***
Шесть месяцев назад.
Если бы кто-нибудь сказал ей в двенадцатилетнем возрасте, что она не только будет обедать с Драко Малфоем, но и считать этого остролицего нахала своим другом, она бы, наверное, умерла. Но сейчас она сидела напротив своего неизменного спутника по обеду в столовой Министерства, игнорируя его, одновременно устремив взгляд через весь обеденный зал на своего бывшего парня и его новую подружку — Ребекку. — Грейнджер… ты вообще слушаешь? — огрызнулся Драко, подхватывая со своей тарелки помидор черри и швыряя его через небольшой столик прямо ей в лоб. — Святая Цирцея, Драко! — Гермиона вздрогнула, уронив вилку, и подняла руку, чтобы потереть пальцами то место, куда попал томат. — Что, чёрт возьми, это было? — Я буквально только что спросил твоё мнение о деле Догвуда, но ты не можешь перестать смотреть на Уизела и эту девицу. Драко вонзил нож в свой салат, взяв большую вилку, прежде чем откусить, и сердито жевал, глядя на неё через стол. — Прости, ладно? Я просто… я просто не могу поверить, что он привёл её сюда! — прошептала она, обводя их рукой. — Серьёзно? — Драко недоверчиво поднял бровь. — Это потому что она здесь работает, а он — скряга. Так что абсолютно логично, что он привёл её сюда. Гермиона вздохнула, откинувшись на спинку белого пластикового стула и скрестив руки на груди. — Ладно, неважно. Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Это выглядит так, будто он пытается выставить их отношения напоказ передо мной. — Я думаю, ты придаёшь этому слишком большое значение. — Теперь ты его защищаешь? — Гермиона не могла сдержать удивления, повышая голос. Драко был её другом! У него и сейчас не самые лучшие отношения с Роном; большую часть времени Гермионе приходилось разнимать их, прежде чем один или другой успевал вытащить свою палочку. Драко рассмеялся, но не лёгким, весёлым смехом, к которому она привыкла с тех пор, как они начали работать вместе почти два года назад, а резким и горьким, который слишком напоминал одиннадцатилетнего мальчика, которого она когда-то знала. — Абсолютно нет. Я просто указываю на то, что он глупее мешка с кирпичами. Он, наверное, даже не подозревает, что тебя это злит. Этот волшебник не понимал даже таких простых вещей, как подарить тебе цветы на годовщину, так почему ты думаешь, что он способен хоть как-то уважать твои чувства теперь, когда вы расстались? Гермиона открыла рот, готовая возразить ему, что он ошибается, но прежде чем слова успели сформироваться, она осознала, что он прав. Рон был идиотом. Их двухлетние отношения — хотя и не ужасные — были абсолютно односторонними. Она была постоянной движущей силой, заставлявшей их идти вперёд, что отчасти и стало причиной их разрыва. Она не хотела быть в отношениях, в которых ей приходилось бы постоянно кого-то подталкивать. Она хотела быть желанной. Это не было чем-то чуждым, но во время расставания это явно стало новостью для Рональда Уизли. — Ты прав, — согласилась она, поджав губы. Драко опустил вилку, положив руку на середину груди. — Прошу прощения. Ты можешь сказать это ещё раз? — Заткнись. — Неужели Гермиона Грейнджер только что сказала, что я прав? — Драко заговорил чуть громче. — Ад замёрз… — Прекрати, — прошептала Гермиона, наклоняясь вперёд, чтобы поставить локти на стол. — Кажется, соплохвост на горе свистнул… — О, отвали! — Гермиона протянула руку, толкнув его поднос ему в живот. Драко поморщился, схватившись за живот, когда он пытался умерить свой смех. — Слушай, я понял. Когда Астория начала встречаться с Флинтом, я был в бешенстве, но прошло уже шесть месяцев. Не хочешь же ты сказать, что у тебя остались к нему чувства? Гермиона покачала головой, опустив подбородок на ладонь и взяв в руки вилку, без особого интереса перебирая завядший салат в своей тарелке. — Нет, не совсем. Дело не в том, люблю ли я его или нет. Но почему он встречается с ней? — Грейнджер. Она девятнадцатилетняя секретарша в Департаменте лицензирования магического бизнеса. Вряд ли эта девушка представляет угрозу. Если уж на то пошло, Рон сделал огромный шаг назад, — Драко оглянулся через плечо на пару в другом конце зала, молча оценивая их. — Конечно, она стройная… — Ну спасибо, Малфой, — пробормотала Гермиона, бросая вилку обратно в тарелку, не желая больше доедать салат за четыре галеона. — Дай мне закончить, — он вздохнул и снова обратил своё внимание на неё. — Она хороша собой, но у неё нет ничего общего с тобой. Ты настоящее сокровище: умная, самодостаточная и довольно привлекательная. Любой волшебник поступил бы глупо, отказавшись от тебя… а он, очевидно, таков, так что дело закрыто, — сказал он совершенно серьёзно, прежде чем съесть ещё один большой кусок своего обеда. Хотя его комплименты вызвали в её животе что-то похожее на бабочек, она не могла побороть грусть, которая уже зародилась. По правде говоря, дело было вовсе не в том, что Рон двигался дальше. Она была счастлива, что он встречался с кем-то снова — правда! Но почему же Рон так старается преподнести это ей в лицо? Он знал, что она ежедневно приходит сюда на обед; он также знал её часы обеда. Он был в курсе, что она будет здесь, и его нисколько не волновало, что она будет чувствовать. Но именно в этом и заключалась их проблема, не так ли? Его безразличие в сочетании с абсолютной неспособностью повзрослеть. Она медленно кивнула Драко, прежде чем убрать локоны за ухо. — Я возвращаюсь в офис. Она поднялась из-за стола, сняла свою рабочую сумку со спинки стула и накинула её на плечо. — Но ты почти не притронулась к своему обеду, — быстро сказал Драко, его голос звучал с беспокойством, когда он жестом указал на её полную тарелку салата. Гермиона пожала плечами. — Я уже не очень голодна, — улыбнувшись ему, она взяла со стола свою палочку. — Увидимся в два часа на совещании? Драко кивнул, его