Наказание

      Каждая страница этой жалкой книги напоминала ему ее. Каждая строчка, с выдумками человека написавшего этот нонсенс в виде детской сказки, вызывала у него все больше любопытства и это злило. Глупая главная героиня которая так похожа на нее; видимо все человечки такие. Принц уже пожалел, что взял у Рийи книгу. Еще больше он пожалел, что начал читать ее перед сном, ожидая отдаться морфею наскучившим, но смог лишь озлобленным. Вот она, словно окутанная туманной пеленой, смотрит вверх приклоняясь — свирепо, желчно, уста шепчущие проклятия. Так раздражающе, так желанно. Рука сама потянулась к ее скверному лицу… Принц просыпается: жар по всему телу, голова кругом. Каждая ночь прожигает ее образ в голове, будто преднамеренно, без возможности забыть. Она — ничто, она — грязь под ногами. Так почему же его мучают сладостные ночные кошмары? Это унизительно. Он опьянен не только сладким ликером, пустая бутылка которого сейчас валяется где-то в углу его покоев. Ему ненавистно то как похоть управляет им. Ему ненавистно то как он опять не в контроле своего разума. Ведьма. Кардан не удосуживается зажечь свечи на канделябре когда садится за свой рабочий стол. Единственная возможность для него сейчас излить переполняющую злость это через ядовитые слова в письме. Злостное письмо которое никогда не увидит своего получателя. В холодном лунном свете он набирает чернил на перо и прижимает к папирусу… и ничего не пишет. Эмоции трещат по швам и похоже блокируют поток слов. Поэтому принц решает начать с нуля и вырисовывает острым курсивом одно слово. Ее имя. Ее чертово имя.

Джуд

Так вот как это ощущается, когда хочется сказать так много и ничего. Обычно наполненный змеиным ядом язык прилипает к небу, а рука дрожит. Эти дикие глаза, такие же дикие как их хозяйка, заполнили его разум. В них горит пламя которое заполняет изнутри и не дает дышать. Эти грубые, сухие, такого непримечательного цвета древесной коры волосы, в которые хочется запустить ладонь. Такой неправильной, ненормальной формы уши: округлые совсем не такие как у фейри, еще одно напоминание, что она никогда не будет одной из них. Уши по раковине которых так хочется провести кончиком пальца, языком. Шершавые руки, усыпанные несчетным количеством родинок, которые так хочется почувствовать на своем изуродованном шрамами теле. Как холодные пальцы проводят вдоль по щекам, шее, ключицам, позвоночнику, ударяя электрическим разрядом от макушки до пяток. Почувствовать на себе привкус грязного вожделения которым она является. Почувствовать привкус губ, которые он видел лишь произносящими черные слова, но таких до отвращения манящих. Кардан скалится и выводит имя снова. И снова, и снова, ожидая, что оскорбления посыпятся сами собой. Чернильные пятна расплываются по каллиграфному письму, по строчкам молитвы; мнется и рвется острой перьевой ручкой, точно попытка уничтожить через бумагу. — Ну, давай оскорбляй меня. Вокруг толпа гостей танцующих по кругу, громкие песни лиры и сплетен. Они не отрывают пронизывающий взгляд друг от друга, каждый ожидая нападения противника. — Я не исполняю приказов, отданных смертными, — усмехаясь принц старается звучать издевательски, по крайней мере для самого самого. Они двигаются очень медленно, слишком медленно для этого танца, держась на приличном расстоянии друг от друга. Заказывая пошив платья он и не задумывался как до опасности великолепно Джуд будет в нем выглядеть. Этот цвет ей прекрасно подошел, а белая горловина идеально контрастирует с оливковой кожей. Кардан проводит ладонью по ее талии спускаясь к бедру, разглаживает складки на сапфировой юбке. От этого движения его партнерша по танцу хмурится еще сильнее. — Ты меня по-настоящему ненавидишь. Не так ли? — спрашивает принц. — Почти так же, как ты меня. Коленями на холодном каменном полу, Джуд приклонена к нему. У него есть полный обзор на влекущие изгибы, на мускулы натренированного тела, на косые белые рубцы, вид которых сделал этот момент еще более интимным. Кардан сглатывает нервный ком в горле, его щеки и шея пылают, а сердце так и наровиться вырваться наружу. — Такой ты меня представлял, когда думал обо мне и ненавидел себя за эти мысли? — Да, — он еле узнал собственный голос в этот момент. Она прикладывает свою ладонь к его паху и надавливает. Резкий поток жара проливается по всему телу и ему приходится принять усилия чтобы не оступиться на месте. Джуд глумиться над тобой, думает Кардан, насмехается, потому что знает правду. Она разгадала тебя с самого начала и держит на острие кинжала. И ты подставляешься ему. Если это наказание за мои грехи, то ты была самым лучшим из них. Она опускается спиной к полу и ложится раскинув руки над головой. Локоны разлетелись вокруг обрамляя ее лицо в кольцо. Грудь вздымается и опускается от глубокого дыхания, взор не дающий отвести глаз. Кардан стоит не шевелится, словно животное опасающееся атаки. — Делай со мной все, что захочешь! Я хочу только тебя. Эта пытка невыносима. Наконец поддавшись, он опускается над ее телом, держа собственный вес одной рукой. Второй же он аккуратно подхватил ладони Джуд и стал медленно рассыпать поцелуи по тонкой пульсирующей коже запястья. Она настоящая, прямо перед ним. Не жестокая иллюзия его отчаянного разума. — Издевайся надо мной, сколько хочешь. Неважно, что я там фантазировал, теперь моя очередь просить и умолять тебя, и пресмыкаться перед тобой ради одного ласкового слова, слетевшего с твоих губ. Кардан смотрит прямо в глаза горящие желанием с долей грусти и видит в них все. Для него она — все. Весь мир, все золото. Его корона и королевство, земли которого он отдал ради ее спасения. Он держит крепко, словно до сих пор не верит, что она никуда не исчезнет. Хотя из них двоих, это он в одежде, но Кардан сроду не чувствовал себя таким нагим. Он признал свое поражение. Перед своими чувствами, перед ней. И этот проигрыш еще никогда не был более сладким. Ее дыхание, такое спокойное, согревающее его губы. — Из-за тебя я погиб, погиб навеки.