***
Гермиона Грейнджер-Малфой была умной, сильной, независимой женщиной. Она поднялась по служебной лестнице в Министерстве магии, стала директором отдела прав магических существ и прошла войну. Конечно, рассказать своему уже-как-два-года мужу и партнёру, с которым она работает три года, о том, что у них будет ребёнок, не должно было быть таким уж мучением. Каждый раз, когда она думала о том, чтобы поделиться новостями за последние три дня, её руки потели, а сердце бешено колотилось. Это было ужасно. К этому всему добавлялось её утреннее недомогание, которое ей каким-то образом удавалось скрывать от Драко с помощью наложенных ранним утром заклинаний и его утренней рассеянности. Она ненавидела скрывать что-то от него. Ей необходимо было рассказать ему. Гермиона подготовила записку своему секретарю Луэлле, в которой говорилось, что она будет отсутствовать до конца дня, и просила не связываться с ней, если только это не будет серьёзной, чрезвычайной ситуацией. Чуть позже она попросила Луэллу убедиться, что другие отделы тоже осведомлены, на всякий случай. Она собрала свои бумаги и направилась к каминной сети на нижнем уровне Министерства. Прогулке помешали два похода в уборную, так как её ребенок любил заставлять её чувствовать тошноту при любой возможности. Кроме того, стало очевидно, что во всех остальных отделах ещё не получили записку. Люди останавливали её налево и направо, чтобы спросить о бумагах, юридических документах и деловых обедах на следующей неделе. Всё, чего она хотела, – это вернуться домой к мужу. Гермиона вошла в лифт и вздохнула. В её голове кружились мысли о комбинезонах, подгузниках и образе Драко, держащего их ребёнка в детской. Лифт остановился двумя этажами ниже. Гарри вошёл вместе с Роном. Оба, вероятно, собирались на допрос в аврорат. — Гермиона! — Рон махнул ей рукой с широкой улыбкой на лице. Он крепко обнял её, и ей потребовалась вся её сила воли, чтобы не зажать рот и нос. Виной тому его одеколон. Судя по всему, нелюбовь к Уизли у Малфоев брала начало ещё в младенчестве. Они двое присоединились к ней в задней части лифта, и каждый встал по сторонам от неё. — Гермиона, уже уходишь? — спросил Гарри. — О, знаешь, я просто чувствую себя неважно. Собираюсь домой. Я уверена, что через день или около того со мной всё будет в порядке. Неприятный кишечный грипп недавно гулял вокруг, — она вздрогнула от своей лжи, но не смогла сказать своему лучшему другу правду, прежде чем поделиться новостью с Драко. Крепче прижимая файлы к животу, она пыталась контролировать своё дыхание, чтобы не вырвать из-за одеколона Рона, который мучал её всё это время. Прибытие спасло её от ещё одного неловкого момента, когда она вышла на своем этаже. Она побежала искать ближайший открытый камин, не оглядываясь назад, чтобы не видеть озадаченных взглядов друзей.***
Войдя в холл поместья, она вздохнула с облегчением. Гермиона резко сбросила каблуки, взмахнула палочкой и отправила их в свой шкаф. Девушка направилась в свой кабинет и сложила файлы на стол. Её кабинет был уставлен книжными полками из тёмного дерева и отделан в оттенках бордового и золотого. Для неё был сюрпризом тот день, когда она официально переехала в поместье. Драко сам оформил его, и она вспомнила, как он гордился тем, что сделал для неё. Он хотел, чтобы у неё было место, которое она могла бы назвать своим. Книги на полках представляли собой смесь маггловских и магических фолиантов. Многие из них были первыми изданиями, и она провела большую часть первых ночей в исследовании, читая лишь тогда, когда они с Драко не проверяли матрас на прочность. Она села в кресло и посмотрела на свой стол. Её с Драко колдография, сделанная в день их свадьбы, двигалась, демонстрируя, как он наклоняется, чтобы поцеловать её. Его ладони обрамляли её лицо, а её руки лежали на его предплечьях. Тот день был одним из самых счастливых в её жизни. Они так много преодолели, чтобы быть вместе, и она была благодарна за каждый день, проведенный с ним. Гермиона улыбнулась. Скоро на её столе будет колдография их ребёнка, а однажды и их троих вместе. Может быть, у них будет больше одного ребёнка. Она могла представить себе это: особняк, наполненный топотом маленьких ножек и булькающим смехом, отражающимся от стен. Маленький мальчик со светлыми кудряшками и серыми глазами