***
Лес встретил Зверя приятной ночной свежестью, на траве и листьях ещё ощущалась влага от недавнего дождя. Начинало стремительно холодать, и чем дальше от города, тем меньше людей встречалось по пути. Ещё ранней осенью беззаботная молодёжь вовсю располагалась прямо в диком лесу с палатками, огнями и песнями под гитару. Молодые люди любили романтизировать абсолютно всё. Особенно излюбленным у подрастающего поколения было время полнолуния. Завораживающий холодный свет просто не мог оставить равнодушным, манил к себе, гипнотизировал. Это чувство Зверь мог понять как никто другой. Сейчас же людей не было слышно. Все отсиживались в своих уютных домах до наступления следующих тёплых деньков. Зверю был чужд весь этот комфорт, холодов он тоже не боялся, его лапы уверенно ступали по тропинкам, смело шагая вглубь, различая каждый предмет в темноте и каждый шорох, будь то ветер или птица. Это была походка гордого Волка, уверенного в своей силе и непобедимости. Походка хищника, вышедшего на охоту. Хищника, перед которым трепетал весь лес. Зверьки, чуя опасность, попрятались в свои норки. Даже другие хищники, если такие и имелись, не решались приблизиться к могущественному и таинственному существу. Существу, которое не принадлежало ни к животному миру, ни к миру людей. Везде чужой, всегда один, вынужденный раз за разом терять всё, что хоть немного дорого. Несмотря на чудесную погоду, которая пришлась Зверю по вкусу, он ощущал скуку. Сквозь ветви высоких деревьев, закрывающих небо своими кронами, проникали полоски света. Раздался тоскливый вой, отдаваясь эхом по округе. Волк не надеялся дозваться до кого-либо, просто поддавался инстинкту. Неожиданно его уши навострились, а ноздри расширились, усиленно принюхиваясь. Послышался чудесный, сладкий аромат. Человеческая кровь. У Зверя потекли слюнки от предвкушения, он взбодрился, облизал морду длинным языком и ринулся на запах, который привёл Волка к началу леса. Показалось небольшое возвышение с крутым спуском. Неподалёку лежало чьё-то тело. Волк подкрался ближе, намереваясь наброситься на жертву, но вдруг остановился и начал неосознанно разглядывать юношу, которому на вид было не больше двадцати. Совсем молоденький. На его ноге виднелась достаточно глубокая, кровоточащая рана, которая, судя по всему, появилась в результате падения. Как это могло произойти? Зачем человек в одиночку блуждал в таком опасном месте, когда темно, хоть глаз выколи? Эти вопросы, возникшие в голове, отвлекли Волка от его первоначального плана. Обычно Зверем двигал азарт, он любил выслеживать свою жертву, осторожно подкрадываясь, потом набрасываться, наслаждаясь чужим страхом, борьбой и следующей за ней победой. Но молодой человек даже пошевелиться не мог, поэтому азарт у Волка поубавился. Вместо него проснулось любопытство. Волк бесшумно приблизился, его чёрного цвета окрас сливался с мраком вокруг, и лишь желтые глаза сверкали, будто два огонька. Они удивлённо осматривали странное абсолютно белое одеяние: лёгкие штаны, кофту и длинный кардиган, напоминающий плащ. Даже туфли белые. Этот цвет весьма гармонично смотрелся на безжизненно лежащем теле: хоть сейчас в гроб клади. Когда взгляд упал на лицо юноши, в груди Зверя что-то сжалось. Странное, ранее не ведомое Волку чувство будто разлилось по всему телу, не давая пошевелиться. Полоска лунного света озарила красивые черты, и кровожадный хищник впал в оцепенение. Кожа казалась мраморной, а волосы серебристого цвета переливались какими-то неземными оттенками. Волк настолько поразился, что замер у фигуры абсолютно сбитый с толку. Существо перед ним будто упало из Космоса, если не с самой Луны. А Луну Волк любил особенно сильно, ведь её свет наполнял его