Изящная попытка (Позволь мне свести тебя с ума)

В первую встречу Итан Уинтерс Гейзенберга не впечатлил совершенно, хотя надо признать, он был хорош, судя по тому, как их дорогая мамочка расхваливала отца сосуда ее настоящей дочери (что, вообще-то, очень грубо, потому что Альсина и Донна тоже там были). Он был не слишком высок, не больше метра восьмидесяти, да и от одного вида расшалившегося оборотня его потряхивало. Так что нет, Гейзенберга совершенно не волновал этот потерянный папаша, хотя, если говорить откровенно, от вида дрожащего от страха Итана, покорно ожидающего, пока эта счастливая семейка прекратит спорить и наконец решит, кто займется им первый, Гейзенберг подумал… — Ха, а ты довольно милый, когда в ужасе стоишь на коленях. — Подожди… что? — А теперь посмотрим, из какого ты теста, Итан Уинтерс! — перебил его Гейзенберг и начал шоу ударом своего молота. - К своему удивлению, о том, что Итан пережил его увлекательное шоу, Гейзенберг узнал от Моро. Рыбий братишка позвонил рассказать, что тот устроил переполох в замке их старшей сестрички. — Не знаю, как ему это удалось, но Матери Миранде это не понравится. Ох, а если он уйдет живым еще раз, то он доберется до меня, а если я не смогу уберечь сосуд… — обеспокоенно бормотал Моро. Гейзенберг же мысленно повысил Итана от «простого смертного» до «непростого смертного». — А как я могу соревноваться с ней, леди Димитреску сказала, что они подвесили его на крюках, а он сорвался с них, разодрав ладони! — Эротично, — рассеянно заметил Гейзенберг. — И… то есть? — Довольно сексуально. Он сорвался с крюков, только чтобы избежать гостеприимства нашей сестрицы. Я даже не могу его винить, эта гигантская сука — та еще хозяйка, и все же… — Гейзенберг присвистнул, представив Уинтерса, измазанного кровью, морщащегося из-за болящих рук — точнее того, что от них осталось, — но все равно продолжающего идти вперед. Позади Гейзенберга раздался металлический лязг, словно обломки взлетели и упали с громким скрежетом. Гейзенберг прокашлялся и отогнал непрошенные мысли. — Но в целом, я бы не стал так сильно переживать. Даже если ему удалось сбежать от старшей сестры и наших чокнутых племянниц, ему все еще предстоит пройти через дом Беневиенто и все ее психологические ужасы. — А если он сможет пройти через всю эту семейку… — Скорее всего, мне придется трахнуть его, прежде чем убить. В трубке раздался какой-то треск, словно что-то упало, а потом Моро несмело спросил: — А… А зачем ты мне все это рассказываешь? — Ох, ну ты же вечно жалуешься, что мы ничего тебе не говорим. — Гейзенберг извинился и повесил трубку. Ему нужно было кое-что подготовить. - Моро был в ужасе. Не то чтобы это сильно отличалось от его обычного состояния: ему всегда было тревожно из-за того, что он недостаточно радует Матерь, и страшно из-за того, что она от него откажется (из-за того, что он недостаточно ее радует). Но только ему позвонила Энджи и предупредила, что Итан забрал у нее колбу и теперь направляется к Моро. Тот факт, что Итан оставил в живых и ее тоже (прям как леди Димитреску) и применил силу, только чтобы сбежать, не особо успокоил Моро. Он больше боялся разочаровать Матерь, нежели того, что Итан мог с ним сделать. Он вертел телефонную трубку в руках, раздумывая, позвонить Матери или Гейзенбергу, который как-то неожиданно заинтересовался этим неугомонным мужиком, как этот самый мужик вошел в хижину и схватил колбу. — Подожди! Подожди! Что ты собираешься делать с чудесным ребенком Матери Миранды? Пока Итан орал о том, что это все ложь, Моро торопливо пытался придумать, как отвлечь его еще немного, чтобы успеть заблокировать выход. — Не понимаю, почему Гейзенберг так помешан на тебе… Итан замолчал и повернулся к нему, прищурившись. — О чем это ты? Бинго! Моро поборол улыбку и кивнул. — Да, да! Ему было так интересно слушать про то, что ты сбежал из его ловушки и поранил руки! — Он… помешан на мне? — тихо повторил Итан. Потом громче добавил: — Не шути со мной! Моро рассмеялся, не понимая, почему это так важно. У Гейзенберга всегда были странные пристрастия: например, его оборотни или пересадка механических деталей на место человеческих органов. А мог бы, как нормальный человек, стараться радовать Матерь Миранду. — Что смешного? — воскликнул Итан. — Ты глупый. Тебя так легко отвлечь! Он махнул рукой на слизь, которую