бегает по залам, играя с эльфами. Кудрявая брюнетка с серо-голубыми глазами сидит на коленях у матери, пока та работает. Оба они бегают в саду, играя в прятки с мамой и папой. — О чем ты думаешь? Я знаю, что работа никак не может быть связана с твоей мечтательной улыбкой. — Драко стоял в дверном проёме, скрестив руки на широкой груди. Его волосы были слегка растрёпаны, скорее всего, из-за того, что он проводил по ним пальцами, просматривая бухгалтерские отчёты «Малфой Индастриз». Рукава его рубашки были закатаны до локтей, а штаны были идеально выглажены. Поистине несправедливо то, как восхитительно выглядел её муж в любой момент дня. — О, ничего такого. Просто тёплые воспоминания о тебе, — ответила она. Он подошёл ближе и изящно сел на один из стульев перед её столом. — Я думаю, что слышал, как ты вошла, поэтому решил найти тебя. Почему ты так рано? — Я хотела сосредоточиться на новых отчётах и законах, которые необходимо пересмотреть, прежде чем отправлять их министру Шеклболту. После того, как я их просмотрела на работе, я поняла, что мне потребуется тишина, которую может обеспечить лишь мой личный кабинет. — Ммм, — промурлыкал он, — тогда я оставлю тебя. — Он обошёл стол и поцеловал её в макушку. — Драко, подожди! Он медленно повернулся, взглянув на неё с вопросительным выражением лица. — Да? Я беременна. Слова были прямо у горла, она была готова их произнести. Но что-то не позволило ей этого сделать. Гермиона просто смотрела на него. Быстро придя в себя, она спросила: — Что сегодня на ужин? — Есть какие-нибудь пожелания? Я думаю насчёт запеканки из говядины, но могу пойти спросить у эльфов, — он усмехнулся. — Нет необходимости, я уверена, это будет прекрасно, — она улыбнулась ему. Он повернулся и вышел из кабинета. Как только он скрылся из виду, она обхватила голову руками. Конечно, это не должно быть так сложно! Слеза скатилась по её щеке раньше, чем она осознала, что плачет. Много лет назад она даже не думала, что у них может быть ребёнок. После пыток, которым она подверглась, целители сказали, что её шансы на зачатие невелики. Кинжал, которым Беллатриса вырезала «грязнокровка» на её руке, был проклят. Хотя они смогли отменить его распространение, само проклятие оказало на её тело длительное воздействие. Вынашивание ребенка до полного срока будет для неё тяжёлым бременем, и она может подвергнуться большому риску осложнений. Гермиона вспомнила, как много ночей плакала после посещения целителей. В ту ночь, когда она рассказала обо всём Драко, он обнял её и шептал, что есть и другие варианты, если она захочет ребёнка. Он также заверил её, что они могут быть семьёй и без детей, но от этого она только сильнее расстраивалась. Драко сказал ей, что тоже хочет их, но риск потерять её был слишком велик. — Я не могу жить без тебя, Гермиона. Для меня нет ничего важнее тебя. Она мечтала. Ей хотелось бессонных ночей, истощения, всего, что связывало бы её с ребенком. Запах новорождённого и вид детской комнаты. Она представляла, как прижимает его крошечное тело к себе, её пальцы касаются мягких волос на макушке. И теперь она была беременна, но даже не могла заставить себя сказать об этом мужу. То, что они считали практически невозможным, стало реальностью. Она наложила на кабинет заглушающие чары и зарыдала.***
Планы всегда были чем-то, в чём Гермиона была хороша. В конце концов, её умение планировать было единственной причиной, по которой Гарри и Рон остались живы, пока находились в бегах. Она решила, что лучше всего было сказать Драко, что беременна. Как обычно, они бы обедали вместе. Она бы рассказывала обо всём, кроме вещей, связанных с её положением. Потом они вместе читали в библиотеке, пока она пила успокаивающий чай. Гермиона спрашивала его, как прошёл день, и он рассказывал ей о каком-то контракте, который им удалось получить. Наконец, после пары часов чтения в креслах, они поднимались в свою комнату, и она сообщала ему новости. Это было бы безопасно. Ужин прошёл гладко. Драко спросил её о работе и исследованиях, и она ответила, что просмотрела большинство файлов, которые принесла домой. Он улыбнулся и потянулся к ней через стол, чтобы сжать её руку. Они пошли в библиотеку и взяли книги, которые оба хотели прочитать. У него был экземпляр «Продвинутого зельеварения для современного волшебника», а