***
Утром Гарри впервые в своей жизни (по крайней мере, осознанной) проспал до десяти часов утра. Подорвавшись было бежать на кухню, чтобы приготовить завтрак или получить мокрым полотенцем от тёти, он встал посреди комнаты. Чужой комнаты. Воспоминания о вчерашнем дне пришли почти все, за исключением многих деталей, от чего возникло ощущение, будто мальчика сильно ударили по голове чем-то тяжёлым. Это был не сон! От счастья на глаза навернулись слёзы. Посетив туалет и справив все утренние дела, Поттер прошёл на кухню, потому что желудок неоднозначно намекал, что вчерашнего ужина ему было недостаточно. На столе лежал белый листочек, по-видимому вырванный из ежедневника или блокнота. Гарри поднëс бумажку поближе к лицу (зрение из-за плохого освещения в чулане, где ему приходилось делать уроки, стремительно падало), пытаясь разглядеть непонятные и в то же время понятные символы. «Доброе утро, Гарри! Надеюсь, ты выспался. Я не стал тебя будить, подумал, что ты за вчера сильно утомился и тебе не помешает хороший отдых. Я ушёл на работу, но к обеду постараюсь прийти. Завтрак на столе, кушай и не стесняйся брать добавку, малыш! Чуя :)» Щеки ребенка окрасились в нежно-розовый цвет от неловкости. На столе стояло несколько мисок, накрытых сверху крышечкой или другой миской. В них оказалось: немного вареного риса, странный свернутый в рулетик омлет, полупрозрачный суп с кусочками чего-то белого и, кажется, салат из капусты. Желудок вновь возомнил себя «Великим Китом», начиная петь китовьи серенады. С непривычки, маленькие порции необычного завтрака полностью насытили ребёнка. Икая, он подтащил большой стул к раковине и рядом поставил маленькую табуреточку, с помощью которой забрался на стул за завтраком. Вода была теплая, поэтому мыть посуду для Гарри было сущим удовольствием. Насухо вытерев всё мягким вафельным полотенцем, мальчик аккуратно составил посуду на столе возле раковины и отправился исследовать дом. Светлый и очень уютный, с двумя этажами. На первом кухня, небольшая прихожая, гостиная и скорее всего, гостевая комната, на втором — ванная, хозяйская спальня и ещё две гостевых. Оказывается, Гарри ночевал в спальне Чуи, и ему стало неловко за то, что он не заправил за собой кровать сразу. Сделать это было немного затруднительно из-за маленького роста мальчика и большой площади кровати, но кровать Дадли, его кузена, была почти такой же большой да к тому же стояла у стены, поэтому её было сложнее заправлять. Спустя четверть часа кровать была идеально заправлена. Ни единой складочки не виднелось на покрывале. Гарри был горд собой. Времени до обеда было ещё достаточно, не зная, чем себя занять, брюнет прилëг на диван в гостиной, не заметив, как снова уснул.***
Несколько часов назад В главном офисе Портовой мафии как всегда было кипишно. Никем не остановленный, Чуя прошёл через небольшую приёмную, несколько раз постучался в дверь кабинета Мори-сана. Тот читал какие-то документы, скорее всего — чей-то отчёт. — Чуя-кун, что у тебя? — спросил Огай, не отвлекаясь от чтения. — Мори-сан, мне срочно нужен декрет. Бумага выпала из ослабших пальцев мужчины, который с шоком и неверием смотрел на лучшего подчинённого, его глаза стали с бусинку. — Как?.. — Это срочно, Мори-сан. При всем моём уважении к вам, я не стану подвергать своего ребёнка опасности. Шок брюнета всё не хотел проходить. — Позволь узнать, Чуя-кун, кто она? — Кто? — Девушка, которая носит твоего ребёнка. — Нет, вы не так поняли, — Накахара немного улыбнулся, вспоминая своё маленькое счастье, — Вчера на мою голову в буквальном смысле слова свалился просто восхитительный малыш. Его избивали родственники, он такой забитый, — уголки губ Рыжика опустились, отражая плохое настроение хозяина, — Он ещё совсем маленький, и я боюсь оставлять его одного надолго. Можно мы разрешим эту проблему, мне ещё нужно оформить ему документы. Мори впервые видел Чую… таким. Обладатель Смутной Печали никогда не показывал на публике какие-либо эмоции помимо гнева или раздражения. — Хорошо, — это решение тяжело далось мужчине, но, что бы кто ни говорил, больше всего он ценил счастье и безопасность детей, — Я оформлю тебе декретный отпуск, но ты ведь понимаешь, что иногда без твоей помощи будет не обойтись? — Понимаю. Спасибо большое, Мори-сан!.. Когда Накахара уже стоял на пороге своего дома, время близилось к двум часам дня. Хоть Мори-сан и помог быстро оформить малыша как гражданина Японии и сына Накахары, бюрократические проволóчки изрядно потрепали нервы Рыжика. В доме стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов на кухне. Гарри обнаружился в гостиной, свернувшимся в калачик на диване. Чуя не смог сдержать умилëнной улыбки. Он на цыпочках прошёл на кухню и принялся разбирать пакеты с едой. Изначально, Накахара собирался заварить лапшу быстрого приготовления, ведь ребенок наверняка сильно проголодался, но раз есть такая возможность, то следует приготовить что-то более существенное. Выбор пал на тушеную говядину с овощами… Спустя час с небольшим парень выключил плиту, оставляя блюдо немного потомиться. Гарри всё ещё спал, потому Чуя пошел его будить. Он опустился на колени перед диваном и нежно провёл пальцами по чуточку впалой щечке мальчика. — Гарри, хороший мой, просыпайся. Кушать пора. — М-м… М-мама… — зелёные глаза, ещё наполненные негой и сном, зацепились за короткие рыжие волосы, но, когда зрение достаточно сфокусировалось, Поттер испуганно распахнул их, — Ой, прости! — Ничего страшного, дорогой, я не против. Иди умойся после сна и бегом кушать. Надеюсь тебе понравится тушеное мясо. За обедом (Гарри