~10~
Меня окутывало спокойствие тихого, мягкого вечера, который словно брал меня на руки и нес. Я чувствовала, как мое тело растворяется в нем, и я будто бы сама плыву в воздухе с тихим стуком колий. Я не чувствовала боли или паники. Только беспокоилась, что в последние дни, страх преследовал мои мысли и пытался вмешаться в них. А я не хотела, чтобы он окутывал меня и все портил. Но порой всё выходит не так, как мы хотим… Я ожидала услышать суетливый шум города, но было удивительно спокойно. Не тихо, нет — именно спокойно. Все доносившиеся до меня звуки были отдаленными, несли покой, а взгляд терялся в мерцании меняющихся картинок за окном. Наконец-то городской массив сменили линии леса. Я помешивала горячий чай в стакане, что из-за падающих лучей солнца отдавал янтарными переливами, наблюдая, как в окнах поезда проплывают до боли знакомые мне виды. Я тяжело вздохнула и отпила ещё немного горячего напитка, что в миг начал согревать своим теплом. Через несколько часов поездки мне уже надоел шумный стук колес поезда. Казалось, он каждый раз с усердием отдавал по моим вискам, и от этого я неоднократно закатывала глаза. В придачу, по вагону гулял сквозняк, а с ним и стойкий запах копчёной рыбы из соседнего купе. Я терпеть не могла такое и мысленно возмущалась на своих соседей. Хотя Хонки была явно довольная. В своём купе, можно было сказать, была я одна, если не считать мою пушистую подругу и какого-то парня, что был на чудо необщителен и все время читал книгу. Он не обращал на меня особого внимания, лишь время от времени бросал цепкий взгляд проницательных, янтарных глаз. Но заметив мою тревогу, что читалась на моём лице, как на открытой книге, он всё-таки решился заговорить со мной и задал один краткий вопрос: «С Вами все хорошо?» — на что я лишь выдавила небольшую улыбку и ответила скупое: «Да, конечно». Парень пожал плечами и вернулся обратно к чтению. Я же в свою очередь выглянула в окно, где уже начали мелькать золотистые поля и невольно начала вспоминать вчерашнее происшествие. А тот диалог плотно засел мне в голову, почему так больно становится от этого? «—Только не говорите, что это ошибка, умоляю…—шепотом сорвалось с моих уст. —Алис… я… —Пожалуйста… –Это… это, я… не могу, — её голос дрогнул, но все же в нем присутствовали некие стальные нотки. В моей голове сразу возникли не самые хорошие мысли. — Вы… Зачем… Зачем так играть на моих чувствах? Зачем? Вы все прекрасно знали! — я посмотрела ей в глаза, и от такого количества холода в них мне захотелось рыдать до боли, но также глаза блестели, хотя непонятно было то ли от слёз, то ли от бликов света. — Это не ошибка, — она замотала головой в разные стороны, —Но я не могу… ты это прекрасно понимаешь…– Она отошла от меня, прикрывая лицо ладонями. — Да почему нет?! К сожалению, я ничего не понимаю! — нервы были на пределе, а голос нещадно хрипел, будто вот-вот сорвётся на крик. — Я не могу…— Уже более громко вырвались ее слова. Да пошло все к черту, нужно сваливать и точно без истерик. Я спокойно развернулась и подошла к выходу. — Знаете, очень хочется сказать, что я Вас ненавижу или что-то в этом духе, но это не так. Я ещё ни к кому не испытывала таких искренних и сильных чувств, да ещё и до такой степени, что они убивают меня, словно бомба замедленного действия.— голос хрипел, но был уже более сдержан. На мои слова Лера вздрогнула, но продолжала молчать, будто не услышала. Последний раз оглянув ее, я покинула место, в котором смогла хоть на миг, но стать счастливой как никогда. — Прости.– Только тихо послышалось из-за спины. — Прости…****
