***
На самом деле, двигается майор пока что крайне осторожно и нежно. Но образ любимого, так изголодавшись и так по-хамски встречающего Шепарда, с самого утра тыча ему в лицо своим возбуждённым болтом и так непристойно болтая своими восхитительными яйцами прямо под носом — с первой же секунды пробуждения заполоняет всё сознание не до конца проснувшегося спектра, заставляя его обалдеть от восторга. Видимо, по каким-то сигналам поняв, что дело сделано, обладатель настырного хуя, не прекращая движения тазом, произносит умиляющимся тоном, который своей нежностью совершенно никак не сочетается с тем, НАСКОЛЬКО непристойным образом сексуальный боец разбудил своего командира: — Неужели один хорошенький спектр у нас тут всё-таки проснулся? Через секунду снизу доносится довольное «не знаю», которое едва можно разобрать с таким-то набитым ртом. — «Не знаю»? Может, кто-то хочет глубже? — М-м-м, — недолго раздумывает тот, прикидывая, достаточно ли уже проснулся, — Угу. Движения становятся ещё быстрее и настойчивее. — Вот так? — Угу. — Или ещё сильнее? — Угу-угу, — не имея возможности дать более развёрнутый ответ, мычит Шепард, двигаясь навстречу, чтобы показать, что «сильнее» — явно не будет лишним. — Как ты быстро сегодня просыпаешься. Похоже, не я один соскучился. — Угу. — Правда соскучился? — Угу. — Или просто не можешь сказать ничего больше? Мне прекратить? — Ы — ы! — прозвучало снизу недовольное «не-а», раздосадованное таким наглым предложением. — Это мило, конечно. Но ничего себе ты изголодался! — уже серьёзным тоном добавил Кейден, не сбавляя темпа. — Угу. — Что, ещё сильнее? — неуверенно спросил он. — Угу. — Шепард, это уже будет со всей дури, загоняя прямо до упора, — насторожился брюнет. — Угу. — Не подавишься спросонья? — Ы — ы. — Точно? — Угу. — Ну если ты и правда меня так хочешь... — Угу, — успел капитан напоследок развеять опасения своего парня, прежде чем стал неспособен ответить уже ничего. Майор нежно, но крепко взял запрокинутую голову обеими руками, чтобы лучше контролировать процесс, и разогнался в полную силу. Перевозбуждённый член Кейдена, становящийся уже просто стальным оттого, как страстно его жаждет едва проснувшийся мускулистый самец под ним, начал заходить на всю длину. С каждым движением он сперва с размаху впечатывался в гланды, а потом, не переставая настырно ломиться, раздвигал их своей обманчиво нежной, уже слегка обмякшей от активности головкой, с нажимом проталкиваясь внутрь, и вероломно врывался ещё глубже. Шепард не мог по ощущениям сказать, насколько глубоко. Но, зная размер своего любимого биотика и чувствуя, что тот загоняет почти до упора — его член должен был заходить внутрь на всю головку и ещё примерно настолько же. То есть, Кейден доставал до самого кадыка и ещё чуть дальше — а значит, наверняка сейчас с удовольствием наблюдал шикарную картину того, как с каждым вторжением его наглый хуй растягивает глотку любимого так, что очертания вломившегося тарана видно невооружённым взглядом, после чего, при каждом его движении назад, облегающее его горло послушно сжимается вслед за выходящим поршнем. Во всяком случае, именно так это и должно выглядеть — судя по тому, с какими громкими шлепками в лицо капитана впечатывались яйца майора, которые уже не покачивались снизу, а были плотно прижаты к члену сжавшейся мошонкой, которая изо всех сил пыталась принять на себя этот удар, но всё равно оставалась такой мягкой и нежной при каждом касании, что несмотря на громкий звук оно ощущалось не мощным ударом по верхней губе с 19-сантиметрового размаха, а нежным поглаживанием. Этот звук смачно впечатывающихся яиц, громко отдающийся по всей каюте, жалобный скрежет кровати, повидавшей и не такое, и лобок, слабо, но ощутимо ударяющийся о подбородок капитана — давали понять, что Кейден действительно старался натянуть его глотку изо всех сил — настолько, насколько вообще позволяла длина его не слишком огромного, но и далеко не самого маленького члена. Шепард понимал это, но не ощущал от, собственно, самого проникновения. То ли из-за вчерашней суровой разминки, то ли и впрямь оттого, как невыносимо соскучился по своему парню и мечтал вжаться в него настолько, чтоб слиться воедино — но горло спектра и не особо-то сопротивлялось. Да, вторгающийся агрегат периодически перекрывал воздух, но стоило поршню выйти — и кислород продолжал поступать в лёгкие, как ни в чём не бывало. Капитан даже не задерживал дыхание, неторопливо завершая вдох или выдох за 5-6 прерываний безостановочной долбёжки. Это было даже как-то непривычно. Обычно, говоря фразу «размять горло», он немного приукрашивал суть, имея в виду, что через некоторое время всё-таки начнёт сам давиться, но будет продолжать заглатывать хер, жёстко имеющий его в рот. Именно поэтому они никогда раньше на заходили с Кейденом так далеко в подобных «страстных пробуждениях членом в рот»: спросонья, всё-таки, хочется не такого секса, который доведёт тебя до слёз, а такого, который плавно вытащит тебя из сна мягкими, хоть и настойчивыми ласками. И сейчас, как ни странно, это ощущалось — именно так. Словно Шепарда не агрессивно драли в глотку, а просто нежно пихали ему в рот, массируя его твёрдым и настырным, но достаточно аккуратным членом. — Шепард, я не могу так больше, — запыхавшись, взмолился Кейден, — мне уже практически больно, — стальной болт начал замедляться. — Как ты это терпишь? Тот сделал последнее движение, и начал доставать член изо рта. Но капитан недовольно замычал, плотно сжав губы вокруг любимого стояка, который уже покинул горло и который так не хотелось отпускать. — М-м-м! — недовольно замычал он. — Тебе всё ещё не хватило? — Ыгым, — промямлил спектр своё «угу» с набитым ртом, не давая напряжённой головке покинуть рот, придвигаясь обратно к Кейдену, пока тот пытался отстраниться, уже упёршись в кровать. — Мы с тобой никогда раньше так жёстко не пробовали с утра. Как ты выдержал, ни разу не подавившись? Даже мне это было уже слишком жёстко! — М? — с недоумением переспросил капитан. — Ну в такой позе у меня головка как раз скользит по твоему языку. А он же шершавый! Раньше это вообще не мешало, даже было приятнее, чем в нёбо. — Мгм, — согласился