***
андрей идет по заросшей дороге к дому, который был не особо большим, но очень уютным. он идет с одной целью- убраться. хозяин дома как раз недавно простудился (ужас, кто болеет летом?) и ему бы стоило проветрить помещение. да и кто, как не ученый уберется у этого дурачка? на улице поют птички, цветут цветы. перейдя через мост, находившийся над тоненькой речкой, можно было увидеть дом. сделанный из крепкой белой глины, с темной крышей, еловыми дверями. парень достает из кармана ключи от дверей, распахнув их, заставив свет проникнуть внутрь хоть чуточку. внутри темно, ужасно жарко и душно. как дима тут живет вообще? - утречка, дима! не зарос еще в этой своей пылище и грязи?, - хихикает андрюша, держа в руках метлу. оперев "ведьмовский" атрибут о угол, он ставит руки на бедра и улыбается, заходя внутрь, закрыв за собой двери. теперь тут стало вообще темно. дима лишь кашляет в ответ, прикрыв рот рукой. в руках у него книга, которую он увлеченно читает. его шея была укутана в синий шарф, а на голове красовался белый колпак, окрашенный в горошек. он был от его пижамы, в кою к слову, он был одет. теплые белые штаны и такая же кофта. улыбка андрея, конечно, слегка тухнет от подобного, но тот все равно все еще имеет желание убраться у объекта своей... дружбы, да. он проходит вглубь, сразу же подойдя к окну и открыв занавески. теперь, тут хотя-бы не темно! тот начинает подметать деревянный пол, сметая всю пыль и бумажки, которые лежали на полу, к выходу из дома. совка, к сожалению, не было. хотя, наверно, он все-таки был, но дима его куда-то спрятал. поднимается пылища, и коблов принимает решение открыть окно. и заодно, вытряхнуть пыль с ковра. он дергает оконную ручку, открыв окно на всю. взяв ковер, он дергает его, выбивая из него абсолютно всю пыль и стеля обратно. - не надо открывать окно. неужели, не чувствуешь? сразу сквозняк пошел. закрой, - возражает дмитрий, отвлекаясь от чтения. - твой дом- это помещение. и его нужно проветривать!, - андрей уже смахивает пыль с полок и книг, лежащих на них. дмитрий никогда не любил читать, но, когда нечего, приходится довольствоваться и этим. - пусть это твое "помещение" проветривается потом. мое здоровье намного важнее. - тебе, как простуженному, нужен свежий воздух. а где он возьмется, если ты окошко не открываешь? тут совершенно нечем дышать!, - с радостью в голосе говорит ученый, улыбаясь, и протирая стол возлюбленного. дима встает с койки, убрав книгу на тумбу рядом, направившись к коблову, встав рядом со окном. он закрывает его со скрипом, фыркая: - мне- не нужен. мне, в отличии от тебя, есть чем здесь дышать. тот направился обратно в теплую кровать, так-как парня все еще морозило. даже летом. - так, - хмурится андрей, поправив очки на лбу, - если я взялся за уборку в твоем свинарнике, то будь добр, дай мне закончить. вон, погуляй иди! проветрись!, - парень слегка повышает тон. андрей вновь открывает окно, убрав занавески. дмитрий обернулся, стоя прямо в шаге от лежанки. - ты специально? ты хочешь, чтобы я еще больше заболел? тот уже в быстром темпе подходит к окну снова, задергивая синюю занавеску. - здоров ты! просто наглотался пыли!, - штора вновь двигается вместе с ручкой окошка. дима срывается на крик, настолько сильно хлопая окном, что стекло вылетает из рамы прямо внутрь, - НЕ КОМАНДУЙ В МОЕМ ДОМЕ! ...щека димы начинает пульсировать, а дверь громко хлопает. ему отвесили сильную пощечину...***
андрей шмыгает носом. ему до боли в сердце обидно. да еще и кусок стекла попал в руку. что за человек, блять... но он точно знает, кто поддержит и выслушает его, и этот человек- рома. он быстрым шагом идет по протоптанным тропинкам, даже не чувствуя пореза ладони. деревья быстро сменяются одни-за-другими, а не порезанная рука сжимает рукоятку метлы. уже было видно ромкино хозяйство. спящие коровы, теплица... все такое родное, черт побери. поднявшись по недолгим ступеням, он стучится в двери. роман оборачивается, отвлекшись от варки новых зельев, быстро подходя к дверям и открывая их. на пороге стоит злой андрей, который шмыгает носом, вламываясь внутрь. рома не удивляется, такое было часто. несмотря на большую разницу в возрасте, они были лучшими друзьями и спокойно говорили на ты. да и такое поведение разгневанного андрея было для фильченкова вполне нормальным. - ты не представляешь, рома! я к нему с душой... прихожу к нему, убраться хотел. ну как всегда,- с выражением фыркает ученый, держа в руках метлу, которую принес на эмоциях, сжимая ее со злости, проходя внутрь и плюхаясь на стул, - бросив все свои дела, к слову! с открытым сердцем, для его же блага, говорю, "свежий воздух- важен для здоровья!", а он... "ты специально этого хочешь?! чтобы я заболел?!"