Созвездие Близнецы

Жизнь была кончена. Будто это его сердце не билось. Хотя походу оно всегда было у них на двоих. Он не знал, как жить дальше. Как жить без половины себя? Слёз уже не осталось. Опухшее лицо излучало лишь пустоту и бесконечную скорбь. Кажется, это будет преследовать его вечно. До конца. До смерти. Как же обыденно звучало это слово сегодня. Именно сегодня он мог бы лишиться всего: семьи, друзей. Но он лишился большего. Он лишился жизни. И не своей - самое страшно. Он потерял, то что было невычетаемо из формулы ИХ счастливого будущего. Их и их семьи. Его тело обдувало тёплым ветром, а яркие волосы были сильно взъерошены. Вокруг пахло смертью и горем. По крайней мере ему так казалось. Воздух же был свеж на вершине Астрономической башни. С такой высоты открывались потрясающие виды, но не туманным вечером как сейчас. Солнце редко мелькало среди облаков, поблёскивая в спокойной глади Чёрного озера. Старые доски поскрипывали у него под ногами. Он подошёл к краю и коснулся поручней. Холодные трубы, будто жгли разгорячённые руки, но Джордж не ослабил хватки. По щеке покатилась слеза, лицо скривилось в грустной усмешке. Он смахнул слезу и метнулся к столу, на котором лежали карты звёздного неба. Одном махом руки, в порыве гнева Уизли насквозь пробил стол. Он поднял руку, и столешница тут же сложилась пополам во внутрь, а ножки разлетелись по сторонам. Джордж пнул одну из них ногой, и та стремительно укатилась. - Ах! – послышалось сзади. Уизли мигом обернулся обескураженный обнаружением присутствия кого-то лишнего. Перед ним стояла Анджелина, заплаканная и растерянная. Она резко зашевелилась и явно хотела что-то сказать, Джордж её опередил. - И долго ты тут стоишь? – усталый, помятый. Ему не было ни до кого дела, но почему-то этот вопрос так и напрашивался. - Извини…прости. – снова захлёбываясь в слезах начала говорить она. - Я не хотела! Точнее, мне п..просто нужно было…прости. – она убежала, хлопнув за собой дверью. Её всхлипы ещё долго слышались из-за двери, но по мере её удаления утихали. Джордж не удивился такой реакции. Он вряд ли ещё когда-нибудь чему-то искренне удивиться. Он не мог больше чувствовать. Он не мог прожить, не вспомнив о нём. О человеке, с которым его можно было отличать, не вглядываясь, лишь по наличию левого уха. Они были точными копиями друг друга, и только близкие друзья и родственники отмечали некоторые отличия в характерах близнецов. Джордж поднял карту звёздного неба, которая одиноко лежала в его ногах. Он начал разглядывать созвездия. Малая медведица, Скорпион, Дракон…Близнецы. В программе седьмого курса говорилось, что-то про значение этого созвездия, но Джордж уже плохо помнил школьную программу, не говоря уже про последний курс. Тогда его мысли были только о том, как бы подсунуть Амбридж блевательный батончик. «Магазин!». Промелькнуло в его голове. Что же будет с магазином, если Джордж всё же возьмётся за его восстановление. Он даже не был уверен, что когда-нибудь туда вернётся. Нет, он не думал «идти за братом» и позволить себе спокойно умереть. По крайней мере он во время себя останавливал. Ну как вовремя. Десять минут назад он чуть не спрыгнул с башни, влетев в дверь с разгона в истерике, вновь его накрывающей. «Мама этого не переживёт» - в его голове эта фраза засветилась как фонарь в тёмном переулке. «И малышка Джинни. О, моя бедная Джинни!» - при этой мысли он снова залился слезами и бросил думать о конце лёгком для него, но ни для кого иного. Он вспомнил, кричащего извинения за каждый свой грех, Перси, вжавшегося во Флёр, Билла, нервно дрожащего, Рона, смятую в клубочек, Джинни и, державшегоего самого за плечо, Чарли у тела младшего брата. Всё как в пелене. Ничего не видно и только где-то в стороне мамин горький плач. Этот его добило. Окончательно и бесповоротно. Через где-то полчаса после появления Анджелины, Джордж решил вернуться к семье и друзьям. Он шёл по разрушенным коридорам, где было непривычно тихо и пустынно. В одном из коридоров он услышал истошный плач. Девичьи слёзы не оставили его в покое, хоть он и понимал, что его максимум это составить компанию. О помощи речи не шло. Дверь, из-за которой доносились слёзы была приоткрыта. В щелку он разглядел всё ту же одинокую особу. До этого дня он ни разу не видел, как плачет Анджелина Джонсон. В порванной, грязной одежде она сидя на холодном полу заливалась слезами. Насколько ему говорил…Фред. Родители Анджелины не были на битве. Она сбежала из дома на кануне и добралась до замка в одиночку. И всё для чего? Естественно, Джордж знал, что она хотела быть рядом друзьями и защищать родную школу. Но также он знал более точную формулировку. Она хотела быть рядом с ним. В итоге, она одна из первых увидела его бездыханное тело. Это была любовь до гроба в прямом смысле. А лучше бы в переносном. Джордж не знал так ли это было во всем известном значении выражения, но это больше не имело значения.