его парень, что ему тоже больше нравится, когда так будят, упираясь в язык, а не в нёбо. — Но на такой-то скорости — скажу я тебе — это охренеть как ощущается! А с каждым движением, когда я выхожу — ты его ещё и лижешь изо всех сил. Я знаю, как ты его любишь у себя во рту, но это было уже слишком. — М-м-м... — жалобно застонал спектр, безмолвно извиняясь. Язык плавно и аккуратно начал ласкать нежную головку, которой только что причинил дискомфорт. — Нет, всё нормально. Он на тебя не в обиде, тем более, что... о да, а вот так ему очень нравится... — у Кейдена изо рта непроизвольно вырвался страстный выдох, дрожащий от удовольствия, — да... да... тем более, что это он трахал твой рот, а не наоборот... м-м-м... да... ему... мне определённо нравится. Можешь даже чуть активнее... «Активнее? С удовольствием. Ты же знаешь, как я обожаю твой член», — беззвучно пронеслось в голове капитана, пока он начинал ласкать любимую головку всё старательнее. — Да, я знаю, как ты его любишь. У него... у нас с тобой это взаимно. Да, Шеп, вот так — .... ааа... просто супер. — Мтмк? — Шепард промямлил своё «а так», после чего поднял руки, которые всё это время лежали вдоль тела и, сверху вниз обхватив со спины упругий голый зад Кейдена, начал его нежно массировать, завершив это настойчивым движением к себе, что вновь до упора засадило член майора в глотку, но на этот раз — плавно. Тот застонал. — Да, так тоже отлично. Так даже можно... Он снова взял Шепарда за голову и продолжил трахать его в горло, видя, как тот не испытывает никакого дискомфорта. Но на этот раз двигался совсем немного, на те несколько сантиметров, которые позволяла длина его члена, чтоб не покидать горло вовсе и не касаться нежной головкой шершавого корня языка. — Может ещё и... Он начал ускоряться, не увеличивая амплитуду, всё быстрее и быстрее — пока не достиг максимальной скорости, с которой он в бешенном темпе тряс задом над Шепардом, словно пытается поставить мировой рекорд по тверку, сидя прямо на лице своего парня. Удовольствие было просто запредельным для обоих и могло бы так и продолжаться до самого оргазма, если бы не горло, которое такой непрерывной стимуляции всё-таки не выдержало и в первый раз сжалось. — Ну всё, вот теперь — точно хватит, — решительно возразил майор, окончательно доставая пульсирующий болт изо рта и садясь на подушку, отодвинувшись до упора к изголовью кровати. Впервые с момента пробуждения капитан увидел что-то кроме шикарных шаров любимого, крупным планом ублажавших взор всё это время, и не менее аппетитной задницы, крепкие ягодицы которой сжимались при каждом приближении, но несколько раз всё-таки оказались широко раздвинутыми прямо перед глазами Шепарда, демонстрируя гладко выбритое и пока что туго сжатое очко во всём своём великолепии. Теперь же перед ним наконец-то предстал весь Кейден, и это оказалось даже более сексуально.***
Он сидел перед бойфрендом, откинувшись на спинку и широко раздвинув в стороны сильно согнутые в коленях ноги, представ в настолько возбуждающем виде, насколько это вообще возможно. Непосредственно перед глазами спектра красовался аппетитный анал биотика, который всем своим напряжённым видом практически умолял, чтоб его насильно растянули, резко вонзив язык как можно глубже. Чуть выше висели уже расслабленные яйца, которые всё это время тоже невыносимо хотелось приласкать, взяв в рот, а от них вертикально вверх величественно возвышался, красный от стараний своего хозяина, сверх-возбуждённый хуй, который казался даже больше обычного — то ли из-за ракурса, то ли из-за того, что Кейден, и впрямь, так сильно соскучился. Отсюда елдак загораживал практически всего своего обладателя, демонстрируя, конечно, крепкий торс с широкими мускулистыми плечами, но закрывая половину лица, которую, и то, было видно лишь одним глазом. Но та половина, которая была видна, ласково смотрела — сквозь собственный нагло выставленный хер — прямо в глаза своему капитану, приветствуя того с едва заметной умиляющейся улыбкой. Завершало картину то, что и руки, и ноги — тянулись к голове спектра. Руками Кейден всё ещё держал шею своего парня, положив основную часть ладони сзади, почти на затылок, а большие пальцы — спереди, направив их к груди вдоль горла с двух сторон. А ноги... капитан почувствовал, как пульсирует от возбуждения его собственный ствол, когда осознал, до какой степени сногсшибательно-сексуально Кейден сидел у него на лице, когда только начал его будить членом в рот. Только сейчас Шепард понял, что лежит плечами на тёплых стопах любимого, который поставил ноги так близко, что практически касался лодыжками его ушей. А значит, всё это время тот его имел в рот в потрясающе развратной позе: в глубоком присяде на корточках, широко раздвинув колени в стороны и слегка откинувшись назад, держась Шепарду за шею и выпячивая свой хер ему в рожу максимально бесстыже. Что, к тому же, позволяло лишь в этой позе засадить его глубже всего, да и со стороны — должно было смотреться просто фантастически, когда Кейден принялся по-настоящему ебать его рот. Ведь в этой позе — красавчик-канадец, вульгарно вгоняя этот восхитительный болт ему в глотку, не только выставлял своё голодное борзое хуйло совершенно нахально и даже требовательно, прямо-таки по-хамски — но и одновременно, с ещё большей развязностью, пихал бойфренду в лицо свой то и дело приоткрывающийся зад. Но даже не эта восхитительная похабность позы растрогала спектра больше всего. Его парень был одет в униформу — но только верхней частью тела. И то, в одну лишь рубашку с погонами, полностью расстёгнутую и демонстрирующую максимум голого тела — от шикарного пресса и разгорячённых сосков на мощных грудных мышцах — до крепких рук, стальные бицепсы которых туго сжимали закатанные рукава. По сути, рубаха закрывала лишь плечи, а кроме неё на голом теле Майора не было ничего. «Специально ради меня приоделся», — понял капитан, — «знает же, что я теряю голову, когда вижу на нём военную униформу с погонами, которая однозначно выдаёт в нём тренированного бойца, но при этом максимально демонстрирует его восхитительное тело.» — За что мне столько подарков сразу? Я же, вроде как, провинился, а