начал понемногу учиться есть палочками), мальчик спросил то, что Рыжик совершенно не ожидал. — Почему ты плакал, когда я попал к тебе? — С чего ты решил, что я плакал? — Ну, у тебя глаза были красные и блестящие. Тебя кто-то обидел? —… Да. Очень сильно. Я считал этого человека своим другом, но он, видимо, так не считал… Чуя рассказал Гарри обо всём, даже о том, что так старательно прятал от самого себя. Брюнет не перебивал, слушал внимательно и смотрел так сострадающе, что парень позорно разрыдался, спрятав лицо в руках. Через какое-то время он почувствовал мягкие касания маленьких ладошек. Подняв глаза от мокрых рук, он увидел серьёзную мордашку ребёнка. — Не плачь. Мистер Осаму поступил нехорошо, ты не виноват в этом. Никогда не плачь. Я вырасту и буду защищать тебя и тебе не захочется плакать! Я сильный, я умею делать разные странные вещи. — Какие? — Чуя подхватил сына и усадил себе на бедра. Мальчик зажмурился. А в следующее мгновение его растрепанные чёрные волосы стали рыжими и немного кудрявыми, как у Накахары. Чуя был немного шокирован. Его мальчик только что изменил цвет и структуру собственных волос! — А ещё я умею разговаривать со змеями, — стесняясь, пробормотал теперь уже рыжий Гарри. Накахара прижал ребёнка к себе, зарываясь лицом в его волосы. — Ты — самое удивительное, что было в моей жизни, Гарри. Сынок… В носу у обоих защипало. Чтобы не расплакаться, Гарри крепко зажмурился и ещё крепче прижался к маме. — Молодец, что посуду после себя помыл. Мне очень приятно. Давай сейчас помоем после себя и пойдём по магазинам? — Зачем? — щёки от неожиданной похвалы немного покраснели, а внимательные глаза изучали интерес. — Во-первых, тебе нужны вещи. Во-вторых, нужно сходить к врачу и оформить медицинскую карту. А потом мы можем сходить куда-нибудь развлечься. Понятен план? — светло-голубые глаза хитро сверкали, наблюдая за счастьем и неверием на лице мальчишки, — А ещё с сегодняшнего дня ты официально числишься Гарри Накахара. Ничего, что я дал тебе свою фамилию? Зелень глаз утонула в слезах, заставив Чую заволноваться. — Мне не стоило этого делать? Извини, я не спросил тебя сразу… — цепкие руки обхватили его шею, заставив замолчать, — Эй, малыш, ну чего ты?.. — Спасибо, — глухо раздалось снизу, позволяя облегчено вздохнуть, — мама.***
Поход по врачам помог вовремя выявить серьёзные проблемы со зрением. К счастью, болезнь обнаружили на ранней стадии, и шанс выздоровления очень высок. Также врачи нашли многочисленные следы неправильно сросшихся переломов. Чуе было сложно объяснить, что до этого момента мальчик жил с другими родственниками, которые обращались с ребенком очень жестоко, но сейчас всё хорошо. В конце концов, определив один перелом, который будет мешать нормально жить ребёнку по мере взросления, было решено чуть позже провести операцию и срастить его правильно. Гарри такая идея не понравилась, но он не возникал, потому как понимал, что это необходимо в первую очередь ему самому, ведь нога болит до сих пор, хоть уже и прошло чуть больше года. Потом были магазины. Гарри никогда не брали в магазин одежды, да и сам он не стремился в особо людное место, где на него смотрели бы и тыкали пальцем, обращая внимание только на поношенную одежду с чужого плеча. Пакеты с одеждой получились внушительные, Гарри было немного стыдно, что Чуя тратит на него столько денег. Под конец мальчик так устал, что даже разговаривать было трудно, но он всё равно помогал маме нести не такие уж и тяжёлые пакеты. Уже когда до дома осталось всего пара улиц на Чую кто-то налетел, сбивая с ног и падая следом. Этим «кто-то» оказался беловосый парень в белой рубашке, штанах чуть ниже колен и перчатках без пальцев. Из-за столкновения он навалился на Чую, прижав его к асфальту, а его колено упиралось совсем рядом с «самым ценным», что заставило старшего Рыжика покраснеть. — Ох, извините, пожалуйста! Мне следовало смотреть, куда я бегу! — незнакомец попытался подняться и неосознанно потëр коленом промежность Накахары. Тот закусил губу, лишь бы не опозориться внезапным возбужденным стоном. — Мама, ты в порядке? — Д-да, Гарри. Всё хорошо. — Извините ещё раз! — беловолосый низко поклонился, сгорая от неловкости. — Так уж и быть, прощу, если поможете мне с пакетами, Господин…? — О это лишнее, просто Ацуши! — парень подхватил пакеты у обоих рыжиков, глазами выражая готовность работать. — В таком случае можешь звать меня Чуя, Ацуши-кун, — и Накахара растянул губы в благодарной улыбке, подхватывая уставшего ребёнка на руки. Сердце Накаджимы пропустило удар. Зудящее ощущение, будто он где-то этого парня уже видел, отступило под натиском милоты и кавайности, распространяемых самим парнем вокруг. Но больше всего подкупило то, как Чуя-сан относился к своему сыну, что доверчиво прижался к груди старшего рыжего. Его Зверь рвался наружу, чтобы пометить, сделать своими, присвоить, заботиться, быть рядом… Впервые за столько лет «ОН» проявляет себя так активно. Вскоре троица добралась до дома Накахары. — Зайдëшь? — Чуя не мог понять, что с ним такое: глаза в пол, голос тихий, щеки краснеют. Ацуши тоже покраснел и смущенно кивнул. Зайдя в дом, Накахара отнес ребёнка к себе в спальню и, раздев, уложил на кровать. Мальчик улыбался во сне и это было до безумия мило. Когда он спустился вниз, то застал там нервничающего блондина, что буквально обливался потом от нервозности. — Хочешь чаю? — Тебя хочу, — это прозвучало само собой, стоило только беловолососу открыть рот, который он тотчас закрыл ладонью. