***
— Я ничего не понимаю…Почему он не открывается?! — разъяренная Лина, сидя на кровати Инея, пыталась наконец раскрыть дневник матери — небольшую книжицу в малиновой обложке, потертую от времени. — Может, перестанешь так давить на нее и дашь посмотреть мне? — Иней приподнял одну бровь, не отвлекаясь от отчетов.Он совершенно спокойно расписывал бумаги, не обращая внимание на гневно пыхтящую подругу.Та сколько не пыталась, а не могла открыть дневник. — А может, это вообще не дневник, а поваренная книга?! — фыркнула она, бросив книгу на кровать с такой силой, что Иней аж подпрыгнул от раздавшегося хлопка.Ручка неаккуратно мазнула по почти законченным записям, и принц взвыл от ужаса. — Два часа кропотливого труда! — простонал он, с недовольством косясь на Лину. — Слушай, давай отложим дневник на потом?! — Ладно. — она покорно, но явно с раздражением, кивнула, подняла книгу и вздохнула, сдув с глаз надоедливую прядь волос: — А может, лучше вообще забыть про эти поиски? — Что? Почему? — Ну… Я не хочу…не могу! Я уже устала разочаровываться, так что…может, не стоит рисковать? Иней, я не могу так больше. Принц недоуменно покачал головой: — Но это же твоя мама! — И что? Говоришь так, будто она святая…Она вообще-то бросила свою семью, тех, кто ее любил! И где гарантия, что меня она примет с распростертыми объятиями?! — Но, Лина, она потеряла свою дочь.Она думала, что ты мертва.Ее отчаяние вполне можно объяснить! — Мое тоже. Иней печально улыбнулся, вставая: — Ты боишься? — Очень… Я уже не знаю на что надеяться.Я никак не представляю нашу встречу.Вот вообще! Что мне сказать ей?!"Привет, мама, я твоя дочь! Знаю, меня убила Шаман, но я осталась жива!» Так что ли?! Да она только покрутит пальцем у виска, мол, совсем девочка чокнулась! И я не хочу чувствовать боль, если вдруг она меня не примет. — Лина поморщилась и дотронулась до своей груди. — Ох…давай потом поговорим об этом.Я что-то плохо себя чувствую.Пойду-ка к себе.Хотя бы высплюсь. — Уверенна?! Тебя проводить?! — он взволнованно подошел к ней, и Лина окончательно убедилась, что в глазах друга всегда плескается страх за нее.А она не хотела, чтобы он боялся по ее вине.Совестно от этого становилось, что она не может хоть денек не волновать других, тех кто ее любит. — Не стоит! — она решительно выставила вперед руки, чтобы он не подошел ближе.Не хотелось причинять ему боль. — Я и сама могу прекрасно дойти до комнаты, она же соседняя.Тебе…не стоит волновать себя по пустякам.Я же сегодня принимала таблетку, а значит, паническая атака самая минимальная будет.Если будет, конечно… Лекарства Волшебной Вселенной творят чудеса! Он недоверчиво покосился на Лину, тяжело вздохнул, опустив голову: — Ну, что ж…Хорошо.Но если станет плохо, или приснится кошмар — сразу бегом ко мне, поняла?! — Угу, так точно! — кивнула она, коротко улыбнувшись ему, нервно закусила губу и вышла из его комнаты. — Только не сиди до часу ночи! Дверь за ней сурово скрипнула, напоминая, что петли пора бы уже смазать. Иней грустно покачал головой, естественно не поверив в ее слова.В последнее время он стал часто замечать, что Лина игнорирует его, ходит, погруженная в свои далекие мысли, совершенно перестала есть и улыбаться.Это сильно тревожило и настораживало юного принца, но что предпринять в такой ситуации, он не знал.Приключения и опасности, выпавшие на долю феи-целительницы дали о себе знать.Ей было это не по возрасту, да и не по натуре.Хвататься за любую помощь и утешение… До сих пор она с трудом признавала, что порой может быть слабой.Эти ее упрямость и гордость постоянно вылазили не к месту, именно тогда, когда фея Жизни нуждалась в душевной беседе и крепких объятиях.Психологическая защита Лины начала давать сбои, рушиться и сдавать свои позиции.Самому Инею тоже приходилось несладко, когда он видел подругу в подавленном состоянии, но тут уж…сколько бы он не сочувствовал ей, от скольких бы кошмаров не спасал, а в первую очередь Лина должна была отпустить свое горе, возникшее на пустом месте.Отпустить все, что с ней приключилось за последние два года.Да, мать бросила семью… Да, ошибочка вышла, но кто эти ошибки не совершает?! У женщины дочь умерла! Да, можно с отчаяния такого наворотить, но не спускать же всех собак на мать Лины? Это ведь Шаман больше всех виновата, она принесла столько бед в семью целителей! Ну и почему Лина так не хочет найти свою мать? Это ведь женщина, которая произвела ее на свет! Принц не понимал, что случилось с любимой подругой.Иней знал, что депрессия — это тяжело, больно, грустно и пусто — но в случае Лины все было куда ужаснее.Сколько бы лет не прошло с победы над Шаман, кем бы она не являлась после этого, героиней или нет, но факт оставался фактом: Лина все еще девочка, ребенок.Ну да, ребенок, который спас всю Вселенную в свои двенадцать… Но это оставило на ней огромный след.Взять хоть кошмары с участием Ведьмы-Шаман. Иней бросил усталый взгляд на письменный стол с кипой безнадежно испорченных документов.