жизнью. Вдруг юноша нахмурился от болезненных ощущений и попытался открыть глаза. У Зверя в этот момент даже во рту пересохло — казалось, сделай он лишнее движение, и это необычное создание так и не разомкнёт век. Мохнатая лапа осторожно, стараясь не поранить, а лишь убрать упавшие на лицо пряди, коснулась чужого лица. Наконец, веки приоткрылись, и Волка снова охватил восторг. Чистая сталь! Чудесный холодный оттенок. Однако Волк тут же одёрнул себя, коря за минутную слабость и глупое поведение, на секунду выйдя из себя, он даже выпустил когти, но так же быстро спрятал их, боясь повредить лицо юноши. Точно, кровь! Запах становился всё соблазнительнее, а значит человек продолжал стремительно её терять. Волк ещё не знал, что за чувство его охватило, но понял, что сейчас не хочет убивать этого смертного. Зверя впервые заинтересовало какое-то существо, и он пока решил сохранить ему жизнь. Со свойственным ему достоинством, Волк решительно опустился у ног юноши, разорвал мешающую ткань белоснежных брюк, испачканных кровью и землей, и принялся неторопливо зализывать полученную рану. — Ой! — раздался в тишине неожиданный возглас. — Какая огромная собака! — удивился очухавшихся юноша, ещё не до конца пришедший в себя, приподнимаясь на локтях, чтобы получше рассмотреть Зверя. Волку нужно было собрать всю свою волю, чтобы не укусить негодника за такое обращение к могущественному существу, держащему в страхе весь лес. «Что ты себе позволяешь, чудище? — сурово прозвучал голос Зверя у юноши в голове. Он испуганно вздрогнул и тут же забавно замотал головой, пытаясь понять, откуда исходит голос. — Удивлён, да? Я тебе не какая-нибудь собачонка, я гордый и страшный Волк!». Наконец, человек обратил округленные в изумлении глаза на зверя. Заморгал, помотал головой, но иллюзия не пропала. — Вы… в моей голове?.. — предположил вконец растерявшийся юноша, думая, насколько же сильно повредил голову при падении. — Или я… уже умер? «Пока что ты не умер, и это благодаря мне. Я мог бы просто растерзать твоё тело на куски ради забавы, но вот терпеливо зализываю рану, останавливая кровотечение». Послышался юношеский смех, мелодичный, только с грустными нотками. На губах застыла кривая усмешка, а стальные глаза наполнились бескрайней тоской. — Уж не знаю, что тут творится, но спасибо Вам, сказочное существо… Ой, страшный Волк. Прошу прощения, — уголки губ поползли выше, и всего на миг сквозь тоску пробилась полноценная улыбка. Ничего осмысленного в голову не приходило, происходящее больше напоминало некое видение, чем реальность. — Я думал, что умру сегодня… — Юноша поднял задумчивый взгляд на тёмное, чистое небо, усыпанное звёздами. — Прекрасная ночь. Это именно то, что я хотел бы увидеть последним. — Он вдохнул полной грудью свежий воздух, будто бы не обращая внимание на боль, что пронизывала каждый участок тела. — И я Эндрю, а не чудище. «Эндрю, — задумчиво повторило существо в голове человека. — Я всё ломал голову, каким неуклюжим надо быть, чтобы сорваться с этого обрыва. А ты, значит, свести счёты с жизнью хотел? — иронический смешок также слышался лишь в голове человека. — Пожалуй, я понимаю тебя. Жизнь людишек сомнительное удовольствие: приходится бояться всего подряд, закрываться в своих домах, фи! То ли дело я — свободный и бесстрашный». Кровотечение остановилось, и Волк оторвался от ноги нового знакомого, теперь растягиваясь у него под боком в полной рост, который почти совпадал с ростом человека. Пушистый хвост обвил подрагивающее от холода тело. «Ты первый, с кем я заговорил, Эндрю. При первом взгляде, я подумал, что ты не можешь быть человеком. Ведь они все меня раздражают, так и хочется откусить что-нибудь, заставить корчится от