тут — сразу такой праздник. — Провинился? О чём ты? Это ты меня с утра приятно удивил. Я лишь слегка попробовал отблагодарить. — Хм? — недоумённо поднял бровь Шепард. — Ну ты же знаешь, как я обожаю просыпаться в твоих объятьях. А сегодня — просыпаюсь не просто в твоих мускулистых руках, но ещё и от того, что одна из них, крепко обнимая, ласкает меня за сосок, пока вторая уже залезла в трусы и старательно наглаживает мои яйца с членом. А ты ещё с таким низким хрипом шепчешь, что хочешь меня, добавляя что-то там про танец на столе. И тут я понимаю по твоему бреду, что ты ещё спишь, но даже во сне меня хочешь. Да настолько, что твой стояк — я не знаю как — уже умудрился расстегнуть молнию брюк, уже раздвинул мне булки и вот на полном серьёзе давит головкой мне в зад, пытаясь войти... Прямо сквозь трусы! Ты мне их своим красавцем — натурально пытался не то порвать, не то прямо в жопу запихать. Прямо хуем! — Ну... я же соскучился... — Да я тоже, но я ж видел, как мощно ты вчера кончил с тем белобрысым. Думал, придёшь в себя не раньше вечера. А тут — такое ласковое приветствие. И это — после парня с таким гигантским елдаком — уж я-то знаю, как они тебя заводят. После такого-то жёсткого орала... это ведь у тебя самый свирепый был, получается? После него ты просыпаешься со мной и всем телом показываешь, как искренне и НАСКОЛЬКО меня хочешь. — А то ты раньше не знал, да? — Не, ну... Всё равно же приятно. Я поначалу подумал, что ты меня разыгрываешь. А как встал — понял, что нет. Так ты ещё и в одежде лежишь. Уже встал и собрался, но вернулся, чтоб поваляться со мной? — Ну да. Ты так очаровательно сопел. — Шеп... — он расплылся в улыбке, — такой милоты у нас уже хрен знает как давно не было. А настолько страстно — по-моему, ты меня не будил вообще ни разу. — Да ладно! Это только в последнее время мы оба были загружены по горло. А так-то — ты у меня вполне регулярно просыпаешься стиснутым в объятиях. — Это да. Но не с твоим же членом, ломящимся мне в зад! Ты ж чуть ли не оттрахал меня прямо во сне! — Ну прости. Я себя, знаешь ли, не то чтобы контролировал... — Да не! Это было супер. — Тебе понравилось просыпаться стиснутым в моих объятиях, при этом чувствуя, как мой член упирается в твою дырку? — теперь уже Шепард расплылся в улыбке от умиления. — Не вопрос, как-нибудь повторим. — Ещё как понравилось! И знаешь... — Кейден на миг призадумался, — наверное, мне понравится, даже если он будет не просто «упираться». — Ммм... — улыбка сменилась озорной ухмылкой. — А что он должен делать? — Пытаться по-настоящему войти... — Пока ты ещё спишь? — Ага, — смущённо улыбнулся биотик. Шепард фыркнул: — То есть, надо мной, значит, ты всё это время стебался за то, что мне нравится, когда меня будят членом в рот... а сам просишь, чтоб тебя натурально начали насиловать во сне? — Ну... Я ж стебался любя. Я всё ещё не понимаю, чем тебя это заводит. Там же и подавиться можно! — От того, как нежно это делаешь ты — не подавишься. — Это вот щас было типа «нежно»? Шеп, ты, по-моему, вообще единственный, кто при словах «проснуться от орального секса» с искренним восторгом представляет такое, — Кейден добродушно усмехнулся, глядя влюблённым взглядом на распластавшегося под ним бойфренда. — Всё равно не понимаю. Но было приятно тебя порадовать. — Порадовать — не то слово! Ещё и специально для меня приоделся... Знаешь же, как меня твоя униформа заводит. — Ну накинул рубашку. Мне не жалко, а тебе нравится. Это меньшее, как я мог тебя отблагодарить после такого горячего приветствия... Твой ствол, прямо в одежде протискивающийся мне в зад... Пока ты меня сжимаешь в объятиях... — Кейден блаженно закатил глаза, вспоминая, по-видимому, чрезвычайно приятные ощущения. После чего с решимостью взглянул вниз, в глаза своему парню, — Шеп, я теперь каждый вечер жопу готовить буду, если ты меня хотя бы изредка будешь будить так же страстно. — И под «страстно» ты имеешь в виду «начав без спросу трахать твой подтянутый зад»? — Ну... да... Не так жёстко, как обычно. Но да. — Не вопрос! Если первым встану — твоя шикарная задница каждое утро будет просыпаться с моим членом в ней! Сам ведь знаешь, как я не могу перед ней устоять. — Шеп, ты просто... Чем я заслужил такого идеального парня? — Эммм... сказал бойфренд с идеальным телом, только что разбудивший меня самым идеальным способом, а после — ещё и попросивший, чтоб его самого я теперь с утра будил, буквально начав насиловать без спросу. Упиваясь твоими шикарными стонами. Майор расплылся в улыбке, пожирая капитана своим влюблённым взглядом: — Я тебя обожаю... — Тогда заткнись уже и покажи это по-настоящему. Иди сюда. Хватит травить душу своим аппетитным задом! Кейден начал медленно наклонился к лицу Шепарда, смакуя момент: — Мммм... Аппетитным? По нему соскучился не только твой член, но и язык? — он явно напрашивался на комплименты. — Не зли меня! Я, не дожидаясь завтрашнего утра, прямо сейчас тебя нахер изнасилую, если продолжишь! Спектр властно схватил его за шею сзади, прижимая к себе и сливаясь в жадном поцелуе. Несколько минут они наслаждались языками друг друга, выражая свою бесконечную благодарность за заботу любимого, пока, наконец, Кейден не отстранился. — Ты ж знаешь, я этого и хочу. — Чего — этого? — недоумённо переспросил капитан, тянущийся к нему, чтоб продолжить поцелуй. — Ну ты только что пригрозил меня изнасиловать... — напомнил майор, продолжая отстраняться. Взгляд Шепарда, полный страсти и восхищённого обожания, плавно сменился на решительность, после чего прозвучало грозное: — Ну всё, ты нарвался. Он обеими руками резко взял Кейдена за жопу и пододвинул к себе, одним властным движением сажая его себе на лицо. Это произошло настолько стремительно, что его парень даже потерял равновесие, и чуть не упал на него сверху, в последний момент выставив руку и опершись о кровать. Язык спектра начал настойчиво протискиваться в тугой сфинктер биотика. Обычно командир предпочитал растягивать это очко сразу членом, смакуя тот самый первый момент, когда оно, ещё недостаточно расслабленное, с огромной силой стискивало вонзаемый в него болт, который несмотря на сопротивление всё равно насильно вламывался внутрь. Шепард