Такой помощи мне не надо

Максим вот уже на протяжении получаса наблюдал за тем, как Наташа смеется над каким-то шоу, идущему по телевизору, а затем протяжно зевает. Наблюдал и абсолютно не понимал, что испытывает в данный момент. Нежность по отношению к девушке? Эйфорию от того, что она сейчас рядом с ним, сидит подле его ног на ковре и так искренне веселится от обычной телепрограммы? Во всяком случае, это что-то тревожило душу и заставляло безотрывно ловить каждое новое её движение. Наташа же начала бесцельно переключать каналы спустя какое-то время, потом опять зевнула и на секунду прикрыла глаза. Открыв их снова, она ощутила поглаживания по волосам, а в комнате царила абсолютная темнота. — Ты зачем телевизор выключил? — пробурчала девушка. — Я же смотрела. — Смотрела, — отозвался тихий голос откуда-то сверху. — Только это было часа два назад. Как бабушка моя говоришь. — Дождь закончился? — уже понимая, что сидит не на полу, спросила Нат, чтобы отвлечься. — Наверно. Я не слушал, — опустив лоб ей на макушку, ещё тише сказал Максим. — Значит, мне пора уходить, — чуть приподняв голову прошептала Левина. — Не хочу пользоваться твоим гостеприимством. — Ты останешься, — твёрдо сказал он. — Отвезу утром. Она вздохнула, ругая себя за то, что не хочется возражать. Дождь давно закончился и тишину нарушал только мерный стук под её ухом. Мягкий свитер под головой заменял подушку. На лицо упала прядь волос и Наташа хотела её убрать, но Макс сделал это первым. — Там, ещё в камере, когда нас закрыли, — начала девушка, — я сказала про то, что ты обрек себя на меня. Помнишь? — Это было всего лишь неделю назад, — улыбнулся следователь. — Конечно, помню. — Я же не шутила тогда. Она приподняла голову, больше не прижимаясь к груди и всмотрелась в темноту. Максимов откинулся на мягкую спинку дивана, а она, подобрав под себя ноги, накрытые пледом, всё это время полусидя спала на его руках. — Ну и хорошо. Левина и не пыталась прятать счастливую улыбку. Почему-то казалось, что и Макс тоже улыбается. — Тогда я просто так не уйду. Если только сам не попросишь, — усмехнулась она. — Это вряд ли, — ответил Максим. — Не зарекайся. Мужчина чуть помолчал и поднялся с ней на руках. Нат удивленно взбрыкнула ногами. — Вряд ли ты желаешь ночевать на этом узком диване, — фыркнул Максимов, ощущая под своими руками, как напряглось женское тело. — Ты меня боишься? — Скорее себя. Он поставил ее на ноги в центре спальни, которую до недавнего времени предпочитал не посещать. Комната, освещенная лишь лунным светом, отгородила их от остального мира. Несколько мучительных мгновений она смотрела на него, прямо в глаза, явственно борясь с собой. А затем с тихим, молящим звуком подняла руки и притянула к себе, встав на цыпочки, чтобы быть как можно ближе. Ее руки судорожно зашарили по мужскому телу, дергая тонкий свитер. — Скажи мне, чего ты хочешь, — его голос охрип от желания. — Скажи, что я должен сделать с тобой. — Я не знаю, — выдохнула она ему в губы. — Я просто хочу, чтобы ты потерял контроль и ни о чем другом, кроме меня, не думал. Макс попытался сказать ей, что она видит это прямо сейчас, что это происходит уже несколько недель — но все слова улетучились, когда он провел руками по ее бедрам и запустил ладони под футболку. Ему нужно было увидеть больше, так что Максим убрал пальцы и сжал край верхней одежды. Одним движением он вздернул ее вверх, стянул через голову — и замер при виде того, что открылось под ним. Боже правый. Она определенно пыталась убить его. — Какая же ты красивая, — сказал