anatomia

Суета иногда работает как самый настоящий таймскип, как кнопка быстрой перемотки. Особенно по утрам, когда поначалу около получаса стоишь в пробке, а после - бежишь под слегка моросящей завесой из капель до кафедры. Первый семинар по анатомии наступил слишком быстро. Слишком быстро прошло и лето. Возможно, Сынмин проснётся через пару дней и осознает, что ему уже сорок, а не милые семнадцать лет. Но пока что он бежит сломя голову к территории медицинского университета, потому что совесть не позволяет идти в неспешную развалочку. Слава Асклепию¹¹, до пары оставалось ещё пять минут. Ким переоделся в халат и сабо, где нашёлся свободный уголок, и выцепил среди снующих туда-сюда белых муравьишек свою группу. - Хэй, доброе утро! - обратил на себя внимание парень, - девушки и Чанбин заулыбались в приветствии. Первые - потому что были рады видеть их "булочку", а вот одногруппнику, похоже, было отчего-то смешно. На самом деле, Ким радовался, что восемь из его девяти однокурсников - девушки. С ними он всегда легче находил общий язык, нежели со своим полом. Однако внешность крепкого, невысокого парня была обманчива. На вид он был грозен, да и одевался в тёмную одежду, а на деле же таскал в сумке много еды собственного приготовления и угощал ей всех вокруг. - И тебе привет, - Со протянул ладонь для рукопожатия, продолжая ухмыляться. Из-за этого Сынмин стал более растерянным, чем изначально. После крепкого рукопожатия со стороны сильных (и, о боже, каких теплых) рук Чанбина, тот протянул кисть к голове младшего. Не зная, чего ожидать, Ким по инерции дёрнулся от чужих пальцев, как от кипятка. Когда же они всё-таки настигли его и заправили непослушные пряди за уши, оставшийся жар тела резко перешёл к щекам. - Эм, спасибо? - вежливо пробормотал Сынмин, кивнув головой. Теперь же лёгким беззлобным смешком заразились все студенты в их небольшом кругу. - Может, пойдём в аудиторию? - с обреченным вздохом спросила Черён. Премилая девушка. И очень сильная. Они с Сынмином живут на одной станции метро и во второй же день знакомства тащили на пару стол для Сынмина, так как тот был один в городе и только-только переехал. Вместе они развернулись как стайка говорливых чаек и мелкими шажками дотопали до нужного кабинета. Другие группы пока зайти не осмеливались, поэтому ребята решили занять самые лучшие места, чтобы отчетливее слышать преподавателя и впитывать абсолютно новый материал. Преподавательница, однако, внушала всем присутствующим своеобразный страх. Но немного разговорившись, она начала рассказывать небольшой ввод в курс анатомии, приправляя монолог историями из личного опыта. Сынмину очень нравилось слушать семинары. Невольно проникаешься уважением к знающим, зрелым людям, чувствуешь, что становишься хотя бы на пол шага ближе, вовлеченнее в будущую профессию. - Всем обязательно при изучении материала надо иметь того, кого можно пощупать для практики. Развивайте тактильную память, - посоветовала женщина. И никто не понял, в шутку или на полной серьёзности. Но Чанбин, сам не понимая, почему, перевёл взгляд на Сынмина. Они сидели напротив, так что изредка поглядывать на увлеченного парой одногруппника не было преступлением. Наверное. Просто у брюнета проскользнула мысль о том, что на младшем было бы удобно учить кости. Тот был худеньким по телосложению, и теперь Со было интересно, как же смотрелся парень без всех этих официальных одежд. Неожиданно Чанбин смутился от осознания того, о чем он мыслил, и больше старался не поднимать взгляд на прелестно выступающую incisura jugularis¹ своего одногруппника.

