manque

      – Выглядишь, словно тебя катком переехали. – подметил подсаживающийся рядом Тэхён.       Бомгю лишь вяло потер переносицу.       – Спасибо за комплимент.       – Ладно, ладно. Просто ты действительно уставший. Снова не спал? Только не говори, что играл без меня.       «Без тебя уже даже нет смысла заходить в игру», хотел сказать Бомгю, но вместо этого сразу назвал причину.       – Да, снова не спал. Просто…сочинял новую песню.       Тэхён приятно удивился. Оказывается, Чхве человек многих талантов.       – Ого, дашь мне послушать?       Бомгю глянул на Кана и задумался. Музыка была важной и, даже, в некоторым смысле интимной частью жизни Бомгю. Он не все песни играл Ёнджуну, что уж говорить о Тэхёне.       Но по щелчку создалась нужда действительно сыграть для Кана. Ведь, если задуматься, то он и стал вдохновением для него. Бомгю только что это осознал, смотря в чужие глаза.       – Конечно.       Да, Бомгю согласился, но остаток учебного дня провел на иголках. Песня выходила весьма романтичной. Вдруг Тэхён увидит в этом намек? Будет неловко, ведь даже непонятно, как он на него отреагирует. Может, все же отказать? Мама заболела, в дом нельзя. Умер любимый хомячок у тётушки, траур, гостей лучше не звать.       И пока Чхве мешкался, не заметил, как уроки подошли к концу. Отказать он так и не успел не только потому, что не мог придумать достойное оправдание, а еще и потому, что в глубине души все же хотелось сыграть для Кана. Просто сам не знал, как на это желание реагировать.       Добравшись до дома Чхве и юркнув в комнату, Бомгю вспомнил о том, что не прибрал беспорядок за собой, из-за чего тут же почувствовал неловкость и потребность оправдаться. Парень кинулся собирать бумаги с пола.       – Творческий беспорядок, знаете ли, много раз переписывал и—       – Вау.       Бомгю обернулся на Тэхёна. Кан с полу приоткрытым ртом разглядывал комнату. И, нет, это не беспорядок поверг его в шок, а то, насколько атмосферно выглядела эта комната. Он изучал взглядом постеры на стенах, провел пальцами по полке с комиксами, один из выпусков взял полистать.       – Ну да, здесь еще и пыльно, но—       – Я могу только мечтать о такой комнате.       Ступор.       – О грязной и пыльной?       Тэхён глухо посмеялся.       – Нет, просто…у меня самая обычная белая комната, без всего «лишнего» и «отвлекающего», как говорят родители. Они…запрещают мне даже плакаты на стены вешать.       Последние слова Кан произнес с заметной грустью. Он и в целом поник. Его «обычная белая комната» иногда ощущалась, словно палата психбольницы. Настолько там всегда было пусто и чисто, что иногда даже казалось, что там никто не живет. Либо живет, просто с самым необходимым минимумом вещей.       – Мои родители хотят, чтобы я был сконцентрирован на учёбе.       Бомгю с ноткой тоски уставился на Тэхёна. Это звучало так, словно у Кана отнимают все краски молодости. В принципе, так и являлось. Внезапно он вспомнил, что, когда они играли и дело шло к ночи, Тэхён переходил на шепот или и вовсе начинал просто писать в чат, не отвечая в дискорде вслух. Бомгю казалось, что он просто не хочет будить родителей, но теперь он осознал, что они и вовсе ему это запрещали и он продолжал играть тайно.       – А у тебя строгие родители.       – Да. Есть такое.       Тэхён заметил, как своей откровенностью заставил приуныть и друга.       – Ну, мы ведь не предков обсуждать пришли, верно? Давай, я уже весь сгораю от нетерпения послушать тебя.       С этими словами он плюхнулся на край кровати и принялся следить за каждым действием Бомгю. Тот достал гитару, пристроился рядом и…почувствовал внезапное смущение.       Он так давно уже никому не играл, а тут и вовсе не «просто» кто-то, а предмет его особого интереса. Вдруг он сейчас все залажает? Или песня окажется слишком сопливой? Бомгю с неуверенностью уставился на свою гитару. Тэхён словно почувствовал что-то неладное и решил это устранить.       – Что, тебя нужно поддержать? – он широко улыбнулся, – Вперед, великий исполнитель Чхве, позвольте миру услышать ваш новый шедевр! И в конце киньте медиатор в толпу, чтобы я его поймал и продал за миллион.       Кан начал размахивать руками и давить из себя голос, словно он безумная фанатка. Он нес всякий забавный бред, лишь бы расслабить Чхве, потому что заметил чужое напряжение. И да, все равно, что он играет без медиатора, нужно было сказать что-то смешное. Бомгю от этого зрелища рассмеялся. Тэхёну удалось разрядить атмосферу.       – Ну, раз вы так просите…       Бомгю принялся перебирать струны и тихо подпевать. Музыка стала заполнять комнату, а Тэхён был поглощен этим. Он не сводил с Чхве взгляда, внимательно следя то за тем, как он играет, то за его выражением лица в этот момент. Пока он пел, на душе Кана становилось тепло и спокойно. Весь мир словно перестал существовать на несколько минут, и это было то, в чем он нуждался. Тэхён уже давно не ощущал такого умиротворения.       Закончив играть, Бомгю поднял взгляд на Кана и неловко улыбнулся. Сначала Тэхён молчал несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Чхве мысленно уже выкинул себя в окно со словами «ужас, стыд-позор, отвратительная песня, ему не понравилось».       Наконец, Тэхён смог вернуться в наш мир.       – Это…это было просто…мне тяжело даже слова подобрать. – Кан старался прийти в себя, потому что чужое исполнение действительно заставило его отвлечься от всех забот и просто слиться с музыкой. – Я под впечатлением, это было очень круто.       Бомгю облегченно вздохнул. Он слишком переживал, но все закончилось успехом. Легкое смущение начало подкрадываться и сигнализировать о себе покрасневшими кончиками ушей. Чхве неловко уткнулся на свою гитару и принялся делать вид, якобы что-то настраивает.       – Я…хотел бы связать свою жизнь с музыкой. Собрать группу однажды…давать концерты. Мне…кажется, это моё.       – Мне тоже так кажется.       Бомгю поднял взгляд на Тэхёна и заметил искреннюю улыбку на его лице.       – Это правда невероятно. Больше людей должны услышать твоё творчество! Обещаю приходить на каждый концерт.       Чхве обомлел и румянец с ушей уже перешел на щеки. Похвала всегда приятна, а от особенного человека – и вовсе.       – Спасибо…ловлю на слове. Вот Ёнджун обычно только подтрунивает надо мной и издевается, что я купил гитару в качестве пылесборника и ничего на ней не играю.       – Но сейчас ведь играешь?       – Как видишь. Внезапное вдохновение…       – А вы заказы принимаете? – ехидно начал Кан.       – Хочешь, чтобы я сыграл что-то из предложенного тобой? Легко.       Весь остаток вечера они провели, громко смеясь и наслаждаясь музыкой.