обожал начинать разъёб именно так, наслаждаясь и тем, насколько туго — чуть ли не до боли — анал Кейдена сдавливает его хер в самом начале; и тем, как с первой же секунды он заставляет своего парня один раз резко взвизгнуть, а потом — громко стонать на грани крика — не то от боли, не то от удовольствия; и тем, как тот ему это позволяет; и тем, как этот мускулистый пассив вместо того, чтоб попытаться вырваться, всякий раз жадно хватает своего актива за зад и с силой вжимает в себя, вынуждая влететь в него ещё грубее и помогая растянуть своё анальное кольцо резко и бесцеремонно, пока сам от этого едва ли не плачет. Да, Шепард знал, что этот канадец тащится, когда в него входят именно так. Знал — хоть и не понимал, как такое вообще может нравиться. Ему-то самому — понятно, что вот так начинать агрессивную долбёжку — это чистый кайф. Ещё и наслаждаясь воплями любимого при этом. Но как такое из раза в раз терпит сам Кейден? И, уж тем более, как он в этом находит удовольствие? Спектр давно оставил попытки это понять, и просто был благодарен судьбе за сказочное везение во всех смыслах иметь бойфренда, который искренне обожает, когда с ним делают то, что обожает делать сам Шепард: бесцеремонно драть своим безжалостным хером этого сногсшибательного красавца в его несчастное, но оттого не менее аппетитное очко. И делать это настолько жёстко и брутально, насколько закалённый в боях капитан способен чисто физически. Вытворяя это, к тому же, ещё и с точно таким же тренированным бойцом, как и он сам, который, стиснув зубы и всем телом то и дело непроизвольно напрягая свои стальные мышцы, продолжает терпеть, как в него врывается агрессивный болт его парня. Но сегодня ему хотелось проявить нежность к любимой заднице, хотя бы поначалу. Тем более, что язык сам при первой же возможности бросился жадно лезть в туго сжатое, но такое нежное отверстие. — Там... был... такой... шикарный... вид... на твоё... очко... — начал капитан, тяжело дыша от нетерпения и с трудом отрываясь от этого восхитительного сфинктера ради каждого следующего слова. — Оно... так... сексуально... маячило... у меня... прямо... перед глазами... — он на миг отвлёкся от римминга, чтоб закончить мысль, — Тебе, наверное, было жутко неудобно трахать мой рот в такой позе? Но спасибо! — и, закончив, тут же впился снова. — Ммм... — Кейден протянул от наслаждения, — Ты думаешь, я ради тебя старался?... Да, глубже... Я сам с каждым движением хотел освободить твой рот от моего члена и занять аналом... но ты с таким кайфом там мычал, что я просто не мог остановиться, — из его рта вырвался отрывистый стон, отчасти похожий на подавленный кашель, когда Шепард полностью достал язык и резко засадил его обратно. Кейден раздвинул руками ягодицы и запрокинул голову, с силой вжимаясь сверху в лицо своего возлюбленного, насаживаясь на его выставленный язык. Тот сам изо всех сил стремился ему навстречу, вжимая в себя и словно пытаясь утопиться всем лицом ему в зад. Майор-биотик громко застонал, когда коммандер зашёл так глубоко, что уже почти задевал простату кончиком языка. Не в силах устоять перед таким удовольствием, брюнет отпустил свой зад, перестав раздвигать булки, вместо этого схватился за бритый затылок мускулистого самца, и начал с силой впечатывать того лицом себе прямо в очко. Ещё глубже. Не встречая ни капли сопротивления, а лишь стремление навстречу со стороны всё ещё полностью одетого бойфренда, пассив окончательно перестал сдерживаться, и сел на него всем своим весом, неслабо утопив того затылком в матрас кровати, и ещё сильнее — погрузив лицом себе глубоко в жопу. Он неуклюже ёрзал на необычайно удобном живом сиденье, которое лишь стонало от удовольствия, изредка жадно засасывая воздух носом, когда тому всё-таки удавалось высунуться из раздвинувшихся мускулистых ягодиц. Его наслаждение прервало лишь шуршание стягиваемых штанов, трущихся о простынь, за которым последовал звук оттопыренной резинки на трусах командира, отпущенной где-то под яйцами, высвобождая возбуждённый ствол. Кейден едва опомнился, кого тут собирались изнасиловать, как крепкая рука спектра тоже схватила его за затылок и одним движением резко нагнула вниз, впечатав его лицом в этот болт, который, в свою очередь, с громким звуком шлёпнул головкой о пресс своего обладателя. Двух приглашений было не нужно — биотик давно соскучился по самому любимому члену, и, извернувшись, сразу же взял его в рот, несмотря на то, что Шепард продолжал с силой вжимать его лицом себе в пах. Видимо, он хотел сперва впечатать свой хуй ему в рожу и как следует поелозить им перед тем, как запихнуть-таки в рот. Но проявленная инициатива ему, похоже, тоже пришлась по вкусу, и он слегка ослабил хватку. Предоставив немного свободы движения, но всё ещё чётко давая понять, что это он пихает свой агрегат в симпатичную физиономию любимого, а не тот сам к нему наклонился. Эта поза, правда, заставила зад пассива приподняться, снижая градус страсти, но в ответ на это — он продолжил с удвоенной силой вдавливать одной рукой себе в жопу лицо Шепарда, который сам наклонился вперёд за отдаляющимся желанным отверстием. Привыкнув к чувству твёрдого члена у себя во рту, который уже вовсю совершал поступательные движения, Кейден подался навстречу, готовясь принять его глубже. В отличие от своего капитана, биотик вообще не любил глубокий орал — ну, то есть, в качестве принимающей стороны. Сам-то он любил долбить в рот, ещё как! Но когда долбят его — это, скорее доставляло чистый дискомфорт. Но он обожал чувствовать, какой несказанный кайф дарит своему парню, когда тот своим елдаком бесцеремонно ломится ему в горло. К тому же, у них одинаковые размеры. А значит, раз смог заглотить один — может и другой, хоть Кейдену это всегда и давалось гора-а-а-аздо тяжелее и ощущалось практически невыносимо. Но и в этой невыносимости — был свой, совершенно непередаваемый, кайф. Первый заглот пассив сделал сам, но поняв, что доро́га дальше уже открыта, следующим движением уже альфач взял контроль и с размаху засадил ему свой хер, крепко взяв голову обеими руками и силом преодолевая встреченное сопротивление. Сопротивление, которым Шепард однозначно