мистер Малфой. Десять очков Слизерину, — Слизнорт одобрительно кивает. Волна гордости охватывает Драко, и он наслаждается одобрительным шепотом и своих соседей по факультету. Неосознанно его взгляд скользит по комнате, останавливаясь на все еще дремлющем гриффиндорце (он проигнорировал разочарование, охватившее его изнутри из-за отсутствия одобрения от Поттера) с самыми ужасными растрепанными волосами, которые он когда-либо видел. Это было так ужасно, что Драко подумал о том, каково это было бы, если бы он провел по ним кончиками пальцев и не отводил взгляд до конца урока, пока Панси нетерпеливо не помахала рукой у него перед лицом. Поттер внезапно встал по стойке «смирно», оглядывая бурную деятельность в комнате глазами с тяжелыми веками и милым выражением замешательства, настолько забывшим, что урок закончился. Драко быстро отводит взгляд с горящими щеками и нежелательными мыслями о любви. - — Ты слышал, Драко? — спросил Блейз однажды утром, когда они завтракали в Большом зале. Погода была ясной и как раз достаточно тёплой, Драко развлекался мыслью о том, чтобы выйти и полетать на метле в свободное время, и решил исполнить свой план во второй половине дня, если погода останется прежней. — Слышал что? — спрашивает Драко, набрасываясь на яичницу с беконом. — Дядя Милисент, ты знаешь, Серджио. Он гомосексуалист, — пробормотал Блейз, оглядываясь вокруг, как будто произнесение этого слова само по себе было скандалом, прежде чем наклонился ближе к Драко через стол. Драко напрягся, волна беспокойства захлестнула его при обсуждении темы сексуальной ориентации Серджио Булстроуда. В последний раз, когда Блейз поднимал эту тему, Драко… защищал склонности этого человека с чуть большим энтузиазмом, чем следовало бы. — Ну и что насчёт его? — Драко изобразил повседневный прохладный тон, как будто он просил Блейза передать соль. Но помимо этого он боялся, что Блейз вызовет подозрения относительно его взглядов на гомосексуализм. Драко не понимал и до сих пор не понимает, почему тогда он яростно защищал то, что не двигает их мир вперед, а только позволяет ему двигаться назад. Он игнорирует протестующий голос в своей голове, который говорил, что он точно знает, почему. — Ну, он просто ушел и женился на маггле, конечно! Представь себе шок его семьи, когда его нашли лежащим с другим мужчиной, не говоря уже о том, что он женился на нем! — Драко почувствовал облегчение, что Блейз не заговорил о его…вспышке, но он не думал, что сможет сказать то же самое по этой теме сейчас. — И это не самая возмутительная часть. Они также усыновили ребенка, сквиба из сиротского приюта. Как они это допустили? Неужели они думают, что пара баб справится с достойной работой по воспитанию ребенка? — Блейз выплевывает это слово, будто оно было навозом у него под ботинком. Он качает головой, и на лице появляется глубокая хмурость. Драко может только хмыкнуть в знак согласия в ответ, он не думает, что способен сейчас связно говорить. — Я… я только что вспомнил, что мне нужно закончить эссе по Трансфигурации. Мне нужно зайти в библиотеку для… для… этого. Да, — надменно говорит Драко и, не дожидаясь ответа, торопливо хватает свою сумку с книгами, поворачивается, чтобы выйти из Большого зала быстрыми, неестественными шагами. - — Нокс. Драко тяжело вздыхает, кладя палочку на прикроватный столик. Он лежит на своих мягких простынях и дает волю своим мыслям. В те моменты, когда грань между бодрствованием и бессознательностью стиралась, когда сны и реальность были неразличимы, когда все, что находилось за пределами его кровати с балдахином, было не чем иным, как фоновым шумом, именно тогда он позволял себе чувствовать. Он позволил себе растаять в своей постели, усталый и измученный дневной работой. Его напряженные мышцы расслаблялись, веки тяжелели. Иногда, когда тьма окутывает его зрение, он сразу засыпает и не заботится о мире, когда отдыхает. Большую часть времени, когда он позволял себе чувствовать, чувство тоски по кому-то, кого он не может иметь, было самым сильным. Как будто чувства, которые ему не разрешалось показывать или чувствовать весь день, внезапно освободились из заточения глубокой ночью. И Драко отпускает их, он уже давно отказался от попыток удержать их в себе, когда это было так трудно. Драко размышляет о сегодняшнем дне, его разговор с Блейзом запускает его воображение, вызывая образы, которые он предпочел бы оставить при себе, хранить в уединении своего разума и никогда