она читала «Законы и правила волшебной Британии в ранние года». Они часто читали вместе, иногда делая перерывы, чтобы обсудить прочитанное. Это было одной из её любимых черт в Драко – то, как он мог помочь посмотреть на определенную ситуацию с другой стороны, когда она чувствовала себя запутанной. Но больше всего она хотела, чтобы он помог ей сейчас. Старинные часы пробили десять, и они направились в спальню. Драко схватил свою пижаму, пару зелёных шёлковых штанов с серебряными вставками и переоделся. Гермиона тоже переоделась и протянула одежду Пеппи. Драко расправил одеяло и забрался в кровать, Гермиона последовала за ним. — Драко? Мне нужно кое-что тебе сказать. Он привстал, опираясь на предплечье, и посмотрел на неё. Она слегка повернулась и прислонилась спиной к изголовью кровати. — Помнишь, как целители говорили, что я, наверное, не смогу иметь детей? — Да, — на его лице появилось озадаченное выражение. — Помнишь, мы решили использовать противозачаточное зелье? Он кивнул. — Что ж, у меня сюрприз. Я изо всех сил пыталась сообщить тебе в течение нескольких дней, потому что сама просто не могла в это поверить и не знала, как тебе сказать, — она замолчала на мгновение, глядя вниз, следя за пальцами, теребящими шёлковые простыни. — Я беременна. Она услышала, как он глубоко вздохнул, и посмотрела на него. Её сердце остановилось. Лицо Драко ничего не выражало. Он казался окаменевшим. Его взгляд скользнул вниз по её телу к её животу. Он потянул руку, чтобы коснуться её. — Ты… ты беременна? — он прошептал. — Да. Эффективность зелья обычно составляет 99,99%, но это именно тот 0,01%. — У нас будет ребёнок? Гермиона почувствовала дрожь его пальцев под своей ладонью. — Да. Я накладывала чары несколько дней назад, а затем ещё четыре раза, чтобы убедиться, — она нежно погладила его руку. — Я собираюсь стать отцом? — Он отвернулся от неё и закрыл глаза рукой. Гермиона увидела, как по его лицу скатилась слеза. Она попыталась обнять его сзади, поглаживая ладонью его плечо и прижимаясь лбом к его спине. Он провёл пальцами по шраму на своей Тёмной Метке. Сжал ладонь в кулак. — Что, если я буду ужасным отцом, Гермиона? Что, если я всё сделаю неправильно и облажаюсь? Этот шрам всё ещё не давал ему покоя. Она знала, что он никогда не использовал метку как напоминание самому себе о своих прошлых ошибках. В первый раз, когда они занимались сексом, как пара, она уверяла его, что это не то, кем он является. Это был не его выбор. Он страстно целовал её и проявлял благодарность в момент их трепетного слияния. Она прижалась сильнее, обвив руками его торс. — Ты не твой отец. Этот ребенок – наш ребенок – будет любить тебя, несмотря ни на что. И мы вырастим его правильно, Драко. Я обещаю. Она повернулась и села рядом, вытирая слезу с его лица. — Ты будешь отличным отцом для нашего малыша. У него будут любящие родители, уютный дом и прекрасная жизнь. Он повернул голову к ней и обнял, притягивая ближе к себе. Его пальцы запутались в её волосах, а вторая рука обняла за талию. — Я люблю тебя, Гермиона. Ты… Я тебя не заслуживаю. Прости меня, ты ведь знаешь, что мне очень жаль. Я понимаю, что это не та реакция, на которую ты надеялась. — Всё в порядке, дорогой. Мне тоже страшно. Я чувствую большую ответственность. Мне нужно записаться на приём в Мунго, чтобы посетить целительницу. — Скажи мне, когда назначена встреча. Я буду там. Я не собираюсь пропускать ни одного приёма. Он отстранился и снова положил руку ей на живот. Улыбка озарила его лицо. — Я стану отцом. Мы будем родителями. Она засмеялась и наклонилась вперёд, чтобы прижаться лбом к его лбу, и их носы соприкоснулись. — Так и есть.***
Первый визит в Мунго был приятным. Гермиона познакомилась с целительницей Стонн, высокой стройной женщиной с короткими светлыми волосами. Её мантия была того же лаймового оттенка, которым славился Святой Мунго. Она получила множество положительных отзывов и рекомендаций от Пэнси, когда та была беременна Марго год назад. Целительница Стонн села на табурет рядом со столом для осмотра, аккуратно сложив руки на коленях. — Миссис Грейнджер-Малфой, из-за повышенного риска я хотела бы видеть вас раз в две недели для начала. Я должна быть убеждена, что мы внимательно следим за ребёнком, а также за вашим здоровьем. Мы также будем регулярно проверять вас