Такого врагу не пожелаешь, не говоря о родном брате. Не говоря о своём воплощённом отражении. В Хогвартсе Анджелина была в довольно близких отношения с Фредом, а после они не часто виделись, но регулярно писали письма друг другу. Скорее всего это было что-то вроде любви, переросшей в привязанность и глубокую гриффиндорскую верность. Что-то резко кольнуло в его сердце. Толи из-за вида заплаканной девушки, толи из-за чувства при виде неё. Будто брат где-то здесь, сейчас придёт и успокоит, ведь так не должно быть. А почему не должно? Почему с такой теплотой она напоминает ему Фреда? Это ведь Анджелина Джонсон знакомая ему с малых лет, капитан команды Гриффиндора по квиддичу 1995 – 1996 года, взрывная, неугомонная девчонка с метлой в руках и девушка его брата. Бывшая девушка? Боже, для этого даже слова нет подходящего! Может она больше ни кем ему и не приходится, но вряд ли Фред стоял бы без дела, видя её слёзы. Однозначно. Он помог бы ей перестать плакать и напоследок пошутил бы. Но сможет ли Джордж так же? Ощущение беспомощности накрывало с головой. Но он яркий пример гриффиндорца, да притом и Уизли. Он потихоньку открыл дверь и, слава Богу, беззвучно. На удивление Анджелина уже еле всхлипывала. У неё, наверняка, не оставалось сил на слёзы. Уизли старался как можно тише подойти и вроде вышло. Она не обернулась и не подала ни звука, но заметно напряглась. «Заметила» - подумал парень и дальше двигался, уже не скрываясь. Он подсел рядом, накрыв её ладонь своей. - Ты тоже по нему скучаешь. – уверено произнёс он. – Я знаю. - Тебе сложнее, ты его брат. «Был.» - обречённо про себя зачем-то добавил Уизли. - Не сравнивай. – прервал Джордж. – Это разное. Мы не играем в «кому хуже». Она посмотрела на него полными слёз глазами и обняла, вжавшись в левое плечо. Уизли по-дружески обнял её в ответ за плечи. Девушка пыталась плакать, но слёзы, стоявшие у неё в глазах, явно, были последними. У Джорджа же выступило пару слезинок и только желание оставить свои эмоции при себе помогло ему не разрыдаться. - Пойдем. – через силу начал он. – Все уже собираются в Большом зале. – она лишь кивнула в ответ. Они медленно выдвинулись из злополучного кабинета. Идя по коридору, они молчали, но уже почти подойдя к Большому залу, Анжелина одёрнула Джорджа за кофту. Он обернулся, не показывая ни одной эмоции на лице. Он знал о чём она спросит. Ну или думал, что знал. - Я далеко живу от вас, но очень хотела бы попрощаться с ним. - У нас найдётся комната. – резко оборвал парень и ушёл, смахивая проступившую слезу. Он ожидал не этого вопроса, но даже не хотел думать, что бы ответил, если бы был прав в своих суждениях. Джордж аккуратно подошёл к Джинни. Сестра, услышав шаги, резко обернулась. Она сразу кинулась к нему, но на полпути замедлила шаг. Встав, прямо перед ним, Джин взяла его за руки (так часто делала мама, когда кто-то грустил или зол) и посмотрела прямо в глаза. Но контакта не случилось. Джордж по-прежнему смотрел в пол. - Плохо. Я знаю. – она положила руки на его плечи. – Я готова быть жилеткой. Плач, кричи сколько хочешь, но не отталкивай меня. Я знаю, как тебе больно и буду рядом. – он мочал, но уже смотрел на неё, чуть не плача. – Скажи, когда я буду тебе нужна. – он кивнул и Джинни уже собиралась вернуться туда, где сидела. Джордж взял её за локоть, поворачивая к себе лицом, обратно. - Спасибо, Джин. Я… - он начал указывать в сторону, где стояли родители. - Да, иди покажись. Они очень волновались. Джордж попытался выдать что-то похожее на улыбку, но у него не получилось от слова «совсем». Он отвернулся от сестры и двинулся в сторону родителей. Мама, заливаясь слезами, буквально упала, обнимая сына. Джорджу было больно. Не физически. Ему было больно смотреть на маму. Молли никогда не плакала до сбора Ордена на его седьмом курсе. Сначала глупый боггарт на Гриммо 12, а потом, как по накатанной. Ссоры с Перси, смерть Сириуса, активная работа Ордена Феникса, начиная с 1996 года, смерть Дамблдора… А дальше. А дальше война. Папа говорил она ночами не спала, утопая в слезах и молясь о жизнях детей. Как показал опыт – семья для неё дороже жизни. Ведь даже после смерти Фреда у неё не дрогнула рука взять палочку и не только сопротивляться Беллатрикс Лестрейндж, но и хладнокровно её убить, защищая дочь. Она волшебный человек, как бы иронично это не звучало в волшебном мире. Она просто не заслуживала такого материнского горя. Сын обнял мать, по-мужски позволяя ей выплакаться у него на груди. Отец из-за плеча мамы обратил на себя внимания, явно хотя что-то сказать. - Через пару минут аппарируем в Нору. – он нежно коснулся плеча жены. - Пора домой, дорогая!