Дедушка забрал меня с вокзала и привез домой, когда было раннее утро, солнышко только-только выглянуло из-за горизонта. За окошком было довольно тепло. Только внутри у меня было холодно, как на севере. Но как только моя нога ступила за порог родного дома, так бабушка меня крепко обняла и задержалась чуть дольше обычного, нежно гладя руками по спине, словно почувствовав, что мне это сейчас как никак кстати. Стол был накрыт самой разной едой, отчего мне стало так тепло и уютно. А в воспоминаниях возникло то, как мы всей семьёй весело и дружно сидели за ним. Кушали, смотрели фотографии, играли в настольные игры, казалось, нет лучше места, нежели эта комната. Из этих приятных воспоминаний меня вернул нежный голос бабули. — Мы так рады, что ты приехала. Ты так давно не навещала нас, — она резко помахала указательным пальцем, а потом нежно протянула, —Я очень соскучилась. — И я. Я тоже за вами очень-очень скучала, — улыбнувшись, ответила я, усаживаясь за стол. — Ну что, давай кушай, внученька, все ещё худая, никак не отъешься. Будем тебя что ли откармливать, — проговорила бабуля, а я поперхнулась на первой же ложке с борщом. — Наташ, ну, прекрасно она выглядит, не порти аппетит, —сказал дедушка, незаметно подмигнув мне. — Вот именно так. Не нужно меня откармливать. — в такт дедушке пробубнела я, так как рот был уже полностью набит, что заставило бабушку искренне засмеяться. — Эх, вы ж, — бабуля обвела нас взглядом и в нем читалось «Ну, вы и получите у меня оба», но сказала совсем другое, — Ты лучше, Алис, говори, откуда это белое чудо, да ещё и с такими красивым глазками.— Хонки уже уместилась у бабушки на коленях, принимая порцию ласки. —Алис, это бабушке вместо внуков? — засмеявшись, проговорил дедуля. От таких шуток у меня вкуснейший борщ чуть не вышел через нос. — Если такое прокатит, то я согласна, — смотря пристально на бубулю, которая уже прожигала взглядом дедушку, ответила я. — Ну-у-у, — протянула она, смягчив взгляд, своих карих глаз, и подняла котенка как Симбу, только мордочкой вперёд к себе. — Думаю, на некоторое время пойдет. — Ну вот, наконец-то, ты не будешь Алису мучать, — смеясь молвил дедушка. Я только ухмыльнулась, и продолжила уплетать за обе щеки, но бабушкин серьёзный взгляд, прикованный ко мне, привлек внимание. — Алис, ты просто помни, мы не молодеем… — как только я это услышала, по спине пробежался холодок. — Да, ба-а, — в недовольном тоне буркнула я. — Не перебивай и послушай внимательно, — на эти слова я только кивнула. Водя взглядом, то по дедушке, что сидел как мишка, то по бабушке, что прожигала меня серьезным взглядом— Мы умрем, и это неизбежно, и любая мечта бабушки и дедушки — это поиграть и хоть чему-то научить внуков, оставить себя в их памяти, дороже этого нет ничего. Я замерла на мгновение, всё будто окаменело, а стук сердца замедлился. Только через несколько секунд тело просто поднялось и направилось заключить дорогого мне человека в крепкие объятия. На языке вертелись слова, но я никак не могла их озвучить. Да и что мне говорить? Я ведь, безума от одной прекрасной девушки… Которой я вовсе ненужна. — Какие планы на сегодня? — Перебирая каштановие волосы, которые спадали по спине, прошептала бабушка на ушко. — Не знаю, — легонько пожала я плечами. — Отдохну… Пофотографирую … Почитаю книгу. — Прогулялась бы лучше, заодно и сфотографируешь что-то, но сейчас иди лучше поспать, — отстраняясь и гладя меня по руке, ответила она.— А то выглядишь уставшей! — Уставшей… Может, прогуляюсь, да.— пробормотала я послушно. Есть особо не хотелось, ещё несколько минут мы сидели, я наблюдала, как Хонки хорошо здесь, как дедушка и бабушка с ней играют, а меня уже в который раз гонят в постель. Поэтому я так и сделала, не знаю почему, но совсем не хотела идти в свою комнату, ноги несли в другом направлении и, когда я села на кровать родителей, начала оглядывать комнату, что за эти 9 лет совсем не изменилась. Все те же самые обои, что мы вместе клеили и выбирали, на стенах фото с улыбками на лицах, некоторые даже сделаны мной: как папа в щёку маму целовал, а потом на меня пальцем кивал и говорил «Не щелкай исподтишка», хоть не раз так делал сам. А самая большая фотография стоит около окна, мамина любимая, мы все вместе на кухне готовили торт к годовщине бабушки и дедушки, мука была повсюду: на лицах, на ковре, но такие наивно счастливые мы были… Ещё раз невольно обведя взглядом комнату, я без сильно рухнула на постель, скручиваясь как маленький эмбрион и крепко обнимая подушку, уснула с одной слезинкой на щеке. **** Когда я проснулась, на мне был накинут плед, а окно немного приоткрыто, в комнату врывался теплый вечерний воздух, что меня очень удивило, сколько же я проспала? Хорошенько протянувшись и протерев уставшие глаза, я направилась в ванную, а потом сразу на кухню, с которой доносились чудесные ароматы, ведь на столе снова была еда и две чашки ароматного чая, которые только-только разливала бабушка. —Как спалось, соня? — тепло улыбнулась бабуля, сверкая вкладными белоснежными зубками, монотонно откладывая в сторону чайник. — Привет, — я старалась выглядеть дружелюбной, хотя настроение по правде было ещё ужасней.