Подшофе в 511-ом

— Сегодня съёмок не будет! — продолжал Паша, не скрывая своего бурлящего развеселого желания увидеть реакции ребят собственными глазами. — Погоди, как не будет? — разочарование настигло Арсения. — Черт с ними — со съемками, нахрена нас тогда взбаламутили в 10 утра в субботу?! — в тот момент Антон начал дико напоминать пороховую бочку. Один запал — и взрыв. Паша не обращал особого внимания на реакции ребят — он прошёл через то же самое буквально некоторое время назад. Спокойно он начал объяснять двум раздосадованным человечкам, что фотосессию действительно отменили, но не окончательно — а «перенесли на завтра». И все потому, что Серёжа и Дима не смогли явиться — оба уехали, а узнали о съемках точно также как и остальные — утром этого дня. Ещё около двух часов ребята с Пашкой и той девушкой (остальная команда уехали по своим делам, как только узнали о том, что «событие» отменяется) провели на студии: связывались с Оксаной, Димой и Серёжей, думали, как и чего: смогут ли они явиться в Москву к следующему дню. По итогу, проблему все же решили. После немного поругались по поводу виновных-невиновных в сложившейся ситуации, но споры их ни к какому результату не привели, только настрой хороший сбили. Но, в любом случае, все, что им оставалось делать — принять все как оно есть. На этом и разошлись. … Дорога обратно в отель оказалось не такой быстрой и лëгкой. «Два барана, ей-богу!», как выразился Антон, столкнулись посреди одного из основных перекрёстков того района, через которые ему с Арсением нужно было перемахнуть, в следствие чего образовались невероятно душные пробки. Антон предложил их объехать, но они были далеко не одними такими, кто хотел бы поскорее проскочить всё это безобразие. В общем, встряли они конкретно. — Ну замечательно, — на выдохе прорычал Антон. — Блядский дебилизм! — Согласен, и добавить нечего, — сложно, на самом деле, правильно описать их усталость. Не было сил даже дышать. Начались сумерки, а продвинулись они всего на два светофора. Разговор не ладился, да и оба понимали, что это беседа — самое последнее, что им сейчас хотелось бы начинать. Какой бы сладкой и живительной тишина ни казалась — её наличие убивало обоих медленно, но верно. Антон не решался начинать разговор. Он боялся издать и звука. Он прекрасно осознавал, что этот день его очень сильно измотал, но Арсения сильнее: терпеть Антона с бодуна не так и просто, а ведь он делает это с самого утра, и время… уже доходит к шести. Пока Антон разрешал свой внутренний диссонанс, Арсений все думал… Думал о таких простых на первый взгляд вещах, которые при более близком рассмотрении могут удивить, а может и испугать, довести до мурашек. Но Арсений уже далеко не вчерашнего дня рождения. То, о чем он сейчас рассуждал было разжёвано им не раз и не два. Масштабы вселенной его уже не трогали, а отсутствие определенного смысла бытия не волновало, неизученные глубины океана его лишь забавляли, а таинственность мироздания наскучила. Конечно, были и такие темы, о которых он не задумывался, но в таких случаях он и не собирался этим заниматься. Когда-то Арсений думал о них как о глупейших, когда-то — не имеющих ни малейшего значения, в других случаях — как о просто неинтересных. Фары машины позади заморгали, чем отвлекли его от размышлений. Арсений резко посмотрел в правое боковое зеркало, но ничего особенного не увидел. «Показалось…» — промелькнуло в его голове. Он уже собирался снова забуриваться в глубины своего сознания — в свои рассуждения, но его, неожиданно для самого себя, неестественно нервный для Антона вид. Он мялся, а глаза бегали с панели на в окно, там — с одной машины на другую и снова в салон. Арсений с пол минуты краем глаза смотрел на него и никак не мог понять в чем дело; и в его голову не приходили совершенно никакие идеи, что же могло случиться, поэтому он решил отвлечь краткой беседой (все же) Антона от чего бы то ни было, иначе его состояние не приведет ни к чему хорошему точно. — Ты не против лёгкого аккомпанемента? — коротко свободно повернувшись в сторону молчаливого собеседника. Антон очнулся: — А, нет… Что включить хочешь? — Вообще, я думал, ты мне ответишь на этот вопрос, — немного смущённо улыбнулся Арсений. — Вот как значит, — немного печально Антон улыбнулся в ответ. Его мандраж растворился. Голос Арсений действовал