боли… — Эндрю заметно напрягся, но промолчал. — А ты такой… красивый. Я в замешательстве». Эндрю повернулся к Волку лицом и, увидев, что тот расслаблен, осторожно обнял, зарываясь в тёплую шерсть, прячась от ветра. — Так значит под словом «чудище» Вы подразумевали «красивый»? — Эндрю улыбнулся, всё же немного смутившись от комплимента, и подумал, что такой странный сон надо будет обязательно записать с утра. — Я себя таким не считаю, но спасибо, мистер Волк. «Мистер Волк? Пожалуй, из твоих уст это звучит даже занимательно, Эндрю». — Зверь не хотел произносить своё настоящие имя, пока находился в таком виде, поэтому согласился на прозвище. — Мистер Волк, а кто Вы такой? Сказочный зверь или что-то вроде?.. —"Что-то вроде, малыш. Узнаешь». — Мне уже двадцать стукнуло!.. — привычно возмутился Эндрю. «Хоть тридцать, для меня ты всё равно ещё малец. Слушай, как ты добрался сюда? От города путь неблизкий», — поинтересовался Зверь. — На машине… отцовской. Он, наверняка, в ярости, — голос Эндрю звучал удручённо. Волк хмыкнул. «Ты чуть не убил себя, а так беспокоишься об отцовском гневе. Расскажешь, что случилось?». Эндрю удивился, внимательно посмотрел в ярко-жёлтые, светящиеся в темноте глаза хищника, потом устало выдохнул. — Я просто хочу сбежать от своей нынешней жизни. От себя я сбежать не могу, но хотя бы от прошлого, всей боли и несбывшихся надежд… Я больше не могу жить там, где чувствую себя несвободным и чужим. Но не перееду же я в лес, верно, мистер Волк? — Эндрю усмехнулся, начиная чувствовать сонливость. — Мне кажется, что для такого, как я, нигде не найдётся места. «Утром я смогу помочь больше, а пока не думай ни о чём плохом и поспи, Эндрю». Это были последние слова, которые он слышал, прежде чем провалиться в дрёму. Тёплое тело рядом убаюкивало, расслабляло и дарило чувство защищённости. Зализав рану, Волк будто бы забрал и всю остальную боль. Поэтому сейчас Эндрю, лёжа на мягкой траве, тревожимый лишь редкими порывами ветерка, колышущего кроны вековых деревьев, чувствовал странное умиротворение.***
Утро выдалось прохладным. Тусклые рассветные лучи только начинали освещать мрачный лес, который неохотно пробуждался ото сна. Эндрю стучал зубами, его била крупная дрожь. При попытке сжаться в комочек, чтобы хоть как-то согреться во сне, тело пронзила вспышка боли. Эндрю резко распахнул глаза и поморщился. Он не сразу понял, где находится, и силился осмотреть окружение ещё расфокусированным взглядом. Спустя минуту вернулась память о попытке суицида, и Эндрю тяжело выдохнул, растирая ладонью лицо. — Отстой, — вырвалось у него. — Я полный неудачник. И что теперь делать? — эпизод со встречей с Волком казался Эндрю лишь необычным сном, который вызывал только тёплые чувства. На секунду задумавшись о сказочном существе и его обещании помочь, Эндрю с тоской подумал, как хорошо было бы, окажись это реальностью. Неожиданно где-то неподалёку Эндрю уловил движение. Нельзя было разглядеть, что именно происходит, и только Эндрю попытался подползти ближе к заинтересовавшей его картине, как вдруг некая фигура сама направилась в его сторону. Эндрю оцепенел от шока: всё ближе к нему направлялся абсолютно голый человек. При свете дня это был вполне обычный, высокий и крепкий мужчина с волевым, широким подбородком, прямым носом с небольшой горбинкой и тонкими губами. Его затылок был выбрит, а чуть отросшие тёмные пряди волос спереди мужчина небрежно убрал назад рукой. Выглядел он не моложе тридцати лет, хотя, по большей части, такое ощущение складывалось из-за сильно нахмуренных бровей и успевшей образоваться между ними морщинки. Что-то в этом непонятно откуда взявшемся человеке казалось Эндрю смутно знакомым. — Кто Вы? — настороженно