плечи опустились, когда он откинулся на спинку стула, серые глаза поблёскивали беспокойством, выдавая его обычно спокойную манеру поведения, которая сделала его одним из лучших судебных юристов, которых когда-либо видел Визенгамот. — Грейнджер? — Да? Гермиона взяла свой свитер со спинки стула и перекинула его через руку. — Он того не стоит. Гермиона кивнула, её язык прошёлся по нижней губе, прежде чем она прикусила её. Она слышала это раньше. Рон не достоин её слёз. Он не стоил сердечной боли. Он не стоил того, чтобы тратить ещё одну секунду на мысли о нём, и, по правде говоря, она понимала это, но это не имело ни малейшего значения в конце концов. Не тогда, когда он должен был быть её другом. — Спасибо. Отвернувшись от стола, Гермиона двинулась по периметру обеденного зала, стараясь не поднимать головы, чтобы не попасться на глаза волшебнику. В тот самый момент, когда Гермиона подумала, что в коридоре никого нет, и она находится всего в нескольких шагах от лифта, который доставит её обратно в офис, где она сможет погрузиться в работу до пяти вечера, знакомый оклик по имени вызвал болезненную дрожь в её позвоночнике. — Миона? Гермиона подошла к лифту и поспешно нажала на кнопку. Может быть, она сможет сказать ему позже, что не расслышала его? В столовой было очень шумно, так что нельзя ожидать, что она услышит каждую мелочь, верно? — Миона! — Чёрт, быстрее, — прошептала она, снова нажимая на кнопку лифта, но вместо звона открывающегося перед ней механизма, она услышала щелчок металлического сигнала, означающий, что лифт только что покинул седьмой этаж. — Мать твою… — Миона! — задыхаясь, произнёс Рон, стоя прямо за её спиной. Гермиона повернулась на каблуке, сопровождая свои слова вынужденной улыбкой. — Привет, Рон! Она заскрипела зубами, глядя на своего бывшего, который по-прежнему крепко держал руку на талии светловолосой секретарши, как будто она была спасательным кругом, а он — дрейфующим в океане. — Разве ты не слышала, как я звал тебя? — спросил Рон со слишком счастливой улыбкой. — Мне кажется, что мы сто лет не виделись! Гермиона нервно рассмеялась. — О нет, в обеденном зале, наверное, слишком шумно. Извини, — соврала она, прекрасно понимая, что Рон, зная её так долго, сможет всё понять, но она не нашла в себе сил наплевать на его чувства. — Так и есть! Уже с… сколько? С дня рождения Тедди? Лицо Рона напряглось, прежде чем он утвердительно кивнул, и его беспорядочные рыжие волосы упали на его васильково-синие глаза. — Да, думаю, да. Как ты поживаешь? — Отлично! — сказала она слегка чересчур восторженно, крепко сжав пальцами свитер. — Просто занята. Много работы. Всё ещё помогаю в библиотеке по выходным. — Пинс ещё на больничном? Чёрт возьми, это, должно быть, сильно ограничивает твою личную жизнь, — размышлял Рон, крепче сжимая трофейную блондинку, которая молча стояла рядом с ним и жевала жвачку. — Но с другой стороны, ты ведь никогда особо никуда не выбиралась. Полагаю, отсутствие волшебника, с которым можно поговорить, тебя не особенно беспокоит. — Извини? — промолвила Гермиона, нахмурив брови. Рон пожал плечами. — Ну, ты знаешь. Ты никогда не любила ходить на свидания, и я не могу представить, чтобы ты с кем-то встречалась, учитывая, что ты домоседка. Гермиона почувствовала, как вспыхнули её щёки. Кем, чёрт возьми, Рон себя возомнил? Он ведь был тем самым человеком, который не носил одинаковых носков, не говоря уже о чистом нижнем белье на каждый день. Её ноздри раздувались, и она открыла рот, чтобы сказать ему, куда он должен засунуть его мнение о её личной жизни, но вместо порицания из её горла вырвался тоненький писк, когда она почувствовала, как чья-то рука прошлась по её спине и крепкая хватка пальцев обхватила её бедро. — Вот ты где. Я же сказал тебе ждать меня, котёнок. Она почувствовала прикосновение губ к своей скуле, и вдруг её окутал пьянящий аромат насыщенного одеколона, который, как она знала, мог принадлежать только одному волшебнику. — Малфой? — усмехнулся Рон, не сумев сдержать шок и насмешку в своём тоне, когда его глаза расширились. Гермиона повернула голову и посмотрела на светловолосого волшебника, который устроился слишком удобно, обхватив её за талию. Её рот распахнулся, а разум всё ещё пытался понять, что происходит. — Уизел, — Драко резко ответил на приветствие, его серые глаза переместились с неё на бывшего и окинули его критическим взглядом. — Я бы сказал, что рад тебя видеть, но моя мать всегда говорила мне воздерживаться от лжи. — Что, твою мать, происходит? — огрызнулся Рон, сузив свой взгляд, когда его грудь вздымалась от гнева. — Ты встречаешься с этим придурком, Миона? — Её зовут Гермиона, — жёстко поправил Драко. — И не то чтобы это было твоим делом, но да. Мы встречаемся. Уже… сколько? Три месяца, детка? — Драко ненадолго опустил взгляд на неё, слегка наклонив голову в вопросе. Когда единственным ответом ему послужил очередной писк, он снова посмотрел на Рона. — Странно, что ты ещё не слышал, но, опять же, ты не так уж часто здесь появляешься. Встречаются?! Почему Драко сказал ему, что они вместе?! Неужели он желает ей смерти? Или втайне хочет, чтобы она умерла от сердечной недостаточности? Или, возможно, он просто жаждал позлить Рональда? В любом случае, всё это не имело никакого значения, потому что двери лифта наконец-то открылись, и их звонкий сигнал привлёк внимание всех собравшихся. — Ну, мы должны вернуться к работе. Ну, знаете, такие важные вещи, как внесение изменений в законодательство волшебников, — рука Драко ослабила хватку на её бедре и скользнула к пояснице, опасно задерживаясь, когда он подталкивал Гермиону к лифту так быстро, что она чуть не споткнулась. — Развлекайся в своём крошечном магазине игрушек, Уизел. Последнее, что увидела Гермиона, прежде чем двери закрылись, — это ярко-красное лицо Рона, практически пульсирующее от гнева. В тот момент она не была уверена во многом — здравомыслие Драко было самой большой загадкой — но она твёрдо знала, что на этом разговор не закончится. — О чём ты вообще думал?! — огрызнулась Гермиона, обращая своё внимание на блондина, который переместился на противоположную сторону лифта, как только двери закрылись, его палец всё ещё оставался на кнопке седьмого этажа.***