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Чуя настолько смутился, что попытался спрятать лицо в ладонях. — И-извин-ните, Чуя-сан! Оно как-то сам-мо вырвалось! — Заткнись! — прикрикнул парень, мотая головой из стороны в сторону, подошёл к Накаждиме и, не давая себе передумать, сел на чужие колени боком к их хозяину, — Не знаю почему, но ты мне нравишься! И это была чистейшая правда, Чуе хотелось, чтобы этот парень был его, чтобы мог просто подойти сзади и обнять его, складывая руки на животе. Какое-то безумное притяжение заставляло доверять ему. Оцепенение прошло, и Ацуши решил взять ситуацию в свои руки. Он осторожно развернул парня к себе лицом, вынуждая расставить ноги и обхватить ими свои бёдра. Мягко отведя руки от красного лица Чуи, Накаджима по очереди поцеловал каждую во внешнюю сторону ладони. — Я тоже это чувствую. Какое-то непреодолимое желание присвоить, сделать своими как тебя, так и твоего сына. Но если к мальчику я испытываю что-то типа родительской заботы, то для тебя я готов быть партнёром, возлюбленным, любовником… Кажется, будто сам Бог нас сводит вме… Его проникновенная речь была бесцеремонно перебита поцелуем. — Хватит болтать… это смущает. — А как же мать Гарри? — Я не знаю, кто она. Гарри мне не родной по крови, но люблю я его так же, как любил бы своего. А теперь хватит болтать! Положив тонкие руки на плечи Ацуши, Накахара вновь вовлëк его в поцелуй, с нетерпением потираясь попой о жилистые бёдра. Теплые руки легли на поясницу Рыжика, поглаживая и спускаясь всё ниже и ниже, пока не оказались на ягодицах, сжимая и притискивая ближе. Поцелуи с губ перешли на доверчиво подставленную шею с обтягивающим её чокером. Чуя постанывал от новизны ощущений, чувствуя всё возрастающее возбуждение. Непослушными пальцами он принялся за пуговицы на рубашке партнера, попутно оглаживая оголившиеся участки тела. Им понравились долгие прелюдии, которые еще сильнее распыляли, позволяя достичь чего-то нового, неизведанного, давая возможность увидеть чистую страсть. Они подолгу избавлялись от одежды, целуя партнёра, гладя, царапая, оставляя укусы и стремительно наливающиеся кровью засосы. Губы парней уже припухли и пульсировали от того количества поцелуев, которое они подарили друг другу, когда приступили к самому интересному. Для Накахары было в новинку ощущение холодной смазки и пальца, что прошел чуть ниже мошонки к самому заветному. Расслабленное долгими ласками тело не оказало должного сопротивление, когда подрагивающий от переполнявшего возбуждения палец начал проталкиваться внутрь. Послышался стон, больше похожий на скулеж, когда Ацуши накрыл своими губами головку члена, оставляя поцелуй, что Накахара вскинул свои бедра вверх, сразу же насаживаясь глубже на пальцы. Накаджима продолжал аккуратно совершать поступательные движения пальцами, проходясь по простате. Накахара млел от растянутости и чужих пальцев там, где, по идее, их быть не должно. Вопреки ожиданиям, больно не было ни когда его готовили, ни когда заполнили членом. Неприятное жжение, появившиеся в начале, скоро прошло, оставляя после себя лишь желание. Чуе нравился его партнёр. Жилистый, а соответственно и сильный, властный, но чуткий, готовый пожертвовать собственным удовольствием во благо его. Сильные руки нежно сжимали его талию и бедра, гладили грудь, мяли соски и удерживали его ослабшие от удовольствия руки над головой, не давая коснуться себя. Чуя помнил, что наверху спит Гарри, что нужно быть потише, но ничего не мог поделать со своим ртом, из которого всё чаще вылетали блядско-сладкие стоны. Слюна стекала по подбородку, а по вискам — капли пота. Любовники уже сменили не одну позу, когда Ацуши внезапно перевернул его на живот и, приподняв, поставил на колени, опять входя, на этот раз, ложась на него, покрывая его всем телом. Уже сорвавшись в оргазм, Чуя вскрикнул от ощущения острых зубов на шее, порвавших кожу. Но, неожиданно, это только больше распалило, добавило остринку в этот потрясающий (и, что скрывать, первый) секс. Обессилено упав на диван, Накахара поморщился от противного ощущения жидкости в заднице. — С тобой всё в порядке? Извини, что укусил, сам не знаю, как так получилось. — Мне даже понравилось. Сейчас, дай минутку отдышаться. Нужно помыться и убрать за собой… Чуя прижался к теплой груди Ацуши, обнимая того одной рукой и скользя носом по ещё влажной коже. — Это было потрясающе… Я бы повторил, — намёк был «очень» тонкий. — Чуя… Станешь моим парнем? Извини, что так получилось, ну там без свиданий и всего такого. — Я дам согласие только, если Гарри не будет против. Уж прости, но мнение моего ребёнка мне важнее. Ацуши восхищëнно заглянул в глаза партнёра. — Меня это устраивает. Дети — самое важное, что есть в нашей жизни. Они вновь коснулись губами, после чего Накахара соскреб себя с дивана и отправился в ванную, не потрудившись озаботиться одеждой. Помывшись, Чуя выдал Накаджиме комплект сменного белья и определил в соседнюю со своей спальню. Прокрался в свою и осторожно лег рядом с Гарри. Тихий голос ребёнка заставил его вздрогнуть: — Мам, а ты любишь Ацуши? — С чего ты взял? И почему ты не спишь? — Проснулся. Вы были слишком громкие, — кажется, от осознания, что сын слышал как они трахались, покраснело все его тело, — Дядя с тётей тоже этим занимались. Я спросил у Мисс Раймунд, что они такое делают, и она рассказала, что когда двое любят друг друга, то занимаются любовью и потом у них может родиться ребёнок. Она говорила, что любить друг друга могут не только мужчина и женщина, но и двое мужчин или двое женщин. Например, у самой Мисс Раймунд была возлюбленная — Мэри Сайтнор, она работала продавцом в магазине продуктов. А Ацуши теперь будет с нами жить? — Ох, Гарри, солнце ты моё зеленоглазое, — Чуя прижал мальчика к себе, целуя его в макушку, — Не знаю, родной. Но он предложил мне встречаться. Я сказал, что должен спросить у тебя, ведь ты для меня важнее. Ты не будешь против? Не будешь чувствовать себя одиноко? — Нет. У меня есть ты. А Ацуши тогда станет моим папой? — Н-не совсем. Сначала мы должны узнать друг друга поближе. Может быть потом мы расстанемся потому, что не подходим друг другу? Но раз ты не против, то мы попытаемся. А теперь спи, солнышко. Завтра выберешь любую комнату и переедешь туда. Будет твоя собственная. Хорошо? — Да, — шепнул младший Рыжик, пытаясь сдержать слезы счастья.***