и магию ребёнка на предмет каких-либо отклонений. — Как вы думаете, возможны ли осложнения? Это не причинит малышу вреда? — спросила она. — Ваш ребёнок очень здоров и силён. Его магический потенциал в норме, и всё выглядит идеально. Она произнесла заклинание, чтобы продемонстрировать сердцебиение ребёнка в воздухе. — Видите? Гермиона сияла, глядя на своего малыша. Сердцебиение трепетало в воздухе. Она посмотрела на Драко и взяла его за руку. — Посмотри на нашего ребёнка. Он прекрасен. — Когда мы сможем узнать пол? — спросил Драко. — Плоду около восьми недель, так что придётся подождать ещё около трёх месяцев, пока мы не узнаем, — сказала целительница Стонн. — Не хотите ли вы забрать колдографию с собой? — Да! — воскликнула Гермиона. Она подумала о том, что на её рабочем столе будет чёрно-белое колдо их ребёнка, и решила, что рядом с её свадебной колдографией самое подходящее место. Целительница Стонн произнесла ещё одно заклинание и вручила им три копии изображения. — На всякий случай я сделала несколько, — она вышла из комнаты с улыбкой и закрыла дверь.***
Время для Гермионы тянулось медленно. На двенадцатой неделе беременности она заметила небольшой холмик в нижней части живота. Уже миновал период наибольшего риска прерывания беременности, но целительница Стонн хотела, чтобы она продолжала приходить каждые две недели на обследования. Гермионе очень нравились ночи в постели с Драко. Он говорил с малышом о том, как он любит его, и держал руку на её растущем животе. Он говорил о детской метле, которую собирался купить, и о квиддичной площадке, которую он построил бы на территории поместья, чтобы они могли летать вместе. — Если ты собираешься купить детскую метлу, не забудь налокотники и шлем, — сказала Гермиона. — Конечно, — проворчал он. — Спасибо, — ответила она, поцеловав его в нос. Драко посмотрел на семейный гобелен, чтобы попытаться раньше времени узнать пол ребенка. Они оба предположили, что это будет мальчик из-за прецедента наследников мужского пола в семье Малфоев. Гермиона уже решила, что ей всё равно. Пока её ребёнок здоров, она будет счастлива. Каждый день приближал родителей к встрече с их маленькой волшебницей или волшебником, и Гермионе очень нравилось прикладывать ладонь на едва заметный холмик внизу живота. Рассказывать своим друзьям и семье об этой захватывающей новости было приключением с оттенком печали. Гермиона знала, что никогда не сможет поделиться этим со своими родителями. После войны она так и не смогла отменить наложенные чары забвения. Её родители остались в Австралии под вымышленными именами. Они провели ужин в поместье, чтобы поделиться новостями. Гермиона заметила, что, по мере того, как животик рос, её одежда становилась всё более и более облегающей. Она выбрала красивое платье с запа́хом, розовое с красными маками. Это был один из любимых нарядов Драко, потому что платье подчёркивало её грудь. На Драко были серые брюки, обычная чёрная водолазка и чёрные оксфорды. Всех их друзей пригласили в гости под видом дружеского обеда и уютных посиделок. Пэнси и Гарри прибыли вместе с Марго, Луна с Чарли, Рон с Лавандой, Тео с Дафной, Блейз с Джинни. Когда обед начался, Гермиона и Драко перекинулись взглядами друг с другом. Он кивнул и встал во главе стола. — Я хочу сказать, что этот ужин планировался не только для того, чтобы наверстать упущенное, но и для того, чтобы поделиться интересными новостями от семьи Малфоев. Все замерли, когда Драко поднял бокал. — Мы с Гермионой ждём пополнения! Луна отреагировала первой: — Какой замечательный повод для празднования. Нарглы вокруг тебя сияют ярко-розовым светом, Гермиона. Драко устало посмотрел на Гермиону и прошептал: — Розовый? Что это вообще значит? — Приятель! Это отличные новости! — Блейз подошёл, чтобы похлопать Драко по спине, расплываясь в улыбке. — Я так рад за вас, — после того, как Блейз отдалился, остальные последовали к паре, столпившись вокруг них, обнимая и желая здоровья и счастья. — Марго будет с кем поиграть! Это замечательно! Когда ты должна родить? Кто у вас будет? Вы ещё не знаете? — Пэнси просияла, когда маленькая Марго села ей на бедро. — Середина января, по словам целителей. Уже около семнадцати недель. На следующей неделе мы узнаем, кто же у нас будет, — Гермиона ответила по порядку на все вопросы подруги