Драко посмотрел на неё с безразличным видом, который одновременно и разозлил, и заинтриговал её. — Явно спас тебя от того, чтобы ты не выглядела полной идиоткой. Она хотела порадоваться за Невилла и Полумну. Она хотела присутствовать в этом моменте и отпраздновать их предстоящее бракосочетание. Ей очень хотелось уделить внимание тому, что говорила Августа Лонгботтом во время своего тоста, но мысли снова вернулись к кровати, которая стояла в их с Драко комнате. Они «встречались» уже шесть месяцев, и каждый раз, когда она говорила себе, что дальше этого спектакля дело не пойдёт, она всё глубже и глубже погружалась в ложь. Сначала всё было просто. Они только встречались. Ничего серьёзного. В основном, ей пришлось держать его за руку, пока он вёл её к каминной сети. Они уже обедали вместе, обсуждая общие дела и отрываясь от работы, чтобы успокоить урчание своих желудков, так что сложностей с этим не было. Но ложь росла. Им пришлось вместе посещать торжественные мероприятия: выпивать с Блейзом, Тео и их возлюбленными, ужинать с Гарри и Джинни, праздновать помолвку Луны и Невилла. Держаться за руки было больше неприемлемо. Нет, люди непременно зададутся вопросом, почему они не целуются, так что этот путь нужно было преодолеть в первую очередь. Поцелуи не были похожи на поцелуи, просто быстрые прикосновения, которые могли сравниться с поцелуями Гарри в щёку, но каждый раз они пробуждали запретное желание, которое пылало в её животе, заставляя бёдра сжиматься, а ладони потеть. Они строили планы на выходные, которые никогда не претворяли в жизнь. Они даже обсуждали возможность съехаться. Им просто приходилось поддерживать видимость отношений. И хотя вся эта ложь раздулась до невероятных размеров, Гермиона до сих пор не понимала, какую выгоду из этого извлёк Драко. Конечно, они были друзьями. Детское соперничество и ужасы войны давно забыты. Она простила ему его проступки в течение нескольких месяцев после битвы за Хогвартс. Как она могла не простить? Он был ребёнком, глупым и дерзким, пытавшимся оправдать нереальные ожидания, возложенные на него отцом. Он доказал ей, что изменился во многих отношениях, но это? Их фальшивые отношения, которые граничили с настоящими, казались ей слишком тяжёлыми. Именно поэтому она пыталась прекратить всё это ещё до свадьбы. Когда Полумна спросила её, будет ли Драко её «плюс один», она чуть не сдалась. Было достаточно сложно лгать своим лучшим друзьям, но обманывать такую невинную и милую женщину, как Полумна? Мерлин, в чистилище должно быть особое место для тех, кто так поступает. И теперь их имена были официально внесены в список. Драко, не теряя ни секунды, сообщил причудливой ведьме, что будет рад присутствовать на церемонии, после чего прижался к её лбу поцелуем, который был слишком сладок, чтобы казаться ненастоящим. Как же ей удалось так запутаться? Почему она так глубоко погрязла в этой лжи, которая, казалось, с каждым днём порождала всё больше и больше обмана? Драко, мать его, Малфой — вот как, и её неспособность сказать слишком красивому волшебнику «нет». Гермиона переступила с правой ноги на левую, вгрызаясь зубами во внутреннюю сторону нижней губы, делая вид, что следит за произнесением тоста. Она держала в руках одну и ту же клюквенную водку с самого начала фуршета, не делая даже глотка своего любимого напитка. Не тогда, когда её желудок скручивался в узел от перспективы делить комнату с Драко сегодня ночью. — Она очень многословна, не так ли? Мягкий голос Драко вывел её из задумчивости, и она подскочила, почувствовав, как его рука коснулась её поясницы — она стала понимать, что это его любимый жест. Кончики его пальцев танцевали по её коже, опускаясь опасно близко к той области, где его прикосновения стали бы скорее чувственными, чем нежными. — Она может быть такой, — согласилась Гермиона, взглянув на своего ненастоящего парня. Он был одет в тёмно-синий пиджак, белую рубашку с пуговицами карамельного цвета, которые подходили к его лоферам и ремню, и кремовые брюки. Всё, от его образа до небрежно уложенных светлых волос, кричало о непринуждённом стиле. Он был настолько противоположен её вспыльчивой личности, что было удивительно, что он вообще захотел завязать с ней дружбу, не говоря уже о том, чтобы притворяться, что встречается с ней. Находясь рядом с ним, она не могла не заметить лёгкую щетину на его щеках и то, как серые глаза сверкали серебристым блеском в приглушённом освещении бального зала. И когда она оценила, насколько он красив, она вдруг поняла, как нелепо выглядит по сравнению с ним в коктейльном платье за пятьдесят фунтов, которое она сняла с вешалки в прошлый четверг после визита к родителям, в паре с туфлями, на которых протёрла маленькую дырочку. — Можно подумать, что Лонгботтом мог унаследовать больше индивидуальности, будучи воспитанным ею, — размышлял Драко, совершенно не замечая задерживающегося взгляда Гермионы, и поднёс ко рту стакан с жидкостью янтарного цвета. Гермиона почувствовала привкус корицы, наблюдая за тем, как его кадык перекатывается по горлу, пока он делает глоток. По её коже пробежала волна жара, и она отвела от него взгляд. — Это невозможно. У неё достаточно сильный характер для них обоих. Драко в задумчивости улыбнулся, его пальцы нежно обхватили её бедро, оказывая лёгкое давление, от которого по рукам и ногам побежали мурашки. — Хочешь