Утро встретило Накаджиму офигенным запахом кофе, доносящимся откуда-то с первого этажа. Зевая, блондин спустился вниз. Он застыл, увидев стоящего у плиты рыжеволосого. Тот был одет в свободную пижаму и пушистые тапочки. За столом сидел Гарри, уплетая порцию омлета с помидорами и зеленью. Две другие стояли по соседству. Так же на столе были пышные булочки и маслëнка. — Садись, Ацуши. Ты будешь кофе или чай? — Доброе утро. Кофе, пожалуйста. Чуя разлил только сварившееся кофе по чашкам и сел за стол, пожелав приятного аппетита. — Это восхитительно, Чуя! Я еще никогда не пробовал настолько вкусный омлет. — Спасибо, — Чуя смущенно отвел взгляд, — Кстати, Гарри не против того, чтобы мы начали встречаться. — Угу, — кивнул мальчик. — Я… Очень рад. Правда. Я боялся, что ты будешь против. — Если мама счастлив, то и мне хорошо. И ты хороший, не будешь его обижать. — Ты уже выбрал спальню, Гарри? — Да. Я хотел бы занять дальнюю от твоей. Чтобы не слышать, когда вы будете заниматься любовью. То, с каким спокойным лицом произнёс это мальчик, поразило Ацуши настолько, что он подавился кофе. Прокашлявшись, Накаджима вопросительно посмотрел на едва сдерживающего смех Чую. Слабый румянец на щеках, милая улыбка, неповторимый блеск светло-голубых глаз и премилые ямочки на щеках. — Ты такой красивый, Чуя, — вырвалось у блондина. Он потянулся к Рыжику и целомудренно чмокнул в гладкую щеку. Краем глаза Ацуши заметил, что Гарри покраснел и уткнулся глазами в тарелку, улыбаясь. — Мне сегодня нужно показаться в офисе и, если ничего не случится, то я хотел бы пригласить вас двоих куда-нибудь. Например в океанариум. — Было бы просто замечательно. Что думаешь, Гарри? — А что такое океанариум? — Это место, где очень много аквариумов самого разного размера. Там содержат разных рыбок, черепах и даже акул. Решено: как-нибудь сходим. — Хорошо. Ацуши, а где ты работаешь? — В Вооружённом Детективном Агенстве. Зазвенела упавшая на стол чашка. Остатки кофе залили половину стола и осколки тарелки. — Что с тобой? Чуя поставил локти на столешницу, прямо в лужу кофе, пряча в ладонях своё лицо. — Как иронично… — Да что случилось?! — Позволь представиться: Чуя Накахара, член Портовой Мафии. Воздух застрял где-то на полпути к лёгким. Теперь он вспомнил, где слышал это имя — обладатель Смутной печали, управляющий гравитацией, самоуверенный и дерзкий убийца, никогда не трогающий мирных жителей. Ацуши соскользнул со стула на колени, положив руки на бедро Рыжика. — Чуя, мне плевать, что мы из враждующих организаций! Если захочешь, я уйду из Агентства, но… пожалуйста, не бросай меня! В жёлтых с фиолетовым оттенком глаза плескалось настоящее отчаяние. Чуя смотрел в них и видел ту же боязнь одиночества, что и у себя. Взяв парня за руку, Накахара потянул его с колен, вынуждая подняться. Секунду рыжеволосый смотрел на него снизу вверх, а после уткнулся головой в живот. — Я сейчас в декретном отпуске и, формально, не состою в Мафии, так что… Давай работа будет оставаться за дверьми этого дома? Я хочу иметь семью, близких, которые всегда поддержат, которые будут рядом. Маленькая ладошка заправила его выбившуюся рыжеволосую прядь за ухо. После взяла за ладонь Ацуши, а вторая ладошка захватила «в плен» руку Чуи. — Не расстраивайся, мамочка. У тебя есть мы. Мы тебя любим. Накахара улыбнулся и, притянув ребёнка поближе, прижал к себе, одновременно с этим обняв Ацуши за талию. — Люблю вас.***
Поход в океанариум запомнился всем троим. То чувство восторга при взгляде на исполинскую белую акулу или разнопëрых рыб-бабочек, гуляющих стайками меж кораллов, не отпускало ещё долго.*****
С того момента, казалось, что прошло достаточно много времени — вечность, но на самом деле прошло чуть меньше двух лет. Гарри заметно вырос и окреп, вылечился от болезни глаз и правильно срастил старые переломы. За два года он научился немного контролировать свои способности, но цвет волос так и не поменял, оставаясь верным своему папе. Да, полтора года назад Накаджима и Чуя съехались, чем очень обрадовали мальчика. Ацуши всё также ходил на работу в Агентство, а Накахара всё ещё был в декрете. Иногда Рыжика вызывали на миссии, на которых без него — никак. В первый раз Ацуши был дома, и Накахара смог оставить Гарри на него, но в следующий никого дома не было и пришлось брать мальчика с собой. Пока Чуя рассекал город на байке вспоминая этот адреналин в крови, практически вся «верхушка» Портовой мафии нянчилась с его отпрыском. Неожиданно сильно к младшему Накахаре прикипел Мори-сан. Тот буквально не спускал с рук это рыжее солнышко. Ацуши и Чуя были счастливы вместе, впрочем, в своём счастье они никогда не забывали о Гарри, что стал их общим ребёнком. Однажды, услышав, как папа, сорвавшись в истерику, плачет, прижавшись к груди блондина, сквозь всхлипы жалуясь на то, как сложно жить, скрывая ото всех свои отношения, мальчик решил действовать. Найдя в папиной коллекции