Broken Toy

– Я принес тебе новый наряд, – сказал ты и поставил бумажный пакет на стол, – Наденешь его сегодня вечером. Твой голос был таким дружелюбным, таким мягким. Таким, каким был, когда мы только встретились… Можно подумать, что «сегодня вечером» означает, что мы выйдем куда-то вместе. В ресторан или, может, в бар. Приятно проведём время, как любая другая нормальная пара. Так, как это было в начале, и не знающий ситуацию человек мог воспринять это как романтические отношения. Но это было не так. Конечно нет. «Сегодня вечером» – не поход в ресторан и не что-то, хотя бы отдалённо напоминающее романтику. Черт возьми, романтики никогда не было в этом сценарии. Всегда ты, я и какие-то парни, чьи имена я даже не запоминаю. Конкретно этот тип следует за нами уже несколько вечеринок подряд. Его лицо то и дело мелькает среди лиц других гостей. – Ты ему нравишься, – сказал ты, поглаживая мою щеку, отчего я вздрогнула, хотя и не хотела реагировать на это так. Я просто кивнула, думая о том, как этот мужчина смотрел на меня во время наших предыдущих встреч. Однажды он встал прямо рядом со мной, схватил за запястье, притянул к себе и ухмыльнулся. – Ты такая хорошенькая, малышка. Как смотришь на то, чтобы уйти отсюда и позависать у меня дома? Меня тошнило не только от слов, но и от запаха алкоголя, исходившего от него. Я хотела вырваться, но его хватка была слишком сильной, и он просто притянул меня ближе и пронзил своим взглядом с этой отвратительной ухмылкой на лице... – Не нервничай так сильно, я буду осторожным, если хочешь… Я больше не знала, что сказать. Ты знал, что происходит, когда я в ступоре, знал, что в шоковом состоянии я ничего не могу сделать. Я побледнела и перестала замечать, что происходит вокруг. И потом появился ты. Я ещё никогда не была так рада тебя видеть с самого начала наших отношений. Тогда их ещё можно было назвать «приятными». Ты оттянул от меня мужчину, потащил его через комнату, говоря что-то по пути. Я заметила, что ты ведешь себя более осторожно, чем в других таких ситуациях – ты не кричал на него о том, что ему лучше с тобой не связываться, и что ему лучше держаться подальше от меня. Я сразу поняла, что у этого парня есть какое-то влияние, влияние, которое интересует тебя и ты не хочешь от него отказываться, но я понятия не имела, насколько сильно тебе нужно было быть с ним в хороших отношениях. И вот я здесь. Ошеломлённая смотрю на мужчину подо мной, который тогда так отвратительно флиртовал со мной. Он вдалбливается в моё тело и смотрит мне в глаза, снова с этой отвратительной ухмылкой на лице. Наряд, который ты принес мне, грустно лежит на полу рядом с кроватью. Ты сказал, что он выбирал его сам, и просил передать, что ему нравится, когда я вообще без одежды. Мы уже прошли этап, когда мне хотелось то ли закричать на него, то ли блевать от отвращения. Этап, когда я плакала без остановки, и он триумфально вытирал слёзы с моих щёк. – Нет причин плакать, детка. Я уже сказал, что буду осторожным. Он будто ожидал, что я буду благодарной за эту фальшивую заботу. Как будто меня ни к чему не принуждают, и я просто веду себя, как конченая истеричка. Тело онемело, движения автоматизировались. Я смотрю в его сторону, но ничего не вижу. Это было похоже на сон: кошмарно, пугающе и больно. Я почти ничего не чувствую, когда его рука вонзается в бедро, царапая его. Вакуум, который создаёт мой разум, наверное, даже полезен. Жаль, что долго эта тактика работать не будет. Хотела бы я исчезнуть отсюда, хотела бы я быть где-то в другом месте. Далеко, далеко отсюда. В другом месте и в другом времени. Почему ты так со мной поступаешь? Риторический вопрос, конечно. Я знаю ответ. Я для тебя всего лишь средство для достижения цели. Что именно тебе пообещал этот тип? Свои связи? Деньги? Вот, что я здесь делаю. Помогаю тебе получить то, что ты хочешь. Когда мы впервые встретились, всё было по-другому. А может, я была другой, не знаю… Может, хотя бы недолго твои чувства ко мне были реальными. Но вероятнее всего, ты использовал меня с самого начала. Ты воспользовался моей беспомощностью. У меня не было ничего и никого, кто мог бы позаботиться обо мне. Вероятнее всего, я никогда не была для тебя большим, чем являюсь