и с гордостью положила руку на живот. — Поздравляю, Гермиона, — сказал Гарри. Он тепло обнял её и похлопал Драко по спине. Они редко ладили, но когда дело касалось её и Пэнси, они оба старались вести себя хорошо. Лаванда тоже их обняла. Драко всё время чувствовал себя неловко, и Гермиона не могла не хихикать. Рон кивнул Драко и посмотрел на нее: — Поздравляю с пополнением в семье мини-хорьков. Я знаю, что он будет выглядеть намного лучше, чем его отец, потому что ты его мама. Драко фыркнул и закатил глаза. — Спасибо, Рональд, — со смешком ответила Гермиона. Следующими подошли Блейз и Джинни, чтобы высказать свои тёплые пожелания. Оба были заняты квиддичной карьерой Джинни. Это было неожиданностью, что они смогли присутствовать, поскольку Джинни регулярно путешествовала в составе «Гарпий». Вечер приближался к концу, и после того, как все гости разошлись, Гермиона с удовольствием окунулась в тёплую ванну. Она погрузилась в неё, позволяя теплу расслабить напряжённые мышцы спины. Аромат лаванды заполнял пространство, создавая расслабляющую атмосферу с помощью свечей. — Нужна помощь? — голос Драко прорезал тишину. Гермиона вздрогнула. — Драко, ты напугал меня! — она повернулась и заметила, что он был лишь в полотенце. — Прошу прощения. Могу я загладить вину? — Не знаю, удастся ли тебе. Я ужасно испугалась. Она врала весьма правдоподобно. Он снял полотенце и залез в ванну. Она сдвинулась так, чтобы он мог сесть позади неё. Он собрал её волосы в пучок и оставил нежный поцелуй за ухом. Она почувствовала, как напрягаются её соски. — Что мне нужно сделать, чтобы загладить свою вину за это ужасное преступление, любовь моя? — он начал спускаться поцелуями вниз от её шеи до плеча. Его руки обвили её спереди, и одна ладонь легла на холмик внизу живота, а другая скользнула между её бедер. Один палец парил над её входом, в то время как другой массировал её клитор. — Сегодня ты выглядела восхитительно в этом платье. Твоя грудь была идеальна, а живот великолепно выделялся. — Ммм, — она почувствовала, как от его движений участилось её сердцебиение. Казалось, что каждое место, к которому он прикасается, горит. — Я думаю, ты надела его специально для меня. Не так ли? — он начал ускорять движения на её клиторе. — Ты знаешь, что это одно из моих любимых. — Да, — она захныкала. Гермиона почувствовала, что приближается к оргазму, и её стенки начали сжиматься. — Пожалуйста, Драко, — она раздвинула бедра шире, чтобы позволить ему лучше управлять своими движениями. Он вставил в неё два пальца, скользя по той самой точке, которая сводила её с ума. Он кружил над её клитором все быстрее и быстрее, а затем надавил на него. — Кончи для меня, Гермиона. Ее сердцебиение участилось, прежде чем она увидела звёзды под веками. Она закричала, и эхо отразилось от плитки в ванной. Когда Гермиона пришла в себя, она почувствовала его эрекцию на своей спине. — А что мы планируем делать с этим?— она повернулась и выразительно посмотрела на него, затем поднялась и направилась на выход из ванной. — Подожди, позволь мне, — сказал Драко. Он взял её на руки, поддерживая спину. Он медленно вошёл в спальню и осторожно положил её на кровать, его рука легла на член. Его глаза были похожи на расплавленное серебро. Гермиона посмотрела на него. Она приподняла бёдра и широко раздвинула ноги, показывая ему то, что он хотел видеть. Её сердце забилось быстрее в предвкушении того, что должно было произойти. Она почувствовала, что уже становится мокрой от взгляда, которым он смотрел на неё, когда он гладил себя, а капля смазки блестела на кончике. Он взобрался на неё, опираясь на предплечья и дотрагиваясь членом до её живота. — Ты идеальна. Она притянула его к себе в обжигающем поцелуе. Его язык скользнул по её нижней губе, и она открылась для него. Зубы сцепились, и их языки начали ласкать друг друга, когда она почувствовала, как его рука скользит по её телу. Она опустилась чуть ниже к её груди, и его длинные пальцы скользнули по её уже возбуждённым соскам. Он скользил поцелуями по линии её подбородка и вниз к ключице. Его рука двинулась к её входу, и два пальца легко вошли внутрь. — Гермиона, ты такая влажная для меня. Совершенная. Стон сорвался с её губ. Она хотела его внутри себя. Врач сказал, что секс – это нормально, пока ей комфортно. Драко не был слишком