вин одно из самых вкусных (в этом вопросе пришлось полагаться исключительно на опыт старшего Накахары), Гарри растолок целых два блистера таблеток с никак не запоминающимся названием до состояния муки, с горем пополам открыл бутылку и смешал порошок с вином. Правда, пробка совсем не хотела залезать обратно, поэтому пришлось бутылку закупоривать специальной резиновой пробкой-подсолнухом, а деревянную пробку сушить в микроволновке. Позже, когда она высохла и, наконец, спокойно заняла своё законное место в горлышке бутылки, Гарри положил бутылку под кровать, чтобы она могла вновь напитаться влагой и набухнуть. На все приготовления ушло чуть больше недели. Самое сложное как-то подкинуть или подложить бутылку Мори-сану. Но и здесь нашелся выход. Итак, практически индентичные письма, написанные соседской дочкой за целый кулëк сладостей идеально повторяли подчерк своих «отправителей». На руку Гарри сыграло то, что Юкичи Фукудзава решил пройтись пешком до места назначения, пытаясь уложить в голове внезапную попытку сближения. «Я хочу встретиться, это очень важно. Приходи завтра в отель на ХХХ улице в 13:00.» Вот такое содержание имело письмо, если отбросить всю «шелуху». Это было похоже на Мори — говорить что-то важное настолько завуалированно, что не каждый поймет имеется ли у высказывания двойное дно. К назначенному сроку Юкичи постучался в дверь указанного номера. Дверь оказалась не заперта. Там, в глубоком кресле, сидел Огай, крутя в руках бокал с вином. — Представляешь, бар совсем пустой оказался. Не обнаружив признаков постороннего присутствия, Фукудзава обратил внимание на совсем мелкие детали: то, как брюнет раз за разом покачивает бокал, так и не отпив, свидетельствует о том, что тот волнуется. Второй бокал был уже полон, дожидаясь второго участника переговоров. — Ты волнуешься, — констатировал блондин, сев в кресло и взяв в руки бокал. — Ещё чего, — хмыкнул тот и разом осушил хрустальную посудину. Юкичи последовал примеру и тоже пригубил вина, оценивая вкус и аромат напитка. И то, и другое ему нравилось. Они так бы и продолжили молчать, не зная, с чего начать разговор, если бы Мори не начал чувствовать себя… странно. Щеки просто горели, сознание затуманилось, внезапно стало душно и жарко, а внизу живота забурлило раскаленной лавой возбуждение. Тело зачесалось так, что захотелось сбросить с себя всю одежду, несмотря на свидетеля, и с головой погрузиться в ледяную воду. — Мори… тебе плохо? Юкичи сам почувствовал странное томление. При взгляде на бутылку всё встало на своим места. Афродизиак И, видимо, очень сильный, раз за такой короткий срок довёл главу Портовой мафии до невменяемого состояния. При виде перевозбужденного брюнета еще юношеская влюбленность подняла голову, подталкивая к действиям, о которых, возможно, он пожалеет. Раздевать закутанного по самое горло Мори было приятно, а уж эти искусанные губы, в нетерпении терзающие его собственные, сносили крышу похлеще любого наркотика. Мори оказался чувствительным любовником, выгибающимся на любое прикосновение, жадным до ласки. А вид кончающего под ним брюнета пробуждал в Фукудзаве что-то тёмное, собственническое. Хотелось спрятать такого Мори и никому не показывать. Когда дурман покинул сознание Огая, за окнами номера сгущалась вязкая тьма, свидетельствующая о власти ночи. Юкичи сидел рядом, едва прикрывшись простыней и выкуривая сигарету. У Мори же сил не осталось даже на то, чтобы сесть или долго держать глаза открытыми. — И что дальше? — только Ками знает, как тяжело было это спрашивать, ведь спросил безумно глупую вещь — сейчас они разбегутся как в море корабли и не будут вспоминать об этом инциденте. — Я всегда хотел спросить у тебя: за что ты так с Йосано? Ответа не было долго. Блондин было подумал, что его случайный любовник уснул, но тот всё же заговорил: — Она была влюблена в тебя. А я ревновал. Правда, тогда я думал, что её к тебе, но оказалось всё с точностью до наоборот. Признание ненадолго выбило блондина из колеи. Теперь стали понятны многие моменты их жизни. Не давая себе передумать, Юкичи затушил сигарету об пепельницу и лёг рядом, подтягивая любовника к себе. — А ты мне всегда нравился. Сил у Мори хватило только на то, чтобы прижаться к блондину и обречено хмыкнуть. — Такие идиоты. — Идиоты. Станешь моим парнем, Мори Огай? — Только если ты не бросишь. Потому что иначе я убью тебя. — Хорошо. Может тогда объединим наши организации? — И как ты себе это представляешь? — Хм-м… Портовое Детективное Агентство? Или Вооружённое Портовое Агентство? — Хах, называй как хочешь. Только трахни меня уже. Ухмыльнувшись, Фукудзава перевернул несопротивляющегося брюнета на спину и развёл его ноги в стороны, наклоняясь, чтобы поцеловать чуть смуглую кожу пониже пупка.***
На следующий день в обеих организациях был объявлен общий сбор. Так как и Ацуши вызывали, Чуе пришлось брать Гарри с собой. — Итак, спешу вам сообщить, — Мори-сан сегодня выглядел более усталым, чем обычно, — что с этого дня Портовая мафия объединяется с Вооружённым Детективным Агентством, создавая одну общую силовую структуру. Сначала все застыли в шоке, потом начали перешептываться, а после и говорить в полный голос. Кто-то был рад, что глупое противостояние закончилось, а кто-то, наоборот, не желал принимать нововведения. — Сегодня мы объединяемся с Агенством, а завтра под Гильдию ляжем?! — выкрикнул какой-то парень с многочисленным пирсингом. Он и дальше хотел что-то сказать, но внезапно на его голову обрушилась арматура, успокаивая, если не упокаивая. Сзади него стоял… Гарри! А кусок железного прута так и завис в