Back In Black

Сириус вынырнул из морока и вздохнул так глубоко, как если бы хотел наполнить легкие долгожданным кислородом за десятилетие. Длинные пальцы несколько раз сжались в кулаки, обнажая вены под татуировками. Обрамленная длинными черными волосами, его голова мотнулась из стороны в стороны. Подобно водорослям в темной воде, спутанные пряди ударяли его по лицу, струились в этой дымке. Гарри, открыв рот в попытке проглотить воздух и боясь выдохнуть, отходил подальше незаметно для себя. Возвращение крестного выглядело как явление божества для него, и он замер, неспособный даже на дыхание. Семь лет экспериментов...Неужели? Он боялся, боялся поверить, но еще сильнее боялся снова возвращаться в темный дом на Гриммо в одиночестве. Все его тело окаменело, застыв в мертвом ожидании. Гарри не был уверен, сможет ли он почувствовать себя живым, если и эта попытка провалится. Сириус вскочил даже раньше, чем открыл глаза, и первым его вскриком стало: — ДЖЕЙМС! ДЖ… — он закрутился на месте, как пес, гоняющийся за своим хвостом. Не найдя его, он растерянно оглянулся по сторонам в поисках подсказки. Его безумные серые глаза с промельком льда нашли застывшего не живой и не мертвой статуей самому себе молодого черноволосого мужчину. Огромные глаза взирали с испугом и недоверчивой надеждой сквозь круглые очки. Как на божество. — Джеймс! — с облегчением улыбнувшись, Сириус кинулся вперед и заключил в крепкие объятия родного человека. Гарри не смог заметить, в какой момент из него полились слезы. Только уткнулся в крепко пропахшее загробным холодом плечо, и многослойная мантия Сириуса мгновенно промокла до кожи. — Ты чего?... Ты…? Братишка, ну чего ты… — забормотав в испуге, он на мгновение еще крепче прижал к себе, а потом обхватил его лицо двумя руками и поднял. Из-под сбившихся очков на него с непередаваемой любовью и наивным неверием взглянул кто-то маленький и нуждающийся в защите, своими огромными оленьими глазами фантастического зеленого цвета. Изумрудными каплями по черным ресницам распадались слезы. Стекали по мужественному подбородку с четко виднеющейся щетиной. Сириус застыл изумленным изваянием, с таким же неверием и любовью вглядываясь в лицо напротив, и Гарри ничего не смог выдавить из себя, кроме слез. Он стыдился их, но не мог сдержать, как не смог, когда потерял его. Сириус приблизил его лицо к своему, крепко обхватывая родными ладонями, и тихо выдохнул: — Гарри? Свое имя, произнесенное Сириусом, прорвало очередную плотину, и Гарри навзрыд разразился постыдным плачем и уткнулся в плечо крестного, вырвавшись из ослабших рук. Сириус покачнулся под его весом, но тут же обнял снова. Под его руками вздрагивал его маленький крестник, и он был настолько большим...Сколько же он пропустил...Снова. Гарри почувствовал на своем плече расплывающееся пятно, и крепче сжал руками своего крестного. Сириус слегка крякнул и усмехнулся. Каким он теперь кажется хрупким и ослабевшим. Гарри испуганно ослабил объятия, но Сириус не пустил. Он прижался лбом к его давно бледному шраму и снова усмехнулся: — Какой ты...взрослый. Сколько, Мерлина ради, меня не было? — шокировано пробормотал он. Гарри тяжело сглотнул. Не услышав ответа, Сириус слегка отодвинул его голову, чтобы заглянуть в глаза. В его серых глазах Гарри видел надежду, но ничего не мог ответить на нее. Горло свело судорогой, стоило ему представить, как... — Почти 10 лет. — раздалось сбоку. Гарри вздрогнул — он почти забыл о его присутствии, погребенный лавиной эмоций. Сириус встрепенулся, оскалился, мгновенно закрыл своей спиной крестника и метнулся в поисках палочки. Не найдя, он сжал кулаки, готовый драться врукопашную за своего маленького подопечного. — Что здесь делает Малфой? — прорычал Сириус, делая выверенный шаг назад, одновременно отодвигая Гарри подальше и принимая боевую позицию. В этом молодом мужчине ясно угадывалась малфоевская порода, а этим павлинам Сириус никогда не доверял. Однако в ответ некто Малфой оскорбленно блеснул знакомыми серыми глазами Сигнуса Блэка старшего, выгнув белесую бровь узнаваемым жестом Люциуса, вскинул подбородок так по-Малфоевски гордо и с родным гонором Блэка, но руки держал подчеркнуто расслабленными. Надо же, никак двоюродный племянник, сын Нарциссы и ее павлиньего короля… Недавно вроде еще соплей бледной под юбкой матери бегал? Гарри с трудом раскрыл непослушные губы, но изо рта послышалось только слабое хрипящее шипение. Он взял Сириуса за локоть, прочистил горло и наконец тихо объяснился: — Это Драко. Он мой… Он мой. Он на моей стороне, это точно. Он мне помог. Мы в Отделе тайн, он здесь работает. Просто...