... еще и... окно разбил... он продолжает сжимать в тонких ладонях эту злоебучую палку. рома же улыбается, качая головой. андрей такой молодой, наивный и влюбленный, да и такой же эмоциональный. не даст себя в обиду. точно как и рома в свои двадцать лет... маг начал заваривать крепкий, фруктовый чай на обоих, подойдя к той же стойке, на коей варил свои зелья. достав с полки заварку, он греет чайник щелчком пальцев и наливает горячую воду в прозрачную кружку с металлической подставкой, чтобы не обжечь руки. - он не прав, тем более, говоря в таком противном тоне. пусть осознает свою вину и извинится перед тобой, - он все еще не поворачивается. достав небольшую белую баночку из фарфора, он берет чайную, серебряную ложку и кладет немного сахара в емкость, перемешивая содержимое, задевая стенки и издавая характерный звук, который действовал на нервы. - а если, - кусает губы андрей, после чего шмыгая носом, - не осознает? и не извинится? - нельзя такое поощрять! еще и стекла бить. не психованный же он, - рома ставит чашки чая на стол, присаживаясь рядом с другом, - я вот тебе, историю могу рассказать одну. интересная, и похожая. рома вздыхает, отводя взгляд от очков андрея. сам андрей же, смотрит на старшего, обматывая руку бинтом из кармана. - когда-то давно, когда я был молодой, ну, твое возраста примерно. может, чуть помладше, иль постарше. не суть. был у меня очень хороший и близкий... друг. все было просто замечательно, пока он очень сильно не обидел меня своими словами. да и действиями тоже. я так же ждал извинений, как ты, но их все не было... я был гордым тогда, и обижать себя не давал. дурак в общем- то был. ну и я собрал свои вещи, и уехал из замка сюда, в вашу деревушку. тебя еще и в планах ни у кого не было, да и димки твоего тоже. и с того самого момента я его больше не видел, - выдыхает волшебник, глядя в светлую жидкость, видя свое отражение. - а если этот твой друг и не хотел тебя обижать? сделал это ну, случайно, - поднимая бровь, спрашивает андрей, перебирая пальцы. - ох, родной, если бы это было так- то он бы хотя бы попытался объясниться. но видно, не особо нужна была ему моя дружба,- шмыгает носом мужчина, - но это не важно. люди предают и это нормально. столько лет прошло уже! уххх... он встает и поворачивается спиной к андрею, идя к своему сундуку. они всегда перебирали вещи в нем в таких ситуациях. тот вздыхает улыбаясь, вытирая подкатившиеся к горлу слезы с глаз, - но это ничего! вот мой сундук никогда меня не предаст. давай разберем хлам дяди ромы?, - он усмехнулся, поворачиваясь к андрею. - конечно!, - андрей сразу же подрывается со стула, улыбаясь и подбегая. хлам "дяди ромы" всегда был таким классным и необычным. он хранил в себе историю, и это было до жути круто. открыв защелку, волшебник садится на колени, укрываясь своей черно-голубой накидкой плотнее, придерживая ее чуть тщательнее. в сокровищнице лежит куча всего, от старых игрушек из молодости мага, до неработающих волшебных палочек. даже самая первая лежит в углу. журналы, стихи, фотографии из молодости... все есть, да только-б нужно было это все роме... - а это что?,- интересуется андрей, садясь рядом и отряхивая от пыли старую, на удивление белую, а не черную, ведьмовскую шляпу с золотой, блестящей застежкой и ярко-голубой ленточкой в черную клетку недалеко от подола, который, кстати, был опущен вниз. - о, это же мой самый первый колпак! я так много в нем сделал... столько зелий сварил, и столько всего он пережил... ох, - рома его примеряет на себя, вспоминая молодость и укутываясь в него, словно в платок. он улыбается. именно в этой шляпе они познакомились с тем самым другом... а андрей же сразу же отвлекается на какой-то старинный журнал, начиная его листать, не особо вчитываясь в страницы. хотя они содержали много чего о магии того времени, о зельях и даже о родном доме учителя андрея. - а это? это что такое?, - старые страницы книжки были желтыми и склеенными. коблов обратил внимание на странный карман внутри журнала. - ох, да в молодости дочитать хотел. думал, может на пенсии прочитаю, да вот, времени никак нет... то готовлю, то зелья варю. то там, то сям... ужас, не так, конечно, в детстве представлялось..., - он тепло улыбается. - РОМА, ТУТ ЕСТЬ ПИСЬМО!,- выкрикивает ученый, доставая из страниц-кармашка старый конверт с марками. конверт весь желтый. почерк на нем красивый, рыцарский. марки точно из родного дворца фильченкова... быть этого... не может... рома сразу же поднимает брови, забирая из рук андрея конверт и открывая его легким движением, убирая сургуч. достав бумагу, он начинает читать содержимое вслух:"родной, почему ты не отвечаешь на мои письма? я, кажется, послал их уже тридцать штук... я в каждом умоляю простить меня за мой поступок. мне так стыдно, что я предал тебя. я сильно любил тебя, я не успел признаться."
- тут еще есть!, - андрей не вслушивался в слова учителя, - наверно, их положили вместе... все равно ведь, по одному адресу нести...,- андрей передает их роме, но он лишь продолжает читать, ничего не отвечая."я так виноват, но... почему ты уехал? я все время думаю о тебе, по сей день, я не могу забыть тебя никак! наверно, ты не хочешь меня больше видеть... прости меня, я ужасный человек...
навсегда, твой джонни."
рома почти взвывает от боли, падая на жесткий табурет и закрывая ладонью рот, не сдерживая накатившие эмоции. за сорок лет он не знал о существовании этих слов. конверты вместе с листами бумаги летят вниз, разлетаясь красивым листопадом на деревянном полу. в душе сейчас, наверно, что-то треснуло......не сердце ромы треснуло еще сильнее, теперь уже, кажется, сломавшись окончательно?
в памяти возникает силуэт первой любви. первых бабочек в животе. черные, как смоль, волосы, и пленяющие, карие глаза джонни. его влюбленный взгляд и неловкая улыбка. как он подарил роме букет ромашек, как они встречали рассвет вдвоем. они были такими, черт возьми, молодыми и глупыми. какой же ты дурак, ром. андрей ничего не говорит. он все понял, словно читая фильченкова. он сжимает руки, прикусывая губу. слова излишни.