— Поспала вроде хорошо, только хочется больше, — улыбнувшись, добавила я. —Садись, — она подтолкнула меня к столу, а я как послушная внучка сделала то, что мне велят. — Дедушка убежал к соседям, что-то там у них сломалось на ночь глядя. —Понятно, — пробубнела я, пробуя крепкий мятный чай, который сильно обжигал горло. — Алиса, пока здесь только мы, хочу с тобой поговорить, — я подняла голову на бабушку, еле сдержав желание закатить глаза. Неужели, опять про женихов и внуков? — Здесь под столом Хонки, аккуратнее с секретной информацией, а то она точно все расскажет, — засмеялась я, стараясь хоть как-то да пошутить. — Не волнуйся, я сотру ей память — подмигнув, добавила она.— Ну, а сейчас серьезно! —Очень внимательно слушаю, — я сделала самый презентабельный вид, настраиваясь слушать про женихов. — С тобой все в порядке? Ты совсем не такая как всегда. Ты такая… такая …— бабушка пыталась подобрать слово. Все-таки лучше бы про внуков спросила. — Грустная? — подсказала я, отпивая кипятка. — Да нет, опустевшая, — ответила она. — Словно в тебе энергии нет. Ты будто потухла. На учебе завал? — ее взгляд сочувственно бегал по мне, а я думала о том, стоит ли ее посвящать в то, что с учебой это никак не связано. — Да, есть немного, — пожала я плечами, оставляя все как есть. — Но это ведь не все? — тревожно добавила она. На что я только отвела взгляд. — Тогда, — кивнула бабуля, — послушай меня внимательно, я не знаю что творится в твоей жизни, и по правде иногда меня это пугает, хочется тебе спрятать от этого жестокого мира, и некому не показывать. — я слушала как за гипнотизирования, ни говоря ни слова, и понимала что я безумно люблю бабушку и дедушку. — Но потом вспоминаю, что ты уже большая девочка, и ты с всем обязательно справишься, но как не как на все нужно время. Поэтому не спеши, подожди, все либо наладится, либо покажет что тебе делать дальше, но это не значит, что нужно сидеть в комнате и плакать, наоборот нужно действовать, да понимаю бывают разные проблемы, но все они решаются, на это они и есть чтобы из них выкарабкаться, а если из них выхода нет, то это не проблема, — бабушка сделала паузу, касаясь своими пальцами моего лицо, заставляя моему взору устремиться на ней, а потом нежным голосом медленно протянула, — люби, живи, и стремись быть любимой, не смотря ни что… — Спасибо бабуля, правда, я тебе очень сильно, ценю и люблю! — только и сказала я в ответ. — На что любимая Наташа дедушки даже как-то выдохнула с облегчением. — Сейчас каникулы, отдохнёшь, сил наберёшься. Откормлю тебя в конце концов, — добавила она, хлопая меня по руке, что заставило немного, но улыбнуться. — Может, посмотрим семейный альбом? — вдруг предложила бабушка после неловкой паузы. Я улыбнулась и мысленно поблагодарила её, что она не использовала свой любимый метод, то есть не предложила поесть. Как она любит. — Давай, — согласилась я и, поднявшись, подошла к большому шкафу с сервантом, полки которого неизменно застелены белыми салфетками с вышитыми на них цветочками. Без этого, казалось, эта атмосфера бы потерялась, как забавные воспоминания средь шершавых страниц альбома, который я достала с верхней полки, задев при этом пару статуэток. Усмехнувшись, я вернулась обратно к бабушке, положила альбом так, чтобы было удобно смотреть нам обеим, и раскрыла его, предварительно проведя рукой по карамельного цвета толстому переплёту обложки. — Погляди, — с улыбкой молвила она, заставляя меня обратить внимание на первую фотографию: на ней была изображена маленькая я, вся перепачканная клубничным мороженым. «И кто только такие фотки сохраняет?» — мысленно спросила себя я и все же заулыбалась, бегая глазами по старой фотокарточке. Затем, моему взору достает другое фото, где мы всей семьёй в парке, на