воздухе. — Недовольный сотрудник — плохой сотрудник, — мудро изрëк мальчик, — а вы, Мори-сан, говорили, что плохие сотрудники вам не нужны. Акутагава потрепал малыша по голове и взял арматуру в руки, немного дернувшись вниз от её тяжести. — Гарри, — Чуя завертел ребёнка из стороны в сторону, осматривая, — с тобой все в порядке? Нельзя же такие тяжести поднимать! — Чуя-кун, сходите вместе с Гарри к Фукудзава-сану? — Конечно, босс. Брюнет, искренне улыбаясь выходке пацана, передал старшему Накахаре запечатанный пакет. — Ну вот, теперь вам с Ацуши не надо скрываться, — радостно заметил ребёнок, пока они шли к месту назначения. Верхушку ВДА они нашли в небольшом уютном кафе, неподалёку от их базы. Звякнул задетый дверью колокольчик. Шум, наполнявший помещение, утих моментально. — Кхем… Посылка Фукудзава-сану. Лично в руки, — Чуе было немного неловко и он попытался скрыть это за напускным нахальством. — Пойдёмте, я вас провожу, — высокий блондин в очках встал с табурета и поманил Рыжика ладонью, призывая следовать за ним. Чуя кивнул, повернувшись к сыну: — Побудь здесь, пожалуйста, я скоро вернусь. — Хорошо, папа. Шляпник скрылся в проходе задней двери, а Гарри начал оглядываться. Ему нравился ин-терь-ер здесь, очень красиво сделано. Внезапно взгляд зеленых глаз остановился на спине одного шатена. Его руки были перебинтованы до самых пальцев, а сам он был одет в коричневый плащ. — А вы Дазай Осаму? — Да. Чего тебе, мелочь? Глаза младшего Накахары опасно блеснули, а в следующую секунду суицидника швырнуло об стену, душа. Глаза Дазая уже начали закатываться от недостатка кислорода, когда в дело вмешался только что зашедший Накаджима. — Гарри, прекрати! — тело шатена упало на пол, подергиваясь в попытке отдышаться, — Зачем ты этот сделал? — Из-за него папе было больно, — насупился мальчик. — Послушай, Гарри, — Ацуши присел перед ним на корточки, — даже если Чуе было больно от действий Дазай-сана, ты не должен лишать его возможности убить его самостоятельно, хорошо? — Гарри кивнул, — Молодец. А теперь иди сюда, мой маленький, — блондин призывно раскинул в стороны руки, чем не преминул воспользоваться мальчик. — Ацуши, откуда… ты его знаешь? — Не ваше дело, Дазай-сан, — настолько строгим Тигра ещё не видели. Задняя дверь открылась, и из неё вышли трое: очкастый блондин, Чуя и высокий мужчина в юкате. — Папа! — Накахара-младший, взяв Ацуши за руку, подвёл его к Рыжику, буквально вынуждая обнять, — Самое время для победного поцелуя! Щёки Чуи приобрели однородный красный цвет, и он привычно спрятал лицо в плече возлюбленного. — Кстати, Фукудзава-сан, — довольный ребёнок невинно захлопал ресницами, спрятав руки на спину, — вино вкусное было? В глазах мужчины промелькнула догадка. — Зачем тебе это? Гарри кинул на пепельноволосого взгляд исподлобья и прижался к ноге папы, не переставая сверкать ядовитой зеленью глаз. — Я хотел, чтобы папа больше не расстраивался. Чтобы они с отцом не боялись и не скрывались. Чуя был… шокирован? Нельзя точно определить то чувство, которое возникло в груди при мысли, что его малыш каким-то образом повлиял на взаимоотношения между враждующими организациями, только чтобы спасти их с Ацуши отношения. Рыжик дотронулся до маленького плеча, используя свою способность. Антигравитационное поле окутало младшего Накахару, мягко поднимая над полом и заставляя ребёнка звонко захохотать. — Ты ж моё счастье, — сказал он нежно, притягивая мальчика к себе, попутно прижимаясь к Тигру. Гарри счастливо чмокнул обоих родителей — а папа и его парень воспринимались только так — в щёки. Видеть своего врага в объятиях коллеги было дико для работников бывшего Вооруженного Детективного Агентства, но никто не мог остаться равнодушным к этой сцене, ведь они никогда не задумывались, что у «злодеев» тоже бывают чувства. Юкичи поражался тому, что упустил из виду Тигра. А его пара оказалась ещё и с маленьким ребенком «на руках». А если бы Накахару убили? Фукудзава слегка мотнул головой в попытке избавиться от слишком навязчивых мыслей. — Можете расходиться по домам, — обратился глава ВДА к своим и не только подчинённым, — Вам сообщат когда и куда приходить. Гарри спустился на землю и, взяв двух близких людей за руки, повёл их на выход из здания, своим поведением вызывая улыбку у обоих. Когда помещение опустело, Юкичи набрал давно уже выученный номер телефона. — Здравствуй, Мори… Да, получил… Да, приеду. Кстати, ты знал, что у Накахары-куна есть сын?.. Даже в декрет ушёл? Серьёзно… А ты знал, что нас свёл пятилетка?.. Не знаю как… Нет-нет, это был сын Чуи-куна… Да, он сказал, что хотел лишь, чтобы отец и его любовник не скрывали больше свою связь. И не поверишь, кто был любовником Чуи-куна… Нет, не Дазай. Дазая этот ребёнок чуть не убил, пока его отец передавал мне твоё послание… Нет, это Ацуши Накаджима… Ну Тигр… Подбери там свою челюсть, я слышу, как она укатилась под стол… В общем — я еду.***