потанцевать? — прошептал он, обдавая дыханием волосы над её ухом. — О нет, — сказала Гермиона с тихим придыханием. — Ни в коем случае. — Тебе не кажется, что мы должны это сделать? — надавил Драко. — Для видимости, конечно. Что я за парень, если не приглашу тебя на танец? — Тот, кто ценит свои пальцы на ногах, — пробормотала Гермиона. — Я не сомневаюсь, что ты превосходно танцуешь. Я посещал бесчисленные уроки бальных танцев, так что я вполне уверен, что смогу вести тебя и избежать переломов, — Драко опрокинул свой стакан, допивая виски до последней капли, после чего взял нетронутый бокал из её рук и поставил его на столик рядом с ними. Он взял её за руку. — Ты мне доверяешь? Гермиона подняла глаза, и у неё перехватило дыхание, когда она заметила серебристый блеск в его глазах, охвативший большую часть радужки, придавая ему почти детский, взволнованный вид, когда он потянул её к танцполу. В ответ она лишь коротко кивнула, когда их пальцы переплелись, и он поднял их соединённые руки, чтобы они оказались на уровне его плеч, а другой рукой провёл по её спине, притягивая её так близко, что их бёдра соприкоснулись. Уголком глаза она видела, как к ним присоединяются пары, заполняя пустое пространство вокруг них, пока большой круг, в который он вёл её, не сузился, и всё, что они могли делать, это раскачиваться взад и вперёд в такт ритму струнного квартета. — Ты прекрасно выглядишь сегодня, Грейнджер, — прошептал Драко ей на ухо, наклонившись. Гермиона вздрогнула, впиваясь пальцами в его ладонь. — Ты и сам выглядишь не так уж плохо, Малфой. Прижавшись лицом к его челюсти, она закрыла глаза, вдыхая аромат его одеколона, охватывающий её чувства. Она не должна хотеть этого. Она не должна быть с ним, но за последние несколько месяцев она не могла побороть себя, всё больше и глубже влюбляясь в волшебника, который считался её другом. Их дружба была прекрасной, но о большем не могло быть и речи. Между ними скопилось слишком много багажа, слишком много истории, которая не позволила бы ему думать о ней в таком ключе. Когда песня подошла к концу, её ноги замедлились, пока они не замерли посреди танцпола, их тела всё ещё переплетались, и она отстранилась, чтобы посмотреть на него. Её губы слегка дрогнули в самой маленькой улыбке, когда она хотела поблагодарить его, но то, что произошло дальше, застало её врасплох. В одну минуту она смотрела в его глаза, а в другую — его губы коснулись её, но всё было не так, как прежде. Он не был быстрым, ласковым или отрепетированным. Нет. Этот поцелуй выражал нечто большее. Его рука пробралась в её волосы, растрепав косу на голове, его рот прильнул к её рту, и она могла бы поклясться, что его сердце билось так же быстро и безудержно, как и её собственное. Её ладонь переместилась с его руки на грудь, пальцы коснулись основания его горла, скользя по обнажённой коже, и она приподнялась на носочки, прижавшись к нему всем телом. На мгновение она позволила себе представить, что это нечто большее. Что это не притворство. Что он жаждет большего. Но так же внезапно, как всё началось, Гермиона отстранилась, когда реальность происходящего обрушилась на неё, как шальной снаряд, ударивший в центр груди и перехвативший дыхание. «Для видимости, конечно». Его слова эхом отдавались в её сознании, напоминая ей, что всё это лишь иллюзия. Эти проявления привязанности, прозвище, которым он её наградил. Это не было творением преданности, а скорее средством одурачить всех остальных. — Гермиона? — спросил он, его голос был едва выше шёпота. — Я должна идти, — Гермиона попятилась назад, спотыкаясь о собственные ноги в попытке вырваться из его объятий. — Мне нужно рано вставать… и у меня есть кое-какие дела с Полумной утром. Ты знаешь, как я ненавижу утренние часы, поэтому мне действительно нужно заставить себя лечь спать раньше обычного. Она продолжала болтать, отступая назад, трясущимися руками пытаясь усмирить свои кудри на голове. — Гермиона, подожди. Я… — Нет, всё в порядке! — Гермиона прервала Драко, не зная, сможет ли она вынести то, что он назовёт момент, который они только что разделили, очередным обманом. — Мне… мне просто нужно идти. Она повернулась на каблуке и быстро направилась через переполненный танцпол к выходу, безмолвно молясь любому богу, чтобы он не осмелился последовать за ней.***
Почему волшебники до сих пор не перешли на систему кондиционирования воздуха, было для неё загадкой. Она знала, что существуют некоторые сложности с адаптацией маггловских технологий в домах волшебников, но, несомненно, такая практичная вещь, как прохладный воздух летом, стояла выше в списке, чем чёртов тостер. Подняв палочку, она наложила ещё одно заклинание на вентилятор, который принесли в начале дня, надеясь, что охлаждающие чары хотя бы немного облегчат дискомфорт, который доставляла тёплая летняя ночь. После бегства от Драко Гермиона провела остаток вечера, прячась в их комнате, напоминая себе, что чувства, которые она испытывает, были, очевидно, односторонними. Она должна взять себя в руки. Она решила, что после этих выходных порвёт с Драко. Не совсем, потому что технически они не встречаются, но лучше раз и навсегда положить конец лжи, устроив спектакль с расставанием. Желательно так, чтобы у неё не осталось сомнений в том, что они больше не сойдутся. Перевернувшись на живот, Гермиона откинула простыню, которой прикрывала нижнюю часть тела, и подложила под голову подушку. Она надела ночную сорочку, которая прикрывала всё самое необходимое и была достаточно тонкой, чтобы тепло не ощущалось слишком сильно. Она чувствовала, как ткань ползёт по её бёдрам, пока она устраивалась на кровати, пытаясь найти идеальное место, которое позволяло бы равномерно обдуваться вентилятором и не мёрзнуть, и в тот самый момент, когда она высунула руку из-под подушки, чтобы оттянуть