Прости за шум.

Куплинов очень устал. Почти всю прошлую неделю он записывал видео наперёд, так как знал, что уже на этой неделе ему будет некогда - начальник заваливал его всё больше и больше, благо, такое уже не раз было, потому обещанная увеличенная зарплата будет ожидать его. На часах уже около полуночи, и только сейчас Дима вставил ключ в скважину, повернул его пару раз, и, открыв дверь, зашёл внутрь квартиры. Уличная обувь его Алëши была на месте, значит, он дома - это радует. Только вот достаточно тихо, слышно только, как он говорит с кем-то. Из-за достаточно низкого голоса Хесуса, приглушаемого также стенами его стримерской комнаты, было сложно что-то разобрать, и всё же пару раз до ушей Димы долетело «чат» и его любимое «долбаëб», где растягивается буква «ë», иногда становясь то тише, то громче. Видимо, сейчас будет трудно хоть как-то дать Алëше знать, что Куплинов дома. Решив всё же не отвлекать партнёра, Дима направился на кухню, чтобы подогреть себе ужин, но был приятно удивлён, что на столе уже стояла тарелка с сегодняшним и, слава всем богам, горячим ужином, рядом находилась кружка с таким же горячим чаем, а около всего этого листок бумаги, на котором огромными, чтобы было видно, размашистыми буквами было выведено: «Тебе, чтоб не ждать микроволновку.» Дима усмехнулся такой «щедрости», однако всё равно был благодарен Лëше за это. Нет, Алëше. Куплинову невероятно сильно нравилось называть парня именно так, именно с буквой А. Иногда, когда Губанов возмущался, старший сравнивал его любимую форму имени дорогого человека с «долбаëбом», в котором это дорогой человек - тот самый Алëша - так любил растягивать ту самую злополучную букву. Ужин с чаем, как показалось Диме, исчез за считанные секунды, посуда уже была вымыта, и мужчина направился в ванную. Не больше десяти минут потребовалось, чтобы вода перестала литься из душа, и ещё через пару минут Куплинов, свежий и душистый, в чистой одежде, направился в комнату. Проходя мимо стримерской комнаты, Дима прислушался. По-видимому, Алëша, общаясь с чатом, выбирал игру, в которую он будет играть. Лёгкая улыбка появилась на лице старшего, и он направился в комнату спать. Почти сразу, как он коснулся подушки, Дима уснул.

***

Алëша запустил эту чертову игру про механических ебланов, которых ненавидел с тех пор, как впервые начал в них играть. Однозначно, ему было ссыкотно, о чём он сказал чату, хоть и немногг завуалированно. – Вот вы, чат, можете сделать что? Правильно, отвернуться, блять, выключить звук или заняться чем-то, не смотря на экран. А я? А я сижу, пержу, пиздец, и ведь ничего не сделать уже. И шуток про спокушек не будет, да. Хесус не знал, дома ли Дима или нет. Тот хоть и писал, что придёт поздно, однако когда точно - неизвестно. Хотя было пару моментов, когда парню казалось, что в квартире кто-то есть, хотя он сразу же откинул эту мысль - он переиграл в хорроры на стримах, потому слышится и видится то, чего нет. – В общем, похудеть, пройду как пройду, дальше посмотрим, – протянул Хес, напрягаясь, когда замечает, что Бонни пропал. В тот же момент приходит уведомление о переподписке, из-за чего Алëша вздрогнул и выругался. Спустя какое-то время ещё несколько уведомлений напугали парня, и тот заявил: – Не подписывайтесь пока! У меня всё и так сжимается, а тут ещё это "Апчхе" и донат на шестьсот шестьдесят шесть рублей.. Первая смерть, и послышался крик. Потом затишье. И снова крики. Куплинов открыл глаза. Слишком шумно, а ему завтра на работу, и ведь не сделать ничего - как потом младшему объяснять, что у него дома делает Куплинов, и почему он говорит о том, что он хочет поспать. Оставалось ждать, только вот чего? Ждать, когда сон возьмёт верх или ждать, когда крики кончатся. – Ебаные ходячие твари! – послышалось из стримерской комнаты. Дима хорошо знал Алëшу - именно с таким срывающимся голосом всегда чувствовался страх младшего. Если брать в пример чат, то для них будет казаться, что Хесус просто недовольствуется, словно дед, коим его прозвали, но вот Куплинову было ясно - парню и вправду страшно. И Дима знал, что будет дальше, оставалось лишь ждать. Уже больше возмущённые, чем испуганные возгласы доносились до ушей Димы ещё в течение минут так тридцати, пока не стало чуть тише. Куплинов выдохнул - по-видимому, Алëша закончил играть, но пока общается с чатом. Скоро. Спать было некогда, Куплинов ждал. Чего? Того, что случится в скорем времени. Из стримерской комнаты пронеслось ещё пару матов, и Хесус замолчал. Ещё через минут пять компьютер был выключен, и послышались шаги. Алëша заметил, что в кровати кто-то лежит, и уже в следующую секунду он понял - Дима вернулся с работы, только вот когда? Ладно, к этому вопросу он вернётся позже. Стянув с себя почти всю одежду, кроме нижнего белья и футболки, Губанов лёг рядом с Димой и крепко его обнял. – Что ж ты играешь в хорроры, если боишься их? – спросил Дима, обняв младшего в ответ. – Мне хотелось острых ощущений.. – шепнул Хесус, прикрыв глаза. По голосу Куплинова было понятно, что он уже успел немного поспать. – Прости за шум. Я, наверное, разбудил тебя? – Не буду врать, да, – кивнул Куплинов. – И спасибо за подогретый ужин. – Пф, это мелочь, которую я могу сделать для тебя, – отмахнулся Хес. – Когда ты успел вернуться? – Точно не знаю. Скажу только, что когда я зашёл домой, было слышно, как ты говорил о чём-то с чатом, тянул любимое «долбаëб» и затирал, вроде, про то, что ты не ссышься с хорроров, как раньше. Хесус задумался. Дима всегда после работы голоден, потому ест быстро. Также быстро моет посуду, и моется сам также быстро. На всë это Куплинову понадобиться чуть меньше тридцати минут, а значит, он успел поспать также около получаса. Алëше стало неловко, и Дима это почувствовал. – Прости ещё раз за шум.. – Всё заебок. Спи давай, и буди, если кошмары будут, – тихо посмеялся Дима, не пряча в этих словах какого-либо злого умысла. Лёгкий поцелуй в лоб, и Хесус покорно закрыл глаза. Сложно было не поддаться такому периодически редкому из-за работы Куплинова явлению - сну в объятиях друг друга