поинтересовался он, с трудом приподнимаясь на локтях. Незнакомец нахмурился ещё сильнее, как ни крути он выглядел угрюмым и недружелюбным. Молча наклонившись к Эндрю, мужчина почти невесомо провёл ладонью по холодной щеке, вглядываясь в чужое лицо. Мужчине тоже было интересно, что забыл здесь человек в такое время. Эндрю инстинктивно попятился от чужой руки и недоверчиво заглянул незнакомцу в глаза, стараясь не обращать внимание на ничем не прикрытые участки тела. К изумлению Эндрю, глаза мужчины оказались точно такого же оттенка, как и те, что он видел во сне у Зверя. Те самые, успевшие стать знакомыми ярко-жёлтые глаза. Эти глаза он не спутал бы ни с чьими другими. — Прямо как у того Волка… — против воли вырвалось у поражённого Эндрю. Мужчина, казалось, удивился не меньше и тут же убрал руку, сам вдруг отступая на шаг. — Что? — голос точно напоминал голос Зверя, только теперь звучал не в голове. — Ты… Неужели ты видел его? — Эндрю неуверенно кивнул в знак согласия. — Лучше скажи, кто ты такой? — Это и вправду были Вы? — ещё не отойдя от потрясения спросил Эндрю. — Глаза… Они точно как у него. Не знаю как такое возможно… — один уголок губ поднялся вверх, создавая подобие улыбки. Эндрю отчего-то был очень рад. — Так Вы — сказочное существо, которое может быть и Зверем и человеком? — полюбопытствовал Эндрю. — Всё же хорошо, что мой план по суициду провалился, это самая невероятная вещь, с которой я сталкивался за всю жизнь… Мужчине понадобилось время, чтобы осознать сказанное. Впервые за долгое время его сердце стучало, как бешеное. Неужели даже зверь внутри него не посмел тронуть этого ангела? Юноша, неожиданно представший перед ним в такой момент… Он точно особенный. Ставший угрюмым и необщительным после всех испытаний, что ему подготовила жизнь, после всей боли и ран, навсегда оставшихся на сердце, Джейк Райли терялся в чувствах, казавшимися ему нереальными. Ведь душа уже давно покрылась грубыми рубцами. У того, кто не знал, что такое собственная смерть, а смерть окружающих его людей видел постоянно, иначе быть и не могло. И не просто видел. Каждый месяц, будто проживая один и тот же кошмарный сон год за годом, Джейк обращался кровожадным существом в волчьей шкуре, которое отвергало всё человеческое. Этот демон, тихо спящий внутри Джейка до тех пор, пока луна не позовёт его на свой кровавый пир, высасывал всякое желание жить. Райли уже потерял счёт времени. Он не знал, кто он и почему живёт. Будучи бедным сиротой, Джейк оказался усыновлён одними добрыми людьми, которые впоследствии заменили мальчику родителей. У Джейка были трудности, но, после обретения долгожданной семьи, он на какое-то время смог чувствовать себя обычным человеком. Однако приёмные родители дорого поплатились за свою доброту в тот момент, когда Джейк впервые обратился. Ни у кого не возникло сомнений, что несчастных растерзал какой-то дикий зверь. А Джейк унёс правду подальше от того места, нанёсшего в сердце подростка неизлечимую рану, и память на всю оставшуюся жизнь, какой бы долгой она ни была. Райли пытался забыть, пытался жить. Друзья, любовники, наставники, — редко кто из них проживал дольше года, связавшись с Джейком. В какой-то момент он решил, что хватит с него борьбы, что внутреннего демона не одолеть, сколько ни сопротивляйся. Тогда Райли окончательно отрёкся от людей. Он стал проводить время лишь в обществе самого себя или тех редких зверей, что не боялись к нему приблизиться. Отшельнический образ жизни успел стать привычным и достаточно удобным. Как только Джейк перестал причислять себя к человеческому роду, так и вид растерзанной Зверем жертвы после очередного пробуждения не вызывал у Джейка прежнего ужаса. И всё же Джейк