Я служу Королю и Королеве

      Прошло двенадцать лет, целых двенадцать лет. За это время Майки канул так глубоко в темноту, отдался Чëрному импульсу, что спасти его почти невозможно. Единственный луч света сейчас живëт хорошо. Майки улыбнулся. Зачем тогда спасать? Он уже никому не нужен из тех ребят, все про него забыли. Хотя, если знать Такемичи, то тот обязательно пойдëт спасать Майки, но уже слишком поздно. Сама мысль приходит очень резко и неожиданно.

«Устранить Ханагаки Такемичи»

      Ему не нравилась эта мысль, но никак иначе нельзя. Хорошо, что у него был такой верный человек, как Санзу Харучиë. Подозвав его, вырвалась единственная фраза:       — Избавься от Ханагаки Такемичи.       И всë, больше ничего. Но и этого было достаточно для этого беспощадного человека. Санзу поклонился и вышел из здания.       Сейчас он просто пытался придумать и продумать убийство. Сначала ведь его надо отыскать. Всë это займëт достаточно времени. Но ему хотелось потянуть время, даже которое не входит в подготовку. Он слишком привык к тому светлому юноше, который готов помочь всем и вся, отдавая всë и не прося ничего взамен.       Но приказы Короля надо выполнять, поэтому он идëт по направлению к месту проживания цели. Уже на месте Харучиë хотел звонить в звонок, но рука задержалась около, не решаясь звонить. Ему не хватало духу убить этот свет, свою Королеву. С последнего розоволосый уже не удивлялся. Мысль о том, что он признал Такемичи своей Королевой пришла давно. Но тут дело даже не в том, что признал его одним из своих повелителей. Он признал его своим другом. В то время они успели сдружиться, хоть их связь не до конца признавали. Они с этим солнцем общались не так много, как, например, Такемичи общался с Чифую. Но им ничего не мешало проводить приятные вечера вместе. И сейчас ему надо было убить этого человека. Он не мог этого сделать. Но времени на побег не хватило, ведь дверь перед ним открылась и на пороге стоял хозяин и цель.       — Ох, Санзу, это ты? Давно не виделись, — после уже темноволосый парень с всë такими же голубыми глазами улыбнулся так мягко, так тепло, как тогда, как двенадцать лет назад. — Ты всë же решил ходить без маски? — в ответ лишь кивнули. Пришло воспоминание о том, как одним вечером дома у Такемичи голубоглазый попросил снять маску, что длиновосый и сделал. В тот момент Ханагаки восхищëнно посмотрел на шрамы и сказал, что в будущем ему подойдëт розовый, если тот будет ходить без маски.       — Войдëшь внутрь? — вывел из раздумий уже не детский, но всë такой же добрый и мягкий голос. В ответ опять кивнули. — Но у меня тут бардак. Я гостей не ждал. — Последовало виноватое почëсывание затылка и не менее виноватый взгляд. Они собирались пройти, но в определëнный момент старшему показалось, что из второго вылетела фраза "Я бы вообще никого не ждал, кому я сдался?". Сейчас пробил интерес и некое беспокойство. Или как иначе можно назвать тот узел, скручивающийся у него прямиком в желудке? Но остаëтся только тихо идти за хозяином квартиры. Так они дошли до кухни, при этом переговариваясь. И в один момент Ханагаки с улыбкой сказал, что подозревает причину, по которой Харучиë к нему пришëл. И сейчас последний пожалел, что без маски. На лице Санзу отразилось сожаление и что-то ещë, что-то слишком глубокое для понимания.       — Не переживай об этом. Можешь тогда выполнить последнюю просьбу? — всë это говорилось с мягкой улыбкой. И как можно было не кивнуть? — Поговори со мной напоследок.       После этого был ещë один утвердительный кивок(хотя Санзу хотел не обращать внимания на интонацию говорящего). И дальше пошëл разговор, в начале которого сначала младший спрашивал про дела и состояние Майки и самого Санзу(опустим тот факт, что после этого в груди что-то защемило). На всë это гость отвечал пусть и спокойно, но с проступающей радостью. Всë это могло продолжаться и дальше, если бы сам Такемичи не напомнил о цели, по которой к нему пришли. После напоминания сердце Харучиë пропустило удар. Он забыл, хотел забыть его цель. Он просто не мог это сделать. Ему и до этого было сложно, но после разговора... Вдруг вылетела опрометчиво одна фраза:       — Если Майки – мой Король, то Такемичи – Королева. — после этого предложения говорящий не узнал свой голос. И не хотел.       На это откровение голубоглазый улыбнулся, добро вздохнул и начал подходить, останавливаясь вплотную. Тот обнимает его. Так тепло и по-дружески. На всë это Харучиë никак не реагирует из-за навалившегося шока. После младший отстраняется и отвечает:       — Харучиë-кун, Король всегда выше Королевы. — и опять мягко улыбается, а Санзу всë продолжает смотреть с шоком. Но это ведь не единственный сюрприз на вечер, да? После тех слов Такемичи берëт руку с пистолетом и окончательно поражает собеседника. — Приказ Короля – закон, но если ты все ещё сомневаешься, то просто знай одно: я и так скоро умру. Поэтому, я даже рад что ты будешь тем, кто облегчит мои страдания.       И опять эта улыбка, что не сходит с губ говорящего. Ему так не хочется, но надо. Хотя и появились вопросы. Последовал взгляд глаза в глаза и выстрел, что оборвал жизнь лучика солнца навсегда. Убрал единственного человека, что мог остановить его Короля. Санзу медленно опускается с телом и мягко обнимает. Капает первая слеза. И ещë не полностью затуманенный взгляд от слëз цепляется за изрезанные запястья. И ужас, что был и до этого, захлестнул его с головой. Прижав ещë тëплое тело к себе ещë сильнее, тот начал раскачиваться и говорить извинения со слезами на глазах.       И если бы кто-то прямо сейчас захотел зайти в квартиру, то увидел такую картину: розоволосый парень сидит в слезах на полу с окровавленным телом и шепчет кучу извинений, что всегда заканчивается одним: "Простите, простите... И прощайте, моя Королева".