Тебе жалко, что ли?

- Сергеич! Руслан дергает Валю за манжет рубашки. Валя дергает рукой. Вторые сутки они дергают друг другу нервы и Руслан явно не намерен сдаваться первым. Даже на торжественной линейке по случаю открытия смены не отстает. - Отвали, - одним уголком рта огрызается Валя. - Сергеич, ну мне правда нужно. - Руслан, иди… Куда именно пойти, Валя не успевает сказать. За спиной Наташка многозначительно прочищает горло. Умеет она так, чтобы даже сквозь аплодисменты выстроившихся по квадрату пионеров было слышно. Валя хоть и старше ее, но от этого покашливания чувствует себя девятиклассником, которого классная чуть не запалила на контрабандной сигарете. - А никто никуда не пойдет, пока линейка не закончится, - совсем уж шепотом отзывается Руслан. - Ну Сергеич. Затылок обдает горячим и злым, когда Наташка наклоняется к ними обоим со сцены и шипит: - А ну-ка завалили оба! - Наташа, ну ты еще выговор по пионерской линии объяви, - хмуро бормочет в ответ Руслан. - Вот ему, - тычет Валя пальцем. Наверное, если бы не несколько десятков глаз, которые внимательно наблюдают за сценой, то Наташка бы им и по подзатыльнику отвесила. А так Валя макушкой чует, как она хищно и фальшиво улыбается, когда возвращается к микрофону, и требует поаплодировать доктору Носатову Валентину Сергеевичу. Валя свирепо машет рукой будущим симулянтам, которые будут бегать к нему с несуществующей температурой, чтобы откосить от трудового десанта. * * * Вечером Руслан подсаживается в столовой за ужином. Валя отодвигает тарелку подальше и сам пересаживается на неудобной жесткой скамейке. Руслан наклоняется к нему и смотрит проникновенным взглядом из-под темных ресниц. - Валь. Это уже откровенно удар футбольным мячом ниже пояса. Валя сопит и терзает вилкой фаршированный перец, беспощадно выгребая внутренности. Валя прекрасно помнит, что случилось в прошлый раз, когда Руслан вот так же подсел, только не в столовой, а в медпункте, прямо на стол для осмотра пациентов, и вот так же посмотрел. - Ну что тебе, жалко, что ли? Вот-вот, он и тогда так сказал. Жалко Вале стало потом: уши каждый раз краснели, когда на этот стол усаживался кто-нибудь из пациентов, а Валя вспоминал, как он обтирал запачканную клеенчатую поверхность смоченным под краном полотенцем. Работать в таких условиях было решительно невозможно. На этот раз Валя собирает волю в кулак и отрезает: - Жалко - у пчелки. А ты меня на преступление толкаешь. - Да не толкаю я никуда, - Руслан пихает его крепким кулаком в плечо и Валю аж пошатывает. Валя мрачно зыркает, но на портрете лица у Руслана - ноль раскаяния. Такого даже на хер не пошлешь: или не проймет, или пойдет, а потом вернется с медалью, кубком и грамотой за передовые успехи в спорте. - Сергеич, ну мне позарез. - Ну так зарежься, - огрызается Валя. Он берет свою тарелку с недоеденным перцем и под неодобрительным взглядом поварихи на раздаче идет из столовой на выход. Большое человеческое спасибо, Руслан Максимович, за то, что придется доедать ужин прямо на журнале. * * * Мяч прилетает в окно в аккурат когда Валя решает, что за пять минут до официального отбоя уже можно плеснуть водки в стопарь. Он сегодня вообще-то не собирался. Но в последнее время наметилась такая пакостная тенденция, что когда Руслану чего-то надо, у Вали график строгого медицинского похмелья летит к чертям. В прошлый раз вот пришлось внеочередно принять на грудь, ну и сегодня. Справедливости ради, конечно, нужно сказать, что Валя держал оборону два полных дня и ни капли в рот. Стекло жалобно дребезжит. Валя матерится сквозь зубы. Он все-таки врач. Может по нажатию определить сломанную кость и по звуку - нефиговую такую трещину в окне. Водка остается неразлитой. Стул скрежещет по дощатому полу, когда Валя встает и еще только шагая к разбитому окну уже рычит: - Так, из какого отряда?! Кто там такой дерзкий, что в неуставное время решил погонять мяч, еще и под окнами медпункта? Валя высовывается в форточку. - Первичная организация ДОСААФ, - отвечает Руслан и с исключительно философским видом оглядывает трещину. - Слушай, я одного не пойму, зачем тебе на окнах