Когда Гарри исполнилось одиннадцать лет, в окно их дома постучалась сова с пергаментным конвертом в лапах. Прочитать написанное в нём удалось лишь самому мальчику, так и не забывшему английский язык, хоть он и давно привык использовать японский для письма и речи. Отец — теперь уже официально — был в восторге, что у его сына есть возможность учиться заграницей, а вот папа — не очень. Ведь это так далеко от родного дома. Решили спросить совета у семьи Огай-Фукудзава. Те неожиданно оказались «прокачены» в теме магии и пообещали связаться с Министром Внешних Магических Дел. Так в течение месяца были решены все политические вопросы, заказаны книги и канцелярия, а также получены несколько локальных порталов. Один из них был выдан ребенку и настроен на перемещение домой в случае опасности, четыре других получили родители. Теперь они имели возможность переместиться к ребёнку и домой. Двадцать девятого августа семья Накаджима-Накахара переместилась в Лондон стационарным порталом, оказавшись в здании японского посольства. Бюрократические проволóчки, к сожалению, не обошли семью стороной и задержали их на несколько часов. В выделенную посольством квартиру работники Портового Детективного Агентства попали только ближе к полуночи и сразу упали по кроватям. Следующий день был столь же сложен, как и предыдущий. Посещение банка Гринготтс подкинуло очередной сюрприз — биологическая семья Гарри оставила мальчику нехилое наследство и фамилию Поттер. Также оказалось, что у него уже есть опекун и это некий Дамблдор, директор школы, в которую идёт Гарри. Заморочившись, Чуя и Ацуши лишили старика этого звания за ненадобностью. К первому сентября всё было готово. Гарри ужасно не понравились балахоны, гордо именуемые мантиями, поэтому он решил носить их как плащ как это делал папа. На вокзале они оказались с помощью камина. Красно-черная громада Хогвартс-экспресса не впечатлила мальчика. Не после того, как папа катал его на своём байке. Попрощавшись с родителями, Рыжик зашёл в поезд, таща за собой лишённый силы гравитации чемодан. Найдя свободное купе, мальчик затолкал чемодан на верхнюю полку и отменил папину способность, поглощая использованную им магию. Из-за пазухи выполз Каваки — хабу светло-оливкового цвета с темными пятнами. Магическая разновидность этой змеи была невероятно умна и спокойна, но также и очень ядовита. Из-за способности Гарри говорить со змеями родители решили, что лучшего защитника не найти. Поезд уже тронулся с перрона, унося в своём нутре сотни школьников. Поттер — как же непривычно использовать эту фамилию — достал из чемодана с расширением пространства книгу «Зелья для начинающих». Нужно подготовиться к будущим урокам зельеварения, ведь по словам некоторых людей, обучавшихся в Хогвартсе, профессор Снейп не объясняет такие элементарные вещи как, например, угол нарезки Мандореикуноне или корня Мандрагоры. Некоторое время спустя дверь купе отъехала и в дверном проёме показалась рыжая макушка, а следом — мальчишечье лицо с грязным пятном на носу. Окинув взглядом купе, мальчик раздраженно выдохнул и ушёл, даже не потрудившись нормально закрыть дверь. Гарри, вздохнув от подобной наглости, отложил книгу и встал с насиженного места, чтобы закрыть её. Маленькое усилие и закрытая дверь купе намертво встала в проходе, дожидаясь отменяющего заклинания. Так, в спокойствии и комфорте, Рыжик доехал до станции «Хогсмит». Поездка на хлипких лодчёнках в сопровождении недалекого лесничего произвела на мальчика сугубо отрицательное впечатление. Положение немного исправил известный потолок Большого Зала с проекционными чарами. Было потрясающе смотреть на темные тучи на фоне светлого потолка помещения, ощущение, будто это тёмная вата, такая пушистая. Залюбовавшись, Накаджима-Накахара пропустил что-то и спохватился только когда уже начали говорить фамилии и имена. Названные дети выходили к древнему табурету на трёх ногах и, сев на него, надевали на голову ещё более древнюю шляпу-артефакт. На ком-то она не сидела и минуты, а на ком-то надолго задумывалась. Наконец, назвали его имя и фамилию «Поттер», отчего мальчик скривился как от зубной боли. Не нравится ему, когда нет привычной двойной фамилии. Он вышел под взгляды сотен человек, неуютно поежившись, и присел на табуретку, боясь упасть. Опустившаяся шляпа закрыла обзор на его будущих однокашников. «Как интересно… На Гриффиндор тебе путь заказом, на Рейвенкло тебе будет скучно, а это опасно для всей школы. Пуффендуй тоже не подойдёт. Решено…» — СЛИЗЕРИН! — прогремела разумная шляпа в тишине Большого Зала. Гарри улыбнулся, осторожно снял её и пошёл к столу под зелёным знаменем. Редкие аплодисменты слизеринцев громом прокатились по помещению.***
POV Северус Снейп Сегодняшний день ничем особенно не отличался от предыдущих лет, за исключением того, что в Хогвартс должен был приехать Поттер. Шесть лет назад ребенок пропал со всех радаров, чем знатно переполошил всех. Дамблдор так и не сознался, где все эти пять лет провёл сын Лили, кормя Орден отговорками на тему «безопасного места». Зелье поиска — как и многие ритуалы — не действовало, хоть и показывало, что мальчик жив и здоров. Однако его имя не пропало из Книги Хогвартса. Это означало, что мальчику в одиннадцать лет придет письмо-приглашение и он будет обязан прибыть первого сентября. В зал вошли будущие первокурсники. Я окинул беглым взглядом толпу маленьких идиотов, но глаз внезапно зацепился за рыжую макушку. Сердце болезненно защемило. Показалось, что это Лили с её глазами цвета молодой листвы и огненно-рыжими волосами. Но нет. Это была не она, а её сын. Мантия накинута на плечи на манер плаща, рыжие волосы доходят до плеч и образуют художественный беспорядок, на шее чёрный чокер, а походка выдает уверенного в себе человека. Я с замиранием сердца следил за его распределением и, кажется, схватил сердечный приступ, когда Шляпа выкрикнула на весь зал «СЛИЗЕРИН!» Поттер, слегка улыбаясь, прошёл до стола моих змеек и сел на своё место. Приветственная речь директора прошла мимо ушей. Дети уже поели и готовы отправляться по гостиным. — Северус, приведи, пожалуйста, Гарри в мой кабинет, — Альбус не заставил себя ждать. Уже в нашей, слизеринской, гостиной я проинформировал своих подопечных по поводу некоторых нюансов и отправил их по