регулярно уходил в лес, в глубине души надеясь, что Зверь не доберётся до ещё одного несчастного. Бывало, что Волк мог насытиться и зверюшками, побегать за зайцами или птицами и успокоиться. Тогда Джейку жилось значительно проще. Он пробовал убить себя и не раз. Но способа так и не нашёл: все рвущиеся наружу инстинкты Зверя были против такого решения. И Джейк просто сдался. Он устал бороться. Однако теперь Райли испытывал противоречивые чувства: что за ситуация с таинственным юношей? Сам Зверь вдруг кого-то спас, а не убил? Судя по всему, он провёл всю ночь с этим человеком, терпеливо дожидаясь утра. Выглядит, как просьба к Джейку позаботиться о мальчике. Райли ощущал такое волнение, которое, кажется, не испытывал ещё никогда в жизни. Надежда на спасение от одиночества, похороненная где-то глубоко, начала рваться наружу. — Значит… Я спас тебя? — в горле вдруг пересохло, и Джейк прокашлялся. — Так! — он похлопал себя по щекам, приводя в чувства. — Выглядишь не очень, — взгляд зацепился за обрыв неподалёку, и в памяти промелькнуло что-то очень отдалённое. Однако оно сразу дало понять, что произошло. — Тебе срочно нужно в больницу. Говори, если будет больно. — Джейк протянул руки к Эндрю и нерешительно подхватил его, бережно прижимая к себе, словно ребёнка. Юноша крепко обхватил шею Джейка в ответ, словно боясь, что тот может уронить, и осторожно положил голову на плечо. — Отец меня точно убьёт… — тоскливо пробормотал он. — Не убьёт, я не позволю, — решительно пообещал Джейк — Лечение тебе оплачу, а если захочешь — сделаю так, чтобы с отцом встречаться не было нужды. Как тебя зовут? — Эндрю Андерс. — Хм, необычно, мне нравится. Я Джейк Райли. Раз уж ты обо мне знаешь, мы теперь в каком-то смысле связаны, понимаешь? — с несвойственным ему волнением продолжил Джейк. — Понимаю. Значит, Вы решили помочь мне, хотя и не помните, что произошло ночью? — уточнил Эндрю с некоторым сомнением. — Хотя я и не помню всего, но осознаю, что теперь за тебя в ответе. Просто положись на меня, я постепенно всё вспомню. Если некуда идти — приючу у себя. Так будет лучше для нас обоих. Андерс впал в ступор от такой решительности Джейка. Он колебался. С одной стороны очень хотелось сбежать из родительского дома, но с другой — что он знал о Райли? Все факты указывали на то, что Эндрю лучше держаться от него подальше, и лишь воспоминания о ночи и Звере давали какую-то необъяснимую уверенность, что Джейку можно довериться. В конце концов, особого выбора у Андерса не было, даже для него становилось очевидно, что мужчина свидетеля своей тайны так просто не отпустит из вида. — Вы так легко меня держите… — вдруг отметил Эндрю, видя, что Джейку лишний груз никак не мешает идти быстро. Хотелось как-то разбавить обстановку непринуждённым разговором, чтобы скрыть волнение и избежать прямого ответа. — Носил вещи и потяжелее, — усмехнулся Райли, который тоже ощущал неловкость. Всё-таки ходить голым свободно он мог лишь в облике Зверя, а будучи человеком это казалось ненормальным. — Нет, правда, как будто меня и нет. А я в последние дни из-за подавленного состояния прямо-таки ел не переставая, наверняка прибавил в весе, — продолжал болтать Эндрю, рассматривая порванную ткань брюк на своей ноге. — Мускулатура у меня, как видишь, развита достаточно для веса и побольше. В любом случае, сытый ты будешь лишь вкуснее для меня, — Джейк в шутку оскалился. — Вот теперь я действительно верю, что Вы тот самый страшный Волк!.. — воскликнул окончательно смущённый таким двусмысленным высказываем Эндрю. Неожиданно Джейк остановился. — Что такое? — заволновался Андерс, но Райли молчал, и Эндрю ощутил подступающий страх. — Ах, вот где, — Джейк, до этого находящийся в