подол вниз, она услышала, как дверь в комнату открылась. Была почти полночь, и, судя по отдалённым звукам музыки, игравшей внизу, праздник был в самом разгаре. Она тихо смотрела, как жёлтый свет разливается по полу гостевой комнаты, и Драко проскользнул внутрь. Она молчала, не подавая виду, что проснулась, наблюдая, как он осторожно закрывает дверь и направляется к своей сумке, которая лежала на маленьком письменном столике в дальнем конце комнаты. Даже при слабом освещении она могла видеть, что первые несколько пуговиц его рубашки уже расстёгнуты, обнажая мягкий пучок светлых волос в центре груди. Он сбросил пиджак, положив его на спинку деревянного кресла, а затем снял запонки. Она должна отвернуться. Она должна дать ему уединение и уважение, которое он оказал ей. Но она просто не могла отвести взгляд, наблюдая, как он расстёгивает рубашку и стягивает её с плеч, обнажая широкую грудь, о которой она так мечтала. Она могла видеть отблески шрамов, зигзагообразно пересекающих его грудь, как последствия неправильно использованного проклятия. Её рот пересох от предвкушения, когда он снял часы и положил их рядом с запонками на стол, после чего его руки переместились на поясницу, и металлический звон расстёгиваемого ремня дал ей понять, что её ждёт. Его брюки упали на пол, оставив его в одних тёмных трусах. Она не могла понять, синие они или чёрные, но, судя по тому, как он ранее подобрал носки к пиджаку, она могла предположить, что они тоже совпадают. Он бесшумно пересёк слишком тёплую комнату, прошёл мимо кровати, даже не удостоив её взглядом, и направился к дивану, стоявшему под окном. Ранее в тот день он любезно согласился занять этот короткий предмет мебели, чтобы она могла спокойно расположиться на кровати. Тогда она поспешно согласилась, но сейчас, в мертвенном зное жаркой летней ночи, она почувствовала себя немного виноватой за то, что заставила его лечь так далеко от вентилятора. — Малфой, — прочистив горло, сказала Гермиона, поднимая голову с подушки, чтобы посмотреть на него через плечо. — В комнате слишком жарко, чтобы спать там. — Я не возражаю, — сказал он, застыв под её пристальным взглядом. — Всё в порядке… кровать достаточно большая, — сказала она, придвигаясь к краю и демонстративно похлопывая по пустому месту рядом с собой. — Ты уверена? — нерешительно спросил Драко, подбирая подушку, которую они положили для него на диван в начале вечера. — Я не хочу навязываться. — А ты и не навязываешься, — Гермиона перекатилась на спину, вытянув одну ногу, чтобы лечь поверх простыни, и потянулась вверх, чтобы взбить подушку под головой. — Только поторопись, пока я не передумала. Драко бесшумно переместился на кровать. Матрас тихонько заскрипел, когда он лёг рядом с ней, стараясь оставить достаточное пространство между их телами, несмотря на то, что кровать была небольшого размера. Некоторое время они лежали в тишине, неловкое напряжение нарастало между ними с каждой пролетевшей секундой. — Грейнджер, я… — Мне жаль, что я… Они заговорили одновременно. Гермиона приподнялась на локтях и посмотрела на него с прерывистым смехом. — Прости. Ты можешь начать первым. — Нет, ни в коем случае, — сказал Драко, взмахнув рукой. — Я просто хотела извиниться за то, что произошло сегодня. Я не хотела убегать, — начала объяснять она, покусывая уголок нижней губы и глядя на него в темноте. — Просто было жарко, и я думаю, что во всём виновато шампанское. Я почувствовала головокружение, и мне просто нужно было прилечь. — О… да. Всё в порядке. Драко поднял руку, откинув светлую чёлку, и посмотрел на неё. В его глазах мелькнул намёк на что-то большее, чем понимание, но это была эмоция, которую она не могла уловить. Раскаяние? Сочувствие? И то, и другое? — Просто… — начала она, и её голос дрогнул, когда она заговорила. — Ты… никогда не целовал меня так раньше. Это застало меня врасплох. — Поцеловал тебя как? — Драко приподнялся на локтях и перевернулся на бок так, что оказался полностью лицом к лицу с ней, его брови сошлись. — Тебя ведь и раньше целовали, не так ли? — Ну, да… Я имею в виду, это было давно, но да. Гермиона сглотнула. Она почувствовала, как покраснели её щёки, и была благодарна за недостаток освещения в комнате, что не выдало её оцепенения по поводу всей этой ситуации. Драко приподнял бровь, и, несмотря на его очевидное желание сохранять спокойствие, на уголках его губ промелькнула лёгкая ухмылка. — Сколько времени прошло? — Я не знаю… пару лет? — Лет? — удивлённо переспросил Драко. — Во множественном числе? Гермиона, ты же встречалась с кем-то восемь месяцев назад. — Да, но мы не обжимались, когда нам вздумается! Кроме того, мне это не очень нравится. Все эти языки и… нет. Нет, лучше не надо, — сказала она, сморщив нос, когда снова опустилась на матрас. — Ну, очевидно, ты делала это правильно, — высокомерно ответил Драко, когда его рука скользнула под подушку, а голова легла на бицепс, глядя на неё через пространство между ними. — О? А ты у нас эксперт по поцелуям, да? — спросила Гермиона, закатив глаза. — Мне говорили, что я довольно хорош. — Тогда докажи это, — сказала Гермиона, прежде чем осознала подтекст своих слов. Драко замер, его взгляд метался между её губами и лицом. — Что? Чёрт. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Она могла обыграть это одним из двух способов. Как шутку или как вызов. Сглотнув комок в горле, она выбрала последнее. Что плохого может принести ещё один поцелуй? Ему не обязательно знать, что она чувствует. Она собиралась покончить с этим, как только закончатся выходные, так? — Ну, ты же сказал, что так хорош… докажи мне, — бросила Гермиона, нервно проведя языком по нижней губе и глядя на него. Драко замер под её пристальным взглядом. Она словно чувствовала, как в его голове крутятся шестерёнки, пока он обдумывал её слова. Как и раньше, он отреагировал быстрее, чем она ожидала. Он не произнёс ни слова в ответ; вместо этого его рука поднялась к её щеке, и он притянул её к себе, нежно сжав её челюсть. На этот раз она не отстранилась. Она не остановила его и не позволила напомнить себе о том, что всё это фарс. Вместо этого она подалась к нему, её тело прижалось к его, и он больше не лежал рядом с ней, а расположился сверху между её раздвинутых бёдер. Его язык проникал в её рот медленными, вызывающими исступление движениями. На вкус он был именно таким, каким она его себе представляла: сладким, запретным и вызывающим привыкание. Его поцелуй был подобен никотину, и её тело уже жаждало большего. А когда его рука провела по её талии, пробираясь по ночной сорочке, пока его большой палец не коснулся выпуклости её груди, она задрожала. Её пальцы запутались в его волосах, перебирая шелковистые локоны, к которым она так хотела прикоснуться, её короткие ногти слегка царапали его кожу головы, когда она наклонила голову, чтобы углубить поцелуй. Её бёдра непроизвольно качнулись, и вместо того, чтобы отстраниться, Драко ответил соответствующим движением. Он двигался в такт с ней, прижимаясь к её верхней поверхности бедра, пока она не раздвинула ноги шире и не прильнула к нему. Ночная сорочка приподнялась, облегая бёдра, и, когда его член коснулся её сердцевины, их разделяли только его боксеры и её трусики. Гермиона оторвалась от его губ, и её голова откинулась назад на подушку с дрожащим дыханием, а её тело пылало. Она не была уверена, что сможет вынести больше. Это был не просто поцелуй или объятия. Они играли с огнём, и она отчаянно хотела обжечься. Его губы прижались к её шее, и вскоре его зубы и язык сменились мягкостью его рта. Он покусывал и облизывал чувствительную кожу, продвигаясь вниз по её телу, а его руки пробегали по её бокам, пальцы скользнули под подол сорочки на талии, и он провёл кончиками пальцев по её бёдрам. — Пожалуйста, — прошептала Гермиона в темноту, когда почувствовала, что его пальцы задержались на поясе её трусиков. Она подняла голову и посмотрела на него, на его широкие от желания зрачки. Она так чертовски долго хотела этого. Она хотела большего, чем просто фальшивые отношения, и вот она на пороге того, чтобы получить всё. Она могла поверить, что это происходит на самом деле. Она могла поверить, что он хочет большего, пусть даже на одну ночь. Его пальцы вцепились в край её трусиков, и одним плавным движением он стянул их с её бёдер. Она откинулась назад, разъединяя их тела и освобождая ноги от хлопковой ткани, прежде чем он отбросит их в сторону без оглядки. Он подхватил её за бёдра, широко разведя их в стороны, и потянул обратно на кровать, снова целуя её. Гермиона опустила руки к его талии, проникла пальцами в его боксеры и спустила их вниз, пока они не оказались у его коленей. При обычных обстоятельствах она могла бы застесняться или занервничать, ведь прошло чуть больше восьми месяцев с тех пор, как она проходила через это, но то, как он целовал её, словно всё остальное в мире не имело значения, и поощрял её страсть мужественными звуками одобрения, пока они целовались, разжигало её самолюбие так, как она не чувствовала никогда прежде. Его правая рука двинулась вниз по её бедру к колену, и он раскрыл её для себя, отстранившись от их неистового поцелуя, чтобы посмотреть на неё сверху вниз серебристыми глазами, почти чёрными от желания. — Ты уверена? — спросил он, его набухшие от поцелуев губы приоткрылись от тяжелого дыхания, когда он ждал её согласия. Гермиона кивнула, не в силах вымолвить ни слова, приподнимая таз навстречу ему, а её руки, оторвавшись от его тела, потянули бретельки ночной сорочки вниз по плечам, пока она не соскользнула под грудью и не сомкнулась вокруг её талии. Она почувствовала, как взгляд Драко пробежался по её телу, и услышала, как он тихо выругался, прежде чем наклонился, чтобы поцеловать её ещё раз. Именно тогда, когда его язык снова проник в её рот, и он прижался к её входу, готовясь овладеть ею полностью, в её груди затеплилась надежда. Может быть, это не игра? Может быть, он тоже хочет быть с ней? Когда он вошёл в её тело, толкаясь короткими, медленными рывками, пока полностью не погрузился в неё, Гермиона разорвала поцелуй, его имя превратилось в шёпот молитвы, а её руки обхватили его плечи. Она чувствовала, как его лицо уткнулось в её шею, и ощутила, как его губы повторяют поцелуи на её коже, когда он вырывал стоны и хныканье из её тела самым первобытным способом. Это не было занятием любовью, но это точно не был просто секс. Существовало нечто большее, что таилось в каждом толчке его бёдер в неё и каждом поцелуе, которым он осыпал её тело. Неизреченное обещание более глубокой связи. Гермиона почувствовала знакомое напряжение внизу живота. Прошло больше времени, чем она хотела признать — гораздо дольше, чем восемь месяцев, — но это происходило рефлекторно. Её тело точно знало, что делать, и, похоже, Драко понимал, как довести её до освобождения. С каждым толчком он ударялся бёдрами о её бёдра, приближая её к грани блаженства, пока она, прижавшись к нему, не переставала произносить его имя. С последним толчком она переступила через край. Её бёдра задрожали вокруг его бёдер, ногти впились в его плечи, и она цеплялась за него, преодолевая волны оргазма. Ему не потребовалось много времени, чтобы последовать за ней, его тело опустилось на неё, и она чувствовала, как он пульсирует внутри. Гермиона откинулась на подушки, прижав его ближе к себе, и её дыхание совпадало с его, медленным и ровным, возвращая её к реальности в объятиях, которые она не желала покидать. Когда он скатился с неё, Гермиона последовала за ним, её нога перекинулась через его талию, а рука обвилась вокруг его плеча. Когда его слабеющее мужское естество выскользнуло из её тела, она издала слабый всхлип, молясь, чтобы он не заметил. А услышал он или нет, она так и не узнала, потому что вместо того, чтобы дразнить её или тешить своё самолюбие, подтверждая своё сексуальное превосходство, он обхватил её руками и притянул к себе, пока её голова не устроилась на его груди. Она лежала молча, растворяясь в его прикосновениях, когда сонливость, вызванная эйфорией, начала убаюкивать её. Она знала, что должна что-то сказать, что угодно, чтобы прояснить то, что только что между ними произошло, но когда она лежала и слушала, как его сердце ритмично бьётся о рёбра, отбивая ритм по её лицу, она не смогла найти ни одной причины, чтобы развеять чары, постигшие их этим вечером. Всё было прекрасно, пусть даже на мгновение, и если бы она открыла рот, то, несомненно, разрушила бы этот покой.***