фоне звенит февральская вьюга и морозы, а мы пьём горячее какао, пар которого витиевато вздымается выше нас, теряясь среди пушистого снега, что кружился вокруг в причудливом танце. — А смотри на эту, — засмеялась бабуля и перевернула страницу, указательным пальцем показав на очередное семейное фото, где я, девятилетняя хулиганка, в объятиях обоих дедушек, в парке аттракционов. Они крепко держат меня и параллельно сладкую вату, и смеются, как дети, сидящие на лошадях сияющей всеми огнями карусели. Я тоже засмеялась, вспоминая то время и удивляясь, как быстро оно прошло. А ведь ещё недавно я бегала за ними и задавалась вопросами, а кого я люблю больше — дедушку-рыбака, чьи байки о разных чудиках из озера пугали меня ночами, или дедушку-военного, что учил меня дисциплине. Но это были глупые вопросы, так как я их обоих любила сильно-сильно и точно не смогла бы выбрать кого-то одного. — Жаль, что этот парк аттракционов давно закрыли, — обижено сказала я, переворачивая страницу. Мы ещё долго рассматривали смешные фотографии, от которых улыбки расплывались по лицу до ушей. Но неожиданно в глаза падает странная, эстетичная фотография со мной на кухне, у большого окна. Тонкие лучи света, в которых летала мелкая пыль, падали прямо на меня и я, зажмурившись, прикрыла лицо рукой, показав её внутреннюю сторону на камеру. — Вау, — мне не удалось скрыть своего восторга от такой находки, и бабушка заметив это, приобняла меня за плечи и рассказала, что это фото сделал мой папа втихаря, чтобы я не видела. Хотел сделать фото живым, а не наигранным, где бы я позировала подобно модели. И ему это удалось. Удалось передать всю ее тонкость и эстетичность, что пряталась в простых ребячествах при обычном кухонном освещении, в этой возможно тривиальности, что под рукой по-домашнему умелого фотографа заиграла новыми красками, с которых вырисовались причудливые эскизы. Эскизы, что я ловила даже незримым глазом… Так красиво… Это не просто альбом, это наша жизнь. В нем запечатлено всё, начиная от моих первых шагов, заканчивая нашими совместными праздниками. Теплые объятия и смех. Куча смешных историй, которые делали нас счастливыми людьми. И только в этом альбоме все мы будем такие, наивно, счастливы как тогда. Ещё долгое время мы просматривали альбом, наполненный нашей историей, внимательно разглядывая каждый снимок, иногда смеясь, иногда пуская слезу.****
Уже снова стоя перед стеллажом, я крепко сжимала в руках все это «незабываемое счастье». Тяжело вздохнув, я засунула альбом обратно, вновь случайно цепляя книги и статуэтки. Одна из книг предательски свалилась мне на голову, а потом с лёгким треском ударилась об землю, что заставило меня за шипеть, нет, не от боли, а от увиденного, как книга с слегка помятым краем, лежит на земле. Я моментально подняла ее, чтобы отложить на место, и разгладить появившиеся складки, но на мое удивление из нее вылетел конверт, едва глянув на него, я заметила подпись отца, что серьезно привлекло мое внимание. Отложив, аккуратно, книгу обратно, я прошагала с открытым конвертом в руках до дивана. Когда я вытащила оттуда бумажку, сложенную в три раза, я поняла, что это письмо. И как бы я не боролась с правильной стороной себя, мол, нельзя читать чужие письма, любопытство овладело мной, и в следующий момент я уже читала первые строчки, написаные папиным почерком. Здравствуй, мама, ты уж прости меня, что в последний час тебе совсем не пишу. Как-то нет времени, да и сил начать диалог со слов «Привет, как дела?». Дел по горло, ничего не успеваю, да ещё и с бизнесом не все так гладко. Ну, помнишь, из-за Виктора, мы с ним в последнее время не в ладах. Да, знаю, ты меня об этом предупреждала, но что поделать, такой у тебя сын, хоть и выслушает, но все равно поступит по-своему. Помнишь, ты спрашивала как жена, как там Алиска? Спрашивала, приедет ли она к вам на каникулы, ведь вы с папой её очень ждёте. Они хорошо. Жена в заботах, а Алиска в своем мире летает, как всегда, а сейчас играет, хотя, погоди, нет, с фотоаппаратом что-то делает. Ну, тем, папиным, что он мне отдал год назад. Да, представляешь, она его нашла и сейчас бегает туда-сюда по дому, да фотографирует все