упивался. Кейден точно знал это. И, по тому, как в первые моменты всякий раз каменеет от возбуждения этот восхитительно-ненасытный хуище — не просто знал, но ощущал сам. При каждом их таком орале. От такой резкости у младшего по званию, как обычно, тут же начался спазм — он всегда возникал в этот момент. И всегда, чувствуя его, член капитана становился лишь ещё твёрже. Тот — столь же ожидаемо, но от этого не менее возбуждающе — крепко вцепился в его голову обеими своими сильными руками, уже не давая вырваться, и под корень, до самого упора, загнал этот зверский хуище, который вновь казался Кейдену таким невыносимо огромным. Это было крайне дискомфортно — даже больно — терпеть, как в твою глотку грубо засаживают свой железобетонный стояк, не обращая внимания на все мольбы твоего организма остановить это. Но это было так приятно — осознавать, какой сильный солдат, какой властный командир, какой отборный самец пихает в тебя свой возбуждённый ствол. Ощущать, что тебя использует такой мускулистый альфач, зная, что с тобой делать, и силом принуждая тебя удовлетворить его похоть — нравится тебе это или нет. Даже когда не нравится. Даже когда не можешь. Особенно когда не нравится и не можешь. Когда ты думаешь, что сам по себе не в состоянии дать ему то, что он хочет — он просто берёт это, не спрашивая, а заставляя тебя. Грубо, бесцеремонно и самым вульгарным способом. А ты наслаждаешься тем, как он делает это. И какое удовольствие ему приносит то, как ты мучаешься от его беспощадного и крайне настырного елдака, но продолжаешь терпеть. С каждой рефлекторной попыткой воспротивиться хую, дырявящему тесное горло, анус Кейдена мгновенно сжимался прямо на языке Шепарда, что доставляло последнему особое удовольствие, позволяя вновь и вновь растягивать тугой анал, насильно пропихивая в него свой язык. Чему обладатель этого тугого кольца явно не противился, вдавливая лицо актива себе в зад всё сильнее и сильнее. Его же парень тем временем стремился залезть всё глубже и глубже — с обеих сторон. Наконец, Кейден в первый раз начал по-настоящему давиться зверским членом его бесподобного капитана и по совместительству — бойфренда мечты. Его организм изо всех сил начал пытаться вытолкнуть этот безжалостный кол из горла, одновременно сжимая его. Но тот не просто не поддавался, что само по себе причиняло боль, а с новой силой ломился ещё глубже, растягивая сжавшиеся мышцы. Из глаз Кейдена хлынули слёзы боли, а Шепард испытал сказочный кайф, когда очко биотика сжалось на его языке так, что чуть не вытолкнуло его наружу, а и без того тугое горло — так сдавило его член, что он сам почти испытал боль, но вместо того, чтоб отступить — вонзил свой агрегат ещё глубже, еле-еле выдерживая давление сам, но наслаждаясь тем, как его хер заставляет партнёра буквально рыдать. Крепко держа его голову обеими руками, он продолжал давить всем своим тазом ему в лицо, уткнув любимого носом в свои яйца, поддерживаемые резинкой от спущенных трусов. Он знал, что Кейден обожает, когда его долбят так, что, как говорится, «мало не покажется». Ещё жёстче и свирепее, чем то, как его самого вчера отымел юный доминант. «Не выебали до слёз — значит, хуёво ебали», — туповатая, но такая ёмкая фраза, которую канадец любил повторять по делу и без. И это ещё один из аспектов, в которых они идеально подходят друг другу. Майор обожает, насколько жёстким может быть его парень. А спектр — обожает наблюдать, с каким трудом тот принимает его член, куда бы тот ни ломился. Как этот болт, таранящий глотку, заставляет Кейдена давиться до слёз. И как он же, жёстко засаживаемый в зад, заставляет такого же сурового солдата, как он сам, не стонать, а реветь в голос, но при этом умолять не останавливаться. Особенно когда после такой долбёжки пассив решает «отомстить», как следует отымев в рот уже самого актива. — Соскучился ли я? Да-а-а... — прямо в раскрытую жопу хрипло застонал Шепард разгорячённым дыханием, едва оторвавшись от римминга, но продолжая со всей дури жарить захлёбывающегося Кейдена в горло. — ВОТ — ТАК — Я — СОСКУЧИЛСЯ, — с каждым словом он вколачивал свой ствол на всю длину. — А ты? Не переставая давиться этим безжалостным хуем, Аленко ничего не ответил, но снова вцепился в голову Шепарда — на сей раз, обеими руками — и с силой впечатал того ртом в свой анус. Такой ответ — красочнее любых слов, и коммандер застонал от удовольствия, засовывая язык всё глубже и глубже и чувствуя всем лицом, как яростно его бойфренд утапливает его себе в зад. От этого разъёбывающий хер стал ещё твёрже, и майор закашлялся уже слишком сильно. Чувствуя это, Шепард загнал свой елдон до упора и остановился, крепко держа на месте и даже со всей силой вжимая себе в пах голову рефлекторно вырывающегося красавца, выжидая, пока тот перестанет давиться его нагло кайфующим хуем, и одновременно наслаждаясь тем, как тот, непроизвольно дёргаясь, это делает. Горло сжималось изо всех сил, пока его обладатель издавал гортанные звуки, но хозяин члена продолжал его насильно держать загнанным под самый корень, и одновременно напористо разминать языком нежную дырку любимого. Через несколько секунд синхронные сокращения глотки и анала, наконец, прекратились, и капитан, поймав подходящий момент, достал своё настырное хозяйство изо рта пассива, давая тому отдышаться. — БЛ-Я-Я-Я-Я, — застонал тот низким голосом на глубоком вдохе, судорожно глотая воздух и вытирая слёзы, — Ну ты... и зверь... сегодня! Вот это я понимаю! — Понравилось? — на мгновенье оторвался спектр от вожделенной задницы, уже зная, каким будет ответ, но на всякий случай, как обычно, предпочитая уточнить. — Фух... Ещё бы! — очаровательный брюнет тяжело дышал. — Знаешь, насколько? — Мммм? — Вот настолько... Лежащий под ним ёбарь, продолжая ублажать любимое очко, почувствовал, как его груди касаются два шарика в нежном кожаном мешочке, а вслед за ними — прижимается член, твёрдый, как камень. — Мммм... — самодовольно отреагировал он, оценив убедительную демонстрацию. — Мы ещё едва начали, а ты уже превзошёл себя. — Я рад, — снова на миг оторвался Шепард, наслаждаясь тем, как Кейден начал водить влево-вправо прижатым членом по его груди, вытирая накопившуюся