Sun
Мы можем сейчас встретиться?
Jung1-ee Где ты?Sun
Наша лавочка
Сидя на холодной скамейке возле дома друга, Сону ощущает смешанные чувства. Его не до конца отпустило после трогательного ухода из дома, и переживание насчёт предстоящей встречи с Яном нарастает в груди. Чонвон наверняка сейчас в ярости и обижен на него. Сону и представить себе не может, насколько сильно он переживает о нём. Была бы возможность, Ким бы не хотел, чтобы друг вообще узнал о случившемся хаосе, но, если бы Яну всё равно пришлось знать, то Сону предпочёл бы сам рассказать ему. Он очень жалеет, что Чонвон узнал обо всём именно так. Ещё со времён начала старшей школы эта лавочка, на которой он сейчас сидит, всегда несла особые воспоминания для них. После каждых незначимых ссор, они приходили мириться именно на ней. Начинали ближе узнавать друг друга, сидя на этой скамейке, во время долгих разговоров. Делились на ней плохим и хорошим. Тут даже их инициалы есть. JW & SO Ким тепло улыбается, смотря на неё. Слева слышится быстрый топот ног, и Сону уже встаёт, прекрасно зная, кто так бежит к нему. - Изв... — извиниться ему не дало чужое тело, что так неожиданно сильно прижалось к нему. - Прости, — первым, всё же, просит прощение Чонвон, крепко вцепившись в его одежду, — Прошу, прости меня. Мне жаль, что не смог стать тем, кому бы ты смог высказаться. Извини, что возомнил себя не пойми кем и критиковал каждое твоё решение. Я очень плохой друг, Сону. Судорожно тараторит Ян, и Сону слышит всхлипы после каждого сказанного слова. - Эй... — старается он начать спокойно, но уже через секунду сам начинает плакать, также крепко обнимая друга за куртку, — Ну что ты ревёшь? Прохожие непонятно глядят на двух парней, которые воют практически на весь район, сжимая плечи друг друга, но им двоим совершенно всё равно на чужие мысли. И снова они мирятся возле родной лавочки. - Чонсон, спаси! Убивают! Джей практически летит со своей комнаты к источнику, до странности, приглушённого крика своего брата. Он проснулся за секунду, после услышанного звука, что равно сбою вселенной, ведь обычно Пака даже цунами не разбудило бы. Сквозь темноту ни черта не видно, можно было бы включить свет, но Чонсон без своих очков, как слепая птица во время полёта. Отчего он и ударяется обо что-то с каждым пройденным шагом, из-за чего путь до комнаты брата кажется ему мучительно длинным. Он идёт, уже сам не понимая, куда именно он направляется, просто нервно шагает на звуки невнятного мямления. Не дай бог Джеймса убьют. Джей надеется, что успеет дойти до нужной двери, пока брат ещё жив. Иначе ему же придётся потом взять руководство над компанией в свои руки и жить в мучениях из-за чувства вины. Это же точная копия жизни Сонхуна, которую он - да простит его друг - даже своему врагу не пожелал бы. Он наконец достигает порога временного убежища Джеймса и со всей силой толкает бедную дверь, успев по пути откуда-то достать биту со своим-то зрением. Делает большой шаг вглубь комнаты и со всей силой замахивается на смутную высокую тень, и... - Ай! — стойте, это что за знакомый голос? — Баклажан? - Сонхун? Спустя пять секунд молчания, Джей тянется рукой назад, дабы найти на ощупь выключатель. Комнату ярко освещает свет, и теперь можно увидеть, хоть и смутно, но уж определённо силует друга. - Какого черта? Почему ты тут в такое время? - Пришёл, чтобы убить кое-кого, — он многозначно оборачивается на Джеймса, который всё ещё лежал с зажмуренными глазами, стараясь привыкнуть к внезапному свету. - А как ты зашёл? - Да ты мне ещё 3 месяца назад отдал дубликат своих ключей, когда пьян был, — как небывалый отвечает Пак, — Боялся, что можешь