не трогай его, он не тронет тебя, а позже мы все расскажем, хорошо? Сириус напряженно осмотрел это порождение слияния крови благородных и сильных Блэков и напыщенных хиляков Малфоев, повернув голову в сторону Гарри, но не отрывая зрачков от тонкой фигуры в отдалении. Постановил про себя, что из двоюродного племянника вырос красавец с характером, но приглядывать за этим результатом кровосмешения он будет обязательно. Гарри отстраненно заметил, что Драко отошел подальше и до поры до времени молчал и ничем не выдавал своего присутствия, и смутно, но горячо ощутил благодарность к нему. Он поймал его темный взгляд, обрамленный светлыми ресницами, и заметил в нем только ему понятные опасения. Это ничего, они справятся и разберутся со всем позднее. Драко понял его без слов, едва заметно качнул ресницами и отвернулся, всем своим видом показывая, что мешать воссоединению семьи не намерен, но и оставить их наедине готов только на несколько минут. Гарри был согласен. Сириуса следовало вывести отсюда, и не привлекая внимания. Ему нужно так много всего объяснить… Сириус замер, по-прежнему глядя на старательного изображающего безразличие Малфоя младшего, направляющегося к выходу. Когда дверь захлопнулась, и он смог убедиться в первичной безопасности крестника, то стал заметно расслабленнее. Вдруг что-то в его взгляде надломилось. Родившаяся было в краях губ улыбка так и застыла. Затем он медленно обернулся к Гарри. Осознание сказанного Драко ударило по нему только сейчас, как подземный толчок обрушивается цунами спустя много часов, настигая медленно, но от того еще более набирая силу. — Десять лет? — просипел Сириус в полуобороте, жадно разглядывая его лицо. Гарри тяжело заглотил воздуха. Он не готов, не готов сказать Сириусу… — Сколько я пропустил, Мерлина ради? — он смотрел мимо Гарри теперь, совершенно отрешенным и жутким взглядом. Испугавшись, Гарри схватил его за плечи и обернул к себе. Как легко… Им обоим будет очень тяжело привыкнуть к мысли, что Гарри теперь одного с Сириусом роста и, пожалуй, даже сильнее его. Проглотив собственные внутренние завывания, Гарри серьезно посмотрел на него, готовясь сказать все, но не знал, с чего начать. А Сириусу уже не было это нужно. Он видел во взрослом, полном боли и ее принятия взгляде этого мужчины, что пропустил он много, кошмарно, непростительно много. Гарри простил его в тот раз, сможет ли простить снова? Сириус рванул его на себя с силой, и сам еще раз покачнулся и отступил назад от его непривычного веса. Да, им обоим будет так сложно привыкнуть к тому, что его маленький Гарри уже не маленький. — Ну, малыш, — иронично усмехнулся Сириус, и тут же сам скривился от горечи, — Рассказывай, что тут было, пока свет моей звезды временно угас. Гарри ожидаемо хихикнул, и Сириус успел поздравить себя с маленькой победой в старой игре “рассмеши крестника в трудной ситуации”, но тут же в его смехе скользнула истеричная нотка и вот уже он опять захлебнулся в рыданиях. Теперь сухо и горько, без прежнего облегчения, и даже без влаги в глазах. Этот плач что-то ломал в душе Сириуса, натягивал струны, о наличии которых у себя он мог никогда и не узнать без этого маленького мальчика… — Мы победили, Сириус. — тихо сказал он ломким голосом, и в этом заявлении не было ни радости, ни гордости, ничего, что он мог бы ожидать. Только смиренная горечь, похожая на трухлявый пепел. — Я...Я рад. — солгал Сириус, и Гарри усмехнулся так, как ему совсем не было свойственно тогда. Что этот мир посмел сотворить с ним?! — Я...Я аврор. — неуверенно сказал Гарри, и в этом тоже не было хвастовства. Не Джеймс, не Джеймс...