подряд: игрушки, нас с женой, мебель и другое, а смеётся так словно в цирке побывала, да на клоунов глядела. Ты знаешь, а она тоже о вас спрашивает, тоже хочет повидаться, поэтому возможно на выходные заскочим. Ты спрашивала и обо мне. У меня никаких новостей, кроме плохих. Да, знаю, я всегда писал тебе только о хорошем, редко жаловался, разве что по телефону о шалостях Алиски и мелких проколах на работе. Я всегда молчал, но сейчас я хочу тебе сказать о кое-чем. Ты, наверно, спросишь, почему пишу письмо, а не звоню по телефону? Так вот знай, мне важно, чтобы то, что я тебе сейчас пишу, сохранилось, я потом объясню, да и признаться, излагать мысли на бумаге у меня получается куда лучше, нежели говорить все это в слух. Мне плохо, мама. Я уже не выдерживаю, все навалилось, всё добивает: проблемы в одной из клиник, вечные ссоры, да ещё и тот инцидент с бизнесом. Ему мам, как и мне, важно получить те документы. Но ты пойми, мам, наши цели разнятся и из-за этого у нас произошел конфликт, где на кону стояли застройки. И ты знаешь, ему было тогда плевать, он кидался оскорблениями, матами, даже угрожал, что если мы не согласимся на его предложение, то сильно пожалеем. И я не знаю, что делать. Я не хочу ставить свой бизнес под удар, но ещё больше не хочу рисковать своей семьёй. Знаешь, мам, а мне бы тут пригодился твой совет, хотя ты в бизнесе не сильна, но сильна в добром слове, к которому я почему-то не всегда хотел прислушаться, и ты прости меня за это. Если б я только знал. Но, кроме этого, я ещё кое-что хочу тебе сказать. Мы с Викой хотим уехать за границу, и начать открывать клиники и там. Знаю, это неожиданное заявление, но представляешь, спустя почти десять лет нам все же удалось этого добиться. Но это потом, так как у нас тут есть одно дело незавершённое — Алиса. Не знаю, говорила ли моя жена вам с папой об этом, но мы с ней решили, что передадим весь наш теперешний бизнес нашей дочурке, когда ей исполниться 21, ну, чтобы она смело могла войти в права, да и она как раз доучиться к тому времени. А мы уедем за границу. Да, пока рано об этом толком говорить, так как до того времени планы ещё успеют поменяться, но я все же говорю тебе. На этом-то в принципе и все. Больше новостей как таковых нет, все сказал. Очень сильно вас люблю и буду ждать ответа.Люблю вас. Ваш Паша.
Дрожащими руками я отложила письмо обратно, будто и вовсе его не видела, в голове возникали разные мысли и приятные, и очень болючие. Что это всё значит? Только это меня волновало, но ответа никак не находилось. С ещё более подавленным настроением, я тайком прокралась на улицу, где ласковый вечер держал в объятиях родные районы детства. Розовые облачка безвольно плыли по небосводу, где в их очертаниях каждый мог видеть то, что каждому хотелось. То чудные зверушки рисовались в неровных, рваных линиях, то просто смешные завитки нарисованные. Я шагала вдоль шумной реки по дамбе, где детством частенько любила пропадать. Часами я могла сидеть на ней и просто наблюдать как то медленные волны, то быстрое течение бьётся о кривые берега. Даже сейчас мне хотелось задержаться здесь, наблюдать за отражающемся в чистой воде небом и слушать тихий шелест деревьев, что казалось бы шепчутся между собой. Но в итоге я пошла дальше, чтобы в прогулке отвлечься от невесёлой находки. «Как такое могли от меня утаить?» — эти размышления засели в голове, словно помехи периодически мелькали в голове и не давали покоя. Казалось, эта песня никогда не закончится. Я вздохнула и, засунув руки в карманы куртки, пошла дальше. По пути я свернула на детскую площадку, где в детстве любила играть, иногда сама, а бывало, что ко мне приходили соседские дети. Многих из них я хорошо знала благодаря своей бабушке, что всегда спешила меня всем представить. Может из-за этого я так люблю публику? Мне стало весело от этой набежавшей мысли, и я кое-как выдавила небольшую улыбку. «Качели.» — подумала я и подошла к любимой забаве детства. Моя рука легла на металлическую цепь, что идеально ложилась в мою ладонь. Я села на деревянное сидение и стала раскачиваться ногами, летая вперёд и назад. Но от моих забав меня отвлёк телефонный звонок. «Кто на сей раз?» — я достала гаджет из кармана и взглянула на экран. Каково же было моё удивление, когда я увидела звонок от Леры Викторовны, но я сразу сбросила вызов и отложила смартфон подальше. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, а уж тем более со своей преподавательницей. От этого звонка мне стало не по себе, и я вновь стала погружаться в себя, а от мыслей об Лере Викторовне мне стало плохо и на глаза навернулись незваные слёзы. Она отвернулась от меня, оставив меня ни с чем, а мои надежды, что были точно полному с водой сосуду — разбила, и все его содержимое теперь было смешано с грязью. Мне хотелось кричать, бить, ломать все на своем пути, но закрыться в себе и молчать — было легче. — Привет, могу сесть рядом? — из транса меня вывела пришедшая на площадку девушка. Я подняла на неё пристальный взгляд. Она не была высока, возможно и немного ниже меня, чёрные волосы, светлая кожа. Я махнула ей рукой, в знак согласия. — Спасибо. — она заняла соседнее сиденье качели, а я дальше продолжала смотреть вниз, где на землю падали горькие слёзы. Хоть я и пыталась собраться и не выглядеть жалко около незнакомки, но мне было чертовски больно, и как бы я не старалась держать себя в руках, все оказалось напрасно. — С тобой всё хорошо? — собеседница кратко улыбнулась, и поправила волнистые волосы, что водопадом спадали с её плеч. «Красивая» — пронеслось в моей голове. Я окончательно вытерла слёзы на лице и, немного собравшись с духом, ответила: — Прости, конечно, но какая тебе разница? — А мне нельзя подойти? Вдруг человек в беде или ему плохо. Не всегда нужно проходить мимо, ты так не считаешь? Я задумчиво посмотрела на девушку. — Если это правда, то ты очень хорошая, а таких довольно мало, но все же со мной все хорошо.— сказав это, я опустила взгляд вниз и ещё сильнее раскачалась на качели. Собеседница одобрительно кивнула и поднялась на ноги. — Тогда прости за беспокойство. — проговорила она, глядя прямо на меня. Девушка хотела уйти, но я её зачем-то остановила. — Постой, просто… кхм…— резко сказала я в полном отчаянии, понимая, что она хотела помочь, несмотря на то, что я даже не просила, и это очень приятно и мило с ее стороны, а я повела себя как дура. Мне ведь сейчас как никогда нужно побыть с кем-то, чтобы полностью не закрыться в себе. — Просто… Останься рядом.— незнакомка бросила на меня удивлённый взгляд и села обратно на качели. А я продолжала осматривать её, ещё похожие черты как у Леры.Она заметила мой взор на себе и мягко улыбнулась. — Тебя как зовут? — задала вопрос она и убрала выбившуюся прядь волос, что лезла в синие глаза за ухо. А я искренне, но через силу улыбнулась в ответ. — Алиса, а тебя? — не знаю, почему, но я почувствовала себя немного легче. То ли из-за неожиданно компании, то ли из-за полного принятия сложившихся ситуаций, которые довольно-таки сильно меня потрепали. — Красивое имя, а я Амели, но все меня называют Мали. Это сокращённо. — представилась девушка и все так же мило улыбалась. —Спасибо, твое имя очень необычное, и куда красивей моего, да и, как я понимаю, ты не местная? — Брось, красивое у тебя имя, очень милое. Со сказочной историей.— тепло ответила Амели. — Да, я не местная, я тут в гостях. — она пожала плечами и глянула вперёд себя. Я заметила, как она напряглась и сжала руками цепи, которые держали качели. — В гостях это хорошо, если не секрет, то откуда ты? —Моя собеседница о чем то задумалась, и немного помедлив, отвечает: — Ну, вообще, я из Лос-Анджелеса, сюда только в гости приезжаю. А ты? — Ну, я из этого прекрасного города, но так уже лет 9 живу во Львове и учусь, —я улыбнулась и продолжила наш диалог: — Долго думала, сделаю вид, что не заметила, а то вдруг ты агент под прикрытием, — протараторила я. — Ты меня раскусила, теперь я обязана тебя убить! — Мали шутливо сложила руки в виде пистолета и направила на меня. — Последнее слово? — она засмеялась, наблюдая за моей реакцией. Я смеясь подняла руки в знак капитуляции. — Сдаюсь, сдаюсь! — прокричала я. Сразу менясь в лице, «Последнее слова». Когда случилась авария, отец сказал «я всегда буду рядом» — С тобой точно все хорошо? —забеспокоилась моя