Мой старший брат

Снизу раздались голоса, стуки, и голос мамы позвал: — Хёй! Бегом вниз! Внизу ждал сюрприз, на пороге стоял мой… Приемный брат. Ему было семнадцать, и он не походил на подростка. Салли был высоким, немного надменным, да к тому же с татуировкой на плече — что меня вообще повергло в ступор. Я до сих пор думал, что татуировки есть только у якудзы или заключённых. Я уставился на него, даже не веря, что это и есть мой брат. Он снисходительно потрепал меня по голове, сказав: — Надо же! А мне казалось что ты девка! — Привет… Салли, — промямлил я, во все глаза глядя на него. На этом наше общение и закончилось. Он пошёл с мамой в свою комнату, распаковывать вещи, а я вернулся в свою комнату, подумав, что вероятно мы с ним не подружимся, и вероятно ему вовсе не хочется водиться с 14-летней мелюзгой вроде меня. За первую неделю мы толком не общались, он конечно расспрашивал меня о школе или о том, какой спорт мне нравится, но большую часть времени проводил вне дома, со своими друзьями. А потом родители собрались поехать в пригород, на день рождения одной из родственниц, и стали решать, кого нанять, чтобы присмотреть за домом и собственно — за мной. — Да нет проблем! — неожиданно сказал Салли. — Я присмотрю, никуда не поеду, поиграем в видеоигры, и всё нормально будет. На том и порешили. Я слонялся весь день, ничего не делая. Салли с приятелем сидели наверху, а я не знал, чем заняться. Уйти я не мог, потому что мне запретили, а одному делать было совершенно нечего. Я слонялся по кухне, лопая печенье, и думал, что каникулы пройдут не так уж и весело, как я планировал. Было уже поздно, я подумывал, чтобы пойти спать. Сверху донёсся какой-то шум, я прислушался, почему-то стало страшно. Доносились сдавленные стоны, какие-то шорохи. Я тихо поднялся по лестнице, гадая, что это может быть, и подошёл к двери в комнату старшего брата. Она была приоткрыта, я заглянул внутрь и остолбенел. Меньше всего я ожидал увидеть то, что увидел. Кен стоял на четвереньках на кровати, и Салли его трахал, придерживая его за бёдра. Я застыл, хотя надо было смыться оттуда. Салли меня заметил, но ничего не сказал, а нарочито медленно сделал несколько движений, словно демонстрируя мне, чем они тут занимались. Я покраснел, отшатнулся и со всех ног припустил вниз. Мне не стоило это видеть, я это чувствовал. На кухне я отдышался, пытаясь успокоиться. Идеальный образ старшего брата рушился. Я себе и представить не мог, что он такими вещами занимается… Но это ещё было не самое страшное… Где-то через полчаса раздались шаги и в кухню вошёл Салли. Он прищурился на меня: — Подглядываешь? — Я нечаянно, — пробормотал я, отступая от него, потому что его взгляд меня испугал. — Тебя стоит за это наказать… — продолжал он, как-то гадко усмехнувшись, и от этой ухмылки у меня мороз пошёл по коже. — Я честно не хотел… Он схватил меня за руку и, вывернув её назад, толкнул меня лицом на стол. — Салли! Ты что! — испуганно успел воскликнуть я, прежде чем полотенце заткнуло мне рот. Салли сжал меня за шею, чтобы я не вырвался, и стал стягивать с меня шорты. Я сделал несколько отчаянных попыток вырваться, осознав, ЧТО он собирается делать и пришел в ужас от этого. Он рывком сорвал с меня одежду, прижимая меня за шею к столу, и приставив член сзади грубо и быстро вошёл в меня. Я замычал от боли, захлестнувшей меня. Это казалось страшным сном… Я услышал смешок, и он стал вколачиваться в меня, не заботясь о том, что мне было больно, и что он всё там наверняка разорвал. Моё тело билось под ним в судороге, он не реагировал на мои заглушённые вопли, медленно и с силой трахал меня, не останавливаясь и не сбавляя темпа. Его твёрдая и горячая плоть разрывала меня, и мне казалось, что я просто умру под ним от ужаса и боли. — Прекрати, зачем ты это делаешь? — мычал я через полотенце, всеми силами стараясь его выплюнуть, но его рука заткнула мне рот и хорошенько хлопнула меня по ягодице. Я не мог вырваться, оставалось только ждать, когда этот кошмар закончится. А Салли не торопился, его тело было как машина, и мне казалось, что мне заталкивают в задницу кусок железа… Хуже всего было то, что