он создал, поймав Итана в ловушку. Гейзенберг может придумывать что угодно, Моро позаботился о том, чтобы Итан никуда отсюда не сбежал с чудесным ребенком Матери. - Итан сбежал. Более того, он сбежал и осушил заводь Моро, так что тому пришлось нестись за ним по сухой земле. Неудивительно, что Итан вышел победителем из их схватки. Уходя, Итан повернулся к Моро. Тот застрял, лежа на спине, когда Итан наносил последний удар. — Ты же переродишься? Моро пару секунд смотрел на него, оторвавшись от мыслей о том, как разочаруется в нем Матерь Миранда. — Ну, рано или поздно, да… Итан кивнул, очевидно удовлетворенный этим ответом, и пошел дальше. Наблюдая за восходящим солнцем, Моро думал о том, какими экспериментами он мог бы вернуть благосклонность Матери Миранды. Первые солнечные лучи пробились сквозь облака, когда кто-то негромко кашлянул. Моро вздрогнул и резко обернулся: там стоял Итан. — Ты вернулся убить меня? — спросил Моро, хотя, подумав о том, что мертвым он принесет Матери еще меньше пользы, уже не был так уверен, что хотел бы услышать ответ. — Что? Нет! Я вообще никого убивать не хочу. Мне просто нужна моя дочь, — спешно пояснил Итан. — И чтобы ты объяснил, что ты имел в виду, говоря об одержимости Гейзенберга. Моро шумно выдохнул. Почему Итана это так волнует? Он ведь просто пытался его отвлечь. — Я говорил с ним по телевизору в твоей… хижине. Он хочет, чтобы я пришел к нему. Какого хера он задумал? — Я не знаю, мне такое обычно не рассказывают, — протянул Моро. Хотя… Ну, это не было абсолютной правдой. — Гейзенберг думает, что твои раны от крюков — это эротично, и он хочет потр… поиграть с тобой? Где-то слева Итан поперхнулся воздухом. Моро подумал, сможет ли он сказать, что убил Итана, если тот задохнется от удивления. Технически, причиной послужил бы Гейзенберг и его странные пристрастия, но если об этом не упоминать… — И что это… О, блядь, — вздохнул Итан. — Мне придется соблазнить этого сумасшедшего, чтобы вернуть мою дочь. Что ж, спасибо. Наверное… Надеюсь, ты не долго тут пролежишь? Моро наблюдал за тем, как Итан уходит, и надеялся, что Гейзенберг не поставит свое либидо выше их обязанностей перед драгоценнейшей Матерью Мирандой. - Гейзеберг внимательно следил за тем, как Уинтерс пробирался через оборотней. Тому понадобилось больше времени, чем он рассчитывал, и новостей особо не было, потому что Уинтерс убивал большинство подбиравшихся слишком близко оборотней (нельзя, конечно, было его в этом винить, потому что они пытались убить его или покалечить, но у них так редко появлялись новые забавы!). Доказательством того, что терпение Гейзенберга было на исходе, служили обломки металла, разбросанные вокруг и торчащие из стен. — Ну же, Уинтерс. Невежливо опаздывать на собственную вечеринку. Он вновь взглянул на мониторы наблюдения, надеясь увидеть на них Уинтерса. Тот, наконец, подходил к главным воротам. Гейзенберг включил интерком. Шоу начиналось. - — Ты мне нравишься, — раздался в динамиках голос Гейзенберга. — Да, я прекрасно знаю, как сильно я тебе нравлюсь, — пробормотал Итан себе под нос. Он все еще не до конца продумал то, как именно он собрался его соблазнять. Хотя Гейзенберг и был в его вкусе — высокий, мускулистый и прямолинейный мужчина с глубоким раскатистым голосом (Мия всегда шутила о том, насколько разные типажи женщин и мужчин нравятся Итану) — он в то же время был сумасшедшим придурком, который несколько раз пытался его убить и творил такие вещи со своими экспериментами, о которых даже Герцог отказывался говорить. Так что нет, рядом с ним Итан раздеваться бы не хотел. Но. Но, но, но. Роза. Ради нее Итан сделает что угодно. Ну или с кем угодно, раз уж на то пошло. Он сдержал истерический смешок. Может, дело было в потере крови, или в том, что он скорбел по Мие, или в том, что он был так далеко от Розы. А может, галлюцинации из дома Беневиенто все еще мучили его. Но если для спасения дочери ему нужно переспать с сексуальным ебанутым мужиком… Блядь, во что превратилась его жизнь? Смирившись с этим ужасным планом, Итан вошел на фабрику. - — А ну-ка сядь! Итан пересилил дрожь, когда Гейзенберг силой усадил его на стул. Может быть, этот ужасный план и правда сработает. Он не вслушивался в жалобы Гейзенберга о его неблагополучной убийственной семейке. Боже, он что, думает, что он один такой