дно

Он никогда никому не признается, что до сих пор просыпается посреди ночи, чувствуя, как острые клыки пронзают его тело. Он не рассказывает об этом даже Стайлзу. Скотт Маккол думает, что его кошмары – признак слабости, а он не может позволить себе этого. Слабость – слишком большая для него роскошь. Скотт Маккол улыбается, когда видит, как Айзек и Эллисон спускаются вместе по лестнице. Они не держатся за руки только потому, что, еще не зайдя за угол, Айзек сказал своей не_девушке, что там его друг и по совместительству ее бывший. Они его уважают. Скотт думает, что ему не нужно ничье уважение. Он просто хочет избавиться от своих кошмаров. Иногда вместо впивающихся клыков ему снится тьма. И этот сон для него хуже предыдущего, потому что тьма ему нравится. Он каждый раз отчаянно сильно сдерживается, чтобы не вытянуть свою руку. Ему нужно лишь дотронуться, чтобы до конца отдаться ей. Скотт знает, что думать о себе тоже слишком непозволительная для него роскошь, и поэтому одергивают руку, прежде чем она неодобрительно покачивает головой. Скотт начинает задумываться о том, что совсем сходит с ума, потому что в его кошмарах есть девушка, которая тьма. И которая так безумно ошеломляюще тянет его к себе. Стайлз треплет его по плечу. Друг по несчастью. Они обмениваются рукопожатиями, и у Скотта мелькает в мыслях, что его другу не повезло куда больше. Он умирает по Лидии Мартин уже семнадцать лет подряд, а ей глубоко на это плевать, пусть она, кажется, наконец-то обзавелась чем-то вроде души. Скотту она не интересна, хоть Лидия и его друг. Скотту больше ничего не интересно. Он смотрит на себя в зеркало. Его татуировка – открытая рана. Пятно на его теле. Она всегда будет напоминать ему о ней. Ему так казалось, когда он ее делал. Глупый и необдуманный поступок маленького влюбленного мальчика. Сейчас-то Скотт, конечно, понимает, что эта рана – его тьма. И его руки как-то сам касаются его груди. Стайлз бросает на своего друга частые взгляды. Маккол уже совсем не тот, которым был раньше. Он хочет сначала подумать, что все дело в Эллисон и ее новом романе с Айзеком, но где-то в глубине души понимает, что это лишь отмазка. Самый легкий вариант, дабы не докапываться. Скотт молчит и молчит, и Стайлз вдруг начинает бояться за своего друга. Его одолевают совсем глупые мысли, и Стилински отводит глаза от него. Он чувствует, как страх постепенно тянет к нему свои руки и мягко прикасается к горлу. Он не двигается, пытаясь отвлечься, пытаясь не догадываться. Он просто все понимает. В этом вся вечная проблема Стайлза. Он просто не может остановить это. И Маккол тоже не может. Они бросают друг на друга взгляды, и до них обоих доходит ужасающе простая мысль. Скотт не выжил. Скотт мертв. Ноги Стайлза подкашиваются, но он не падает. Костлявые руки отчаяния слишком сильно обхватили его шею. Стилински чувствует, как рассудок уходит. И кошмар становится явью. Тьма его забрала. Может, ты заберешь и меня? Скотт и Стайлз – вечные друзья по несчастью. - Стилински, ты там скоро? Стайлз не хочет падать на дно, но оно упорно засасывает его внутрь. Стайлз отворачивается от Лидии и Эйдана, когда они проходят мимо него. Он не выдерживает и смотрит осуждающе на Эллисон и Айзека. Он мысленно проклинает их всех подряд. Всех. За то, что они спокойно живут дальше. Он запирается в своей комнате, опускается на пол и думает, что быть на земле без Скотта Маккола ему нет смысла. Дно.