Лучше. Сириус усмехнулся, предприняв вторую попытку в игре: — Как только Римус тебя не убил за это? В этот раз проиграл он сам. Гарри внезапно вскинул на него Лилины глаза раненого олененка. Большие, полные сочувствия и боли. Чужой боли… Сириусу показалось, что он умер снова. На этот раз по-настоящему. Да, это оно. Воздух свернулся, как кровь под змеиным ядом, воздух просто отказался поступать в его грудь. Холодная комната поплыла вокруг. Все снова закрутилось. ДА, пожалуйста, пусть он проснется сейчас. Сириус понял все без слов. Гарри видел, как его глаза наполнились болью, как она полилась через край. Много, так много. Больше, чем он мог бы вынести. Сириус отвернулся, сделал два ломких шага в сторону, как будто в попытке убежать, просто уйти подальше от этой мысли, от Гарри, что принес ему такую боль. Гарри возненавидел себя за это на мгновение. Гарри не знал, чем он сможет помочь. Мог ли Римус помочь ему тогда, когда Гарри потерял Сириуса? Нет. Сделав еще два бессмысленных слабых шага, Сириус схватился за свою грудь, как будто изнутри его пытали Круциатусом. Его ноги подогнулись, и Гарри мгновенно метнулся вперед, обхватывая его поперек тела и удерживая на весу. Согнувшись, он уткнулся в его спину. Если это и нельзя облегчить, они смогут разделить боль на двоих. — Римус… Римус...Как... Когда… Гарри показалось, что Сириус использовал последние остатки воздуха в легких, чтобы спросить, так тихо и сипло звучал его больной голос. Его грудь под руками дрожала, сокращалась будто в судорогах, но не наполнялась кислородом. Его перекошенный рот раскрывался в попытке закричать, но из опустошенной груди не вырывалось ни звука, только жуткое бурлачащее кряхтение, как будто он тонул. Так и было, — с ошеломляющей ясности понял Гарри. Сириус тонул в своей боли. И его нужно было спасать. Сжав его поперек груди, Гарри обратился к магии внутри себя. Он не знал, но был уверен, что так можно. Как искусственное дыхание для магглов, да... только магией...магия внутри их тел. Сириус не видел ничего за мутной, словно болото, пеленой, затягивающей и душной, но чувствовал, что только руки Гарри удерживают его от падения. Согнувшись, он хотел блевануть, стукнуться об пол, раствориться под землей… Что угодно, только бы избавиться от пожирающего его чувства. Когда он потерял Джеймса, ему казалось, что ничего хуже он не сможет испытать. Как он ошибался. Все его друзья мертвы. Ему не стоило возвращаться, он должен быть с ними. С Римусом, Джеймсом и Лили. Внезапно он ощутил толчок магии. Еще, и снова. Теплая и знакомая, она просачивалась через его тело, потекла по особым протокам, смешиваясь с собственной. Родная кровь и Целительная магия. Джеймс и Лили, их дитя. Ему он нужен. Сириус поднял свои руки, что показалось ему непосильным трудом, и с титаническим вздохом положил на теплые руки Гарри на груди. Он должен будет сказать ему, что Поттеры с Блэками ближние родичи, а Лили обладала чудесным даром к целительству. И не только это. Он должен справится с этим, чтобы рассказать Гарри так много, что не успел за те жалкие два года, что дала им эта жизнь. Суки. Сириус задышал с ним в одном ритме. Гарри не слышал, но чувствовал грудью вибрацию хрипоты в каждом его вдохе, но он дышал. Какое счастье — просто знать, что он дышит. — Как...и когда. — повторил он. Гарри хотел, но не мог промолчать. — Через два года после… тебя. На битве. Финальной битве. Он сражался… Он умер из-за меня! — внезапно для себя Гарри и сам сорвался на крик, высказав то, что так долго зубной дрелью мучило его, вкручиваясь в мозг. — Что ты такое говоришь… — выдохнул Сириус, а после резко распрямился. Охнул, но снова подался вверх, и через несколько мгновений упрямо стоял напротив Гарри. Он не отпустил его рук, но больше не нуждался в поддержке. — Не смей. Не смей винить себя в чьей-либо смерти. — сказал Сириус твердо и уверенно, так, что Гарри поверил ему, — Он погиб за тебя, за свои идеалы, за нас всех. Я уверен… — прерывисто вздохнув, он мотнул головой, и вскинул горящие светлой, но смиренной тоской глаза, — Я знал его лучше, чем себя. Я уверен, он знал это. Знал, на что идет, и чувствовал, зачем. Все мы мечтали умереть на поле боя, и то, что ты не дал мне сделать это, не значит, что я не попытаюсь еще. — он усмехнулся, задорно и вызывающе, но вокруг его глаз собрались мокрые морщинки, как солнышко после дождя. Все такой же… Они смогут, они справятся, теперь Гарри знал это.