Причудливая, как и я

В искусстве я не любитель и не знаток. Я просто девушка, которой нужно работать, чтобы жить. Фрида Кало

Горькая, горячая, как расплавленная смола песня въедается в душу. Испанские глаза смотрят в глаза Даниила Марковича и на немой вопрос отвечают: - Саша Трусова - Почему Саша?- удивляется хореограф. - Ну, такого еще не было. Он знает, что это фигура умолчания. Ему просто не хотят говорить, почему же именно Трусова. За все время работы Этери ни разу не позволила ему поставить Сашке самостоятельно программы. Все, что есть у Трусовой, творчества Тутберидзе, не считая прошлого сезона, конечно. Этери ее ни разу никому не отдала. И вот теперь снова - Фрида. Почему? И опять - без ответа. **** Она закусывает губу, когда смотрит на дорожку под эту плавящую песню, в каждом звуке которой - борьба. И Даня снова спрашивает себя - почему? Почему так накрепко его начальница, коллега, женщина, чья душа, казалось, созвучна ему полностью, неожиданно выбрала девочку, которая совершенно иначе видит мир фигурного катания, чем сама Этери. Хочется забраться ей под череп и понять, что такого в девчонке на льду, возле которой она крутится, вьется тонким пламенем, задающим форму и движение? Чего совершенно не понимает Глейхенгауз в одной из них или в обеих, что так очевидно кружащей вокруг фигуристки блондинке? Даниил Маркович мучается. Даниил Маркович страдает. Он болен непониманием. **** Саша слышит программу так точно и внятно, что это даже удивляет. Ее катание перестало быть похожим на прыжки и ненужные связки, которые важно делать, потому что таковы правила игры. Она понимает. И ей там, внутри хорошо. Этери угадала. Опять. - Как ты поняла, что это ее музыка?- спрашивает мужчина однажды вечером, когда на льду остаются только он и она. -Я не знаю. Я просто увидела. Непонимание в мужских глазах. - Они похожи. - Кто?- Даня окончательно запутался. - Фрида и Саша,- спокойно поясняет Тутберидзе. - Искалеченная художница и спортсменка-прыгунья?- недоверчиво улыбается хореограф. - Это неважно. У них одна энергия движения в жизни. Все равно - прыгать, танцевать, писать картины. Когда это твоя дорога, то это одно и то же,- блондинка ныряет подбородком в широкий ворот куртки-пуховика. - У этой общей энергии есть название?- прищуривается Глейхенгауз. - Естественно. Это энергия революции,- поднимаясь из-за рабочего стола у ледового овала произносит Этери.- Пошли по домам, Дань. Длинный день, что-то я устала. - Значит у нас тут песнь революции?- покачивает удивленно головой хореограф. - Революция это гармония формы и цвета, все движется и остаётся на месте, повинуясь одному закону: имя ему жизнь,- Этери неспешно идет вдоль бортика. - Красиво сказала,- вздыхает Даня, следующий рядом с ней. - Это не я. Это Фрида,- пожимает плечами тренер. - Готовилась?- смеется хореограф. - Как всегда,- улыбается женщина чему-то своему. Он толкает дверь, и они неспешно покидают каток, устремляясь в тренерскую. - И как меня только угораздило в этот революционный огонь попасть?- Даня устало зевает, подхватывает сумку и, едва кивнув головой, убегает домой. Этери продолжает улыбаться, скидывая пуховик, жилет, тянет длинными пальцами рукава лонгслива на кисти и, счастливо потянувшись, чтобы ощутить свободу от ста одежек, тоже выходит из тренерской с огромной дамской сумкой под мышкой. **** Красное платье, красные волосы, огненная девочка на льду. Сашка зажигает свой революционный пламень, летит выше, чем нужно, сильнее, чем должно. И падает от избытка сил. - Слишком много революции,- шепчет на ухо блондинке Даня. Она молча кивает, закусывая нижнюю губу по привычке. Это еще даже не начало, но это так много и так сильно, что понятно - все получится. И революция тоже. **** Вечером двое сидят в номере и мужчина произносит: - Я весь сезон буду переживать сосуществование трех революций. Дай мне сил, боженька. - Трех?- удивляется женщина. - Трех,- подтверждает ее собеседник.- Революция Фриды, Революция Саши и революция Этери. - Не говори ерунды,- раздается в ответ. - Я тебя разгадал!- довольно улыбается хореограф.- Теперь я знаю, почему ты так за нее держишься. Революциям нужны им подобные, чтобы не скучать. Женщина молчит, продолжая тихо улыбаться. - Я хочу подтверждение того, что прав,- настаивает Даниил. - Пусть будет так,- по сути ничего не подтверждая, отвечают на его требование. В конце концов революция - это действие, а не объяснение этого действия. Она имеет право ничего не подтверждать.