собеседница. Непонимание, беспокойство, волнение, всё это читалось на ней, как на открытой книге. И заметив мое состояние, она заметно занервничала. Она было хотела притронуться ко мне, но в последний момент убрала руку, так и не коснувшись. — Я знаю, что доверять малознакомым людям, или незнакомцем — дурная затея, но если тебе от этого полегчает, то можешь рассказать мне. Поверь, я знаю, что это такое, когда проблемы грызут изнутри. Но порой бывает, что человеку достаточно выговориться и чтобы его услышали. — с теплотой проговорила девушка. На что я посмотрела в её глаза и те сверкали как жемчуг, вот только в драгоценностях я заметила притаившуюся тревогу. — Знаешь, как-то все навалилось, правду говорят, беда не приходит одна… Но все же сильнее всего мучают меня две вещи: невзаимная любовь, если можно так выразиться, и враньё от близких, даже если это мне и во благо.— я проговорила это на одном дыхании, все-таки открываться незнакомым мне людям входит в привычку. — Ну, а теперь ты? Что тебя тревожит, и давай не говори «все хорошо», я прекрасно вижу, что нет, хоть ты и довольно умело это скрываешь… — она явно не ожидала такого вопроса и немного медлила, обдумывала, стоить ли говорить. Но в итоге продолжила наш диалог. — Если честно, то не все хорошо. Это из-за моего бывшего, мы с ним расстались. Точнее, он меня бросил. — она опустила взгляд куда-то под ноги и продолжила, но уже тише, почти шёпотом. — Знаешь, если бы мне сказали, чем для меня закончатся эти отношения, то я никогда бы не поверила. Я бы посчитала этих людей завистниками чужого счастья. Я любила, но видать моя любовь никому не была нужна. — на последней фразе её голос вздрогнул, а губы задрожали, в попытках что-то вымолвить голос предательски ломался в глубоком, перерывистом дыхании. Это больно — такое наблюдать, и понимать, что человек на грани и держится, чтобы не заплакать. Я не знала, что ответить, ведь банальное «все будет хорошо» тут явно не поможет. — Слушай, я не могу сказать, что понимаю как тебе, ведь это совсем не так, тебе чертовски больно, но и я ведь сама убиваюсь из-за любви, и могу хоть немного разделить твои чувства, я ведь впервые влюбилась, а меня оттолкнули, хоть до этого давали надежды. По крайней мере, мне так казалось… — Понимаю, это сложно. Смотреть на человека и думать, что у вас с ним что-то может быть, а потом понимать, что ты ему и не нужен вовсе. — Амели подняла голову и взглянула на меня. — А если не секрет, то что сделал твой бойфренд? «И не нужен вовсе», эхом отстукивало в моей голове. И от этого возник табун неприятных ощущений. — Ну, как тебе сказать, это не совсем бойфренд… Давай так, сначала ты мне расскажешь, что сделал твой бывший, а потом я, договорились? — Предал. — сухо ответила Амели через несколько минут молчания и вновь покосила взгляд вперёд себя. Она задумчиво покачала головой, а затем вновь посмотрела в мою сторону. Этот грустный взгляд не вещал ничего хорошего. — Просто использовал меня, а потом оставил как не нужный хлам. — Вот же урод, — резко кинула я. Она хотела что-то сказать но я продолжила. — Извини… Знаешь, как бы это банально не звучало, но все пройдет и грусть, и боль, нужно просто время. Как моя бабушка говорит, нужно просто подождать. Ты очень сильная и хорошая девушка, на первый взгляд. И определенно найдётся тот человек, что сделает тебя счастливой. А этот урод ещё не раз пожалеет о содеянном. — она мне улыбнулась. Но я понимала, чего ей стоила эта улыбка через силу. — Возможно, ты права, — тихим тоном произнесла она, подавляя горький осадок. Я кивнула ей. — Ну, а ты? — Ну, а я что… Я люблю женщину! Дальше продолжать? — я устремила свой взгляд на Мали. — Алис, всё хорошо, можешь смело мне говорить. Я не смотрю косо на это. — она искренне улыбнулась и махнула головой, дала знак продолжить. — Я ведь впервые полюбила и очень сильно…— грустно вздохнув, я продолжила, — Знаешь, я ей восхищаюсь, она самая неординарная женщина, которую мне приходилось хоть когда-либо видеть. Конечно, то, что я сейчас скажу банально, но она не такая как все. Не знаю, как это объяснить, но она во всем отличается. И здесь не играет роль ее внешность. Да, она красивая для меня и даже