умереть от столького количества алкоголя и попросил меня каждый раз заходить к тебе, если ты вдруг станешь недоступен. - И ты мне об этом не говорил? - Нет. - Почему? - А зачем? Два Пака замолкают в тишине, начиная глупо смотреть друг на друга, как на идиотов. - И то верно, — заключает под конец Джей, понимая, что теперь он к алкоголю больше не притронется. Ведь кто знает, может в следующий раз в таком состоянии он умудрится позвать Чонвона замуж, — А зачем тебе убивать его? Оба Пака снова вспоминают, что в комнате есть и третий Пак, который за всё время их разговора старался не подавать виду о своём существовании. Замечая на себе пару ожидающих глаз, тот неловко откашливается, уставившись в потолок, будто он отлично видит звёзды через него. - Он сам прекрасно понимает, за что, — в голосе Сонхуна слышится осуждение. - Слушай, — тяжело вздыхает Джеймс, смирившись со своей судьбой, — Разве что-то плохое случилось? Нет же. Мы трое остались довольными итогом всего произошедшего. Хери не отдадут замуж, хотя бы в этот раз. Ты, по её словам, был даже, в кои-то веке, рад, что всё не зашло дальше. А я защитил тебя и твою девствен... Неожиданно сильный удар подушкой так и не дал ему закончить предложение, а грозный вид Сонхуна не позволил ему и лишний раз открывать свой рот. - Может хоть кто-то объяснит мне, что за дичь происходит? — спрашивает возле двери Чонсон, чувствуя себя тупым, ведь не понимает абсолютно ничего из их сказанного, — Что за Хери? Какая к чёрту девственность? Эта, так называемая, Хери, что... просила тебя переспать с ней? Джеймс тут же вскакивает на ноги и за три больших шага доходит до младшего, стараясь ладонью закрыть тому рот. Не хочется сильнее злить Сонхуна. - Чтобы не выходить замуж, как это делают в фильмах? — всё же не останавливается Джей, мыча через сомкнутые пальцы брата. Хун лишь стоит на месте и смотрит на друга, как на идиота. Устало вздыхает и, наконец, отбрасывает подушку подальше, этим вызвав облегчённый возглас Джеймса. - Так, давайте пойдём поедим, — неожиданно предлагает самый старший Пак, — Уснуть мы всё равно не сможем. Однофамильцы уже двигаются в сторону кухни, как Сонхун выдаёт: - Но, Джей, — зовёт он, обращая на себя внимание Чонсона, и переводит взгляд на руку друга, — Зачем ты ударил меня баклажаном? Джей поднимает свою левую руку, только сейчас осознав, что всё это время сжимал что-то в ладони, и правда обнаруживает большой овощ. Аа... бита... - Сонхун, — кладёт свою правую ладонь на плечо Хуна, всё также с удивлением смотря на спелый баклажан, — Помоги мне найти очки. Ким тянется рукой и нажимает на дверной звонок. Пальцы другой руки от волнения сжимают пакет от не далеко находящегося супермаркета. Уши не могут уловить ни звука с той стороны двери, но он не теряя надежды, снова тянется к звонку. Уже в третий раз нажимает на звонок и успевает расстроится, как слышит быстрый щелчок, и дверь резко распахивается, чуть ли не прилетая ему в лицо. - Хён. Ожидает сразу услышать ругань брата и его грозный вид, но, как только он поднимает глаза с плоского паркета на лицо напротив, видит лишь чужое беспокойство. - Сону-я, — и в голосе слышится лишь нежность, без капли грубости. Идёт тишина. Братья лишь молча стоят, оба не уверенные в своих дальнейших действиях. - Кхм, — своим кашлем Ким решает немного разрядить обстановку и так же неуверенно поднимает руку с пакетом, — Не хочешь рамёна? Шим озадаченно переводит взгляд на белый пакет, который только заметил, и поняв, что сказал младший, улыбается ярко, вызывая смех и у Сону. Еда всегда в помощь. Прошли две недели и Сону может сказать, что наконец настал покой в его жизни. Две