***

Так случилось, что Чанбин неожиданно для самого себя оказался в гостях у Сынмина. Хотя несколько предпосылок к этому событию всё же имелось. 1) Сынмин снимал квартиру один 2) У Чанбина дома заниматься было невозможно 3) Сынмин, на самом деле, не любил пустоту в своей квартире. Он чувствовал себя одиноко. 4) А ещё Чанбин просто-напросто плохо понимал английский, а текст задали на пересказ достаточно объёмный. 5) Да и они оба сошлись на том, что готовиться к анатомии вместе легче и приятнее. Вот такие вот дела. Но то, чем они занимались, не совсем можно было назвать учёбой. Сначала готовили плечом у плеча, постоянно шуточно толкаясь. Наевшись до приятной заполненности желудка, сидели на кухне, слушая колдплэй и смотря на качающиеся за окном ветви. После - долго обнимались в коридоре, потому что: - У тебя когда-нибудь бывает неодолимое желание объятий? - грустным щенком завёл тему Сынмин. - Конечно. Прямо сейчас. Два просящих взгляда. Широкие ладони друг у друга на спинах. Всё шло слишком быстро, слишком хорошо, слишком подозрительно. Им было уютно в компании друг друга. Они быстро сблизились, разговаривая обо всём на свете. - Ты чувствуешь неловкость? - сказал Чанбин куда-то в чужую ключицу. - Немного. Но не чувствую, что что-то идёт не так. - ответил младший и провёл тыльной стороной ладони от лопаток к пояснице Чанбина. - Я тоже. - Может, тогда, пойдём учить анатомию? - предложил Сынмин, зарядившись энергией и спокойствием вдоволь. - Конечно. Парни расположились с гигантскими старыми томами атласов на кровати Кима. Сынмин лежал на животе, оперевшись на предплечья. Рукав его футболки слегка задрался, из-под него неловко выглядывала чёрная, свежая тату. Чанбин пока спрашивать о ней не стал, чтобы не отвлекать мило нахмурившегося Сынмина от переписывания латинских терминов. - Ну кто вообще придумывает такие нечитабельные названия? Кому пришло в голову называть мечевидный отросток xiphoideus?! - бурчал шатен под нос, потому что набор букв постоянно вылетал у него из головы. - Согласен.., - только и смог поддержать возмущение Чанбин. Голова уже пухла от новой лексики, веки постепенно становились тяжёлыми. - Может, перерыв? - Окей, - вздохнул Сынмин и положил лоб на скрещенные запястья. Старший решил разрядить обстановку, наполненную густотой усталости, и легонько ударил костяшками по плечу младшего. - Забей, за пару дней всё точно запомнится. Тем более у тебя отличная память, Мин. - Да я скорее вырву свою грудину и заколюсь этим же отростком нежели так просто перестану переживать. - снова негодовал одногруппник. - Брось, ты же так стараешься, это уже лучше, чем ничего, - продолжал подбадривать друга Чанбин. В голову пришла совершенно сумасшедшая идея. - Хочешь, покажу способ, как наверняка запомнить эти дурацкие косточки? - Давай, - бросил Сынмин и заинтересованно уставился на Со. - Перевернись на спину. - Зачем? - удивился младший, чувствуя какой-то подвох. - Ну повернись, - старший, как молодой бычок, лбом упёрся в рёбра Кима, подначивая того лечь по-другому. - Ладно-ладно, - сдался Сынмин и выжидающе глядел на одногруппника. Чанбин тем временем сел в позу лотоса и склонился над парнем. Вдруг брюнет потянул руки к краям его футболки. У Кима от невесомого прикосновения бабочки разлетелись по животу, мурашками прошёлся нервный импульс аж к вискам. Чувство абсолютно странное, но обрубать его совсем не хотелось. - Можно..? - спросил осторожно разрешение Со. Он вовсе не хотел, чтобы его друг испытывал дискомфорт. - Наверное? - уже с тяжёлым дыханием и полной неизвестностью в голове произнёс Сынмин, доверчиво смотря в зрачки напротив. Чанбин аккуратно задрал серую хлопковую ткань до Сынминова горла. Тот решил, что терять уже нечего и быстро стянул футболку через голову. Как Чанбин и предполагал, каждое ребро младшего безумно прелестно обтягивалось тонкой кожей, создавая контраст угловатость-нежность. Поддавшись желанию, Со пересчитал кости кончиками пальцев и вернулся к взгляду глаза в глаза, чтобы проверить реакцию Сынмина. Тот же не знал, куда себя деть. Дышал через рот, облизывал пересохшие губы. И выглядел таким...нуждающимся? Как будто всю жизнь готовился к тому, что его тело будут вот так вот изучать для зачёта по предмету. Чанбин прокашлился. Его касания стали более ощутимыми для прощупывания костей. - Грудина. Sternum. - начал живой рассказ Чанбин, попутно словам проводя указательным пальцем вдоль называемой области. - Сверху - яремная вырезка, incisura jugularis. Она...у тебя очень красивая, - не сдержался от комплимента старший и надавил на ямку между ключиц. - Лучший комплимент в моей жизни. "Красивая инцизура югулярис", хах, - посмеялся Сынмин, накрыв лицо ладонями от смущения. - И не только она, - Со уже бессовестно решил вывалить то, о чем так много думал, - И Manubrium sterni², и corpus sterni³, и этот processus xiphoideus⁴...А твои costae⁵...О боже, прости, - одёрнул себя брюнет и завалился на спину рядом с удивлённым Сынмином. Тот, конечно, был смущен и обескуражен. Конечно, его сердце билось так, словно пробьёт corpus costae⁶, но... - Это нечестно.., - вперившись взглядом в тень на потолке, прошептал младший. - А? - не совсем понял Со. - Ну...Я тут лежу, вообще-то, полуголый...