Гермиона была гриффиндоркой, но храбрость и мужество были далеки от её мыслей, когда она проснулась и обнаружила очень голого Драко Малфоя, обернувшегося вокруг неё, как живое одеяло. Его вес успокаивал, а мягкое сопение, щекотавшее ей ухо, было скорее восхитительным, чем раздражающим, но факт оставался фактом. Она завела этот спектакль между ними слишком далеко, чёрт возьми. Она переспала с ним! Она воспользовалась его добротой и загнала их дружбу на неизвестную территорию, потому что не смогла удержать свои гормоны под контролем. Вот почему, вместо того чтобы разбудить его и обсудить, что, к несчастью, произошло, она сбежала. Она выскользнула из-под руки и ноги, которые властно обнимали её, схватила платье подружки невесты, туфли и свежие трусики, затем натянула халат и ушла. Было ли это смело? Конечно, нет. Было ли это умно? Скорее всего, нет. Был ли это наименее сложный способ борьбы с последствиями их ночи блаженства? Нет, чёрт возьми, но в шесть утра это казалось очень разумным. Она переждала утро в комнате для новобрачных, приняв душ и нанеся макияж задолго до того, как Луна и другие подружки невесты прибыли. К тому времени, когда наступило утреннее безумие, её мысли постепенно переключились с Драко на помощь подруге в подготовке к тому, что должно было стать лучшим днём в жизни Полумны. Гермиона помогла ей облачиться в белое платье, наколдовала бабочек в платиновые светлые волосы девушки и даже положила несколько веток цветов по просьбе невесты — конечно же, в честь звания Невилла как герболога. К моменту начала церемонии прошло почти восемь часов с тех пор, как она видела своего ненастоящего парня. Возможно, это было свадебное веселье или дарованное время, но как бы там ни было, Гермиона чувствовала себя готовой к встрече с Драко как никогда. Она решила, что расскажет ему о своих чувствах, пока будет ждать в конце прохода, чтобы пройти к алтарю, и воспользовалась моментом спокойствия, чтобы собраться с мыслями. Так было, пока она не увидела его. Вернее, девушку, с которой он был. Драко сидел в центре зала, занимая место у прохода, которое должно было быть зарезервировано для человека, более приближённого к счастливой паре, чем он сам, и оживлённо болтал с блондинкой, похожей на пикси, из семьи матери Полумны. Он обхватил рукой спинку её стула, скрестив ноги в коленях, и хотя она никак не могла понять, о чём они говорят, она могла лишь предположить, что он флиртует, судя по тому, как белокурая ведьма со смехом откинула голову назад и ласково коснулась его руки. И мужество, которое она набралась за утро, испарилось. Конечно, то, что произошло, не имело для него никакого значения. В конце концов, это была всего лишь ложь — своего рода игра. Вместо того чтобы поддаться глупым эмоциям, она подавила слёзы, которые грозили испортить макияж, задержала дыхание и поправила букет подсолнухов, а затем заставила себя улыбнуться. Сегодняшний день был посвящён не ей. Это был звёздный час Полумны и Невилла, и будь она проклята, если сосредоточится на чём-то другом. Особенно на такой ерунде, как влюблённость в Драко Малфоя. Церемония была прекрасна. Полумна выглядела как богиня и сумела вызвать слёзы даже у Августы, когда связывающая магия скрепила её с Невиллом навечно. Магические свадьбы были ещё так новы для Гермионы, так уникальны и неповторимы. Каждая свадьба, на которой она присутствовала, привносила новые традиции, о которых она раньше не знала. И свадьба Лонгботтомов и Лавгудов ничем не отличалась от других. Сразу же после церемонии, до того, как был подан ужин, все гости были согнаны в центр танцевальной площадки, где жених смазал их лбы жидкостью с резким запахом розовой воды и экстракта гибискуса, а Полумна начертила углём руны на стекающей жидкости. Позже она узнала, что это приносит удачу, плодовитость и процветание в любви. Хотя Гермиона не верила в удачу и была далека от того, чтобы нуждаться в укреплении здоровья, она приняла это действие. Это не могло нанести большего вреда её личной жизни, чем то, что она уже натворила за последние двадцать четыре часа. Она съела свой ужин за главным столом, поблагодарив Драко за то, что он притаился где-то в глубине зала, и позволила себе расслабиться и на время забыть о своей душевной боли. Вместо этого она сосредоточилась на том, чтобы хорошо провести время, посмеяться с беременной Джинни, выпить по рюмке виски с Симусом и Дином и даже станцевать танец Гиппогрифа с Терри Бутом. К тому времени, когда торт был разрезан, Гермиона уже была сыта по горло развлечениями этого вечера. Она стояла в стороне, держа в одной руке второй бокал шампанского за вечер, а в другой — золотые босоножки, которые Полумна выбрала для своих подружек невесты. Она смотрела, как счастливая пара кружится по танцполу, как шлейф мантии Невилла мелькает на деревянном полу, когда он раскачивается вместе со своей новоиспечённой женой. Она наклонила голову в сторону, наблюдая за тем, как двое её