энергичен, но всё же гордился тем, что доставлял ей неописуемое удовольствие. — Драко, я хочу, чтобы ты был внутри меня, прямо сейчас, — сказала она. Он опустил предплечья рядом с её головой и приложил кончик своего члена к её входу. Драко слегка поддразнивал её, входя и медленно выходя. Она простонала: — Пожалуйста. Он вошёл в неё, проталкиваясь сквозь её влажное тепло. Через мгновение он нашёл правильный ритм, доводящий их до исступления. Растягивание после длительного отсутствия секса, как обычно, было неприятным процессом, но как только он начал двигаться, её рот приоткрылся от удовольствия. Она сжимала простыни, приближаясь к оргазму, и шёлк ощущался под её пальцами. Девушка чувствовала его горячее дыхание на своём лице. Он снова обвёл ее клитор и спустя несколько резких движений отправил их в прострацию чистого удовольствия. Она почувствовала, как дрожат её ноги. Его дыхание стало более затруднённым, так как его ритм был неустойчив. Драко толкнулся в последний раз и выскользнул из неё. Его вспотевшее тело опустилось на неё. — Я когда-нибудь говорил тебе, какая ты красивая, когда мой член в тебе? — Не раз, — сказала она, хихикая. Он слегка повернулся и лёг рядом с ней. Затем распустил её пучок и начал пробегать пальцами по её волосам. — Я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо. — Я тоже тебя люблю, — прошептала она в ответ. Её веки начали опускаться, и вскоре сон окутал её своими тёплыми объятиями.***
Гермиона посмотрела на диагностику, нависшую над её животом. Она могла видеть своё сердцебиение и сердцебиение ребёнка. Наконец-то прошла неделя, и она не могла больше ждать ни минуты. Сегодня был день, когда они должны были узнать, мальчик это или девочка. — Вы готовы узнать пол? — спросила целительница Стонн. — Да, пожалуй, — Гермиона попыталась сдержать волнение, но, судя по выражению лица Драко, ей это не удалось. Целительница Стонн произнесла заклинание, и над животом Гермионы появился белый свет. Она посмотрела вниз и заметила, что это похоже на чары для беременных, которые она накладывала всего десять недель назад. Шар стал ярко-синим, и она повернулась к Драко. Его глаза были слегка прикрыты, когда он смотрел на синий свет. Его кадык дёрнулся, руки сжались в кулаки, а костяшки побелели. Он боролся с волнением за ребёнка, одновременно отгоняя кошмары о нём в роли плохого отца. Много ночей она просыпалась с напряжённым лицом. Она гладила его по руке и говорила, что всё в порядке. Когда он открывал глаза, они были полны печали и страха. Она знала, что он боялся, но всегда напоминала ему, что он не его отец, что он будет лучшим для их ребёнка. Он сворачивался калачиком рядом с ней, кладя голову ей на грудь, и нежно опускал руку ей на живот. Она гладила его мягкие волосы, пока они оба не засыпали. Она посмотрела, как Драко глубоко вздохнул и закрыл глаза. Затем повернулся, чтобы взглянуть на неё. На его лице виднелась улыбка. — У нас будет сын, Гермиона. — У нас будет сын, — подтвердила она.***
Следующие четыре недели были потрачены на покупку подгузников и одежды, а также на создание детской для их сына. Гермиона начала есть всё больше и больше в течение дня, и её аппетит вернулся, когда начался второй триместр. Пристрастия были менее необычными, и она пыталась придерживаться правильной диеты, чтобы заботиться о здоровье себя и ребёнка. Её живот значительно увеличился, и целительница Стонн упомянула во время последнего визита, что она может почувствовать, как он пинается. Гермиона заметила, что её грудь стала больше, – скорее, это заметил её муж, поэтому и уделял ей много внимания. Это было почти смешно, если не считать того факта, что она была чувствительна, и внимание, которое он ей уделял, было прекрасным. Её либидо увеличилось на втором триместре, а это означало, что ей не нужно было многого от Драко. Детская была нежно-бледно-серой, с комодом, креслом-качалкой и кроваткой из тёмного дерева. На полу был синий коврик, а в углу мягкие игрушки. Она любила детскую. Иногда она садилась в кресло-качалку и гладила растущий живот. Девушка рассказывала сыну о драконах и героинях или читала ему детские книги. Однажды ночью она проснулась из-за Драко, который провёл большим пальцем по тыльной стороне её руки и спросил, готова ли она ко сну. — О, хм, да. Мне жаль. Я, должно быть, заснула, — сказала она сквозь зевок. Он помог ей встать и, придерживая, повёл в их комнату. Она прижалась к нему, обняв за талию. Добравшись до кровати, они вместе забрались на неё, и она крепко заснула.***