сегодня. Игрушкой. Игрушкой, которая может быть весьма полезной, но не представляет из себя ничего большего. На которой с каждым днём появляется всё больше и больше трещин, пока в один день она просто не сломается. Я не знала, как долго это может продолжаться, пока не наступил этот день. День, когда я больше не смогу стоять, останусь лежать на полу разорванной куклой. Просто пустой оболочкой. По факту, я уже такая. Я никогда не была слишком эмоциональной, но сейчас все эмоции будто притупились. А как могло быть иначе? Мне больше ничего не оставалось, кроме как скрывать от себя свои же чувства, особенно в последние несколько месяцев. Я бы уже сошла с ума, если бы позволила себе осознавать каждое непреднамеренное прикосновение, каждый вынужденный поцелуй, каждое «одолжение», которое должна была кому-то оказать. Что ещё мне оставалось, кроме как постепенно убивать свои чувства, которые только причиняли бы мне боль больше и больше? Я приняла тот факт, что ощущаю себя всё меньше, что я состою только из безразличия, чтобы не чувствовать всю ту боль и страх, которые давно свели бы меня с ума. Внезапно, я замечаю, что мужчина подо мной перестает двигаться. Он лежит тихо, смотрит на меня, и в его взгляде что-то, что мне определённо не нравиться. Что-то угрожающее. Садистское. Вдруг он хватает меня и тянет вниз. Боль пронизывает меня, и я не могу удержаться от крика, яростно вздрагиваю. Стена, отделявшая меня от реальности, ломается в мгновение ока. – Мне надоело быть осторожным, – говорит он. Страх растекается внутри меня. Разум говорит бежать отсюда. Но я не могу. Всё, что я могу – позволить мужчине прижать меня к матрасу, наклониться так близко, что я чувствую запах алкоголя, исходящий от него. Почему я здесь? Почему ты так со мной поступаешь? И как я могла быть такой глупой, чтобы подумать, что я действительно для тебя важна? Рука на моем горле перекрывает доступ к кислороду. Я рефлекторно пытаюсь хватать ртом воздух, но он лишь усиливает хватку. – Перестань орать, – сообщает мне голос, который я слышу будто из-под воды. Орать? Я, что, правда кричала? Может так и было, ведь своего тела я больше не чувствую. Мне больно, но я ничего не могу сделать. Я не знаю, кричу ли я, не знаю, как это остановить. Всё запутано, искажено и сюрреалистично. И я ничто. Я не могу сказать, сколько времени прошло, когда мужчина наконец вышел из меня и отпустил. Он дышал часто, выглядел довольно, всё еще с этой отвратительной ухмылкой на лице. Он гладит мою щеку и потребность оттолкнуть его ещё никогда не была так сильна. – Неплохо, – бормочет он, поворачивая моё лицо к себе, – Антон был прав. С тобой и вправду можно развлечься. Вот что ты ему сказал? Что со мной можно «развлечься»? Будто я товар, который нужно прорекламировать, чтобы продать… Я ничего не отвечаю. Я и не знаю, что ответить, просто хочу, чтобы это побыстрее закончилось. Ему нужно уйти и оставить меня одну. Никого не хочу видеть, ни его, ни тебя. Почему ты так со мной поступаешь? Почему я для тебя всего лишь игрушка? При мысли о тебе мне становится тесно в собственном теле. Ты и правда никогда не замечал, как мне плохо или тебе просто всё равно? Или это именно то, чего ты хочешь? Видеть меня сломленной? Когда мы только встретились, (кажется прошла вечность, хотя на самом деле, всего пару месяцев) я спросила тебя, что тебе от меня нужно? Кто-то вроде тебя, с деньгами, властью и связями, итак может заполучить кого угодно. Что такому человеку как ты может понадобится от кого-то вроде меня, с кучей душевных травм и трещин? Тогда я подумала, что ты просто хотел мне помочь по каким-то причинам. Потому что тебе было жаль меня, потому что ты один из тех людей, которые тешат своё эго, проявляя своё милосердие «более слабым», потому что это производит впечатление на других… Но всё было иначе, не так ли? Ты увидел, насколько я разбита внутри, и понял, что нужен только один толчок, чтобы я упала в пропасть. Тебе доставляет удовольствие наблюдать как страдают люди. Я поняла это совершенно точно за месяцы, проведённые рядом с тобой. Ты жесток и не забываешь об этом напоминать. – Ты принадлежишь мне, – говоришь мне часто, и именно это и имеешь ввиду. Я в твоей власти, твоя игрушка. Я больше не хочу здесь