недели назад, когда Ким объявился к квартире Джейка с рамёном, брат рассказал ему, что к нему до Сону заходил его отец - Господин Ким. Шим думал над тем, как рассказать обо всём его матери, но мужчина с сильным раскаянием на лице извинился перед ним и попросил ничего не говорить его бывшей жене, пообещав, что расскажет всё сам, когда исправит этот бардак, что он натворил. Джеюн сначала сомневался в правдивости его слов, но когда тот чуть ли не встал перед ним на колени, решил дать ему возможность. Он ждал каждый день, но от отца всё также нет вестей. Старался убрать из головы плохие мысли, надеясь, что с мужчиной нечего плохого не случилось. Он попросил подождать. Папа придёт к нему сам, когда всё наладит, и Ким готов ждать столько, сколько нужно. Тётя Ян - прекрасный человек. Сону безумно благодарен ей, что она без лишних вопросов приняла его к себе домой и заботилась о нём почти как о родном сыне. Ким старается не казаться обузой и помогает всем, чем только можно. Больше всего он любит готовить вместе с женщиной. Да, тётя Ян оказалось волшебницей, и, благодаря ей, Сону хотя бы не грозится поджечь всю квартиру. С Чонвоном они стали слишком много времени проводить вместе. Бывает, что иногда они договариваются в определённые дни практически не контактировать друг с другом. Так как Ян делится с ним своей спальней, то это даже не удивительно, что им иногда хочется провести время в одиночестве. Но в этом нет ничего плохого, наоборот им кажется, что они становятся настоящими братьями. Недавно Киму предложили участвовать в конкурсе, который проводится каждый год в их университете. Ежегодная выставка студентов. Его профессор очень настойчиво рекомендовал ему попробовать себя в нём, говоря, что он самый лучший скульптор в их группе. В действительности, Сону самому хотелось участвовать. Неожиданно для самого себя, похоже он влюбился в профессию, которую выбрал, но.. Сомнения. Он начал всё чаще забывать о льде. В буквальном смысле забывать. Несколько раз он пропускал занятия, потому что правда забыл, что ходит на них. Очухивался только тогда, когда тренер давал о себе знать, и после его конечно отчитывали, или Ни-Ки, которого Ким может по праву считать своим другом, мог неожиданно напомнить. Даже Чонвон говорил, что друг практически ничего не говорит о своих тренировках. Вместо этого Сону до поздна проводил время в практическом кабинете, увлечённый созданием своего произведения или... проводил слишком много времени с Сонхуном. Ему даже кажется, что именно проведённое вместе время с хёном как раз и заставляло его забываться. Он не может сказать точно, когда это чувство появилось. Возможно на той вечеринке, где они вместе любовались ночным городом, или же когда Пак случайно нашёл его на железной качеле и стал первым, кому Сону признался, что жизнь совсем не подходила под описание "в порядке". А возможно, всё началось с первой их встречи на арене, когда их глаза на короткое мгновение нашли друг друга. Но, даже не важно когда было начало, ведь такое ощущение, что нечто в груди всегда сильно ёкало при любом сталкновений со старшим. Сонхун часто приглашал его на совместные прогулки, вытаскивал из дома, стоило Киму сказать, что ему немного грустно. Начал часто дразнить, но, хоть Сону и делал вид обиженной булочки, это будет откровенная ложь, скажи он, что ему не нравится даже такое внимание старшего. Видели бы вы его лицо в тот момент, когда Пак впервые обнял его в коридоре университета, таким образом поздоровавшись с ним. Дошло до того, что он даже не старался больше оправдать себя перед Яном, который, ясное дело, заметил перемены в его поведении. Неужели... он влюбился?