очень. Но меня больше тянет к ее душе, если можно так выразиться, то, как она мыслит и говорит… Просто хочется узнать о ней все, от самого простого, заканчивая самым важным. Я так ещё долго могу рассказывать, как она запала мне в душу, но сути это не изменит. Я люблю ее… И знаешь, что самое обидное? Она хотела меня поцеловать, но я отстранилась, потому что сильно боюсь последствий. Да, я еще та трусиха. И сказала ей, что она все равно посчитает это ошибкой. Мне было тяжело, очень непонятное чувство овладело мной, потом, когда мы встретилась с ней… — я сделала небольшую паузу, чтобы спокойно вдохнуть воздуха, и продолжила, — Мы поцеловались, ну как, я ее поцеловала, она ответила, но…— мой голос дрогнул. Все это время, что я провела у бабушки, я старалась забыть об этом, как-то смириться, но ни черта не выходит, — Потом сказала, что это неправильно. Скажи, это вообще нормально, так делать? Мали немного помедлила с ответом. Было заметно, что она удивлена такому долгому монологу, и тот явно поставил её в ступор. — Слушай, может ты посчитаешь мои слова глупыми, но мне кажется, она к тебе что-то чувствует. — синеглазая убрала черную прядь, что нагло лезла в глаза, и обдумав, что хочет донести до меня, сказала: — Я понимаю тебя, я знаю, что это такое, когда от чувств никуда не деться, и ты воспринимаешь любой момент как знак действовать. Но на поцелуй просто так не отвечают. Возможно у неё действительно есть к тебе чувства, но она просто растерялась, испугалась от того, что сделала. — Мали коснулась моей руки, все ещё крепко сжимающей цепь, ее руки были весьма холодными, практически как и мои, которые я в следующее мгновение, невольно спрятала в карманы. И посмотрела на неё, на лице горела еле заметная улыбка, а глаза казались мне ещё темнее, чем были до этого. Я было хотела ей что-то сказать, но неожиданно для меня, Амели продолжила свою речь дальше. — Прошу, не теряй веру. Поверь, будет и на твоей улице праздник. Я уверена, что это только временные трудности. И с этим, наверное, наш диалог обрёл более радостный окрас, чем был до этого. Мы с моей новой знакомой просто болтали и болтали без умолку. И каждая новая история вызывала только усмешку. С этим я и не заметила, как время, точно пуле, незаметно пролетело, посвистывая весенним ветром над нами. Но время прощаться подползло неожиданно, и для каждого это означало, что нужно было идти по домам. Перекинувшись напоследок парочкой слов, я попрощалась, и мы с Мали разошлись в разные стороны. Держа руки в карманах куртки, я большими шагами прошлась по тому же пути, но на сей раз я почувствовала некую вольность. Может из-за того, что я выговорилась? Не знаю, но мне определенно стало немного легче. Ещё раз вытерев подтёки из глаз, я завернула в свою улицу и даже улыбнулась, чтобы мои бабушка и дедушка ничего не заподозрили. «Лишь бы не распрашивали», — выдохнув, я открыла калитку и вошла во двор, но стоило мне дойти до ступеней, как на мой телефон пришло уведомление. Достав его из куртки, я быстро разблокировала и увидела сообщение от Жени. Прислала какое-то фото. Нехотя я его открыла, и в тот самый момент меня передёрнуло, а в груди защемило. Это была Лера Викторовна. Она сидела в парке и что-то смотрела в телефоне, но взгляд ее был таким печальным, потерявшим былой блеск. Так же как и мои чувства сейчас… Сглотнув, я пальцем провела по фотографии, а чувства сковали тело. Мне ее так не хватало, и я хотела хоть на миг ещё раз ее увидеть, побыть с ней… Побыть с ней собой…Насправді вона для мене ніхто.
Звичайна перехожа, скажімо.
Але з нею так моторошно добре…
Її очі волі з відтінком смарагду.
Колору, паніки, швидкості, люті.
Я так хотіла зазирнути в її душу.
Але так мало слів щоб описати,
що коїться в середині у мене.
Скільки ж не дописаних,
залишилось віршів для неї?
Бо тягне на дно її бездонної прірви.
Я бажала її уві сні!
Я шукала, шукаю її всюди.
Серед тисячі новин
Серед розбитих вулиць і людей.
Адже я просто хотіла, хочу до неї…
Ну нічого ще так не бажала!
Нікого ще так не хотіла!
Тільки її одну!
Але вперто мовчала, чекаючи.
Ну, що я можу зробити?
Як себе поводити?
Що говорити?
Ну ось,
Не маючи її,
Її я втратла…
Lina de Laur