находится, но ты меня никогда не отпустишь. Я нашла способ побега, но ты показал мне, что бывает, когда я ослушиваюсь тебя. Но я уже так больше не могу. Я не хочу… Секс с незнакомцами, которые могут принести тебе какую-то выгоду… Это так… Отвратительно. Я просто хочу уйти от тебя. Но я знаю, что этого не случится. Я твоя игрушка и ты отпустишь меня только, когда я останусь разбитой на свалке. Мужчина встает. Его дыхание немного успокоилось, запах алкоголя почти незаметный. Он свешивает ноги с края кровати и поднимается. Начинает одеваться. Я должна почувствовать облегчение… но не чувствую. Этот тип уйдёт, но ситуация не изменится. Кто знает, когда тебе в следующий раз понадобится использовать меня в своих интересах. Для достижения твоих целей или просто «поразвлечься». Рука мужчины гладит моё запястье, заставляя меня вздрогнуть. Я прикусываю губу, чтобы не закричать, вцепляюсь в простыню. Хочу отвернуться и больше его никогда не видеть. Затем я чувствую боль в локте, сгиб руки болезненно жжется. Мне не остается ничего, кроме как снова на него посмотреть, даже, если это означает, что меня снова начнёт тошнить от его вида. Я смотрю на свою руку и то, что я там вижу… – Это твоя награда, детка, – его голос звучит так же мерзко, как выглядит его ухмылка, – Антон сказал, тебе это нужно. Он вытаскивает иглу и бросает шприц на другую сторону кровати. Я не могу отвести от него взгляд. Я чувствую, как тепло разливается во мне, как конечности начинают неметь, но теперь не от страха. Такое приятное ощущение… Я с трудом осознаю, что упала обратно на подушки, устремляя взгляд на потолок комнаты. «Подарок» растекается по моему телу, даря ощущения, которые никто и ничто не могло подарить. Будто я уже где-то не здесь. Боль, страх, отвращение… Всё ушло. Я знаю, что долго это не продлится. Под наркотой хорошо, слишком хорошо… Но потом ещё хуже, чем до этого. Я больше этого не хочу. Никогда. Я хочу слезть, и ты это знаешь! Но, конечно, ты не позволишь. Когда-то именно ты заставил меня пристрастится к этому. Подсунул мне наркотики без моего ведома. В этой шахматной партии она важный игрок, хоть и не единственный. Ты не оставил мне ни единого шанса. Я слышу скрип закрывающейся двери. Мужчина ушел, я одна. Благодаря «подарку» мне не холодно, хотя я все ещё голая и у меня нет сил даже натянуть на себя одеяло. Меня трясет. Боль ушла, осталась лишь пустота. Я поворачиваюсь на бок, подтягиваю колени к груди и обхватываю ноги руками. Перед глазами плывёт, то ли от слёз, то ли от кайфа. Какую это играет роль для тебя? Никто меня не видит. И был бы ты здесь, тебе было бы всё равно на то, как ужасно я себя чувствую. То, что ты так ко мне безразличен, уже само по себе больно. Я даже не знаю, любила ли я тебя по-настоящему. Это любовь? Мне не с чем сравнивать. Ты подтолкнул меня к этим отношениям, и я увлеклась. Я хотела тебя, доверяла, желала, чтобы ты всегда был на моей стороне. Думала, что это взаимно. Может, я приняла это за любовь, но с самого начала это было что-то другое. Но, как я уже сказала, я хотела тебя. Очень сильно. Ты был первым человеком, который заставил меня почувствовать себя достойной чего-то. Быть важной кому-то. Как бы то не было, я больше не люблю тебя, и всё же не отрицаю, что мне больно от осознания того факта, что я ничего для тебя не значу. Если тебе всё равно, если ты ничего ко мне не чувствуешь, почему бы тебе просто не отпустить меня? Неужели твоя потребность демонстрировать всем своё влияние так сильна? Что за глупый вопрос. Конечно, сильна. Ты не можешь позволить мне уйти, смотреть как я живу, не пребывая в зависимости от тебя. Ты хочешь, чтобы я нуждалась в тебе и ничего не могла сделать без тебя. Я даже не уверена, насколько всё это реально. Я твоя игрушка, всего лишь игрушка. Люди, вроде этого мужчины сегодня, могут играть со мной, но только, если ты позволишь. Я не выбирала ничего из этого. Ты хочешь, чтобы я была с тобой, но не потому что ты что-то чувствуешь ко мне, а просто, чтобы контролировать. Чтобы смотреть, как я ломаюсь снова и снова, пока тебе наконец не надоест. Ты выбросишь меня, как делал со многими людьми до меня. Не осталось ничего, что могло бы меня подчинить. И я ничто, кроме игрушки, разломанной на части.