страдалец? Итан приступил к выполнению своего плана: осторожно расслабился в кресле, не забывая про распахнутый сзади люк и ту неведомую херню, которая бродила внизу, и раздвинул ноги. Это было нелепо, но он надеялся, что такая хитрость возымеет эффект. Гейзенберг запнулся на полуслове, замолчал, проверяя Итана, и снова вернулся к своей тираде, словно ничего и не было. Понятно, ничего, кроме откровенного флирта, тут не поможет. А потом Гейзенберг упомянул Розу и то, что можно использовать ее силу, словно она какое-то оружие, и… — Пошел нахуй! — воскликнул Итан. Он почувствовал, как мир пошатнулся перед глазами, потому что его стул опасно накренился назад, и теперь только крепкая хватка Гейзенберга удерживала его от падения к… к той неведомой херне. — Последний шанс. Пора решать, Уинтерс, с каким именно монстром ты хочешь ебаться. Он сдержал истерический смешок. Если он выберется отсюда живым, то психотерапевт на нем обогатится. Ну или откажется от него в принципе. Итан подался вперед, прижался к Гейзенбергу всем телом. О боже… Гейзенберг хмыкнул. Теперь, без очков, было видно, как в его глазах блеснула похоть, вибрацией отозвавшаяся в теле Итана. — А я-то думал, Итан Уинтерс, мне придется долго тебя обхаживать. — Со мной ты не разоришься. — Я бы так не сказал. Знаешь ли ты, сколькими оборотнями я пожертвовал ради тебя? Хотя ты этого стоишь. Сосредоточься, Уинтерс. — Я хочу вернуть свою дочь… — Да, да, — перебил Гейзенберг, небрежно махнув рукой. — А я хочу голову Миранды на блюдечке. Тебя что, не учили не смешивать дела и удовольствия? — Гейзенберг скользнул взглядом по Итану. Его голос стал звучать ниже, теперь напоминая рык. — А я собираюсь выжать из тебя максимум удовольствия. Итан сглотнул. Гейзенберг, конечно, обращался со словами так себе, но этот голос, этот тембр… Не возбуждаться от него было сложно. — Что, язык проглотил? — дразнил Гейзенберг, смотря на него сверху вниз и излучая уверенность. Такое замечание расстроило Итана. Он был не из тех, кто просто принимает ухаживания, и вообще-то именно он перевел их разговор на новый уровень. Итан прильнул ближе, потерся о Гейзенберга и прошептал: — Нет, просто интересно, как долго ты будешь болтать. Возможно, подумал Итан, когда его толкнули к стене и прижали руки кусками металла, выводить и так неуравновешенного человека из себя — не очень хорошая идея. Но Гейзенберг не был похож на того, кому нравятся милые заигрывания. С губ Итана сорвался не то стон, не то всхлип, когда в живот вонзилось что-то острое. «Не подведи меня, нечеловеческая регенерация», отчаянно подумал он. — Ох, ты будешь стонать так сладко, Итан Уинтерс, — вкрадчиво произнес Гейзенберг, цепляя пряжку ремня Итана. — Пустой, — выдохнул Итан, — треп. Гейзенберг практически взвыл, и… Вау, Итан, конечно, не ожидал такого исхода, но уж если он эту кашу заварил, нужно расхлебывать. Гейзенберг содрал с него ремень и джинсы, и трусы, пока, наконец, не раздел Итана окончательно. И… — Глянь на себя, — довольно прошептал он. — Можно не только смотреть, — простонал Итан, начиная волноваться, что ему придется подталкивать Гейзенберга все время. У него вообще был секс когда-нибудь? — Я могу делать все, что хочу, — огрызнулся Гейзенберг, все еще рассматривая Итана и… Вот же черт. Итан ненавидел, когда он оказывался настолько прав. — Пожа-а-алуйста, коснись меня, — взмолился он. — Или позволь мне коснуться тебя, — добавил, двинув запястьем. Металл отлепился от его тела с мерзким влажным звуком и опасно резко. Наконец Итан мог двигаться свободно, насколько позволял все еще торчащий из живота металлический шип. Мысли путались из-за облегчения и похоти, так что он не мог судить Гейзенберга за его фетиши (ну еще и потому, что это было бы лицемерием с его стороны). Итан провел одной рукой по волосам Гейзенберга. Может быть, не стоило так нежничать, но тот нервничал, а Итану было интересно, каковы его волосы на ощупь (они оказались мягче, чем он ожидал, но все равно жестче и запутаннее, чем у Мии). Другой рукой он расстегнул ремень и брюки. У него практически отпала челюсть, когда он увидел, что скрывалось за ширинкой. Чем бы ни наградили его эти суперспособности, с его членом они сотворили чудо. Похоже, своим огромным молотом он ничего не компенсировал. — Можешь не только смотреть, — произнес Гейзенберг, копируя слова Итана. Он