на кончике смазку. Он вдруг задержался с левой стороны и начал ласкать левый сосок своего парня самым кончиком члена. — И по-моему, — наигранно недовольным тоном продолжил майор, — за такие грубые домогательства к членам экипажа, — он сделал короткую паузу, нагоняя интриги, — тебе полагается суровое наказание. — Ммм... и какое же? — Полагаю... — он принялся своим хуем шлёпать капитана по груди, — после такого жестокого обращения с невинными подчинёнными — ты заслужил, чтоб с тобой самим обошлись точно так же. — Точно так же, говоришь? А разве невинные подчинённые не сами отказались как следует отодрать меня в рот? — с ехидной ухмылкой произнёс он и снова вернулся к процессу. — Ну как отказались, так и разотказались. И вообще, — продолжил Кейден, всё ещё картинно изображая саму невинность, с трудом сдерживая довольные стоны, — посмотри, что ты натворил! — он ещё раз прижал свой перевозбуждённый член. — Ну как не стыдно, такая травля экипажа ведь явно заслуживает трибунала! — Даже если из-за этого мне придётся оторваться от этой шикарной жопы? — Да. Даже так. — Ну раз экипаж требует... Шепард приподнялся на локтях и сдвинулся ниже на кровати. Проползая мимо промежности своего парня, он там задержался, нежно вжался лицом в его мошонку и начал совершать круговые движения, скользя яйцами по всему лицу. Кейден в голос застонал от удовольствия и снова взял его за голову, помогая двигаться. — Да-а-а... Боже, как я соскучился... Ты не представляешь... — Ну так покажи, как соскучился. Я — показал. Тебе вроде понравилось. — О, щас ты у меня получишь по полной, не сомневайся! — блаженный стон. — Только давай вот здесь подольше... Да, вот так... Пару минут оба наслаждались тем, как Кейден скользит своими яйцами по лицу Шепарда, по очереди издавая довольные стоны. Через некоторое время лежащий внизу всё-таки прервал идиллию: — Ну так что, твой член собирается мой рот наказывать или как? Это были пустые угрозы? — Ну раз ты так напрашиваешься... — в голосе прозвучало лёгкое недовольство тем, что придётся прервать приятные ощущения, но с этими словами майор сдвинулся назад и начал похлопывать мягкой головкой всё ещё стального болта по губам своего командира. Тот сделал несколько нежных поцелуев. Затем, едва приоткрыв рот, он почувствовал, как резко влетает этот любимый елдак и, впечатавшись во вход в горло, останавливается на полпути. — Ммм? — недоумённо замычал капитан. — Ну дай хоть немного подразнить-то! Аленко, держа член за основание, начал поворачивать его влево-вправо, заставляя головку, упёршуюся в гланды, изгибаясь, скользить из стороны в сторону у основания языка. Довольные стоны спектра дали понять, что ему это тоже нравится. Продолжая совершать эти движения, он начал плавно вдавливать свой пах в открытый рот, тем самым раздвигая вход в горло и медленно, но с силой проникая туда своим хером. Шепард издал ещё один стон, на этот раз сдавленный и приглушённый, но оттого не менее искренний. Меньше, чем через минуту, канадец уже со всей дури долбил своего парня в глотку, засадив свой каменный хуй до основания и двигаясь ровно настолько, чтобы всё время оставаться в горле, но делая это максимально свирепо и тоже упиваясь своей очередью продемонстрировать, кто тут кого обожает насиловать по полной программе. Через некоторое время, не имея доступа к воздуху, лежащий боец всё-таки начал давиться, несмотря на всю свою любовь к горловому проёбу. — Что, Шеп, уже не такой крутой? — не останавливаясь и не сбавляя темпа воскликнул Кейден, напоминая, что он сам, вообще-то, тоже брутальный самец, который отнюдь не прочь зверски выебать такого сексуального кобелину. — Что, уже не нравится? — он ещё ускорился, смакуя, как его парень давится его членом, и довольно застонал низким голосом на грани хрипа. — Хотя кого я обманываю? Конечно нравится... Но мне-то тоже. Он остановился, засадив свой поршень под самый корень, и застонал, прикусив губу от удовольствия и наслаждаясь видом того, как кадык Шепарда дёргается туда-сюда, пока его горло тщетно пытается не то сжаться на мешающем это сделать хуе, не то проглотить его. Через несколько мгновений спазмы всё-таки прекратились, и биотик достал свой пыточный агрегат, позволяя любимому сделать вдох. — Разумеется... Нравится... — глотая воздух нетерпеливо ответил капитан, хотя вопрос его парень вроде как задавал сам себе. — Как твой хуй можно не любить? — Слушай, ну ты б хоть прикинулся, что ты с трудом мой член заглатываешь, что ли! — Так я... и так с трудом... Но это ж не значит, что мне не нравится! — он самодовольно ухмыльнулся. — Ну ты и тварь! — слова были резкими, но интонация и обожающий взгляд Кейдена, тоже расплывшегося в улыбке от умиления, ясно давали понять, что на самом деле фраза значит: «Как же я тебя люблю!» Он дал своему парню отдышаться и продолжил. — Значит, придётся тебя долбить всё жёстче и жёстче — до тех пор, пока мой член не покажет тебе, наконец, кто тут настоящий босс. — Сомневаюсь, что выйдет, — надменно бросил капитан. — Ах так?! Как и следовало ожидать, после этих слов Шепард не успел даже понять, как болт Кейдена снова оказался у него во рту, уже вновь тараня его глотку. Они наслаждались этим некоторое время. С каждым новым проникновением после перерыва член старшего по званию становился всё твёрже и твёрже, а брюнет бросал всё более и более резкие фразы и в целом вёл себя более развязно, демонстрируя, какой он маскулинный самец. Что неимоверно заводило его парня, и когда свирепый хер в очередной раз покинул рот, давая отдышаться, спектр уже не мог держать себя в руках. Стремительным движением он вскочил из-под биотика, развернулся и повалил того на кровать, накрыв своим телом. Он вцепился в его запястья и прижал их к подушке, в остервенело страстном поцелуе впившись своими губами в его и пихая свой язык ему в рот, который там был с нетерпением встречен языком Кейдена. Он всем телом вжимался в своего парня, который отвечал взаимностью, обхватив его ногами и вжимаясь в него в ответ. Несколько долгих минут они не могли оторваться друг от друга, пока, наконец, капитан не разорвал их поцелуй. Он отстранился немного назад, тяжело дыша и любуясь своим восхитительным