***

      – Не забудьте прийти на наше скорое выступление! - напомнили старшие, прежде, чем все попрощались.       После школы парни привычными дуэтами разошлись по разным сторонам.       – Ёнджун. – внезапно серьезно начал Бомгю.       Ёнджун удивленно вскинул брови и скорчил гримасу.       – Ого, чей-та мы такие серьезные…я от тебя такую интонацию раз в десять лет слышу. И обычно это означает, что я в чем-то конкретно накосячил…       Бомгю словно и не слышал, что там несёт его друг, потому что пытался в голове правильно построить свою мысль.       – Слушай…а ты…ну…ты никогда не испытывал интереса к парню?       – Вау. – на лице Ёнджуна появилась ехидная улыбка, – В романтическом плане?       От этих слов на щеках Бомгю заиграл румянец. Он не хотел произносить подобное вслух, потому что ему казалось, что это слишком громко. Но иначе это и не назвать.       – Ооо…я все понял. – старший закрепил свои руки в замок на затылке, – Ещё в самый первый день.       Бомгю приоткрыл рот и удивленно уставился на друга.       – Ёще тогда?!       – Даа…Субину повезет с тобой.       Внезапно младший остановился.       – Субину?       Ёнджун тоже решил замедлить ход.       – Ну, да. Он ведь тебе нравится?       – Нет, Тэхён.       Теперь уж и старший перестал идти и обернулся на отставшего Бомгю.       Всё это время он думал, что тот влюблен в Субина. Всё это время он удивлялся тому, что никак не получается наконец-то оставить их наедине, испытывал вину за то, что и сам испытывает что-то неоднозначное к Субину, но душил эти чувства еще в зародыше.       – Ты серьезно думал, что я влюблен в…Субина? – Бомгю был готов прыснуть от смеха.       – Ну, ты так на него смотрел!       – Как?! – младший уже не сдержался и громко рассмеялся.       Ёнджун осознал, насколько неловким и глупым вышло это недопонимание.       – Че ты угараешь, дурак?!       Все закончилось шуточной «дракой», как в старые добрые. О чувствах они так толком и не поговорили.       Ёнджун теперь ощущал себя полным идиотом, но при этом испытывал необоснованное облегчение.