решетки, если они внутри, а не снаружи? Я пнул-то вполсилы. - Я тебя самого сейчас вполсилы пну. Завхоз стекла бьет, это ж надо! Вали давай на склад, выписывай, что там нужно на новое стекло. Я на сквозняке работать не собираюсь. Руслан наклоняется и поднимает прикатившийся мяч с земли. Подкидывает его в воздух, ловит. - Я выпишу. Только ты тоже давай, знаешь ли, соглашайся уже. Ты - мне, я - тебе, манус-анус или как там у вас на латыни? Валя вспыхивает благородным гневом и кончиками ушей. - Манус манум лават и иди на хер, Руслан! Хер у нас сегодня находится на складе, которым ты заведуешь. И если у меня до утра стекла не будет, я на тебя Свистунову спущу! Наташка - это всегда действенный аргумент. Тем более, Валя прекрасно знает, что она всю прошлую смену била к Руслану клинья, а Руслан от нее отсиживался, где только получалось. Почему-то получалось все чаще у Вали в медпункте: раз, второй, третий, а потом-то Руслан вместо ответа на вопрос, чего он так от Наташки бегает, нормальная же баба, привалился к Валиному плечу, жарко засопел на ухо, и на Валино “Захваткин, ты охерел, что ли?” взял Валю за колено и сказал то самое “тебе жалко, что ли”. Валя смотрит в спину удаляющемуся Руслану и запоздало соображает крикнуть вслед: - Решетки - чтобы спирт не таскали! * * * Когда в разбитое окно кто-то царапается, Валя аж подпрыгивает на стуле и чуть за сердце не хватается. Он и так ночей в лагере до усрачки боится, а уж от каждого непривычного шороха хочется накапать корвалола в медицинский спирт. В открытую форточку просовывается удочка. Валя смотрит на нее и непонимающе моргает. - Сергеич? - долетает снаружи. - Сегодня клевать должно. Валя тихо стонет и закатывает глаза. - Да как же ты меня достал-то! Ты же даже не рыбак, ничего же в этом не понимаешь. Сам говорил, что не любишь и что скучно. - Ну ты же любишь. Потерплю, значит. - Взяток не беру. - Да мог бы и не говорить, по тебе и так видно. Подожди, так ты, может, деньгами хочешь? Сразу бы так и сказ… - Захваткин! Валя сам пугается своего крика: не хватало только, чтобы их на этом ночном рандеву застукали и кто-нибудь выяснил, чего такого Руслан от него так упорно домогается. - Бляха-муха, ну зайди хоть, не торчи там как член КПСС. На лице у Руслана все еще ноль раскаяния или хоть осознания того, что херня его у Вали уже в печенках сидит. Он заносит удочку и резиновые сапоги, которые наверняка втихую умыкнул со склада. Садится на стул для посетителей. Смотрит. И говорит: - Водки не принесу, даже не надейся. Не одобряю. Валя снова закатывает глаза. - Из всех, блин, физруков и завхозов в Советском Союзе один непьющий - и это надо же, чтобы на мою голову достался. Чтобы ты знал, за водку тоже не стану. - Валь. Ну один раз. - Нет. - Ну Валь. - Это противозаконно. - Да блин, да съезжу я в пересменку в город и пройду эту гребную медкомиссию! И анализы все сдам! Со всеми мазками! Официально! Ну поставь ты мне печать на справку, чтобы меня с этой смены без медкнижки не турнули! Ну что я для тебя, пустое место, что ли? Ничего не значу? - Так, Захваткин. Если мы с тобой один раз сдуру покувыркались, это не значит, что ты теперь можешь пользоваться моим служебным положением и фальсифицировать медицинские документы. Ни за рыбалку, ни за водку, ни за красивые глаза. Головой надо было думать и все вовремя оформлять. Руслан бычится, но молчит. Валя ждет, но возражений так и не следует. Триумф от выигранной битвы растекается в груди почти так же приятно, как разбавленный медицинский спирт. - И не сдуру, - говорит Руслан. Валя приподнимает брови. Руслан вздыхает и машет рукой. - Ладно, фиг с тобой. Рыбачить-то пойдешь? - А ты что, не унесешь это все сейчас обратно на склад, раз со справкой не выгорело? - Не унесу. Валя всматривается в его лицо и пытается понять, в чем подвох. - В чем подвох, Руслан? Руслан пожимает плечами. - Дурак ты, Сергеич. - Ага, ты у нас зато Лобачевский и Эйнштейн в одном флаконе. - Плащ возьми, там прохладно. - Без тебя как-нибудь разберусь. Они переругиваются всю дорогу до Рейки, и на Рейке, и после Рейки, и всю оставшуюся смену. Стекло починят только через неделю.