Разбуди меня.

-Разбуди меня через час, Гокудера-кун, - Тсуна трёт сжатыми в кулак ладонями закрывающиеся глаза, неуклюже, совсем как ребёнок. Скидывает обувь и валится на кровать, раскинув руки и ноги. Прежде чем Хаято успевает отреагировать, Тсуна уже спит, приоткрыв рот. -Как скажете, Джудайме, - кинув беглый взгляд на часы, засекая время, Хаято опускается на пол рядом с постелью. Час, думает Хаято, это мало для того, чтобы нормально выспаться. Тсуна устал и Гокудере хотелось бы дать ему больше времени, но он и сам понимает — больше нельзя. Свежий весенний ветер врывается в светлую комнату, раздувая лёгкие шторы. Тсуна морщится во сне и Хаято встаёт, чтобы закрыть окно и тут же вернуться, но задерживается, вглядываясь в высокое, пронзительно-голубое небо. Уже весна, пора выпускных экзаменов и аттестаций. Время летит стремительно, ещё вчера, кажется, был декабрь и Рождество, на которое, впервые на памяти Хаято, собрались все, кто имел хоть какое-то отношение к Тсуне. Тогда ещё никто не думал о том, что скоро экзамены и выпуск, время, когда нужно будет выбрать свой дальнейший путь. Пальцы Хаято неосознанно мнут едва колышущуюся ткань штор. Он вздыхает и отходит от окна, садясь на прежнее место и не менее пристально вглядываясь в лицо Тсуны. Для самого Гокудеры всё было просто — выбор Джудайме он примет как свой, разве уместны тут раздумья? Однако, для Тсуны всё было по-другому. Ему оказалось трудно принять мысль, что в следующем году их пути разойдутся. Они будут вместе, как Хранители, непременно будут встречаться в свободное время — в конце концов, существует так много праздников для того, чтобы собираться всем вместе, большой шумной компанией. Но с окончанием школы, казалось, уходит некая часть прежней беззаботности и откровенности, которые не удастся сохранить в новых условиях. Но пока время ещё есть и они стараются не отдаляться. Даже зарывшись в учебники и готовясь к экзаменам. Тсуна что-то невнятно бормочет и переворачивается на бок, лицом к Хаято, поджимает ноги и подкладывает сложенные лодочкой ладони под щёку. Губы Гокудеры чуть вздрагивают в намёке на улыбку. А ведь Тсуна вырос, почти догнал Гокудеру и Ямамото, несмотря на то, что и они не стояли на месте. Но остался всё таким же ребёнком, сказались ли мягкие черты лица или совершенно детское поведение, но несмотря на изменения внешности и голоса, сложно воспринимать его взрослым. Тсуна всегда останется Тсуной, сквозь смех однажды выдохнул Такеши, глядя как Савада, схлопотав снежком по лицу, сидит в сугробе, обиженно хлопая глазами. С ним сложно не согласиться. Сверившись с часами, Хаято начинает выкладывать учебники из сумки на пол, торопливо пролистывая и оставляя открытыми на нужных сегодня местах. Скоро внизу раздастся смех Наны, открывающей дверь Рёхею и Такеши, и неловкие отшучивания последних, давно уже смотрящих на невысокую женщину сверху вниз. Зазвучат тяжёлые шаги по лестнице и в комнату, сияя идиотскими улыбками, ввалятся Хранители, скидывая сумки и усаживаясь за стол. Хаято невольно фыркает, отчётливо представляя себе эту картину, и вновь кидает взгляд на часы. Пора. Он протягивает руку и легко ерошит и без того растрёпанные, слегка отросшие волосы Савады. -Вставайте, Джудайме. И через пару секунд Тсуна откроет сонные, затуманенные глаза, давно привыкший к таким пробуждениям. У них ещё есть немного времени.