койкам. — Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста. Мальчишка посмотрел на меня исследующим взглядом, от которого по спине пробежали мурашки — не должен ребенок так смотреть на окружающих. — Вы хотели спросить, где я провёл последние шесть лет? — спокойно спросил Гарри. — Не я, но Директор. И, скорее всего, именно это он и хочет обсудить. Я надеюсь, вы не уснëте по дороге к директорской башне? — О, не переживайте. Я всё ещё привыкаю к этому часовому поясу и не усну ещё пару часов. «Часовому поясу?!» Вскоре мы дошли до горгульи, охраняющей вход. — Малиновый щербет. Повинуясь паролю, животное отскочило в сторону открывая проход на лестницу. В кабинете Альбуса было как всегда очень шумно. Кучи бесполезного барахла, привлекающего внимание. Поттер же лишь мельком окинул кабинет взглядом и остановил свой взор на директоре. — Здравствуй, Гарри, мальчик мой! — добродушно улыбнулся старец. Сын Лили скривился. — Прошу прощения, директор, но мы не в квартале Красных Фонарей. Будьте добры обращаться ко мне как положено, а не как к хастлеру, — невозмутимо сказал мальчишка, вводя в ступор и меня, и Дамблдора. — Хорошо. Не хочешь чаю? — Нет, спасибо. Может быть уже перейдем к делу? — Как скажешь… Гарри, ты знаешь, кто твои родители? — Вы имеете в виду биологических? Да, гоблины меня просветили по этому вопросу. — Хорошо. Ты помнишь своих дядю и тётю? — К сожалению, помню. Такое не забыть. Но не беспокойтесь, они больше не мои опекуны. — Гарри, ты же понимаешь, что они — твои последние родственники, а родственными связями не разбрасываются. — Не переживайте по этому поводу. У меня есть куча родственников, готовых позаботиться обо мне, не говоря уже о родителях. Я могу их пригласить, если нужно. — Было бы просто замечательно. Я предоставлю доступ к камину. — О, в этом нет необходимости. Одну минутку. Поттер сунул руку в карман мантии и извлек из него мешочек… Видимо, с чарами расширения внутри, судя по тому, как он засунул в него руку по локоть. В детской ладони я узнал обычный маггловский мобильный телефон. При нажатии на кнопки аппарат издавал противно высокий звук. На весь кабинет раздались гудки. Я насчитал семь, пока с того конца не сняли трубку. — Что такое, Гарри? Что-то случилось? — мужской голос на неизвестном мне языке был перебит звуком взрыва и истошных криков на фоне. — Нет, ничего такого, просто я сейчас у директора. Он хотел бы поговорить с вами, — Поттер ответил ему совершенно спокойно, будто не заметил криков и взрыва. — Твою мать… Пятнадцать минут и мы будем у тебя, дорогой, — другой мужской голос сказал что-то, от чего мальчишка кивнул. — Аккуратнее там, пап. — Гарри, можно поинтересоваться, на каком языке ты сейчас говорил? — мне было бы тоже интересно это узнать. — Японский, господин директор, — мда, такого я не ожидал, — мои родители будут минут через пятнадцать. Внезапно на шею ребёнка из-за пазухи выползла змея, коснувшись кончиком раздвоенного языка ушной раковины, и мальчик зашипел в ответ. На парселтанге. Кажется, у ледяных мурашек сегодня военный парад на территории моей спины. — Знакомьтесь, это Каваки. Он ещё совсем маленький, — в его словах было столько нежности, что не оставалось сомнений — змей горячо любим своим хозяином. Директор, видимо, чтобы наладить контакт, начал расспрашивать про змея, его содержание и уход, а Поттер с энтузиазмом отвечал, изредка от наплыва эмоций переходя на японский. Так прошло около двадцати минут. Гарри рассказывал о видах магических змей у них в Японии, когда грохнул хлопок и рядом с креслом, в котором сидел ребёнок, появились двое парней. У одного из них были невероятно рыжие волосы, будто бы это была Лили в мужском обличии. Рыжий был дюйма на 4 ниже беловолосого, имел светло-голубые глаза и использовал тот же стиль в одежде, что и сын: плащ на плечах, белая рубашка, чёрный жилет, перчатки на руках, чёрный чокер на шее и шляпа. Второй, тот, что повыше, имел желтые с вкраплениями фиолетового глаза, был одет в белую рубашку, короткие брюки, подтяжки и перчатки без пальцев. Гарри перестал ворковать со змеёй и, как и любой нормальный ребёнок, кинулся обнимать… отца и друга семьи? — Директор Дамблдор, профессор Снейп, позвольте представить вам моих родителей. Чуя и Ацуши Накаджима-Накахара. Однополая пара. Замечательно. Директор был, мягко говоря, шокирован. — Кхем… Что ж… Добро пожаловать в Хогвартс! Мистер Накаджима-Накахара… Чуей его будет удобнее звать… В общем, парень недоуменно оглянулся на Гарри и тот что-то залепетал ему на японском. Скорее всего переводил. Тот, выслушав, ответил. — Папа хочет, чтобы вы быстрее сказали причину вызова к директору и не тянули кота за яйца. Возникло непреодолимое желание прикрыть глаза ладонью и глубоко вздохнуть. Эти семь лет будут тяжёлыми. Следующие полчаса были похожи на какой-то неудачный фильм-комедию. Дамблдор спрашивал, Поттер переводил, его родители отвечали или спрашивали в ответ, и мальчик снова переводил. Под конец он настолько устал, что начал беспрестанно зевать. Заметив это, Чуя нежно улыбнулся. — Иди спать, дорогой, — ласково улыбаясь, сказал он, поглаживая рыжие волосы ребёнка, — Ты устал. А мы с директором можем и завтра всё обсудить. — Хорошо, папа. Гарри передал нам смысл слов отца. Мы действительно слишком увлеклись. Родители Поттера исчезли с тихим хлопком, характерным для порт-ключа. — Могу я идти, директор, — сонно, но все ещё немного отстранëнно спросил мальчишка. — Да, конечно, Гарри. Иди отдыхай. Я развернулся и отправился к выходу, краем глаза следя за тем, чтобы ребёнок не потерялся и не отстал. Мда, это будут тяжёлые семь лет…