На следующее утро она проснулась и спустилась на кухню. Гермиона нашла за завтраком Драко, потягивающего чай. Она сморщила нос, глядя на его тарелку, и посмотрела на свою. На ней лежали яйца, два ломтика тоста, а рядом стоял кофе. Не хватало всего одного. Волшебница подошла к шкафу и достала ежевичное варенье. Обычно она ненавидела ежевику, но её сын этого не учитывал. — Ты ещё не придумала имя? — спросил Драко. — Нет, — промурлыкала она. — У меня есть список, — она призвала список из своего кабинета и протянула его Драко. — Астрер? Орион? Гермиона, мы не назовём нашего сына этими глупыми именами. — Глупыми? Тебя зовут Драко. И "Астрер" звучит мило, — сказала она. — Нет. Что ещё есть в твоём списке? — его глаза пробежались по следующим нескольким именам и остановились. Он улыбнулся и посмотрел на неё. — Что? Какое тебе нравится? — она фыркнула, скрестив руки на груди. — Скорпиус. Это сильное имя, и оно соответствует традиции называть наследников в честь созвездий, — сказал он. — Скорпиус Драко Малфой, — она посмотрела на свой выпирающий живот. — Что ты думаешь, Скорпиус? Она впервые почувствовала лёгкий трепет и ахнула. — Драко, думаю, я почувствовала, как он двигается. Он быстро поднял глаза, когда она прижала его руку к своему животу. Она положила её на то место, где почувствовала трепет, и стала ждать. Почувствовав еще одно небольшое движение, она взволнованно посмотрела на Драко. Его лицо выражало замешательство. — Я ничего не чувствую, Гермиона. — Я уверена, что в следующий раз сможешь, — она сжала его руку и улыбнулась ему. Он убрал руку. — Конечно, — Драко встал со стула, он выглядел подавленным. — Мне нужно поработать над некоторыми проектами. Если я тебе понадоблюсь, я буду в своем кабинете. Драко подошёл к её стулу и поднял руку, чтобы пригладить её волосы. Он наклонился и поцеловал её в голову. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Драко.***
— Драко, — она сжала его руку, —Драко, проснись! Скорпиус снова начал пинаться, и она решила разбудить Драко, чтобы он мог почувствовать. Это была четвёртая ночь, когда её будили энергичные движения сына. Она пыталась переворачиваться так, чтобы успокоить его, но он продолжал двигаться, не давая ей заснуть. — Драко. Просыпайся! Твой сын пинается и не даёт мне уснуть, ты должен это ощутить. — Герм…. Что? — пробормотал он. Его глаза всё ещё были полузакрыты. Она внезапно почувствовала ещё один пинок Скорпиуса. — Драко! Он пинается! — она быстро положила его руку на свой округлый живот и стала ждать. Скорпиус снова пнулся, и глаза Драко распахнулись. — Он пинается! Я почувствовал это! — Драко смотрел на её живот с широко раскрытыми глазами, и Гермиона заметила в них удивление. Это было похоже на удивление ученика, которому впервые успешно удалось поднять пёрышко с помощью заклинания. Драко свернулся калачиком рядом с ней, положив руку ей на живот. — Привет, Скорпиус. Это твой папа. Я чувствую, как ты пинаешься, и хотя я рад, что ты двигаешься, я был бы признателен, если бы ты дал своей маме поспать, — он взглянул на Гермиону. Она хихикнула, зная, что это не изменит действий Скорпа, но оценила усилия Драко.***
В тридцать семь с половиной недель Гермиона чувствовала себя размером с дом. Её ступни отекли, лодыжки стали огромными, спина всё время болела, а грудь казалась чрезвычайно тяжёлой. Как бы не было холодно в поместье, ей постоянно было жарко. Независимо от того, как она располагалась в постели, ей никогда не было одинаково удобно дважды в одной позе. Её одежда давно перестала подходить ей по фигуре, что вынудило её использовать чары, чтобы перешить всё, что у неё было. Она всё время напоминала себе, что у неё есть максимум три недели. Вскоре она встретится со своим сыном и будет держать его на руках. Она увидит, как Драко впервые встретится с ним. Маленькое тело Скорпиуса прижмётся к большому телу Драко. Она представляла Скорпа на груди мужа, когда они дремали во время её декретного отпуска. Толчок по её мочевому пузырю напомнил ей, что Скорпу не нравится, когда она долго сидит. Она спустила ноги и привстала, стараясь удержать равновесие. Гермиона обошла комнату, читая новый закон о доступном производстве Волчьего яда. Её прервал стук в дверь. — Целительница Стонн сказала тебе отдыхать и не вставать на ноги, Гермиона, — Драко подошёл и попытался провести её обратно к креслу. — Драко, я чувствую себя размером с этот особняк. У меня болят ноги. А также у меня огромные лодыжки. Моя грудь болит от того количества молока, которое я уже накопила, а твоему сыну не нравится, что я сижу большую часть дня. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы я придумала для тебя волшебный способ завершить эту беременность, я предлагаю перестать напоминать мне о том, что сказала целительница, — Гермиона уставилась на него, а затем вернулась к чтению. Драко отошёл от неё и вздохнул. — Полагаю, не стоит спрашивать, нужно ли тебе что-нибудь. Гермиона впилась в него взглядом. — Верно. Он развернулся, чтобы уйти. — Подожди, Драко. Мне жаль, — она притянула его к себе, и папка упала на пол. — Понимаешь, мне тяжело с этим мириться, я чувствую себя всё меньше и меньше похожей на себя, а больше – на гигантский инкубатор. Я даже не хожу нормально, я просто ковыляю повсюду, как утка. — Что такое инкубатор? — спросил Драко. — Это маггловское устройство, которое используют для прогрева яиц вместо курицы. У меня просто… у меня растяжки и… — она замолчала, боясь сказать законченную мысль, но ей отчаянно хотелось, чтобы он показал ей, что она ошибалась. — Я не понимаю, почему ты всё ещё находишь меня привлекательной. Я больше не чувствую себя сексуальной, — она всхлипнула. — Гермиона, посмотри на меня. Ты всегда будешь для меня сексуальной. Ты моя жена, и я люблю тебя, несмотря ни на что. Как я могу не считать мать моего ребёнка удивительной и сексуальной? — он заправил локон ей за ухо и крепко обнял её. — Ты чертовски великолепна, Гермиона, беременна ты или нет. Она решила рассказать ему всё, что пришло ей в голову: — Драко, я так напугана. Мы так близки к сроку родов, а что, если я недостаточно сильна для этого? Что, если я сделаю всё неправильно, а Скорпиус получит травму? Насколько это будет больно? — она говорила между прерывистыми рыданиями. — Я знаю, что много женщин уже пережили роды, и это естественный процесс, но я боюсь, что что-то пойдет не так, — было облегчением избавиться от всех сомнений и страхов, которые зарождались в её голове, но она чувствовала себя такой слабой. Драко крепче обнял её. — Гермиона, ты самая сильная женщина, которую я знаю. Ты стойкая, и у тебя всё получится. Мы ходили на уроки и практиковали дыхательные техники. Целительница Стонн – лучшая в своей области, и даже она была впечатлена твоими исследованиями во время беременности, — он слегка ослабил свои объятия и посмотрел на неё. — Больше всего я верю в тебя, Гермиона. Мне тоже страшно, но всё будет хорошо. Новые потоки слёз текли по её лицу и впитывались в его рубашку. Её руки крепко обвились вокруг его талии, пока она боролась со страхами. Драко верил в неё, и она чувствовала безопасность и уверенность, в которых нуждалась.***
Процесс был длительным и тяжёлым. Гермионе казалось, что пытки на полу в гостиной были болезненными, но это не шло ни в какое сравнение с родами. С течением времени схватки становились все более интенсивными. Ей казалось, что она то и делает, что спрашивает, не пора ли подтолкнуть малыша. Она дышала через нос и выдыхала через рот во время каждой схватки. Драко остался с ней в ярко освещённой комнате. Он ходил кругами, когда у неё не было схваток, и держал её за руку, когда они случались. Он шептал ей на ухо слова поддержки. Он пытался поддержать её, но единственное чего она желала, – скорее подержать сына на руках. — Драко, я люблю тебя, но если ты ещё раз прошепчешь, насколько я сильна, я ударю тебя ещё сильнее, чем в Хогвартсе на третьем курсе, — сказала она сквозь стиснутые зубы. Когда ей наконец сказали тужиться, это чувствовалось словно лучик света в темноте. — Ещё раз, Гермиона. Просто постарайся сделать ещё один сильный толчок, — сказала целительница Стонн. Гермиона пыталась изо всех сил, и комнату заполнил самый красивый звук, когда они подняли её сына, чтобы она его увидела. Они положили его ей на грудь, и она заплакала. Драко взглянул на них, и слёзы хлынули по его лицу. — Добро пожаловать в мир, Скорпиус Малфой, — прошептала Гермиона.