от его ударов и методично трущейся о меня мошонки, у меня встал и заныл. Я съёжился, стараясь избавиться от этого напряжения. Салли не заметил этого, по счастью. Он был в предвкушении — его движения стали быстрее и хаотичнее, он дёрнулся и я почувствовал, что в меня заливается горячая лава… Я ткнулся лбом в стол. Салли вытащил член, по ногам потекло. Он хрипло дышал, по-прежнему держа меня за шею. Я был в полуобмороке. Наконец, его рука разжалась и он сказал, с усмешкой: — Приберись тут… И завтра ночью снова на кухню придёшь, понял? Только попробуй не сделать так, как я сказал. Ну? Я кивнул, потому что боялся его теперь. Он ушёл, я сполз на пол, в лужицу спермы и крови, размазывая по лицу сопли и слюни. Меня сотрясали рыдания. То, что произошло, не укладывалось в голове… Меня только что изнасиловал старший приемный брат… Я заныл от боли и отвращения… Я прибрался на кухне и пополз в свою комнату, чтобы смыть с себя эти отвратительные следы и осознание того, что я теперь грязный, гадкий, просто отвратительный… Утром вернулись родители, и Салли в ответ на их расспросы, почему я такой бледный, внаглую соврал, что у меня температура от того, что я переел мороженого. Я ненавидел его! Но его железные пальцы сжали мою кисть, и я подтвердил. Наступила ночь. Я сидел в комнате, раскачиваясь, и лихорадочно думал, что мне делать. Он приказал мне прийти на кухню, но я знал, для чего. Потом я неожиданно сообразил, что раз родители дома — он не осмелится ничего такого сделать, его запросто могут застукать. И я пошёл вниз. Да, Салли уже был на кухне, он посмотрел на меня с прежней усмешкой. Я попятился, но он поймал меня и зашвырнул на стол, сметая с него салфетки. — Перестань! Он свернул салфетки, заткнул мне рот и прошептал мне прямо в ухо: — А это чтобы родителей не разбудить. Я в ужасе замер. Он был настоящим психом! Это меня привело ещё в больший ужас, я забился в его руках, пытаясь вырваться, но он сдавил мне горло и прошипел: — Я тебе шею сверну, и скажу, что ты с лестницы упал! Его угроза была вполне реальной, и я обмяк, позволяя меня раздевать. Брат с ухмылкой раздвинул мне ноги и стал мять мой член в пальцах, грубо возбуждая его, я опять заныл. Салли расстегнулся, вытаскивая член, я в шоке уставился на него. Вчера, когда я был спиной к нему, я не видел его, а теперь… Меня пронзила дрожь, когда я представил, что эта штука окажется во мне. Я попытался отодвинуться, но Салли перехватил меня за колени и буквально надел меня на себя, так же как и вчера — не церемонясь. По моим щекам покатились слёзы. Это разумеется его не трогало, он сжал мои колени и снова меня трахнул, мне казалось, что он меня насквозь порвёт, было больно и противно. Я сжимался, но от этого было ещё неприятнее. — Давай, расслабься, — пропыхтел он, по-прежнему вдалбливаясь в моё тело. Я с ненавистью одарил его взглядом, но это его только рассмешило. Он замедлил движения, явно, чтобы меня помучать, и сказал: — У нас будет отличное лето, ты так не думаешь? Я завыл от мысли об этом. Ю положил руку на мой член и стал с ним играть — не так грубо, как раньше, но я не назвал бы его ласку нежной. — Да ладно, тебе же это нравится… — он дрочил его всё быстрее, пока я не выгнулся и не залил его пальцы. — О, как много… Два-три мощных и глубоких толчка его твёрдой плоти — и моё тело наполнилось его спермой. Он, с хрипом дыша, освободился, я был в прострации, тело болело и ныло, было мокро и гадко чувствовать себя в этой белой вязкой жиже, которая текла из меня. Хотелось бы мне, чтобы родители сейчас вошли и ему досталось… — Смотри мне, — он вытащил из моего рта салфетки. — Никому, понял? Ну? — Да… — выдавил я. — Вот и хороший мальчик, — он, прежде чем я успел отпрянуть, потрепал меня по волосам. — Ненавижу… — прошипел я, пытаясь сползти со стола, но ноги не слушались. Салли со смехом ссадил меня и сказал: — Да какая разница… Завтра снова придёшь, понял? Это было кошмарное лето. Брат трахал меня каждую ночь, на кухне, иногда по нескольку раз. Я боялся его и не говорил родителям ничего. И он этим пользовался. Это было не так больно, как сначала, наверное, моё тело начало привыкать к