Переписывать их заново не было ни желания, ни сил.На плечи давил непомерный груз ответственности, сердце сжималось от одной только мысли о печальной Лине, и сам он уже не знал куда деться от этих проблем.Все стало слишком сложно, и он многое понимал в сложившейся ситуации, не то, что когда был простым ребенком.Тогда его ничто не заботило, он не понимал и половины серьезности всех бед и жил просто суперски… Так почему сейчас все так тяжело?! Иней опять вздохнул, помассировав виски.Взгляд его упал на дневник матери Лины, который так и лежал на кровати.Потертая обложка выглядела относительно ничего, и Иней подумал, что возможно на книге какое-то защитное заклинание, которое не позволяет ее открыть посторонним.Он сел на кровать, взял в руки дневник и стал осматривать его переплет и обложку, дабы отыскать что-нибудь, что сможет открыть его.Насколько он помнил лекции мага, который обучал его в детстве базовым заклинаниям, любые чары не продержатся так много времени, как 14 лет.Значит, должна быть какая-то руна, которую просто так не стереть, или кровавый замок, открывающийся только тем, чья кровь идентична крови хозяина. Осталось найти что-то подобное… Но вот что?! Иней печально вздохнул, понимая, что заснуть ему сегодня не удастся.***
— Рэйден Тайлер Джонсон! — громкий и яростный голос Ривена раздался в комнате сына, как гром среди ясного неба.Рэй обернулся, стыдливо шмыгнув носом, пойманный на месте преступления. Он выронил из рук ножницы, понимая, что попал по крупному.Остатки цветной бумаги и кривые вырезки валялись рядом. — Рэйден, — отец медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. — Что.Ты.Делаешь.С.Ножницами?! Теперь он приметил пустой тюбик клея для бумаги и белую уже застывающую лужу, в которой плавали фломастеры. Сам Рэй воинственно загородил собой плоды издевательства над бедной бумагой, гордо вскинув подбородок.Как и ожидалось, вся его майка была заляпана клеем и розовыми блестками. — Ну и? — спокойно, но с усталостью спросил Ривен, не понимая, как это можно отмыть и отстирать. — Что за битва тут была? — Я…Тете падялок готовиль! — сказал сынишка, еще раз шмыгнув. — Тете? — Тетя гусая! — А-а-а! — Ривен рассмеялся и хлопнул себя по лбу. — Слушай, Рэй-Рэй… — Пап, тетя мозет меня так звять! — Рэй вздохнул. — А я нет? — вконец растерялся Ривен.Сердце противно сжалось, и он с удивлением понял, что ревнует сына к сестре. — А ти неть! Все, это молодого отца добило.Ривен обиженно нахмурился, сдув со лба короткие пряди волос. — Ну и пожалуйста! — пробурчал он. — Я что, плохой папа? Рэйден недоуменно склонил голову набок, но потом уткнулся отцу носом в ноги, крепко обняв их. — Ти холосий… — сказал он, и лицо Ривена стало мягче, даже не смотря на то, что теперь брюки тоже придется стирать. — И тетя холосяя! И мама, и Гам. — Рэй, я понимаю, что тетя Лина порой грустит, но… Давай-ка сперва уберем тот беспорядок, что ты устроил и мы вместе сделаем тете подарок, чтобы она повеселела? Отец и сын посмотрели друг другу в глаза, и Рэй, улыбнувшись, кивнул: — Колосё! — Ну вот, молодец. — Ривен потрепал его по волосам. — А теперь пошли в ванную, надо тебя отмыть, пока мама с Гарм не вернулась от дедушки и не увидела.Или нам с тобой кранты…***
Стелла недоуменно посмотрела на Брендона, совершенно не вникая что к чему.Взгляд мужа был полон отчаяния и откровенной муки, но… Стелла не выдержала и зашлась в приступе истерического смеха, глядя на него. Вся соль заключалась в том, что Брендон валялся безвольной тряпочкой на полу, руки его были связаны за спиной, а на ногах были его же магические наручники.Его придавливал перевернутый журнальный столик, а рядом стояла двухлетняя Виктория в сверкающем розовом платье и с короной на голове.В руках она держала половник, и недовольно притопывая ногой говорила: — Вот видишь, папа, принцесса может и сама убить дракона и принц ей не нужен! Побежденный «дракон» обреченно застонал, пытаясь выбраться: — Вики, золотце… Дочь возмущенно фыркнула и ударила его половником по лбу: — Цыц! Я доказываю, что могу обойтись без мальчиков! Видишь, я даже тебя победила! Я…я эта… — она почесала подбородок, пытаясь вспомнить слово. — Как же это…феми… Мам! Стелла вытерла слезы от хохота и хихикнула: — Что такое, милая? — Я слово забыла! Феми…фе… — Феминистка? — Ага! Я фемистка! — Феминистка правильно…откуда ты знаешь это слово?! Вик пожала плечами: — Бабушка говорила, что лучше быть феминисткой, чем потом терпеть дедушку.И объяснила мне… Стелла сурово нахмурилась: — Бабушка Луна, да? Ну я ей скажу… Пойдем, милая, пора ложиться спать… Брендон возмущенно захрипел: — Девочки, а вы куда? А я?..Вы что? Эй, почему вы уходите? Стелла, солнце мое! Вики, золотко! Ты же не оставишь папу здесь? — Дракон должен раскаяться в том, что назвал принцессу маленькой и бедной. — ответила дочь и закрыла дверь. Брендон вздохнул, понимая, что Вик растет слишком быстро…