мужчина, кончиками пальцев проведя по плечу. По телу девушки пробежала заметная дрожь. Его рука отправилась гулять выше, по ее ключице, горлу и подбородку. Сердце забилось чаще при мысли, что у них впереди целая ночь. Ни ссор, ни горького чувства вины. У них на двоих была целая ночь, и он хотел провести эту ночь с ней… Внезапно Наташа приникла к нему, прижимаясь всем телом. Взяв в ладони лицо Нат, он глубоко поцеловал ее, скользя языком по языку. Она потерлась о него бедрами. Не останавливаясь, следователь гладил ее — спину, нежные выпуклости ягодиц, бока и груди. Ему нужно было потрогать и ощутить на вкус каждый дюйм ее кожи. Ее руки шарили у него по животу, нащупывая пряжку ремня. Продолжая направлять ее к кровати, Макс быстро лишился брюк и боксеров и поспешно отпихнул их в сторону, на ковер, где они и легли кучей. Проведя костяшками пальцев по ее ребрам, Максим расстегнул застежку лифчика и практически сорвал его. Затвердевшие соски Наташи скользнули по его груди. Он хрипло застонал. Кончики волос, рассыпавшихся по спине, щекотали его ладони и покалывали, как электрические искорки. В комнате было темно, не считая плывущей в ночном небе луны. Левина уткнулась в кровать ямочками под коленями, и тут мужские руки скользнули к последнему разделявшему их клочку ткани. Оторвавшись от ее губ, Максимов поцеловал шею и ключицы, двигаясь вниз, к груди. Затем, покрыв быстрыми поцелуями ее нежный животик, он наконец-то прикоснулся губами к полоске белого кружева. Мужчина опустился на колени и поднял голову, встретившись с ней взглядом. Он сжал в пальцах одну тонкую атласную тесемку и потянул вниз, оголяя кожу, а затем переключился на другое бедро и повторил то же самое. Трусики соскользнули с ее тела, и она предстала перед ним совершенно обнаженной. Максим подвинул ее назад, так что она села на край кровати, и, все еще стоя на коленях, развел ее ноги. Погладив ладонями шелковистую кожу голеней, он принялся целовать ее бедра. Ее вкус наполнил рот и проник в голову, стирая все остальное. Черт, что же делала с ним сейчас эта женщина! Толкнув Наташу спиной на простыни, Макс наконец-то приподнялся и лег рядом с ней, скользя губами и языком по ее телу. Она держала его за шею, направляя к самым чувствительным местам. Ее стоны и вздохи наполнили комнату, мешаясь с его. Он провел влажным большим пальцем по ее щеке, и она притянула его к себе. Их обнаженные тела как будто слились воедино. Они бешено целовались, гладя и хватая друг друга и стремясь прижаться как можно крепче. — Я до смерти хочу войти в тебя, — шепнул он ей на ухо. У нее перехватило дыхание, и низкий стон сорвался с губ. — А ты хочешь этого? — Да, — выдохнула она умоляюще, приподняв бедра и стараясь нащупать его. Кончик члена коснулся ее входа, и он замер, желая продлить это мгновение. Ее ступни скользнули по его ногам и сомкнулись вокруг талии. Мужчина переплел их пальцы и прижал ее руки к подушке у нее над головой. — Пожалуйста, Макс, — попросила она. — Я схожу с ума. Он опустил голову, коснувшись лбом ее лба, и наконец-то вошел вглубь резким толчком. — Ох, черт, — застонала она. — Повтори это, — задыхаясь, прошептал Максим и начал двигаться внутри нее. — Макс… ч-ч-черт! Они двигались безо всяких усилий — кожа, мокрая от пота, скользила по коже. С каждым толчком она поднимала бедра навстречу ему, а ее ноги, сомкнутые на талии, вгоняли его еще глубже. Он был настолько поглощен ею, что время как будто остановилось. Их руки все еще были сцеплены у нее над головой, и ее хватка стала сильнее. Наташа