А ты нет. Может, мне плохо видно, когда ты на мне показываешь. Чанбин сначала впал в ступор. Потом засмеялся так звонко, что аж матрас безбожно затрясся. - Намёк понял. - бросил брюнет, прежде чем снять и свою футболку. И, о, великий Аполлон. Перед глазами Сынмина предстал явно кто-то прекраснее давно придуманной сказки. - Это же... - Musculi scaleni anterioris⁷ да. - явно довольный собой, договорил за младшего Со. - И musculi serrati anterioris⁸, чёрт, да ты же ходячий анатомический атлас мышц.., - Ким в удивлении аж подскочил на кровати, садясь напротив Чанбина. Сынмин невольно потянулся к рельефу зубчатой мышцы, хотел было дотронуться, но замер в паре сантиметров, неспособный решиться. Со аккуратно взял его ладонь, более обширную, чем свою, и с уверенностью положил её себе на грудь. Парни снова встретились взглядами, сидя напротив друг друга в жёлтом свете бра. За окном давно успело повечереть, вокруг в хаотичном порядке были разложены книги, тетради, методички. Всё-таки, есть такие в мире вещи, которым обязательно суждено случиться. Подсознательно о них мы можем даже не думать, но невидимо-неслышимо для разума подступать к ним всё ближе и ближе. Хотя к тому, чтобы Сынмин и Чанбин не сдержались, было несколько предпосылок. 1) Чанбин временами заглядывался на Сынмина, восхищался его принципиальностью и старательностью. Ему хотелось тысячу часов лежать у него под боком, пока младший с энтузиазмом пишет конспекты лекций. 2) Сынмин в жизни не встречал настолько милых парней, которые кормили бы его сосисками-осьминожками, хотя сами были чертовски голодными. А ещё его чувство справедливости, честность и внутренний стержень, который чувствовался уже при рукопожатии. 3) Они нравились друг другу, но не задумывались об этом, потому что были слишком заняты и быстро уставали. Чанбин опрокинул Сынмина прямо на древний атлас, которым пользовалось не одно поколение врачей. Послышался хруст корешка, но он целиком потонул и остался проигнорированным среди звуков небрежных поцелуев. Старший размашисто водил большими пальцами по всем ребрам шатена, обхватив грудную клетку руками и изердко задевая коричневые соски. Сынмин же с нажимом касался отростков позвонков вдоль всей спины и шеи брюнета, легонько царапал ногтями места прикрепления широчайших мышц спины. В затуманенных влечением разумах даже сквозь возбуждающую пелену то и дело проскакивала латиница. Чанбин съехал вниз до уровня чужой груди и прикусил хрящ одного из рёбер. Сынмин выгнулся навстречу и совершенно шумно выдохнул, надавив ладонями на плечи Со. - Что это? - устроил неожиданный блиц-опрос старший, - Я буду кусать тебя до тех пор, пока не ответишь правильно, котёнок, - уточнил он между делом. А Ким готов был вечность извиваться змеёй под умелыми, крепкими руками, ластиться под прикосновения, делать что угодно, лишь бы этот момент никогда не заканчивался. - Car...cartilago costalis⁹? - еле-еле смог выговорить Ким, чуть отбросив распаляющие ощущения. - Прекрасно, безумно прекрасно, - прошептал Чанбин уже в опухшие губы и наградил Сынмина крепким поцелуем. Да, они оба были возбуждены и у обоих уже в штанах было тесно. Но парни не собирались спешить, желая насладиться анатомией тела друг друга. Ещё немного приласкав покрасневшую от укусов грудь, Чанбин одним движением перевернул Кима на живот, а сам сел тому на бёдра, соблазнительно упираясь пахом в мягкие ягодицы. Сынмин буквально растаял от осознания того, что старший вот так легко, бережно, уверенно может властвовать над его телом. Выпуклость, прижавшаяся к ягодицам, возбуждала ещё сильнее, до того, что невозможно было сдержать жалобный стон. - Твоя талия просто волшебная, - проворковал Чанбин, ухватившись за неё, придавив тем самым младшего к кровати, чтобы не ёрзал. - Ты успел выучить позвонки? - Угу, - промычал в ответ Сынмин в предвкушении продолжения их сумасшествия, пряного, но острого. Чанбин поцеловал выступающий шейный позвонок и ласково спросил: - Как называется? Сынмин невольно улыбнулся, смотря куда-то в сторону. Душа его трепетала, тело казалось таким лёгким и тяжёлым одновременно, счастье - таким осязаемым и простым. - Vertebrae prominens¹⁰. - Угу, - подтвердил Со и снова вернулся губами обратно. Как в собственном конспекте, Чанбин помечал особо важные детали фиолетовым. Вот и этот позвонок от поцелуев расцвёл на спине младшего бутоном. А потом ещё первый грудинный, десятый, одиннадцатый, двенадцатый. Спокойствие и расслабление сменили страсть, настала душевная эйфория. Сынмин в тот вечер тоже долго исследовал крепкое тело губами, зубами, телом к телу. Оба шутили про то, что ещё не прочь бы поучить пояса конечностей прямо сейчас. Лёжа перед сном в обнимку под одним одеялом, парни наслаждались тишиной. - Ты же понял, что невероятно мне симпатичен? - для уверенности решил уточнить Чанбин. - Нет, конечно. Просто так разрешил наставить мне кучу засосов и помять тетради. - Сынмин начал безжалостно тыкать во все любовные синячки на теле старшего. Тот наигранно выл от боли, - Ты мне тоже нравишься. На следующей паре по анатомии и Сынмин, и Чанбин сидели в свитерах с высоким горлом. Оба ворковали взглядами друг с другом, пока преподаватель не видел. Оба ответили при опросе предельно чётко и уверенно. К такому раскладу, конечно, существовало несколько предпосылок. Но любовь по пунктам расписать уже нельзя.