самых близких друзей разделяют несказанный момент любви и привязанности, когда знакомое прикосновение пробежало по её пояснице, пустив искру вверх по позвоночнику и прямо к сердцу. — Нам нужно поговорить. Его голос был мягким и низким у её уха, когда его рука переместилась к её бедру, и пальцы впились в её кожу. Гермиона кивнула, не отрывая взгляда от танцпола. — Да, наверное, ты прав, — согласилась она и подняла руку, чтобы сделать глоток шампанского, но не успел бокал коснуться её губ, как он выхватил его из её пальцев и заменил прохладной водой. Гермиона нахмурилась, глядя на воду, и оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, как Драко ставит её наполовину выпитый фужер шампанского на поднос официанта. Поджав губы, она позволила провести себя через бальный зал во внутренний дворик, где на лужайке расположились пары, отдыхающие от танцев, наслаждающиеся холодными напитками и хорошей компанией. Рука Драко лежала на её бедре, прижимая её к себе, пока они шли по каменной дорожке к небольшой зоне отдыха слева от дворика. Гермиона подобрала подол своего жёлтого платья в пол, стараясь не наступать на него, пока шла по каменным дорожкам через пышную траву, и наконец села на скамейку рядом с Драко. — Тебя не было рядом, когда я проснулся, — начал Драко, сцепив руки на коленях, откинувшись назад и прижавшись спиной к бетонному столу позади них. Гермиона кивнула, поставив туфли рядом со своими ногами, прежде чем скрестить ноги в коленях. — Очень наблюдательно с твоей стороны, Малфой. Неудивительно, что ты выигрываешь все свои дела. — Ты всегда используешь сарказм как средство ухода от темы? — Только от тех, которые, по моему мнению, не требуют обсуждения. — Ты действительно считаешь, что мы не должны обсудить то, что произошло? — Драко замолчал, его лицо было таким же пустым, как обычно в зале суда, лишённым любых эмоций, которые могли бы выдать его чувства. Гермиона пожала плечами, её пальцы перебирали нитку, скреплявшую подол юбки. — Потому что… потому что если мы поговорим об этом, это будет означать, что всё кончено, верно? Мы зашли слишком далеко. И боги, Малфой, эта дурацкая идея была в первую очередь твоей! Я не хотела этого делать, но… но как только мы начали, я не смогла остановиться. Даже в качестве ненастоящего парня ты был намного лучше, чем кто-либо другой, с кем я встречалась, и это чертовски несправедливо, — призналась она, её рука поднялась к волосам, из которых она вытащила заколдованную бабочку и бросила её на траву у своих ног. — Грейнджер, я… — Не надо. Пожалуйста, просто… хватит, — Гермиона подняла взгляд, в её карамельных глазах сверкали непролитые слёзы. — Извини, ладно? Мне жаль, что я согласилась на это. Мне жаль, что мы продержались так долго, и мне жаль, что за последние пару месяцев у меня появились чувства к тебе. Я не хотела и не планировала, что это случится. И, по правде говоря, это твоя вина, — прошептала она, её нижняя губа задрожала, когда она сделала дрожащий вдох, глядя в бесконечные серые омуты, которые снились ей каждую ночь. — Я запрошу нового напарника на работе. Я не буду беспокоить тебя… Я скажу всем, что мы расстались, но, пожалуйста, Драко. Пожалуйста, только не говори мне всякую ерунду о том, что мы стали лучшими друзьями или что всё не так. Я могу вынести многое, но это? Я не справлюсь… Прежде чем она успела закончить фразу, Драко сократил расстояние между ними. Одной рукой он обхватил её колени, а другой, как и накануне вечером, притянул её к себе, пока их губы не встретились в поцелуе. В поцелуе, который воспевал невысказанные чувства. В поцелуе, который утихомирил тревогу в её душе. В поцелуе, в котором звучала его преданность ей. Его пальцы прошлись по её горлу, ключицам, плечам, руке и талии, и одним плавным движением он притянул её к себе на колени, нежно разнимая их губы. — Грейнджер, — его рот касался её рта, когда он говорил. — Для такой умной ведьмы ты можешь быть такой глупой. Ты нравилась мне с тех пор, как перевелась в мой отдел. Все эти фальшивые свидания были для меня лишь способом сблизиться с тобой, не… не признаваясь в своих чувствах. Рука Гермионы не двигалась с колен. Её тело дрожало, она зависела от каждого его слова, неосознанно прижимаясь к его телу. — Но блондинка? — спросила Гермиона, отстранившись настолько, что смогла заглянуть ему в глаза. — Блондинка? — спросил Драко, нахмурив брови. — Ты имеешь в виду Арью? Гермиона пожала плечами, вонзив зубы в нижнюю губу. — Она моя кузина. Мерлин, ты действительно глупая, так ведь? — Драко рассмеялся, потянувшись к ней, чтобы спрятать её локоны за ухо. Она никогда бы не призналась в этом, но мгновенно на неё нахлынула волна облегчения. Конечно, она была его кузиной. Малфои были в родстве почти со всеми чистокровными семьями волшебной Британии. — Так… я тебе нравлюсь? — Неужели тебе надо об этом спрашивать? — спросил Драко, приподняв бровь. — Я думал, что мои поступки прошлой ночью ясно дали это понять. Гермиона сильно покраснела, её губы сцепились, когда беспокойство внутри неё сменилось смерчем бабочек, дико порхающих в животе. Мерлиновы штаны, она ему нравилась. Это было взаимно. То, что, как ей казалось, она чувствовала прошлой ночью, было не просто спектаклем. — Скажи это. Драко улыбнулся, наклоняясь, чтобы прижаться лбом к её лбу. — Ты мне нравишься, Гермиона, — прошептал он, положив руку на стык между её плечом и шеей. — А теперь перестань быть такой глупой и стань моей настоящей девушкой. Гермиона подняла руки и положила их ему на плечи, прижавшись к его телу, и её улыбка расцвела от его слов. — Хорошо, но только потому, что ты так мило попросил, — поддразнила она, прежде чем снова сократить оставшееся расстояние между ними, и позволила себе потеряться в его поцелуе и обещании того, что значит быть его настоящей девушкой.