на него будто валерьянка. — Тогда пусть будет… — Блин, прости, что перебиваю, — все ещё весело возник Арсений. — можно начнем с «No boobs»? — А, да, мог и не спрашивать, — выбором такого репертуара Антон был не удивлен, но он почему-то все равно его позабавил. Арсений умело управлял музыкой со своего телефона. Так, на фоне мурлыкали сначала «No roots», «Питерские крыши» и некоторые другие композиции, пока в голову Арсению не пришла замечательная идея включить «Серотониновую яму» и обсудить её. Сначала Антон сильно противился этой затее, но потом принял ситуацию. Пролетели три часа как один. Задорные треки сменились лирическими, по типу «Вояджера», «Искала» и «Минус на Минус». До отеля оставалось рукой подать, но пробка никак не рассасывалась, а разговор, как назло, сходил на нет. Но не подумайте, это необходимый перерыв после долгого активного диалога. Глаза Антона понемногу смыкались, сон накрывал его приятной туманной дымкой. На положительной ноте он задремал с небольшой улыбкой на лице. Арсений, к сожалению, не мог позволить в тот момент такую роскошь. Он отклонился на спинку сиденья и совсем немного и ненадолго отвел взгляд от дороги в сторону Антона. Картина бесспорно была милой, и наблюдение за ней вызвало у него такие, прям, сахарные чувства. Заиграл «Темно-оранжевый закат». Откуда он взялся в плейлисте Арсений не сообразил, но, согласитесь, кому тогда было до этого дело. Треки шли своим чередом. Усталость дала о себе знать. Арсения уже начинало тошнить от нахождения в машине и этой чокнутой пробке, но поделать с этим он ничего не мог. Ему резко и нестерпимо захотелось оказаться в тепле и мягкости. Может горячую ванну, может чьи-то объятия. Взгляд пал на Антона. Тогда Арсений подумал: «А ведь может быть… А почему бы нет?» И только сейчас он подметил, что рука Антона упала близ коробки передач. Она не мешала, но следовало бы её убрать. Сердце его сколотнулось. «Да ладно тебе, в этом нет ничего особенного». А может он хотел, чтобы что-то особенное было. Осторожно он переложил руку Антона к нему на колени. Сделал музыку тише и продолжил наблюдать за дорогой. Арсений нахмурился, в глазах читалась серьезность. Машины прибавили ход. В 11-м часу они наконец вырвались из давящей на разум всего живого пробки. Антон мирно посапывал, пока резкий поток ветра не начал долбить ему в лицо холодом через открытое окно. Он поежился: стало неуютно. Арсений заметил лишние движения справа от него и схватил на лету в чем дело. Первым делом поискав глазами, он нажал на кнопку, открывающую и закрывающую окно со стороны Антона. Глухое шипение и звук герметичного запирания. Антон опустил плечи. Выражение лица приняло привычную ему форму. Арсений почувствовал облегчение. Остальные 20 минут они ехали в размеренном, чуть торопливом темпе. И вот, последний рывок. Арсений припарковал машину, выключил магнитолу, вынул ключи и, выходя из машины, невольно бархатным голосом произнес: «Антон Андреич, просыпайтесь. Негоже в машинах ночевать, так еще и в чужих». Антон поморщился. Тогда Арсений добавил: «Ну что же вы, сударь, упрямитесь. Давайте, цыгель-цыгель». «Сударь» посмотрел в сторону Арсения испепеляющим взглядом: будить ЕГО, да в такое время; и неважно, что они подъехали к люксовой гостинице, в которой у него снят номер с шикарной кроватью; да как он смел? Но вывалиться неуклюже из машины все же стоило — так он и поступил. Арсений шутливо усмехнулся, увидев помятое недовольное лицо и взъерошенные волосы Антона. — Пошли, спящая красавица, — ответный молчаливый взор был хладнокровен и беспощаден. Вечер был на удивление холодным. От утренних +20-ти никак невозможно было ожидать подобной трансфигурации. Только хлопнув дверью, Антон мгновенно озяб. Ледяной ветер застал его врасплох. Поджав хвостик, он посеменил на ватных ножках семимильными шагами за Арсением, который уже успел и вещи забрать и машину закрыть, пока он просыпался и выкарабкивался из небольшой hond'ы. Добравшись до лифта, они разом ввалились в кабину. Уставший и сонный Антон решил стать в углу и опереться на стену и поручни. До третьего этажа ехали как обычно, а между третьим и четвертым лифт встал. — Пиздец… Приплыли, — не открывая глаз, громко выругался Антон. — Так. Дышать не забываем. Щас все сделаем, — это была последняя капля терпения Арсения. День и так был слишком