Я дома.

Я не помню, как долго, это продолжалось. От силы неделю. Нет, правда, не больше недели. Одна дерьмовая неделя. Целая неделя. Чёрт. Я хорошо помню её лицо, когда сказал, что не люблю. Нет. Никакой драмы, никто никому не изменял и не избивал до смерти… Хотя у нас и такое бывало. Она вообще любит подраться. Дурочка. Возможно, это прозвучит слишком просто… Слишком обыденно, и можно подумать, я не показываю всей гаммы чувств. Но это не так! В самом деле. Я тогда зашёл домой. Просто зашёл домой. Снял свои кожаные оксфорды и иссиня-черное пальто. Обычная белая рубашка, тёмно-коричневые штаны со стрелкой, немного мокрые от извечной мороси в Лондоне волосы. Я — обычный офисный клерк, разбирающий бумажки и мечтающий когда-нибудь стать начальником отдела. Вообще-то, мой отец владеет неплохой фирмой в центре города, но узнав, что я собрался жить с девушкой, родители которой работают обычным стоматологами в больнице Святой Ольги… Утрируя, он сказал мне, что она не та, кто мне нужна, и что мне уже подыскали партию, достойную истинного Малфоя с родословной, уходящей в пупок чуть ли не Папе Римскому. А что, у меня был выбор. И я его сделал. Жили мы и в правду неплохо. Квартирка не в самом ужасном районе: небольшая кухня, небольшая спальня, небольшая ванная комната… Всё крайне небольшое, но и в большем мы не нуждались. Мне нравилось там жить. Гермиона постоянно писала свои то ли рассказы, то ли диссертации, то ли стихи. Я как-то никогда не интересовался, что она там писала… И зря. В четверг этой злополучной недели я не выдержал. Включил свой старенький ноутбук и вбил в поисковик «Гермиона Грейджер». Эта девушка всегда казалась мне необыкновенной… И это моя вина, что я не ценил. В серии своих книг она объясняла исторические действия людей, почему они поступили именно так, и что за этим последовало. Она приводила примеры несчастных королей и королев, показывая тем самым что они тоже были людьми, как и мы. Честно говоря, я никогда не любил историю, но если бы она преподавала мне её, я бы и в правду заинтересовался. Гермиона Джин Грейнджер не была прославленным писателем, она не была английским классиком, чьи книги публикуются на разных языках, но читатели у неё были. Открыв очередной сайт, я лишь увидел лишь подтверждение своим словам — комментарии, много комментариев, много отзывов на её книги и стихи. Признаюсь, в последнее время мы и правда были слишком заняты друг для друга. Но в тот день, зайдя домой, я увидел её, как обычно сидящую за небольшим письменным столиком у окна в кухне и что-то быстро строчащую. Не обращая на меня внимания, она продолжила смотреть в монитор. Её растрёпанные кудри ураганом спускались с плеч, домашний спортивный костюм серого цвета и быстро бегающие по клавиатуре пальчики. — Я не люблю тебя. Слова, так просто слетевшие с моих губ, показались мне до странности необычными и неправильными. Она подняла голову, и на лице застыло непонимающее выражение. — Я не люблю тебя, Гермиона, — чуть громче повторил я. Она встала с мягкой обивки и сделала шаг вперёд. — Я не понимаю, — странно щурясь, сказала девушка и сделала ещё один шаг вперёд. — Я думаю, нам нужно расстаться. Я ничего к тебе не чувствую и уйду сам, — быстро протараторил я. — Нет, Драко, подожди, что значит не чувствуешь. Что случилось? Ты кого-то встретил? Я не понимаю… Да постой же ты, — Она легко развернула меня к себе и посмотрела снизу вверх. — Я не знаю, Герм, я ничего не чувствую. — Как не чувствуешь?.. — тихо спросила она и быстро отвернулась, отошла к столику и незаметно оперлась на него одной рукой. — Я не знаю. Пауза в минуту показалась мне вечностью. А она… Она просто прошла и села обратно за стол, продолжая раздражающе барабанить по кнопкам. — Хорошо, — немного хрипло сообщали она, — Вещи соберёшь сам. Я удивился такой перемене. От девушки веяло холодом и жутким спокойствием, а текст всё появлялся и появлялся на экране. В этот момент я понял, что сам же ударил себя в грудь по солнечному сплетению… И её заодно. Выйдя из квартиры и спустившись по ступенькам, я позвонил Блейзу. Конечно, он не отказал мне в просьбе, пожить у него пару недель, пока не появятся деньги снять комнату. Сегодня суббота. Я помню её кудрявые волосы цвета каштана и не могу забыть тёплые руки. Я помню как мы танцевали на кухне под Zaz, включив только одну лампу. Я помню, что она не умеет готовить, а её коронное блюдо — макароны в томатном соусе с готовыми тефтелями из ближайшего магазина. Я помню, что она пьёт жутко сладкий кофе и постоянно мёрзнет на улице. Я помню, что когда она что-то пишет её нельзя обнимать, иначе можно изрядно получить. Я помню, как мы ужинали с её родителями, Миссис Грейнджер сказала, что я интеллигент. Я помню, что она любит спать на животе… Поэтому её бывает сложно обнимать. Я помню, что она любит русскую литературу, хотя честно говоря, я считаю её слишком унылой. Я помню, что её улыбка доставляет мне удовольствие. Я помню, что люблю её. Я много всего помнил и много всего не мог забыть. Возможно, я кретин. Но в тот субботний вечер я бежал сломя голову по многолюдным улицами к до боли знакомому адресу. Возможно, она не захочет меня видеть, но я не могу не попробовать. И вот, огибая перекрёстки, незнакомые улицы и чужие подъезды, я летел туда, где всегда кипит чайник, где маленькие тоненькие пальчики постоянно стучат по клавиатуре, где пахнет кофе и свежими простынями. Стремительно поднявшись по холодной лестнице, я подбежал к двери и остановился. Я прибежал. Пришёл. Приехал. Я дома. Осознание этого сорвало мне крышу. Я нажал на звонок. Тишина. С другой стороны дверь начала медленно открываться. Из неё показалась кудрявая девушка, волосы которой были туго заплетены в хвост, а лице проглядывалась усталость. Круги под глазами. Она похудела. Удивлённые глаза. Не ожидала. Я не справился и налетел на неё, крепко прижав к себе и вдыхая родной запах, прошептал: — Прости. Мы ещё долго так стояли, не заходя внутрь, а только крепко держась за друг-друга, цепляясь за своё спасение. То место моего пальто, куда она уткнулась увлажнилось, а я лишь крепче сжал её в своих объятиях. Мы всегда были странной парой. Слишком разные. Никто никогда не говорил нам, что мы хорошо смотримся вместе, а нам и не надо. Мы и отдельно будем смотреться хорошо, только так нам тоже не надо. Я никогда не был уверен в этих отношениях, как и она во мне, но сейчас… Крепко обняв Гермиону Грейнджер я знал, что я дома.