этому… Понаблюдав за ним, я понял, что ему лучше не прекословить, и пока я не рвался и не сопротивлялся — он был относительно ласков со мной, если можно так назвать. Но стоило мне трепенуться — его пальцы выворачивали мне руку, и я оказывался лицом на полу или столе, а он тогда трахал меня особенно больно и долго. Я осознал, как мне себя вести, чтобы не вызывать в нём агрессии, и приспособился. В конце концов, до окончания летних каникул оставалось три недели, как-нибудь перетерплю, а потом он уедет и всё, конец кошмара… Я его ненавидел… и любил. Даже несмотря на то, что он меня насиловал — он всё равно оставался моим старшим, хоть и приемным братом. Этого было не изменить, и я не мог вытравить свою любовь к нему, как не старался себя убедить в том, что он мерзкий, отвратительный извращенец… И тут родители снова уехали в гости, и он привёл к себе Кена. Я сидел в своей комнате, не вылезая оттуда, пока они там развлекались, но потом мне захотелось пить и я постарался незаметно проскользнуть мимо комнаты брата. Его там не было, он сцапал меня сзади — он возвращался снизу — и, втолкнув меня в свою комнату, спросил у Кена: — Хочешь его трахнуть? Я застыл, услышав его слова. Разумеется, Кен согласился, Салли толкнул меня на кровать, а сам ушёл. Я был в ещё большем шоке, чем в тот день, когда Салли меня изнасиловал. И хотя Кен был значительнее нежнее, я просто лежал под ним, не двигаясь, пытаясь понять, что же происходит в голове Салли, если он позволил сделать со мной такое… Я остался лежать и когда Кен ушёл, лежал и хлюпал носом, сжимая пальцы в кулак, так что они побелели. Как так… ну как так… На пороге комнаты появился Ю, он критически посмотрел на меня и сказал: — Ну и чего разлёгся? Вставай… — Ты! — меня захлестнула ярость. — Ты! Как ты мог! Ненавижу тебя! Я зашвырнул в него подушкой, он ошарашенно уклонился, я продолжал швырять в него всё, что попадалось под руку, крича: — Как ты мог так со мной поступить! Как ты мог ему позволить это сделать! Брат наконец схватил меня за руки, отбирая то, чем я собирался в него кинуть, и прижал меня к кровати: — Ты что, сдурел? Я разревелся: — Идиот… как ты мог так поступить со мной?.. Я же тебя люблю, а ты меня просто отдал своему приятелю… Ненавижу тебя! Он разжал руки, подавшись назад, его глаза изумлённо раскрылись. Я сел, размазывая слёзы по щекам, повторяя свои упрёки и рассказывая, как им гордился, как хотел с ним ходить в парк и играть в волейбол, и даже что он меня трахал — всё равно, он же мой старший брат, но как он мог так со мной поступить… Брат неожиданно сел рядом, стискивая меня в руках и прижимая к себе, и впервые сказал мне: — Прости. Я заревел ещё сильнее, стуча кулаками по его груди и продолжая его обзывать и обвинять. — Прости… я не думал… прости… — его голос дрогнул, кажется, он говорил, что действительно чувствовал. — Прости, Хёй… Потом он вымыл меня и отнёс в мою комнату. — Я больше не стану этого с тобой делать, — глухо сказал он на пороге. — Прости меня, пожалуйста. Я отвернулся, уткнувшись носом в подушку и ничего не сказал ему в ответ. Утром, когда вернулись родители, у меня было непреодолимое желание им рассказать, что Салли отдал меня своему приятелю ночью, но я сдержался. Брат молчал и избегал встречаться со мной взглядом. Неужели он в самом деле осознал, что наделал? Вечером я спустился на кухню, сел в угол и стал ждать. Но он не пришёл. Я сам поднялся к нему в комнату и вошёл. Он полулежал на кровати с книгой и подскочил, увидев меня. — Что ты на кухню не пришёл… — хмуро, глядя на него исподлобья спросил я. — Я же сказал, что больше не буду тебя трахать, — наконец ответил Салли. Мои губы окрасила такая же гадкая ухмылка, с которой он меня обычно брал, и я тихо, но твёрдо возразил: — Будешь. — Что? — он вздрогнул и ошарашенно посмотрел на меня. — То есть? Я опустился коленом на кровать и, снисходительно потрепал его по волосам, сказав: — Будешь. А если нет — я расскажу родителям, что Кен меня изнасиловал с твоей подачи. Ради того, чтобы увидеть выражение твоего лица сейчас — стоило пройти через весь тот кошмар, который я пережил. Мой ненавистный любимый старший брат…