никому не показывать. Они также усыновили ребенка, сквиба из сиротского приюта. Голос Блейза эхом отозвался в его голове. Странный звук посреди тишины. И затем яркий луч света исходит от мысленной движущейся картинки. — Вернись, Скорп! — слышится голос Гарри. В нём чувствуется смех. На заднем плане слышится слабое хихиканье, но Драко мог видеть из окна только Гарри. Ах, Поттер, конечно. Его смех звучит как песня. Его улыбка, как всегда, похожа на картину. Но теперь в его лице было что-то другое, что-то похожее на любовь и обожание. Возраст очерчивает его лицо мягкими, красивыми штрихами, но это не умаляет великолепия этой ослепительной улыбки. Драко думает, что не было другого зрелища, которое согрело бы его сердце так, как это, а затем на картинке появляется другое лицо. — Папа! — белобрысый мальчик, Скорп, передвигает свои маленькие ножки и бежит прямо к протянутым рукам Гарри, легкомысленно смеясь. Его волосы блестят под солнечным светом, Драко понимает, что видит на свой оттенок волос, а взгляд натыкается на глаза ребёнка. Изумрудный оттенок зеленого, как листья после дождя, такой же как у Гарри, любимый оттенок Драко. Скорпиус издает вопль, когда Гарри внезапно поднимает его, сильные руки крепко обхватывают Скорпиуса за талию. — Папочка! Присоединяйся к нам! — Скорпиус кричит в сторону окна, как только Гарри снова усаживает его. Гарри поворачивается, чтобы посмотреть в сторону Драко, теперь направляя на него свою ослепительную улыбку. Именно тогда Драко понимает, что это его и Гарри ребенок, рожденный из любви. Не для того, чтобы производить потомство и нести древнюю родословную, а для семьи. — Давай, Драко. Присоединяйся к своей семье. Слеза неосознанно скатывается по щеке, слеза, оплакивающая то, чего у него никогда не было и никогда не будет. Его сердце болезненно сжалось, дыхание участилось, но он продолжает держать глаза закрытыми. — Ты скучал по мне? — говорит Драко, его улыбка растет с каждым шагом, когда он идет к своей семье. - — Возвращайся в постель, Драко, — сонно зовет Гарри с кровати, голос хриплый со сна. Драко что-то мычит, но не поворачивается, чтобы вернуться в кровать. Он уже начал думать, и казалось невозможным впасть в бессознательное состояние с таким количеством мыслей в его голове в этот момент. Он смотрит в их окно, чтобы увидеть их лужайку снаружи, небо все еще было темным, только первые лучи солнца заметно поднимались среди темно-синих оттенков. Драко слышит скрип сзади, а затем тепло и запах Гарри наполняют всё его существо, когда крепкие руки обнимают его. Он откидывается назад, навстречу прикосновениям мужа, радуясь знакомому запаху, проникающему в ноздри. Гарри кладет подбородок на плечо Драко, легонько целуя его в шею в попытке успокоить, утешить. За 10 лет совместной жизни им не нужны были слова для общения. Поцелуя, объятия или улыбки было достаточно. — Что случилось? — шепчет Гарри. Драко закрывает глаза и откидывает голову назад, тяжело выдыхая. — Это сон, Гарри? — говорит Драко, все еще не открывая глаз. Он чувствует, как Гарри обнимает его, и на мгновение ему кажется, что это сон, что Гарри был чем-то, рожденным его воображением, что он дрейфовал и был унесен ветром. Но он чувствует, как Гарри и его любовь, притягивает Драко в свои объятия впереди. Драко утыкается головой в крепкую грудь Гарри, в то время как подбородок его мужа покоится на его голове. — Нет, потому что мы настоящие, Скорпиус настоящий. Наша семья настоящая, — глаза Драко распахиваются, он откидывается назад только для того, чтобы посмотреть в родные изумрудные глаза. Он видит, как Гарри улыбается медленной, легкой улыбкой. Драко вспоминает своего сына, изгиб его губ так похож на мужчину перед ним, что иногда Драко задается вопросом, только ли он Гарри, а не его собственный. А затем он видит, как Скорпиус поднимает подбородок так, как это удается только Малфоям, хотя и с меньшим высокомерием и большей имитацией Драко. Драко кивает, лучезарно улыбаясь Гарри, и внезапно все его сомнения исчезают. Иногда Драко возвращается в ту ночь, когда он обнаружил свое давнее желание иметь семью с человеком, которого он любит. Он вернулся в Поместье, и отец читает нотации о том, что у таких людей, как он, никогда не будет семьи и он ее заслуживает. Думая, что это невозможно, что это будет всего лишь сон за закрытыми веками. Но Гарри и Скорпиус всегда рядом, чтобы вернуть его к реальности, напомнить ему, что его жизнь теперь с ними. С его семьёй.