бойфрендом, но продолжая прижимать его к кровати руками. Не отрывая взгляда, которым жадно пожирал сексуального бойца, командир отпустил его запястья, оттолкнулся от кровати и сел, начав демонстративно расстёгивать собственную рубашку. — По-моему, майор, — заговорил он, растягивая слова, — вы охуели! — Мммм... Даже так! Не охренел, а именно охуел? — Именно! — И чем же? — Вы ведёте себя слишком сексуально! — Оу... прям слишком? — он положил руки за голову, самодовольно демонстрируя свой спортивный торс. — Ага. Вы так нахально соблазняете старшего по званию тем, насколько вы шикарный самец с охренительным прессом, — Шепард опустил ладонь ему на живот, поглаживая кубики, — сногсшибательным хуем, — он спустился ниже, обхватив член и яйца любимого, — мощной солдатской бицухой, — теперь он скользнул рукой вверх, вдоль пресса, погладив грудь и, наконец, взявшись за расслабленную, но массивную мышцу руки, — и таким аппетитным задом, перед которым невозможно устоять... — теперь спектр обеими руками страстно вцепился в его ягодицы. — Что...? — Что — «что»? — Ну, я вот этим всем так неприлично соблазняю старшего по званию, что...? — он игриво приподнял бровь, ожидая завершения фразы. — Да ты знаешь, что. Шепард швырнул на пол уже полностью снятую рубашку и снова рухнул на любимого, вжимая того в кровать всем телом — теперь уже, полностью голым. — Я сейчас тебя выебу, вот что, — сквозь зубы прошептал командир ему на ухо, смакуя каждое слово. — Ты меня и изнасиловать пугал, а что-то всё ещё не, — отдался в груди капитана приятный низкий голос подначивающего Кейдена. — Ну всё. Я хотел с тобой сегодня по-хорошему, но ты сам напросился. Левая ладонь командира накрыла рот биотика и с силой прижала его к кровати, недвусмысленно давая понять, что сейчас кто-то захочет не просто закричать, а заорать — но не сможет. Тем временем правая рука на ощупь схватила с тумбочки смазку и нанесла её куда надо настолько отточенным движением, что актив для этого даже не приподнялся ни на миллиметр. Он нависал над Кейденом, лицом к лицу, угрожающе глядя прямо в его глаза, которые испуганно округлились, но в них читалось бесконечное, неудержимое желание. — Я же сказал, что выебу... — процедил доминант сквозь зубы, источая звериный голод. Он помолчал, наслаждаясь видом любимого, выглядящим не на шутку испуганным, но они оба знали, что на самом деле — предвкушающим то, что грядёт. И напоследок — актив угрожающе прошептал. — Пиздец тебе. Стальной член не просто вошёл, а врезался в знакомое отверстие, как горячий нож в масло. То ли оттого, что оно уже было хоть немного расслаблено после длительного сеанса глубокого римминга. То ли оттого, насколько неистово спектр хотел своего парня, даже не заметив привычного сопротивления. Но одним мощным движением капитан сразу на добрых 2/3 вонзил свой хер в майора. Из груди того вырвался резкий полукрик-полустон, но он был заглушен рукой, затыкающей рот, превратившись в беспомощное мычание пассива, уставившегося своими испуганно округлившимися глазами с жалобно сведёнными над ними бровями — прямо в глаза своего актива. Шепард ненадолго замер в этой позиции, наслаждаясь моментом и позволяя Кейдену перетерпеть резкое вторжение, привыкнуть к инородному предмету. Но как только он остановился, руки биотика жадно впились в его собственный зад и с силой опытного бойца пропихнули его дальше, пока их обладатель болезненно зажмурился и громко застонал, принимая в себя любимого. Почувствовав, что он уже влетел под самый корень, спектр продолжил изо всех сил давить внутрь, упираясь лобковой костью в промежность бойфренда, а нижними кубиками своего пресса — в его яйца. Несколько мгновений пассив яростно мычал, содрогаясь всем телом и продолжая вдавливать в себя актива, крепко вцепившись в его ягодицы. Наконец, лишь частое дыхание продолжило вырываться из его носа, окатывая тыльную сторону ладони жарким воздухом, и капитан освободил его рот. Как только он это сделал — за этим последовал жадный вдох, а сразу за ним — блаженный стон. Глаза канадца вновь распахнулись. Жёсткий ёбарь начал медленно, но настырно двигаться, а принимающий боец — застонал от удовольствия ещё громче и стиснул его в крепких объятиях, изо всех сил прижимая руками его грудь к своей, а ногами — нижнюю часть его торса. — Я же сказал, что выебу, — пыхтя, повторил актив, постепенно ускоряясь и не давая партнёру ни единого шанса перестать заполнять комнату своим голосом. Каждый гортанный звук, похожий не то на стон, не то на животный рык, вырываясь изо рта Кейдена, эхом разносился по каюте, но, что гораздо приятнее, передавался из его груди прямо в прижатую грудь Шепарда и отдавался там. — ... значит, — продолжил он безостановочно ускоряться, — ... выебу! Он тяжело дышал, сердце колотилось с бешеной скоростью. И, что возбуждало ещё сильнее, сердце Кейдена ему ничуть не уступало, каждый стук которого также резонировал в груди капитана. — ... А если... будешь огрызаться... я тебя так изнасилую... что ты у меня будешь реветь в голос! — ДААА! — вырвался довольный крик, смешанный со стоном. — Выеби как следует! Покажи, как ты меня хочешь! Доминант ничего не ответил, лишь ускорился ещё сильнее и сквозь зубы сам издал низкий хриплый стон наподобие рыка. — Ты! Подонок! — вздрагивая, выкрикивал биотик, с каждым словом которого спектр засаживал свой каменный хер на всю длину. — Ты! Меня! Чуть! Не оставил!... Я! Целый! Месяц... — Не целый. — Да похер! — привыкнув ко врывающемуся в него поршню, он продолжил не отдельными словами, а непрерывной речью, хоть с каждым толчком его голос и вырывался из груди чуть громче, — Я целый месяц думал, что ты не вернёшься! Ты мне за каждый день должен, герой хренов! — Должен вот ТАК? — на последнем слове он сделал резкое движение, максимально отодвинув свой таз назад, почти достав свой член и стремительно засадив его обратно под самый корень. — Как минимум! — Кейден, выпучив от такого глаза, принялся жадно глотать воздух. — То есть, тактика искупления вины верная, несоответствие лишь количественное? — ДА! Давай ещё! Жёстче, как ты можешь! — Ну значит, будем стараться... На этих словах он разогнался по полной, принявшись драть зад своего