своих мыслях, осторожно посадил Эндрю на землю, облокотив спиной на ствол дерева, а сам достал припрятанную заранее сумку с вещами. — Не пойду же я голым, — ухмыльнулся он, начиная доставать одежду. Сердце Эндрю готово было выпрыгнуть из груди от волнения. Осознав, что ничего ужасного не произошло, он облегчённо выдохнул. Затем перевёл взгляд на одевающегося Райли и мгновенно зарделся. Атлетически сложенная фигура, освещённая рассветными лучами выглядела потрясающе. Словно античная статуя. Эндрю впервые видел настолько хорошо сложенного мужчину вблизи, и его сердце вновь забилось быстрее, а в горле пересохло. Благо, Эндрю был слишком вымотан, и боль в теле затмевала другие чувства, иначе скрыть желание во взгляде было бы труднее. Желание, которое и послужило главной причиной, чтобы свести счёты с жизнью. Эндрю ощущал нужду в том, чтобы принадлежать кому-то. Он хотел отдаться другому мужчине, и эта жажда, усиливаясь с каждым годом, становилась невыносимой. А давящее чувство вины умножалось ещё быстрее, терзало, буквально не давало жить. Одна глупая ошибка, слишком рано открывшая тайну перед родными, которая вскоре разнеслась по всему небольшому городку. После многочисленных осуждений, грубых слов, сплетен со стороны и даже в родном доме будущее не вызывало у Эндрю ничего, кроме страха. Страха быть раскрытым перед кем-то ещё, страха быть ненавидимым. Где бы Эндрю не находился, он всюду ощущал это давление, не дающее дышать полной грудью. Поэтому Андерс решил, что лучше и вовсе не жить, чем подавлять свою сущность, пытаться измениться, подстроиться под установленные взгляды о норме. Если желания Эндрю неправильные, если счастье в этом мире для него невозможно, то такая жизнь не принесёт ничего, кроме страданий. За несколько лет издевок и упреков самокопание успело стать обычным делом для него. И сейчас оно вновь отрезвило его, окончательно увело мысли от неправильного направления. Тем временем уже полностью одетый Джейк с перекинутой через плечо сумкой вновь подхватил Эндрю на руки. Настроение Райли значительно улучшилось, он размышлял об Андерсе, прокручивая немногочисленные приятные моменты в памяти. Оставшийся путь они проделали в молчании, погруженные каждый в свои мысли. Выйдя на трассу, Джейк обнаружил машину, оставленную Эндрю, и на ней они отправились прямиком в ближайшую больницу. Эндрю повезло: в основном отделался ушибами, растяжением лодыжки да лёгким сотрясением. Хотя рану на ноге пришлось всё же зашить, и в больнице настоятельно посоветовали остаться хотя бы на неделю. При таком падении это было ничем иным, как удачей. Эндрю давно уже требовались отдых и покой. От всего. Помимо травм, появившихся при падении, врачи обнаружили истощение от стресса и недосыпа и некоторые признаки депрессии. Джейк не сообщал при каких событиях были получены травмы, даже для него самого не все обстоятельства были ясны до конца. Как ни странно, даже такое относительно недолгое лечение пошло Эндрю на пользу. Он много размышлял, пытаясь разобраться в себе, своих желаниях, а благоприятная и такая непривычно дружелюбная атмосфера вокруг лишь помогала вести мысли в позитивном ключе. Пусть медперсонал лишь выполнял свою работу, но простое человеческое отношение так растрогало израненное сердце Эндрю, что у него снова появилась воля к жизни. Андерс осознал ценность жизни и то, насколько она хрупка. Теперь он был готов бороться и преодолевать трудности. А Джейк, регулярно навещающий Андерса и узнающий о нём каждый день что-то новое, мог помочь в этом стремлении. В итоге, к концу недели Райли уже отчаянно надеялся, что теперь они оба получат своё спасение: Джейк — от одиночества, а Андерс — от оков прошлого и всеобщего непонимания.