приближалась к оргазму. Ее крики становились громче — она повторяла и повторяла его имя, и это почти доводило мужчину до предела. — Давай же, — отчаянно прохрипел следователь. Он был так близко, но хотел подождать ее. — Давай, Ната… — О боже, Макс, — простонала она. Девушка сжала ноги сильней. Он почувствовал, как ее дыхание прерывается, как она напрягается и стискивает его. Максим усилил движения, поднимая ее с кровати с каждым толчком. Мужчина был уже на краю и, когда Наташа выкрикнула его имя, не смог больше сдерживаться. Она заглушила крики о его шею. Он почувствовал, как Левина кончает, бешено сжимаясь под ним. Это было лучшее чувство в мире. Общая волна подняла и накрыла одновременно их обоих — и в этот миг он тоже сдался. Позже Макс подвинул лицо к ней так, что они касались носами. Их дыхание было хриплым и отрывистым. У него пересохло во рту, ныли мышцы, и он был вымотан. Максим высвободил свою руку из хватки Нат и нежно помассировал ее пальцы, стараясь восстановить кровообращение. — Срань господня, — выдохнул следователь. Все было другим, но каким-то неопределенным. Скатившись с нее, закрыл глаза, пытаясь отсечь беспокойную сумятицу мыслей. Она вздрогнула рядом. — Тебе холодно? — спросил он. — Нет, — ответила она, мотнув головой. — Просто совсем обалдела. Притянув ее к себе, Макс накрыл их одеялом. — Я тоже. Между ними повисло молчание. Минуты текли. Ему показалось, что она заснула. Он чуть подвинулся и с удивлением услышал ее голос. — Не уходи, — шепнула она в темноте. Склонившись к ней, Максим поцеловал ее в макушку, вдохнув милый знакомый запах. — Я никуда не ухожу. *** Реальность пробивалась сквозь ее сонные грезы, и Левина пыталась оттолкнуть ее. Ей не хотелось просыпаться. Ей было хорошо, тепло и уютно. Смутные картины из сна проплывали у нее под веками, и она плотней укуталась в самое приятное на свете, изумительно пахнущее одеяло. И тут одеяло попыталось укутаться в нее. К ней прижалось что-то теплое, и девушка распахнула глаза. Перед ней пронеслись сотни образов, и реальность прошлой ночи, прорвавшись сквозь сонный туман, обрушилась на нее. Черт. «Это на самом деле произошло». Сердце истошно забилось, когда, чуть приподняв голову, она увидела прижавшегося к ней мужчину. Его голова покоилась у нее на груди, рот чуть приоткрылся, щекоча шею теплым дыханием. Его тело вытянулось рядом с ней, их ноги переплелись, а сильные руки крепко обнимали. Нат попыталась восстановить дыхание и не паниковать. Девушка остро чувствовала, как соприкасаются их тела. В спине отдавались сильные удары его сердца. У нее руки чесались от желания притронуться к нему. Что-то изменилось прошлой ночью, но Нат не была уверена, что готова разбираться в этом. Она не знала, к чему приведут изменения, но они уже произошли. В каждом движении, прикосновении, слове и поцелуе они были вместе. Никто прежде не заставлял ее чувствовать себя так. У Левиной были другие мужчины, но с ним ее словно несло скрытое подводное течение, и она совершенно неспособна была изменить курс. Закрыв глаза, Нат попыталась подавить чувство нарастающей паники. Она не жалела о том, что случилось. Положив одну руку ему на голову, а другую на спину, девушка сумела скатить его с себя. Макс шевельнулся, и она замерла, вцепившись в него и мысленно уговаривая не просыпаться. Он пробормотал во сне ее имя, а затем вновь задышал ровно, и она выскользнула из-под него. Некоторое время Наташа просто на него смотрела. Паника чуть утихла. Ее вырвал из задумчивости глуховатый со сна голос: — Уже проснулась и бесишься?