парня в бешеном темпе. — ДА-А-А-А-А... — уже чуть ли не плача, протянул биотик на грани экстаза, пока каждый толчок отбойного молотка отрывисто прерывал его голос, жёстко дырявя несчастный зад. Он запрокинул голову в этом блаженном крике, демонстрируя свою крепкую мускулистую шею с не менее мужественным кадыком. А когда опустил голову обратно, его глаза, полные похоти, ошалело уставившиеся на своего парня, наслаждаясь тем, как безжалостно тот его долбит, уже горели синим перламутровым пламенем. С этого момента ни один из них уже не мог произнести ничего членораздельного. Нет, это вовсе не значит, что настала тишина. Напротив, каюта наполнялась всё более и более громкими звуками. Но это были уже не слова. Тяжёлое дыхание, стоны, хрипы, вопли, рыки... а то и дело — прорывающиеся всхлипы и почти что грудной рёв пассива, слёзы которого проступили ещё во время разъёба его горла, а теперь — откровенно струились по лицу, несмотря на одурманенно-обожающий взгляд. Иными словами, осталась лишь сплошная, дистиллированная страсть двух самцов, бесконечно соскучившихся друг по другу. Через некоторое время Шепард вновь жадно впился в губы своего партнёра, не прекращая его иметь со всей дури. Они сливались в этом поцелуе, как казалось, бесконечно долго, и он прервался лишь потому, что оба уже натурально начали задыхаться от нехватки воздуха, ведь дыхания через нос уже попросту не хватало. Особенно когда у тебя голова идёт кругом от того, как этот сногсшибательный майор то и дело вскрикивает тебе в рот от того, как ты его долбишь. Когда же язык Кейдена, наконец, покинул рот Шепарда, и тот слегка отстранился назад, чтоб насладиться довольным выражением лица своего парня, он понял, что голубая аура биотика уже полыхала по полной, окутав их обоих и озарив всю комнату ярче, чем верхний свет. Увидев эту, самую искреннюю демонстрацию того, насколько ненасытно Кейден его хочет и какой несказанный кайф он испытывает от того, как яростно его насилует Шепард, последний не смог сдерживаться больше ни секунды и тут же кончил, заполнив каюту уже собственным громким гортанным криком. Это завело разгорячённого Кейдена ещё сильнее, но недостаточно для того, чтоб кончить вместе с ним. Обессилевший капитан рухнул на своего пассива, который наслаждался тем, как пульсирует в нём всё ещё каменно-твёрдый член актива, засаженный до упора перед тем, как наступил этот мощный оргазм. Безусловно, ему не терпелось кончить и самому, но он боялся шелохнуться, балдея от того, как долго оставался твёрдым неспадающий стояк его бойфренда, продолжая в нём напрягаться. Вот уж и впрямь: соскучился — так соскучился. Лишь через несколько минут, когда этот стальной зверь наконец-то начал расслабляться, Шепард сам обнял любимого и перекатился с ним на спину, намекая, как именно тот сегодня кончит. Кейден снялся со всё ещё не обмягшего агрегата и продвинулся выше, садясь на лицо сексуального спектра, который без единого слова сразу же взял его яйца в рот и принялся ласкать их языком, пока биотик начал неистово дрочить свой собственный член, не менее каменный от возбуждения. Видом любовались оба. Один — тем, как величественно над ним возвышается любимый мужчина, неконтролируемо полыхая синим свечением страсти, при этом яростно надрачивая свой шикарный болт прямо у тебя перед глазами, запихнув тебе в рот свои яйца, которые так головокружительно чувствуются у тебя на языке, часто напрягаясь, готовясь вот-вот достигнуть вершины удовольствия, пока их смазливый обладатель властно смотрит на тебя сверху вниз, с силой вдавливая тебя в кровать своей промежностью как истинный доминант, похабно разведя бёдра максимально в стороны и яростно надрачивая свой наглый хер в упор у тебя перед глазами, чуть ли не дроча НА твоём лице, едва не тыча этим борзым елдаком тебе в рожу — но при этом уставившись прямо тебе в глаза своим обожающим щенячьим взглядом, жалобно приподняв бровки и сбивчиво дыша через приоткрытый рот — с тем самым умоляющим выражением лица «о боже, Шепард!.. Пожалуйста, не прекращай мять во рту мои яйца, я сейчас кончу». Другой — любовался тем, как самый мужественный самец галактики, только что натурально насиловавший твой выебанный по полной программе зад, теперь послушно ублажает твои яйца, ещё и довольно мыча, пока ты самым бесстыжим образом надрачиваешь свой хуище прямо у него под носом, вульгарно сидя на нём, а он при этом ещё и смотрит на тебя снизу вверх, со взглядом, полным обожания и, даже после того, как он только что кончил — бесконечного вожделения — терпеливо дожидаясь, пока ты, наконец, достигнешь кульминации и изо всех сил помогая тебе в этом — искренне стараясь дать тебе САМЫЙ незабываемый кайф, с каждой секундой обслуживая твои яйца всё усерднее и усерднее — и только лишь ради того, чтоб ты самую красивую мордашку Вселенной грязно пометил своим семенем... в очередной раз. Что вскоре и произошло. Правда, выстрел оказался настолько мощным, что ни капли не попало на лицо зажмурившегося в последний момент спектра. В отличие от изголовья кровати, которое обильно оросила густая полупрозрачная жидкость. Выстрелив ею в несколько смачных плевков, канадец обмяк и осел, тяжело дыша, не в силах даже встать с лица бойфренда.***
Через несколько минут в полной тишине, лёжа в обнимку со своим парнем, Шепард тихим голосом произнёс ему на ухо: — Я тоже. ... — Шеп, ты сейчас это кому? — недоумённо переспросил канадец. — Тебе. — Я ничего не говорил. — А тебе и не надо. — Не понял. — Ты сам-то заметил вообще, как ты нам сегодня чуть каюту не поджарил своим полем? — Эм... Здрассьте, меня зовут Кейден, я биотик, вообще-то. Как будто ты не знаешь, как я обычно кончаю. — Нет, моё маленькое синее солнце. ТАК — ты обычно не светишься, когда кончаешь. — Ну... занесло, видать. И — нет — я не заметил. — А вот я — заметил. Заметил и оценил, как ты соскучился. Как ты меня хочешь. И как сильно ты меня любишь. — А до этого ты не знал, что ли? — Знал. Но я тоже, Кей. Я тоже. На этих словах он замолк, снова утыкаясь носом в любимую макушку, пока её хозяин, довольным котиком умиляясь в тесных объятиях, продолжал потихоньку остывать, рассеивая тёплую голубую ауру после столь горячего утра.