хотел поддразнить его, но придыхание в его словах свело на нет все усилия. — Просто пытаюсь понять, как же ты поместишься внутри меня, — прошептал Итан, не в силах отвести взгляд от огромного члена. Гейзенберг сматерился себе под нос: — И этим ртом ты целовал покойную жену? Итан застыл. — Еще раз вспомнишь о Мие — я откушу тебе член! — прошипел он. Гейзенберг поднял руки в сдающемся жесте. Но из-за штанов, спущенных вниз, это не выглядело невинно. Итан закатил глаза. Гейзенберг был сексуальным, а от его низкого голоса у Итана внутри все дрожало, так что ему не нужно быть милым и нормальным. — Если вытащишь из меня этот шип, я тебе отсосу. Гейзенберг замер на мгновение, явно не ожидая, что Итан останется здесь после той херни, что он сказал. «Что ж, не только ты тут неуравновешенный ублюдок», — горько подумал Итан. Но Гейзенберг быстро пришел в себя, вытащил шип и мрачно ухмыльнулся, когда Итан заскулил. Итан опустился на колени — отчасти потому, что он не устоял бы на ногах, взглянул на Гейзенберга снизу и сглотнул стон, увидев хищную ухмылку. Стоило признаться: его напускная храбрость практически рассеялась, но Гейзенберг был горяч и смертоносен, так что Итан мог втянуться в игру. Он снова посмотрел на член перед собой: как и его хозяин, он был пугающим и крупным, сантиметров двадцать. А еще неприлично толстым. Итану вспомнилась история о том, как кто-то задохнулся во время минета, и он взмолился всем богам, чтобы сейчас не оказаться в такой унизительной ситуации. Начинай медленно, Уинтерс. Он наклонился и обхватил головку губами, медленно двигая головой вперед и назад, пытаясь достаточно расслабить рот и горло. Гейзенберг застонал и толкнулся навстречу, проталкивая головку до самого горла. Итан задохнулся, на глазах выступили слезы, и он отчаянно попытался отстраниться. Гейзенберг зарычал, когда Итан выпустил его член изо рта с громким чпоком. — Не делай так! — зашипел Итан севшим голосом. — Еще раз — и я обблюю твой член. Уверен, никто не обрадуется. Гейзенберг зловеще рыкнул, царапая голову Итана. Тот поднял взгляд и не отводил его, пока Гейзенберг не сдался, мягко перебирая прядки. Итан на мгновение задумался. — Не обязательно нежничать, просто не толкайся слишком глубоко, — он наклонил голову, подумав еще немного. — Ну или пока я не скажу, что можно. Гейзенберг тихо простонал в ответ, а потом — еще раз, громче, когда Итан вновь обхватил член губами, насаживаясь глубже. Он улыбнулся. Он то вел по члену языком, то впускал его, расслабляя горло. Он знал, что принять до конца он не сможет, но видит бог — он попытается. Простонав так, что по члену прошла вибрация, он услышал, как Гейзенберг пробормотал что-то себе под нос, а его руки отчаянно хватали волосы Итана. Ох, он был уже близко. Итан ускорился, втянул щеки, сжимая горло вокруг головки. Он застенчиво взглянул на Гейзенберга сквозь ресницы, и это стало последней каплей. Гейзенберг громко ругнулся, и что-то позади рухнуло, когда он кончил Итану в горло. Итан попытался проглотить все, но он не был готов и давно не практиковался. Он отстранился и вытер каплю спермы, попавшую на подбородок. Гейзенберг тяжело опустился рядом с ним, и Итан устало оглянулся вокруг. В комнате был бардак: металлические обломки пробили дыры в стенах, а различные детальки, разбросанные повсюду, перекрутились между собой. Итан на секунду позволил себе возгордиться тем, какой потери контроля он добился. — Ладно, — прохрипел он. — Когда я смогу стоять на ногах, пойдем спасать мою дочь. Гейзенберг посмотрел на него открыто и обеспокоенно, прежде чем снова закрылся маской. — А ты, — он лениво указал на член Итана, — ничего не хочешь взамен? — его привычная манера поведения не соответствовала неуверенности в голосе. — Сначала, — начал Итан спокойным тоном, — мы спасем мою дочь, а потом… — он на мгновение задумался. — Потом я наконец-то нормально поем и посплю хотя бы три часа не просыпаясь. И потом поговорим о том, чего я хочу взамен. Гейзенберг усмехнулся, возвращая себе привычную разнузданную уверенность. — А что насчет нашей дорогой мамочки? — Если Миранда встанет на моем пути, я ее убью. Гейзенберг рассмеялся. — Осторожнее, Итан Уинтерс. Продолжишь в таком духе — и мне придется тебя задержать. Итан улыбнулся в ответ, втайне думая, что было бы неплохо. Но сначала ему нужно добраться до дочери.