изматывающим, не хватало еще в лифте застрять. Он демонстративно сделал два глубоких вдоха, немного потряс руками и нажал на кнопку вызова техподдержки. Раздался звуковой сигнал, им ответила девушка с высоким, хриплым голосом. Она очень заинтересованно произнесла речь, оканчивающуюся на «опишите, что у вас произошло». Мне бы очень хотелось верить, что вы, читатели, поняли, что наречие, описывающие отношение девушки к ситуации, саркастично. — Да, вечер добрый, — еле как выдавил из себя Арсений, — лифт ни с того ни с сего встал примерно… между четвёртым и третьим этажами. В лифте два человека — Чем могла быть вызвана остановка? Прыжками может? — на удивление, её словарный запас совершенно не соответствовал манере её речи. — Нет, стояли спокойно, доехали до третьего этажа, дальше вы знаете, — Арсения начали сильно раздражать этот допрос. — Ну, что могу сказать. Подождать придется. Рабочий день бригады уже закончен, ко скольки они могут приехать — не знаю, но скорее всего от двух часов. Условная дверь, сдерживающая нервный срыв Арсения, только что слетела с петель, и можно было видеть, как она отлетает далеко за горизонт. — Послушайте, девушка! За бабки, которые мы отдали за номера и сервис в этом отеле, ваша бригада должна была караулить кабину лифта на каждом этаже! У нас нет времени ждать пока ваши неторопливые ребятки соберут манатки и приедут вытаскивать нас — тех, на чьи деньги они будут жить следующий месяц! — надо было видеть выражение лица Антона; только он услышал нехарактерные для Арсения интонацию и тон, сон его как рукой сняло. Он медленно повернул на него голову и ощутил настоящий ужас. Он никогда еще не видел Арсения таким… И с каждой новой яро сказанной им фразой, ему становилось только страшнее. Антон аж вжался в угол, по которому минуту назад лениво растекался. Арсений продолжал, — Если не хотите искать новую работу, будьте добры поторопить вашу команду. Арсений нервно выдохнул, откинулся на стену сзади и начал массировать внутренние уголки бровей. Какое-то время царила чуть ли не гробовая тишина. Никто не проронил ни слова, молчала и сотрудница. Антон также продолжал смотреть на практически неподвижно стоявшего рядом Арсения. Когда тот прекратил работать пальцами и откинул голову назад, издав тихий глухой стук, Антон вздрогнул. Помотал головой, поморгал и еще раз посмотрел на Арсения. У него был такой несчастный вид, что Антону искренне захотелось отнести его куда-нибудь далеко в теплую постель и пойти решать все его проблемы самому. — Я связалась с нашими людьми, ориентировочное время — час. — Замечательно, — перевалился Арсений с одной затёкшей ноги на другую. Девушка завершила «звонок». В лифте стояла напряженная атмосфера, но Антон никак не решался её прерывать, а Арсений был слишком измотан. Первые 15 минут длились по ощущениям обоих ребят как 30, а то и все 40. Попытки начать разговор не увенчались успехом, но они не прошли бесследно. Обоим стало гораздо спокойнее. Антон снова успел задремать. Арсений пробовал все новые способы под конец дня привести в норму свою нервную систему. Листал ленту социальных сетей, пытался сделать несколько фотографий, читал различные статьи. Мало, что помогло. Тут он обратил внимание на Антона и его сахарный сонный вид. А здесь, по-хорошему, я, как рассказчик, должен обратить ваше внимание на эмоции и тёплые чувства, которые тогда ощутил Арсений. Но мы же все понимаем, что это на самом деле не требуется. Воздушные кудряшки гипнотизировали его и не давали возможности не появиться мысли о схожести Антона с котом; острый прямой нос и слегка прищуренные глаза придавали образу Антона хитринку, а рост и мягкая клетчатая футболка возбуждали желание прижаться и не отпускать. Но Арсений в любом случае не мог позволить себе совершать подобные действия, поэтому решил запечатлеть картину на фото. Следующие 30 минут пролетели незаметно, как в плане ориентирования во времени, так и смысловой составляющей (ничего специфического не происходило). Бригада ремонтников все-таки явилась и успешно вызволила Антона с Арсением из кабины, после чего они попрощались и разошлись по номерам. Антон ввалился в комнату и, только сняв обувь, одежду, упал на кровать и не просыпался до самого утра. Со словами: «Да чтоб все так развлекались» — Арсений прямо в одежде рухнул на заправленную кровать и отрубился.